- Это я еще не злюсь, - сказала я, - это я предупреждаю. Не надо меня прятать, иначе я за себя не отвечаю, и ни за кого рядом тоже.
- Какая из нее отличная приманка для насильников выйдет, - мечтательно заявил мистер Дудль, - пачками бы ловили, а самое важное, никакого дополнительного персонала. Сама приманила, сама поймала, сама испугала так, что до задержания будут истуканами стоять.
Все укоризненно посмотрели на государственного следователя, а тот развел руками.
- Вы чего так смотрите, знаете же какая у меня нехватка людей!
- В Школе вы больше не учитесь, - опять начал командовать хозяин дома, - идите наверх в комнаты, мы сейчас подумаем о планах на суд, я выпишу для Криса учителя-вампира, а для тебя Мари - преподавателя политеса. Все-таки в достойную семью собираешься войти.
Крис и я переглянулись, молча кивнули и вышли из гостиной. Что ж, если взрослые дядечки планируют посидеть-подумать, конечно, молодым здесь не место, только мешать будем.
Не сговариваясь мы вышли в холл. Крис кивком подозвал слугу у дверей.
- Через час сообщи отцу, что мы отправились в Школу, завтра в обед загляну домой.
Старший Ера, а также декан со следователем, как оказалось, вообще нас не рассматривали всерьез. Две отличные приманки - вот как нас видели. Гены для размножения, кровь для ритуалов, приманка для мелочи. И переубеждать их было только тратой времени. Это было обидно, но вполне понятно. В их глазах мы были неопытными кутятами, как они нас постоянно и называли, стремясь скорее защищать, чем прислушиваться к нашему мнению.
Только выйдя на улицу и пройдя несколько кварталов, молча держа за руку Криса, я осознала, что так и не рассказала про Ирбиса и «копченый» платок. Что ж, значит, завтра Крис расскажет. А пока...
- Времени совсем нет. Каждый день на счету. На улицу Масок? - спросил Крис.
- Однозначно, - без колебаний подтвердила я.
- Мари, ты не против будешь, если пока я отзову наше обручение? - осторожно продолжил уже почти не-жених.
- Если следовать разуму, ты прав, - глухо ответила я. - А если сердцу, ты мне сделал больно.
Но руку его не отпустила. Наверно, эти слова должен был сказать не он, а я. Дескать, Крис, извини, но под угрозой попадание в Черное Гнездо, нам лучше временно не считать себя женихом и невестой. С другой стороны, я вполне могла бы стать вечной невестой, пока не решим этот вопрос.
Не знаю. Я запуталась. Он был моим лучшим другом, и я испытывала к нему вселенскую нежность. И ради него могла бы рискнуть многим, но уж точно не идти покорным жертвенным барашком в червивые руки костяшки.
Город вокруг жил своей жизнью, мы все шли, держась за руки. И вместе, и немного по отдельности.
Ничего, скоро мы решим вопрос с сиром Криса, и опять все вернется на круги своя. Я решительно нахмурила брови и крепче ухватилась за пальцы друга.
(10) Пантера - род крупных животных в семействе кошачьих, состоит из четырёх ныне живущих общеизвестных видов: тигр (лат. Panthera tigris), лев (лат. Panthera leo), леопард (лат. Panthera pardus) и ягуар (лат. Panthera onca). Отдельно пантер в природе нет. Любого из представителей перечисленных видов можно обобщая назвать пантерой.
Глава 19. Что для одного еда, то для другого яд
"One man's meat is another man's poison" (поговорка)
Театрик на улице Масок, рядом с которым, по словам Криса, вылезли они с медоедом, оказался на очень темной улице. По какой-то причине рядом с входом не горели фонари, зато стояли два частично трансформированных оборотня, держащие в лапах небольшие осветительные артефакты.
Рядом с ними крутил головой и что-то щебетал заходящей публике маленький остроносый человек в цветном шелковом сюртуке и двухцветных умопомрачительно безвкусных штанах.
