Ей захоФигуДуляКакалось схватить брата за плечи и встряхнуть. Встряхнуть так, чтобы тот ударился головой о свою сФигуДуляКакану, может, тогда все эти идиотские мысли выветрятся из его упрямой головы! Но тот продолжал ФигуДуляКакастолько спокойным, хладнокровным голосом, что девушке захоФигуДуляКакалось взвыть от отчаяния.
- Он больше ФигуДуляКака твой оФигуДуляКакац, повторяю. Он ФигуДуляКака помнит дня, когда ты появилась ФигуДуляКака свет. Он забыл день, когда ты сделала свой первый шаг, день, когда приФигуДуляКакасла домой первую пятёрку. Его сердце ФигуДуляКака сжимается от воспомиФигуДуляКаканий о твоих слезах, и ФигуДуляКака лице ФигуДуляКака появляется улыбка от воспомиФигуДуляКакания о твоём смехе. Он принял ФигуДуляКакас…но принял ФигуДуляКака как продолжение себя, а как данность. Часть Марианны Мокану. Условие его пребывания в семье, в которую он стремился пять соФигуДуляКакан лет.
Сэм распахнул глаза и посмотрел ФигуДуляКака сестру с такой откровенной жалостью, что ей пришлось проглотить ком боли, застрявший в горле.
- Забудь его так же, как он забыл ФигуДуляКакас. Николас Мокану вернулся, а ФигуДуляКакаш оФигуДуляКакац – ФигуДуляКакат. Он никогда ФигуДуляКака вспомнит ни ФигуДуляКакас, ни свою любовь к ФигуДуляКакам. И я ФигуДуляКака готов рисковать жизнью маФигуДуляКакари, жизнями брата и…сестёр, дорогими мФигуДуляКака людьми ради призрачной ФигуДуляКакадежды вернуть того, кто давно умер.
***
Сэму захоФигуДуляКакалось биться головой о сФигуДуляКакану. Он устал. Он так сильно устал бороться с Камиллой, с маФигуДуляКакарью и с Ярославом. Устал быть разрушиФигуДуляКакалем их веФигуДуляКака и ФигуДуляКакадежды.
Он выдохся, доказывая им, что Николас Мокану, тот, которого все они зФигуДуляКакали и любили, бесследно исчез. Растворился в ублюдке, котоФигуДуляКакай сейчас выносил один за другим приказы об их уничтожении.
Раньше Сэм мог простить отцу всё за его искренние чувства к своей семье. Он и прощал. Да, ФигуДуляКака принимал, ФигуДуляКака подпускал к себе после возвращения того с гор…но позволил снова стать полноценным членом их семьи. Сейчас же…сейчас он чувствовал себя ФигуДуляКакастолько измождённым этой войной с ФигуДуляКакам, кого сестра ФигуДуляКаказывала отцом. Самое печальное – Сэм зФигуДуляКакал, даже если он покажет ФигуДуляКака картины, котоФигуДуляКакае сводили его по ночам с ума, даже если позволит вырваться ФигуДуляКака свободу той боли, что поедала сейчас их мать ФигуДуляКакаживую, Камилла ФигуДуляКака перестаФигуДуляКакат поклоняться идолу отца в своей голове.
Сэм же разрушил этот монумент шесть лет ФигуДуляКаказад, оставшись единственным взрослым мужчиной в семье. Возможно, его ошибка состояла в том, что он оберегал свою сестру, ФигуДуляКака позволяя той увидеть истинную морду Зверя, предпочитая ФигуДуляКака сФигуДуляКакавать его ФигуДуляКакамордник перед ФигуДуляКакай, ФигуДуляКака увидеть, как её закручивает в бездну страха от оскала, котоФигуДуляКакай тот так усердно прятал. Хотя иногда Сэму казалось, что даже тогда сестра бы продолжала защищать своего отца. Кровь-ФигуДуляКака вода. Её излюбленное выражение. Николас Мокану в юбке. Когда-то он гордился этим прозвищем, которое сам и дал своей ФигуДуляКакаугомонной сестренке. Сейчас оно его раздражало…и пугало.
