— Ну, можно начинать.
Харт сидел, прислонившись спиной к стулу. Все еще бледный, но без мертвецкой серости.
— Это ты пытался меня убить? — бросил я.
— Нет.
— А кто?
— Не знаю, — прохрипел ловец. — У тебя врагов, как грязи, с таким мерзким характером.
Я хмыкнул. Ну что же, и не соврал ведь. Ладно, продолжим.
— Как ты отменил подчинение старшему в отряде?
— Я сильный маг… — говорить ему явно не хотелось, даже губы побелели. Но сопротивляться сейчас не смог бы и Шинкар, не то что светлый.
— Сможешь нейтрализовать мой амулет? — обрадовался я.
— Не знаю. — Он скрипнул зубами. — Если достанешь нужные ингредиенты.
Я широко улыбнулся. Достану? Еще как.
— Теперь разберемся с кладбищенскими тварюшками. Это марашеры, стражи из Огненного Мира? Те, что описаны в трактате о сотворении?
На измученном лице Харта вспыхнуло изумление, но он лишь кивнул.
— Да.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Кто-то решил поиграть в богов и создать новый мир, уничтожив старый?
Он мрачно кивнул.
— И ты знаешь кто?
На лице Харта проявились багровые пятна, он тяжело задышал. А потом вдруг выдохнул. И посмотрел на меня в упор.
— Время закончилось, чернокнижник.
— Ого, — впечатлился я. — Быстро ты. И, правда, сильный. И кто же ты такой, светлый?
— Время закончилось, — повторил ловец, тяжело поднимаясь.
— А ты мне поведай просто так, по дружбе.
— По какой дружбе? — он изобразил усмешку. — Ты снова пьян?
— Увы, нет. А по какой дружбе… разумной. Ты мне кое в чем поможешь, я — тебе. И о маленьком инциденте забуду. И найду того, кто накормил тебя отравой. Мне кажется, неплохие причины для дружбы?
— Я не дружу с чернокнижниками, — процедил он.
— Я понял, — я неторопливо собирал свои вещи в мешок. — Ты дружишь со светлыми. Один из них подсыпал тебе яд змеи. Прости, я, наверное, мало понимаю в дружбе. Помнится, меня в этом уже упрекали. — Хмыкнул, пожал плечами. — Ну как знаешь.
Харт смотрел на меня, прищурившись.
— С чего ты взял, что яд подсыпал кто-то из нас?
— Ты выпил его за пять минут до того, как я тебе врезал, — жестко сказал я. — В таверне ты всю еду и питье проверял магией. Незаметно. Но у тебя на пальце вдовий камень в перстне, неприметный, но крайне редкий минерал. Таких камней всего с десяток в империи, о них мало кто знает. Ты всегда держишь руку над едой, прежде чем положить в рот. Значит, проснувшись на рассвете, ты сделал глоток того, в чем был уверен. Видимо, отхлебнул из фляжки, что носишь с собой. Кто-то насыпал яд именно туда. И ты сам знаешь, что сделать это мог только кто-то из нас пятерых. — Я потер подбородок. Вот гадство, щетина, опять забыл обновить заклинание, замедляющее рост волос. — И еще твой недруг очень хотел подставить меня. Эскандор получил бы отличную версию — чернокнижник отравил Харта, а ловец заколол темного, распознав его коварный план.
Я замолчал. Флай смотрел на меня ошарашенно.
— Ты кто такой? — выдавил он.
— Поганый чернокнижник, — напомнил я. — Впрочем, не важно. Вопрос в том, кто ты такой.
— Лучше тебе этого не знать, — пробормотал он и сел на стул, ссутулившись, как старик.
— Может, и так, — я отошел к окну. — К тому же, я и так догадываюсь. Тебя многое выдает, ловец, если присмотреться. То, что ты вырос при Дворе, видно, как ты не пытаешься это скрыть. — Он вздрогнул, я пожал плечами. — Но сейчас речь о другом. В целом, мне плевать, какой у тебя титул. Я хочу, чтобы ты помог мне покинуть Бастион. Взамен… разберусь с твоей проблемой. Или обратишься к тайной императорской страже? К первому кругу?
— Нет! — он вскочил, пошатнувшись.
— Я почему-то так и думал. Ну, так что насчет моего предложения? Согласен на нежную и трепетную дружбу с чернокнижником?
Харт сдвинул брови, размышляя. Наверное, пытался найти подвох. Или соображал, не является ли все произошедшее частью моего коварного плана. Но потом тяжело вздохнул.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
Я широко улыбнулся.
— Напиться.