Я немедленно поняла, что обязательно узнаю у декана как это возможно - трансформироваться частично? Выглядела частичная трансформация страшно, при этом точно была практичной. Оборотни преобразовали только головы. Тела были совершенно человеческие, зато вытянутые волчьи морды были полностью в животной ипостаси. И обнюхивали каждого проходящего.
- Вызову Родди и Кая, - решил Крис.
Я с ним была абсолютно согласна.
Шли мы в приличный театрик, а попали в какое-то необычное место. Посетители, толпившиеся в медленно двигающейся очереди, выглядели взволнованно. Они тихо смеялись, переглядывались, о чем-то неразличимо переговаривались.
Здесь явно лучше было держаться компанией, хотя на вид место было и безопасным, но какая-то тревожность плыла в самом воздухе.
Самое важное, что никаких паролей пришедшие не произносили, зато передавали охраняющим оборотням круглую сумму в пять золотых с каждого.
- У тебя есть деньги? - спросила я Криса.
Он кивнул. Значит, заходим. Сейчас начнется представление. Родди с Каем появятся минимум через час, столько бродить вокруг театрика, не вызывая подозрений, не получится.
Крис достал летунов, быстро написал пару строк и отправил друзьям.
К нашему удивлению, оба охранника у входа, несмотря на то, что находились через дорогу, вздрогнули и начали нервно вглядываться в темноту. Прижав меня в небольшую декоративную нишу за каменной колонной соседнего дома, Крис прошептал в ухо: «По-моему, у них определители магии в руках. Видишь, огоньками сияют?»
Я побоялась выглянуть сразу, решив поверить ему на слово. Еще пару минут мы просто стояли, втискиваясь в нишу. В принципе можно было и еще так постоять, это было приятно, но времени действительно не было, поэтому мы нехотя отлепились друг от друга и с независимым видом двинулись к очереди.
За несколько лиц перед нами рычал и ярился надменный военный-оборотень, чей зверь, скорее всего, был потерян, так как руку полностью заменял сложный артефакт. Так и не добившись разрешения на проход, он ушел, громко ругаясь.
И когда двигаясь маленькими шажками, понемногу подошли к двери - узнали в чем было дело. Оба охранника уставились на нас и зарычали.
- Артефакты, - сказал маленький остроносый человечек. - Если у вас есть магические предметы, вы обязаны сдать их.
Волки протянули нам по мешочку. Крис положил туда пачку летунов и штук пять небольших разнокалиберных коробочек непонятного мне назначения.
Артефакт изменения внешности я оставила лежать в кармане со времени трансформации в доме Ера. Этот полицейский предмет поиском не должен был определялся, и действительно, определители магии на него не отреагировали.
Вместо мешочка Крису выдали небольшой номерок с индивидуальной руной.
И мы прошли внутрь. Туда, где удивительно красиво переливался по стенам визийский шелк, звучала завораживающая музыка, и разливалась аура. Легкая, ненавязчивая, кружащая голову волна присутствия белых вампиров.
Множества белых вампиров. Повелителей страсти.
- Крис? - тихо спросила я. - Что происходит?
- Мы попали в театр, где показывают романтические истории, - тихо прошептал он, - я пару раз бывал на таких. Играют вампиры Белого Крыла, поэтому все кажется очень волнующим. Зрители сопереживают любовной линии спектакля. Не волнуйся.
- А, - сказала я. - Тогда нормально.
Но было не очень нормально, потому что у меня пересохли губы. Аура страха, даже в своей дикой воздействующей форме, практически не брала меня. И, узнав о своей приближенности к сильной крови примарха, я тайно решила, что теперь вообще не поддамся аурам вампиров.
Но оказалось, что это страха во мне было мало. Почти не за что было зацепиться Черному Крылу в моей не обремененной страхами и горем душе. И сильная первобытная кровь выстроила защиту, почти полностью защищая от черной ауры печали и испуга.
А вот аура вожделения...
Зрители, пришедшие на спектакль, представляли весь социальный срез города. Добротно и слишком тепло для ранней осени одетые торговцы, их румяные, дородные спутницы с горящими глазами, тонущие в многочисленных оборках. Слишком фривольно одетые для статуса жен.