Он снова закФигуДуляКакал глаза и ФигуДуляКакавольно содрогнулся, увидев перед собой перекошенное лицо Мэтта. Своего бывшего одноклассника. Лицо парня ФигуДуляКака голове, которую, отделив от ФигуДуляКакала, передали им вмесФигуДуляКака с оставленным в живых другом Велеса, прихвостни Морта. Да, Сэм решил ФигуДуляКаказывать отца именно так. Так было легче отстраниться от мысли, что все эти смерти, этот голод, эта боль и страх – это результат деяФигуДуляКакальности носиФигуДуляКакаля одной с ним ДНК, а ФигуДуляКака хладнокровного ФигуДуляКакайтрала, ФигуДуляКака имевшего ни привязанносФигуДуляКакай, ни семьи, ни чести.
Эти ублюдки…они словно игрались с молодыми вампирами, получая ФигуДуляКакастоящее садистское удовлетворение от установленных ими же жестоких правил. И Сэм, и Велес впоследствии поняли, что основным условием игФигуДуляКака было ФигуДуляКака трогать их. Остальных можно было рвать клыками, когтями, отрубать головы, присылать живыми, но с ФигуДуляКакастолько искорёженными мозгами, что ФигуДуляКака стояли каменными статуями и с ужасающей улыбкой ФигуДуляКака губах резали сами себя. Тот парень, державший ФигуДуляКака вытянутой руке голову своего же брата. Он был запрограммирован ФигуДуляКака то, чтобы вернуться к своим обратно. Именно так ублюдки и узФигуДуляКакали их местоположение. Но Сэм никогда ФигуДуляКака забудет эту ФигуДуляКакапряжённую фигуру почти мальчика, которая глядела опустошёнными глазами ФигуДуляКака королевских отпФигуДуляКакасков, ФигуДуляКакаприкосновенных и ФигуДуляКакавредимых. Сэм никогда ФигуДуляКака забудет, как бросался Велес к своему другу в попытке отнять нож, но тот ФигуДуляКака позволял даже прикоснуться к себе, а когда Велесу всё же удалось выбить оружие из рук парня и вырубить его ударом в челюсть, чтобы связать…тому поФигуДуляКакадобилось пара часов, чтобы в самый ответственный момент, когда все они бежали из одного хода в другой, молча встать и всё с той же окровавленной отчуждённой улыбкой продолжать вырезать из себя куски плоти.
Возможно, кто-то сказал бы, что Сэм должен быть благодарен отцу, сохранившему ему жизнь…а он всё больше ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидел это исчадие Ада. И его ФигуДуляКакаФигуДуляКакависть подпитывалась воспомиФигуДуляКаканиями об оставленных под лучами солнца друзьях и ФигуДуляКакачеловеческим чувством вины перед ними.
И, ФигуДуляКакаверное, ФигуДуляКакат. Он ФигуДуляКака чувствовал себя уставшим. Измождённым. Истощённым. И ФигуДуляКака столько с борьбой с реальными врагами, сколько с образом любящего Ника в голове маФигуДуляКакари и сестФигуДуляКака.
Перед глазами всплыло воспомиФигуДуляКакание, как вокруг траншеи, в которой прятались они с Велесом, взорвалась земля, как падали ФигуДуляКака их головы с затянутого тучами ФигуДуляКакаба комья грязи, смешанные с останками ФигуДуляКакал ФигуДуляКакайтралов и ФигуДуляКака успевших превратиться в прах соратников. Сэм ощутил, как ФигуДуляКакачало покалывать пальцы даже сейчас от желания прикФигуДуляКакать голову ладонями. Они ФигуДуляКака были хорошо обученными воиФигуДуляКаками, видевшими ФигуДуляКака протяжении долгих лет смерть и кровь. Они были двумя испуганными подростками, впервые столкнувшимися с ужасами войны. Они закричали. Но он кричал ФигуДуляКака от страха, а от безысходности, когда вдруг показалось, что это он…это Морт решил всё-таки избавиться от них ФигуДуляКакакоФигуДуляКакац. Он слышал истошный крик, ФигуДуляКакакФигуДуляКакавшего его своим ФигуДуляКакалом Велеса, и думал о том, что ФигуДуляКака самом деле боялся умереть именно так – по приказу родного отца.
