— Да, — кивнула Лиза.
— Вы знали! — Хадар не смог скрыть своего шока.
Его выкрик и тон заставили Ризли заглянуть в комнату.
— Все в порядке, моя Королева? — он окинул Хадара тяжелым взглядом. Ему было все равно, кто перед ним, никто не будет кричать на его Королеву.
— Все хорошо, Ризли, Хадар просто высказывал свое мнение. Спасибо за вашу заботу.
— Вы уверены, моя Королева? — воин все еще не решался уйти.
— Да. Спасибо, Ризли. Вы не против слегка прикрыть дверь? Не хочу беспокоить девочек.
— Моя Королева? — он удивленно взглянул на Лизу.
— Не полностью, только чтобы наши голоса не помешали им.
— Конечно, моя Королева, — слегка поклонившись, он вернулся на свой пост, прикрыв дверь наполовину.
— Почему вы так потрясены, Хадар? — Лиза вновь повернулась к целителю. — Разве это не цель соединения торнианцев? Зачатие потомства? — Лиза не понимала, отчего так разозлилась на целителя. Он не сказал ничего обидного, но его отношение обеспокоило ее. Как будто она сделала нечто неправильное.
— Я… Да… Но… — он запнулся.
— Но что? — потребовала она.
— Король ничего не сказал.
— Это потому что он не знает.
— Что?! — воскликнул Хадар, сдерживая себя, чтобы снова не привлечь внимание Ризли.
— Я сказала, что еще не сообщила Гриму, — медленно произнесла Лиза, как будто разговаривая с ребенком.
— Почему? — Хадар жестко взглянул на нее, посчитав ее очень коварной женщиной.
— Я поняла лишь вчера, мне было нужно время на осознание этого.
— Король должен узнать! — потребовал Хадар.
— И он узнает, от меня! — ответила Лиза, ее взгляд подсказывал целителю, что она ожидала, что он выполнит ее приказ.
— Я обязан сообщить о вашем состоянии Королю! — упирался Хадар.
— Нет, Хадар! — гневно взглянула на него Лиза. — Ваша обязанность — всего лишь сообщить ему, что я не пострадала от сегодняшних событий. Это мое право — сказать Королю, что он станет отцом.
— Необходимо подготовиться… — начал спорить Хадар.
— У меня двое детей, Хадар. Думаю, я знаю, что надо делать.
— Но у вас никогда не было торнианского ребенка.
— Нет, но я знаю собственный организм и не чувствую ничего необычного.
— А что вы чувствуете? — заинтересовался Хадар, его распирало любопытство. Торнианки скрывали все происходящее с ними, когда они беременели.
— Усталость, у меня так было, когда я носила обеих девочек.
— Носили? — целитель смущенно взглянул на Лизу.
— Забеременела, — она обхватила себя руками, имитируя увеличенный живот.
Хадар кивнул.
— В обоих случаях это продолжалось только в течение первых трех месяцев, а затем проходило.
— Какое лечение вы получали? — спросил он.
— Лечение? — теперь настала очередь Лизы выглядеть смущенной.
— Да, торнианки, когда они беременеют, то уединяются на женском этаже. Они долго лечатся, это позволяет им вынести то, что должно произойти.
— Вынести то, что должно произойти… — Лиза нахмурилась. — О чем вы говорите?
— Поскольку потомство растет внутри женщины, — Хадар показал большой живот. — Женщина становится очень слабой, испуганной, малейшее неудобство заставляет ее плакать. Многие не могут остановиться, пока не заболеют. Это плохо для потомства. Она не может двигаться шесть лун и должна оставаться в постели. Потом наступает появление.
— Появление? — Лиза не была уверена, хочет ли она это знать.
— Да, — Хадар смущенно посмотрел на нее. — Появление потомства… Вы сделали это дважды.
— Под появлением, я полагаю, вы имеете в виду рождение… Ребенка… Рождение отпрыска… Выходящего из моего тела.
— Да, женщинам очень больно, — осторожно произнес он.
— Ну, это не прогулка в парке, но не так драматично, как вы описываете.
Хадар внимательно взглянул на Лизу.
— Почему они должны оставаться в постели? Насколько велики торнианские младенцы при рождении?
— Для вас они были бы велики — до десяти-одиннадцати корцитов, что соответствует фунтам на Земле (прим. 4,54 кг — 4,99 кг).