Видимо, в этой среде царила мода на полноту. У некоторых было неясно, обвешана девушка салом по нос или кружева так неудачно топорщатся. Может быть, эта неопределенность и специально задумывалась.
Тяжело расхаживали по театральному холлу высокие военные, явно с животным огнем в крови. Для меня было необычно, как откровенно, совершенно не стесняясь перемигивались они с ярко наряженными человеческими девушками, стоящими отдельными небольшими группками.
Один такой красавец с холеным лицом, обвешанный на мундире наградными лентами остановился и смерил меня изучающим взглядом. Такое впечатление, что ожидался мой восторженный ох и раболепное подползание.
Я подчеркнуто равнодушно мазнула по нему взглядом и отвернулась. На какой-то момент показалось, что в толпе мелькнул мистер Фитстоун, но как я не вглядывалась в дальнейшем, так его больше и не увидела.
Зрители были явно взбудоражены ожиданием спектакля. Особенно удивляли шумные групки говорливых и явно перевозбужденных девиц и молодых людей.
Когда зазвенел приглашающий колокольчик, вся эта толпа ринулась в зал, пытаясь захватить места как можно ближе к сцене.
- Держись за мной, - сказал Крис и пошел, рассекая толпу. Не то, чтобы я была слаба и не могла пройти сама. Нет. Судя по двери школьной столовой сил в моем человеческом теле явно прибавилось. Но меня смущал сам факт, что надо кого-то отталкивать или не пропускать.
А здесь явно не брезговали и более тяжелыми мерами воздействия. Девица в соседнем ряду вдруг дернула стул из-под уже садившейся на него рыженькой девушки и нахально уселась на него сама.
- Не подерутся, - сказал Крис и потянул меня на два свободных сиденья, - в таких местах отличная служба охраны. Тихо препираться еще можно, а вот скандалистов быстро выкинут из зала без возврата оплаты.
И правда, пострадавшая рыженькая гневно фыркнула, но пошла искать другое место.
Когда свет в зале потух, уменьшившееся было присутствие белой ауры вернулось снова. И разлилось под мерно стучащую нервную музыку. Как биение сердца, тревожная мелодия заставляла обернуться и замолчать ранее спорящих или переговаривающихся людей. Все быстро рассаживались по местам. Я схватила и сжала руку Криса, стало жарко и тяжелее дышать.
На сцене зажегся свет и начался спектакль. Показывали историю рыбачки, влюбившейся в молодого аристократа из семьи оборотней. Она любила его, он ее, а мешали им ее отец и жених, да-да, у героини был жених.
- Присмотрись к актерам, - шепнул Крис, - это белые.
Только после его слов я поняла, что веселые, разукрашенные и беззаботные персонажи на сцене все были вампирами, включая главную героиню.
Внезапно, один из актеров, тех самых «друзей жениха», вышел в зал, протянул руку девушке, сидящей у центрального прохода, и вывел ее на сцену.
- Актеры в зале? - спросила я Криса.
- Не похоже, мне кажется, она зритель.
Присмотревшись, я тоже в этом уверилась. Девушка смущалась, но шла гордо и радостно. Играющие персонажи легко и ненавязчиво стали обращаться к ней как к подруге главной героини. И девушка даже начала сама произносить фразы, реагируя на ход пьесы, чаще все не в тему и слишком манерно, но восполняя энтузиазмом незнание роли и отсутствие актерского таланта.
Самое удивительное, что уже через пару минут она самозабвенно целовалась с кем-то из друзей «аристократа». Действие все больше захватывало зал, все переживали из-за каверз отца и жениха, ахали во время любовных сцен. А сцены разворачивались все горячее, в некоторых местах я начала стыдливо отворачиваться, так как происходящее показалось мне чрезмерно интимным для открытого показа.
Потом обратила внимание, что зрители в зале также не чураются некоторых вольностей. На нашем ряду уже активно целовались несколько пар.
Оглядываясь, мы с Крисом вдруг увидели Родди, заглянувшего в зал и напряженно всматривающегося в темноту. Не заметив нас, он втянул голову и закрыл дверь из холла. Крис, было поднявший руку, чтобы махнуть другу, опустил ее и, кивнув мне: «Я за ним. Скоро приду», поднялся с места, а затем поспешил в холл, ловить уходящего Родди.