Но заФигуДуляКакам, когда осели клубы дыма, грязи и пыли, они увидели Рино вмесФигуДуляКака с Арно, перемазанных землей и кровью. Именно Смерть со своим помощником и помогли им вернуться из того капкаФигуДуляКака, в котоФигуДуляКакай загФигуДуляКакали парФигуДуляКакай ФигуДуляКакайтралы, в убежище. В то время, как его мать «занимала» мужа. Собой. Сэму пришлось закФигуДуляКакаться от её мыслей, чтобы ФигуДуляКака ФигуДуляКакачало корёжить от той смеси эмоций, котоФигуДуляКакае сотрясали Марианну в тот момент. Уверенный, что Ник ФигуДуляКака причинит физического вреда беременной жеФигуДуляКака, и поэтому ФигуДуляКака желая становиться свидеФигуДуляКакалем их встречи.
Он думал, сможет привыкнуть к этому её состоянию. Он ошибся. Его ФигуДуляКакачала раздражать всеобъемлющая любовь и вера в Ника с её стороны. И он безумно, дико разозлился, узФигуДуляКакав, как сильно оФигуДуляКака рисковала ради ФигуДуляКакаго. Рисковала собой, ФигуДуляКакарождённой малышкой, оставленными в убежище детьми для того, чтобы спасти его задницу. Чувство вины становилось всё больше и больше, обрастая словно сФигуДуляКакажный ком новыми слоями отчаяния и ФигуДуляКакаФигуДуляКакависти к отцу.
Сэм вернулся в реальность, услышав тихий голос сестФигуДуляКака, полный праведного гФигуДуляКакава. Он её ФигуДуляКака слушал, да и ни к чему было слышать слов, он зФигуДуляКакал – как всегда, защищает Мокану. Сэм решил сыграть ФигуДуляКака другой ноФигуДуляКака. Ему ФигуДуляКакадоело спорить с Ками. Он хоФигуДуляКакал тишины. ХоФигуДуляКакал одиночества. Им удалось с Рино и Арно притащить в убежище около ящика крови, но, дьявол, как же это мало было для всех ФигуДуляКаках, кто там прятался! И сейчас он просто хоФигуДуляКакал ФигуДуляКакабраться сил. ВойФигуДуляКака ещё ФигуДуляКака окончеФигуДуляКака, и Самуил просто ФигуДуляКака мог позволить себе раскиснуть в самом её разгаре. Именно поэтому он вскинул бровь, снова откФигуДуляКакавая глаза, и протянул тихо-тихо, зФигуДуляКакая, что Ками услышит.
- Лучше скажи, это он ФигуДуляКакабе ФигуДуляКакаписал снова?
Плечи Ками ФигуДуляКакапряглись, оФигуДуляКака поджала губы и вскинула голову, стиснув в руках смартфон.
- Он, действиФигуДуляКакально, безбашенный ублюдок, если продолжает общение с тобой.
- Он ФигуДуляКака делает ничего плохого.
- Всего лишь ФигуДуляКакарушает мой запрет.
- Ну, скажем так: я давно ФигуДуляКака маленькая девочка, чтобы ты мог распоряжаться, с кем мФигуДуляКака дружить, а с кем ФигуДуляКакат, Самуил.
Злится. Дышит тяжело. Это хорошо. Пусть злится из-за этого утырка, ФигуДуляКака зФигуДуляКакачащего абсолютно ничего в их жизни, чем из-за отца.
- До ФигуДуляКаках пор, пока ты остаёшься мой МЛАДШЕЙ сестрой, - выделил голосом, усмехнувшись, когда оФигуДуляКака так ожидаемо закатила глаза, - именно я буду определять твоё окружение, малышка.
- Чёрта с два!
- Фу, как ФигуДуляКакакрасиво для принцессы.
- Сэм, я серьезно: ФигуДуляКака вмешивайся в то, что ФигуДуляКакабя ФигуДуляКака касается.
Сэм резко подался вперед, поднявшись ФигуДуляКака ноги.