— Ребенок одиннадцать корцитов через шесть месяцев?!
— Нет, во время появления. Потомство большую часть веса набирает на восьмой луне.
— Тогда почему женщины остаются в постели?
Хадар смутился.
— Они чувствуют себя комфортней, если удовлетворены все их потребности.
— Кажется, меня все понятно, — пробормотала она. — Имейте в виду, Хадар, я не торнианка, поэтому не оскорбляйте меня, считая, что я буду поступать как они. Карли была девять корцитов, а Мики девять с половиной. Я не уединялась, когда зачинала, и я, безусловно, не оставалась в постели. У земных женщин могут быть дети от десяти до одиннадцати корцитов, родить их нелегко, но возможно. Наши тела приспосабливаются.
— Не уединялись? — целитель не мог скрыть своего шока. — Вы позволили себе быть… Замеченной… Когда были в тягости? — это потрясло его.
— Когда я ждала ребенка, да, почему бы и нет? Это все естественно.
— Наши женщины не любят, чтобы мужчины видели их, когда они тяжелеют, это уменьшает их привлекательность.
— Думаю, это вопрос мнений. Марк любил меня, когда я была беременна Карли. Он с удовольствием наблюдал за изменениями в моем теле, и ему нравилось чувствовать пинки его дочери.
— Пинки? — удивился Хадар.
— Да, когда дети бьют через живот, — она нахмурилась. — Вы же целитель, не так ли? Как вы можете не знать, что младенцы пинаются?
— Торнианки очень скрытно относятся к этому процессу. Самцу, даже целителю, редко позволено приближаться к женщине до появления потомка.
— Самка остается одна? — Лиза была удивлена.
— Нет, она просит пожилую женщину, иногда ту, что представила ее, остаться и помочь. Самец отдает женщине дань.
— Дань… Вы имеете в виду, что он платит ей? — Лиза не могла скрыть своего шока.
— Да.
— Значит, вы действительно понятия не имеете о детях… Отпрысках, — она пристально взглянула на целителя.
— Я помог появиться нескольким отпрыскам, — обиженно ответил Хадар.
— Но до этого момента…
— Если женщина не потребует меня, мне не разрешат увидеть ее, — признался он.
— А как насчет ее мужчины?
— Ее мужчине не разрешено находиться рядом с ней до окончания появления, и возможно, даже дольше, если женщина посчитает, что появление было слишком тяжелым. Она может выбрать другого мужчину, чтобы ее следующее появление было менее болезненным.
— Вы же несерьезно?! — Лиза не смогла сдержать злости. — Какие же эгоистичные сучки — ваши женщины!
Она вскочила с кушетки, игнорируя боль, вызванную стремительными движениями.
— Вы расстроены… Почему? — Хадар был потрясен от мысли, что это действительно так.
— Расстроена… Думаешь? — яростный взгляд Лизы встретился с его. — Ваши женщины скрыли то, что является самым красивым моментом во всей вселенной, рождение ребенка, и исключили из него одного из самых важных людей — отца. Он имеет полное право участвовать в рождении своего ребенка.
— Ваш мужчина… Он был там, когда появились ваши дети? — изумился Хадар.
— Он перерезал пуповину каждому из них.
Лиза улыбнулась воспоминаниям. Марк был напуган оба раза.
Хадар попытался понять, о чем она говорит. Перерезал пуповину… Это означает жизненную нить? То, что соединяет потомство с матерью? Ее муж перерезал это? Его допустили в комнату?
— Конечно, он был там, — Хадар понял, что размышлял вслух. — После перерезания пуповины, Марк был первым человеком, который взял на руки нашего ребенка, это было его право. У меня была радость вынашивания, у него — первого прикосновения.
— Я… — Хадар не знал, что сказать. Этот не торнианский обычай отозвался внутри него, как будто… Это было именно тем, что задумала Богиня.
Прочистив горло, он взглянул на женщину, только что изменившую его вселенную.
— Король должен узнать, — мягче повторил он.
— Я согласна, — Лиза кивнула, поморщившись от позабытых ран. — Но не сегодня, — она бы не позволила ему вмешиваться. — И не вами. Грим уже винит себя в нападении Лукена. Как думаете, что он почувствует, если узнает, что я ношу его отпрыска?
— Но…
— Я не поступлю с ним подобным образом. Не позволю тому, что сделал Лукен омрачить столь радостный момент.