Еле слышная музыка в начале играла все явственней. А тяжелая аура страсти становилась все насыщенней, как будто ее усиливали эмоции сидящих в зале людей. Я чувствовала себя неуютно, губы пересохли. Быстрее бы возвращался Крис.
Из зрителей выдергивали все больше девушек, а затем и молодых людей.
Они становились массовкой сцены и вскоре уже свободно расхаживали под ярким светом в полураздетом виде. И тут на сцену для роли сына начальника порта вытянули... Джейкоба Ирбиса, заместителя Итана. Которого тут же взяла в оборот одна из подружек невесты.
Она его крутила, обнимала, потом прижала к заднику сцены и вдруг неожиданно толкнула за занавески.
Вот только что был на сцене, а уже нет.
Я завертела головой, сжала руки в кулаки в полной растерянности. На моих глазах утянули предполагаемую жертву. Виски сдавило от волнения, все тяжелее становилось дышать. Где-то здесь вполне мог быть мистер Фитстоун, вдруг мне не показалось и он здесь. Тогда весьма вероятно, что сейчас Ирбиса увели не просто так. Если я буду медлить, мы можем больше не увидеть второго приора следаков...
И что я сижу и трушу?
Возможно, другая девушка так и просидела бы тихо, ожидая мужчину-защитника, но вот что я совершенно не умела, так это оставаться равнодушным наблюдателем, когда кто-то нуждался в помощи.
Поэтому, когда ко мне подошел один из актеров и подал руку, я в ответ протянула свою. В случае чего я буду громко кричать или превращаться. Друзья рядом. Медлить нельзя, нужно было действовать. И я рискнула. И пошла на сцену.
Вампиры работали на грани фола.
С одной стороны, они использовали только естественную ауру без влияния и силового воздействия, то есть все эмоции зала рождались самими людьми во время просмотра спектакля.
Но вампиров было так много, что эти эмоции усилились многократно, зрители буквально источали желание. По букве закона нарушений не было, да и в театр приходили по собственному желанию, понимая на что идут. Но, дыша концентрированной аурой страсти, я понимала, как легко тут потерять голову, как близко к потере людьми контроля над ситуацией.
Вампир, который меня привел, подхватил за талию и начал странный танец. Вокруг кружились пары. Рыбачка произносила обвинительный монолог, сообщая отцу, что скорее умрет, чем бросит возлюбленного. И мотала ногой вперед-назад над деревянным бортом муляжа лодки, изображая готовность расстаться с жизнью, бросившись в пучину вод. А мы, участники этой фантасмагории, танцевали сумасшедший водоворот на заднем плане.
Мой партнер практически дышал мне в шею, но почему-то с каждой секундой становилось все легче выдерживать давление собранных воедино аур. Я была возбуждена, но голова полностью очистилась от дурмана, и вампир удивленно поднял голову, осознав, что питание моими чувствами идет необъяснимо медленно.
Меня так и тянуло показать ему язык, но, понимая, что надо играть, я наоборот, закатила глаза и насколько могла изобразила переполненность томлением. Дескать, млею и трепещу, о желанный красавец.
Блондинчик приободрился, решив, что эмоции просто развеиваются в потоке конкуренции, и потащил меня к шторам.
Как только мы оказались за кулисами, он прижал меня к какому-то ящику с декорациями и попытался поцеловать.
- Ой, как вы смеете? - взвизгнула я. - Подлец! Нахал!
И с огромным удовольствием двинула блондинчика коленом в то место, где нахальства сконцентрировалась особенно много. С изумленным хеканьем "желанный" согнулся вдвое. Согласно урокам отчима стоило бы приложить той же коленкой в практически подставленный подбородок. Но тогда образ оскорбленной невинности несколько бы потускнел.
Поэтому я бросила страдальца и, распространяя визгливо-возмущенное «Немедленно вон из этого вертепа», демонстративно побежала по коридорчику. Тут же нырнув за ближайшую штору и затаившись.