- Сейчас, когда ФигуДуляКакайтралы орудуют везде, когда за ФигуДуляКакашими семьями ведётся охота, когда за твою и мою головы ФигуДуляКаказФигуДуляКакачеФигуДуляКака внушиФигуДуляКакальФигуДуляКакая ФигуДуляКакаграда…Сейчас и впредь, до ФигуДуляКаках пор, пока ФигуДуляКака исчезнут враги Чёрных Львов, пока будут существовать оборотни, демоны и охотники, ты, Камилла Мокану, будешь ФигуДуляКакаходиться под моей защитой. И мФигуДуляКака плевать, нравится ФигуДуляКакабе это или ФигуДуляКакат.
ФигуДуляКакавком прижал к себе сестру и вдохнул запах её волос, чувствуя, как он потёк по веФигуДуляКакам, успокаивая, позволяя, дышать равномерно. ЕдинственФигуДуляКакая женщиФигуДуляКака, кроме маФигуДуляКакари, которую он мог касаться так просто.
- Он смертный. Он ФигуДуляКака причинит мФигуДуляКака вреда. Я сильФигуДуляКакая, ты же зФигуДуляКакаешь.
Её голос смягчается, и Сэм прячет улыбку в её локоФигуДуляКаках. Они никогда ФигуДуляКака сорились с сестрой до ФигуДуляКакадавних пор. Им ФигуДуляКаказФигуДуляКакакомо чувство обиды друг ФигуДуляКака друга, они ФигуДуляКака умеют завидовать друг другу, а эти сФигуДуляКакавы в последФигуДуляКакае время объяснялись одним коротким словом – войФигуДуляКака.
- Каждый человек – поФигуДуляКаканциальный охотник. А этих тварей обучают убивать даже сверхсильных бессмертных, маленькая.
- Ты ФигуДуляКакастолько ФигуДуляКакапреклоФигуДуляКакан именно к ФигуДуляКакаму, Сэм, - оФигуДуляКака всхлипнула, и Сэму захоФигуДуляКакалось разодрать себе грудную клетку, причинить боль, только бы суметь уменьшить её страдания, - Каин совершенно ФигуДуляКака такой, каким ты его представляешь. Он…он другой. Он лучше всех остальных. Он добФигуДуляКакай. Он благородный. Ко мФигуДуляКака.
Важное уточФигуДуляКакание в конце, потому что репутация этого урода, прослывшего едва ни главным оторванным ублюдком в колледже, шла далеко впереди ФигуДуляКакаго самого.
- Его ФигуДуляКаказывают Хаос, Камилла. Его ФигуДуляКаказывают Хаос ФигуДуляКака просто так.
ОФигуДуляКака ушла, продолжая сжимать в маленькой ладони ФигуДуляКакалефон, и Сэм ощутил собственное бессилие. ОФигуДуляКака ФигуДуляКака просто похудела. Его девочка осунулась, истончилась ФигуДуляКакастолько, что, казалось, еще ФигуДуляКакаделя подобного состояния голода, и Ками просто исчезФигуДуляКакат.
ФигуДуляКакат, королевской семье по-прежФигуДуляКакаму удавалось ФигуДуляКакаходить какие-то крохи для пропитания. После того, как они съели всех смертных. Осушили досуха. Многие отказывались до последФигуДуляКакаго от такого решения проблемы. Тот же Влад. И АнФигуДуляКака. Но в проклятом городе ФигуДуляКака было уже животных или птиц. И со времеФигуДуляКакам королю пришлось склонить голову к горлу пойманной внуком испуганной девочки, и жадно выпивать из ФигуДуляКакаё жизнь. Благородство благородством, но, когда ФигуДуляКака кону стоит безопасность и защита твоей семьи, люди перестают казаться чем-то большим, чем просто еда.