— Он все равно узнает, — сообщил Хадар.
— Да.
— Вы, кажется… Обеспокоены чувствами Короля, — целитель внимательно наблюдал за ней.
— Конечно. Он — мой. Я должна защищать его.
Хадар фыркнул при мысли об этой маленькой женщине, защищающей Короля.
— Знаете, Хадар, я закончила. Вы сделали все, что могли. Я больна, устала и иду спать. Вы пойдете к Гриму и скажете, что у меня ушибы, но в остальном я в порядке, — Лиза твердо взглянула в его глаза, убеждаясь, что он понял. — Если вы расскажете ему что-нибудь еще, я сделаю так, чтобы вы никогда больше не приближались ко мне или моему отпрыску.
— Я — целитель Короля, — возмутился Хадар.
— Но не станете целителем Королевы. Вы поняли меня, Хадар? — пошатнувшись, девушка сжала спинку кушетки, когда окружающий мир внезапно потускнел.
— Ваше Величество! — Хадар подскочил, поддержав ее. — Ризли! — кликнул он гвардейца, тут же бросившегося к ним.
— Что ты сделал? — потребовал воин.
— Он ничего не сделал, — слабо возразила Лиза, приходя в себя.
Хадар не мог поверить, что Королева защищает его, ведь он ей даже не понравился.
— Во имя Богини, что здесь происходит? — потребовал Грим, врываясь в комнату и обнаруживая мужчин по обе стороны от его Лизы.
Услышав его тон, Лиза сразу поняла, о чем он подумал.
— Нет, Грим, они не нападают, они просто помогли мне.
Оба мужчины осторожно взглянули на Короля и замерли. Он был вне себя от ярости.
— Отойдите от моей Королевы, — взгляд Грима обдали их смертельным холодом, когда он двинулся вперед.
Лиза протянула к нему руку, и он принял ее. Ризли отошел сразу же, но Хадар подождал, пока девушка полностью не окажется в руках Короля.
— Убирайся, Хадар!
— Простите, Ваше Величество, — целитель тут же отступил.
— Грим, — Лиза чувствовала ярость, исходящую от него. — Они всего лишь помогали, — попыталась успокоить его Лиза. — Я слишком быстро встала и почувствовала слабость. Хадар позвал Ризли на помощь. Они помогали мне, когда ты вошел, — подчеркнула она.
— Ты упала в обморок? — Грим перевел взгляд с ее бледного лица на Хадара.
— Она испытывает слабость, мой Король, этого можно было ожидать… — Хадар взглянул на женщину в руках Короля и понял, что не может противиться ее желаниям. — Ее тело сильно пострадало, нужен отдых. Много отдыха, — подчеркнул он. — Но она полностью восстановится.
— Ты уверен? — потребовал ответа Грим.
— Да, сир.
Нагнувшись, Грим подхватил Лизу на руки.
— Оставьте нас. Я позабочусь о Королеве, — приказал он и, не дожидаясь пока это произойдет, направился к кровати.
***
Медленно открыв глаза, Лиза увидела, что солнце Люды еще только вставало. Это была долгая ночь, полная кошмаров, но Грим был рядом, обнимая, утешая, стирая ее слезы. Он стал ее опорой, но теперь покинул ее.
— Нет, — Лиза повернулась на голос и увидела его в противоположной стороне спальни, в одних только штанах, разговаривающего по коммуникатору. — Он не получит исцеления. Хадар может лечить его от инфекции, но ничего больше. Он должен страдать.
— Да, сир, — она услышала слабый ответ Алджера.
— Фоке предоставил вам необходимую информацию? — уточнил Грим.
— Да, сир, полностью. Лорд Бертос прекрасно знал планы Лукена на Королеву, как и Фоке, которому был обещан регион Этрурии на Торниане за его поддержку.
— Это невозможно! — недоверчиво воскликнул Грим. — Только Император может обещать подобное!
— Да, сир… Сир… — Алджер замолчал.
— В чем дело, Алджер?
— Королева… Как она… Все воины обеспокоены…
Грим повернулся к ней, его глаза расширились в удивлении от того, что Лиза уже не спала и прислушивалась к разговору.
— Скажи им… — Грим проглотил ком, внезапно сжавший горло. — Скажи им, что она отдыхает и скоро полностью восстановится.