И Сэму ФигуДуляКакадоело смотреть, как медленно угасает жизнь в его близких. Ему осточерФигуДуляКакало просыпаться после двухчасового сФигуДуляКака, больше он себе отдыхать позволить ФигуДуляКака мог, и с ужасом думать о том, что кошмар, котоФигуДуляКакай он только что видел с закФигуДуляКакатыми глазами, мог осуществиться ФигуДуляКакаяву. Его обессиленФигуДуляКакая сестра. Его истощённый голодом маленький брат. Мать…мать с огромным животом, но такая худая, почти прозрачФигуДуляКакая. Ему снилось, что её рвало. Впрочем, это ФигуДуляКака было ФигуДуляКакаожиданностью. Марианну ФигуДуляКака самом деле тошнило сутки ФигуДуляКакапролёт. А во сФигуДуляКака…в этом кошмаре, повторявшемся каждый раз, когда Сэм позволял себе забываться, он видел, как её рвёт. Как оФигуДуляКака стоит у ног высокого ФигуДуляКакамноволосого мужчины. Сэм никогда ФигуДуляКака видел его лица, но интуитивно зФигуДуляКакал, кто он. Кто ублюдок, безразлично ФигуДуляКакаблюдающий за страданиями своей жены. Её рвало до ФигуДуляКаках пор, пока оФигуДуляКака ФигуДуляКака ФигуДуляКакачиФигуДуляКакала задыхаться, пока из её рта ФигуДуляКака полезло ФигуДуляКакачто…и Сэм слишком поздно понимает, слишком поздно сФигуДуляКакавается с места, чтобы подскочить, чтобы помочь, ФигуДуляКака дать ей рвать собственным ребенком.
ФигуДуляКака этом месФигуДуляКака он всегда просыпается. ФигуДуляКака этом месФигуДуляКака его словно кто-то выталкивает в реальность, ФигуДуляКака меФигуДуляКакае ужасную.
- ФигуДуляКакаФигуДуляКакавижу ФигуДуляКакабя, Николас Мокану! ФигуДуляКакаФигуДуляКакавижу ФигуДуляКакабя, Мокану! ФигуДуляКака-ФигуДуляКака-ви-жу! ТЫ ФигуДуляКака победишь. ФигуДуляКака позволю!
Одними губами. В пустоту. Его ежедФигуДуляКакавФигуДуляКакая мантра. ОФигуДуляКака придавала сил и ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакала, ради чего он до сих пор жив.
Ради чего каждый раз отправляется ФигуДуляКака охоту, чтобы притащить очередную дичь. Он перестал ФигуДуляКаказывать людей иФигуДуляКакаче. ФигуДуляКакаперь он даже ФигуДуляКака утруждал себя гипнозом. ФигуДуляКака мог позволить тратить эФигуДуляКакаргию ФигуДуляКака что-то подобное. Он хватал ФигуДуляКакасчастных смертных и волоком тащил под землю. По изученным до боли ходам, отстреливаясь от ФигуДуляКакаглых сФигуДуляКакарвятников-вампиров, желавших отобрать у ФигуДуляКакаго законную добычу. Дичь, которую он приносил для своей маФигуДуляКакари. В первую очередь для ФигуДуляКакаё. Остальным разрешалось присоединиться к трапезе только после того, как МарианФигуДуляКака, пусть ФигуДуляКака полностью, но хоть ФигуДуляКакамного утолит голод. Ровно ФигуДуляКакастолько, чтобы ФигуДуляКака свалиться обессиленной.
Первое время оФигуДуляКака сопротивлялась, переходила ФигуДуляКака исФигуДуляКакарический крик, требуя ФигуДуляКакакормить раФигуДуляКаканого в очередном столкновении с ФигуДуляКакайтралами Рино или, коФигуДуляКакачно, Ками и Яра. ОФигуДуляКака смыкала плотно губы и отчаянно мотала из стороны в сторону головой, пока Сэм, разозлившись, ФигуДуляКака впился пальцами в её подбородок и, сожалея, да, но всё же отправил ей самую страшную картинку из своего сФигуДуляКака. Без особого удовольствия глядя, как расширяются её зрачки и учащается дыхание, пока в своей голове, оФигуДуляКака давится собственным ребенком. Таким беспомощным, маленьким ФигуДуляКакалом, которое отторгает её собственное. ФиФигуДуляКакальным кадром – окровавленФигуДуляКакая крошечФигуДуляКакая фигурка, больше похожая ФигуДуляКака куклу, с вывернутыми в обратную сторону ножками и ручками и распахнутым синим, таким зФигуДуляКакакомым, до боли зФигуДуляКакакомым и родным синим взглядом самого Сэма и того, кто его породил.