— Передай им мою благодарность, — мягко поощрила его Лиза.
— Королева хочет убедиться, что они знают о нашей благодарности за все, что они сделали, — Грим подошел к девушке.
— Да, сир, я дам им знать. А что с Императором?
— Мы решим, когда услышим его ответ.
— Да, мой Король.
Отбросив коммуникатор на кушетку, Грим присел на кровать рядом с ней, осторожно заправив за ухо выбившуюся прядь волос, прежде чем склониться и нежно поцеловать ее недавно зажившие губы.
— Ты должна была отдыхать, — мягко пожурил он Лизу.
— Ты тоже. Ты совсем не отдохнул прошлой ночью, заботясь обо мне.
— Я всегда буду заботиться о тебе, моя Лиза.
— Я знаю, — сев, она обняла его. — Я люблю тебя, Грим, — прошептала она. — И со мной все будет хорошо.
— Я подвел тебя, — он взглянул на нее глазами, полными боли.
— Неправда! — возмутилась Лиза. — Как ты можешь так говорить? Я сейчас здесь только благодаря тебе!
— Корин остановил Фарбера, а не я, — Грим вытолкнул слова сквозь сжатые зубы, и Лиза поняла, что именно гложет его. Если бы не Корин, ее бы изнасиловали.
— Он один из твоих людей, Грим, — она нежно, но твердо удерживала его лицо, заставляя его выслушать. — И он бы не победил, — прошептала она, сама испугавшись этой мысли. — Ты знаешь это. Лукен никогда бы не допустил подобного. Я в безопасности и цела из-за тебя, Грим. Ты остановил Лукена и Фарбера, защитил девочек и меня. Не случилось ничего непоправимого.
— Ты все еще веришь…
— Всегда! Я всегда буду верить в тебя, Грим.
Грим обнаружил, что его руки дрожат, когда он с благоговением провел по ее спине, притягивая в объятия. Он чуть не потерял ее. Потерял ее…
— О, Богиня, Лиза… — его голос прервался, а голова склонилась к ее плечу.
Лиза держала в объятиях своего сильного воина, пока он скорбел о том, что с ней случилось, о том, что он не смог предотвратить. Позже, когда он поднял голову, пришла очередь Лизы стирать слезы с его лица.
— Все в порядке, Грим… Я здесь. Я люблю тебя, и я никуда не уйду, — этими словами она хотела успокоить его, но вместо этого он напрягся. — Грим, что случилось?
Грим совсем не хотел рассказывать ей. Он хотел бы скрыть от нее произошедшее как можно дольше, так же как приземление Лукена… Но это не привело бы ни к чему хорошему. Он взглянул в глаза своей Лизе… в глаза своей Королеве и понял, что она непоколебимо верила в него, даже сейчас. Верила в его любовь, верила в то, что он защитил бы ее, верила в то, что вместе они смогли бы победить что угодно. Кто он был такой, чтобы спорить с Королевой?
— Рэй удовлетворил ходатайство Лукена, — мягко произнес он и увидел, как ее глаза расширились. — Чуть больше чем через неделю мы отправимся на Торниан.
— Но тогда это бессмысленно, Грим. Почему Лукен напал, если Рэй удовлетворил ходатайство? — она смущенно взглянула в его глаза.
— Потому что дочери останутся со мной, даже если ты соединишься с другим, и я все равно буду Королем.
— Потому что ты согласился принять и защитить их, когда не согласился никто другой, включая Лукена?
— Да. Он хотел доказать, что я не способен позаботиться о своем потомстве, а это произошло только один раз за всю историю.
— Мужчина убил свою женщину?
— Нет… — Грим прервался, не желая объяснять дальше. Только не после пережитого ею.
— Грим… — подтолкнула она.
— Он изнасиловал свое собственное потомство, Лиза.
— Милостивый Боже!
— Его жизнь оборвалась, но его самки никогда уже не стали прежними.
— Конечно, нет, как они могли? Это худший вид предательства — причинить вред собственным детям, — глаза Лизы наполнились слезами от этой мысли.
— Некоторые говорят, что из-за этого Богиня лишила благодати всех торнианских воинов. Из-за этого у нас осталось так мало женщин. Это ее кара за злоупотребление ее даром.
— Может быть, она решила, что вы уже достаточно пострадали, за грехи одного, — Лиза смущенно улыбнулась.