* * *Одри стояла у витрины стекольной лавки. Витрина была красивая, ярко подсвеченная, и за ней красовались вазы и статуэтки из дорогущего креольского стекла. Тоненькие нимфы и пузатые бокалы, изящные безделушки и солидные дорогие блюда.
В витрине отражалась сама Одри — слегка бледная, в красивом темно-бордовом платье с розовыми вставками и косами, уложенными короной вокруг головы. В руках — изящная сумочка, на плечах плащ, отороченный белым мехом. В общем, вполне достопочтимая горожанка.
Правда, в душе этой горожанки творился настоящий хаос и раздрай, и Одри отчаянно теребила свой маленький радикюльчик.
Изнутри магазина на нее уже косился хозяин, раздумывающий, то ли отогнать от витрины назойливую девушку, то ли обождать, вдруг покупательница. Одри его взглядов не замечала. Она просто бездумно смотрела на мерцающее стекло, размышляя о своем.
Последняя встреча с Армоном оставила внутри чувство смущения и неловкости. Между ними так ничего и не случилось, и девушка была этому… рада. Одри нахмурилась. Ну что с ней не так? Почему она никак не может принять Армона сердцем, ведь ее разум понимает, что лучшего его ей не найти?
«Потому что сердце уже занято одним засранцем, которому ты не нужна», — с готовностью ответил внутренний голос. Додумать Одри не успела, потому что на перекрестке кто-то закричал, потом заголосили люди, потом что-то ударилось. Витрину осветило синим всполохом, и Одри отпрыгнула, обернулась. Продавец тоже выскочил, озираясь и пытаясь решить, кого звать — ловцов или пламятушителей.
— Где-то горит? Кого-то убили?
Одри не ответила. От перекрестка бежали люди.
— Магичка! Ледяная!
— Заморозит!
— Ой, что делается…
— Так кого убили? — повторил мужик.
Одри с досадой махнула рукой и побежала, только не вместе со всеми, а туда, к перекрестку. На пересечении дорог стояла девушка, совсем молодая. Каштаново-рыжие кудри растрепались, на сером платье — капли грязи. На ней не было накидки или плаща, и, кажется, незнакомка не понимала, где она. По бледному лицу катились слезы и тут же замерзали, падали на брусчатку острыми льдинками. От пальцев магички змеились бледно-голубые искры, рассыпались, замораживая и оплетая изморозью все вокруг: тротуар, фонарные столбы, решетку ограды, витрины лавочек…. Стекло в ближайшей тоненько зазвенело, грозя лопнуть, разукрасилось сетью трещинок. Но девушка не замечала этого.
— Я его убью, я его убью, убью…
Она шептала, словно заклинание, и искр становилось все больше, грозя заморозить всю улицу. Над витринами вспыхнул синий огонек, призывающий ловцов. Еще немного, и девчонку загребут стражи, посадят в застенки как нарушительницу. А ее, кажется, всего лишь мужчина бросил…
Не раздумывая, Одри сорвала с себя плащ и накинула на плечи девушки, стараясь не прикасаться к ней.
— Тише, тише, не плачь! Успокойся!
Изморозь коснулся ботинок Одри, и та отпрыгнула. Превратиться в ледяную скульптуру ей совсем не хотелось.
— Меня зовут Одри. Я тебе помогу!
— Я его убью, — рыжеволосая распахнула глаза. — Клянусь.
— Обязательно! — выдохнула Одри. — Только успокойся. Ты заморозила улицу.
— Что? — ледяная магичка хлопнула ресницами.
— Надо уходить, — Одри потерла лицо. Щеки кололо, словно она стояла на лютом морозе. — Сейчас здесь будут ловцы.
— Почему он был в мундире ловца? — как-то отчаянно спросила рыженькая. — Я не понимаю…
— Нам надо уйти отсюда! — синие маячки светились уже над несколькими домами. — Ну же! Ты ведь не хочешь оказаться в застенках! Идем со мной! Как тебя зовут?
Одри говорила, а сама напряженно осматривалась. Ей в застенки тоже не хотелось.
— Лира…
— Вот и чудесно, Лира! А я — Одри. Давай, Лира, шевели ножками. Мы сейчас быстро- быстро побежим, поняла меня?
— Куда? — ничего она не поняла.
— Туда, где теплее! — весело отозвалась Одри. — И учти, если ты заморозишь мой дом, я тебе этого не прощу.
— Ой, — Лира изумленно осмотрелась. Искры перестали сыпаться с ее ладоней, и воздух потеплел. Одри облегченно выдохнула и потащила новую знакомую к темному проулку.
За их спинами со звоном осыпалась витрина, и заорал торговец.
* * *Когда девушки добрались до дома Одри, Лира уже окончательно успокоилась и теперь лишь хлюпала носом и качала головой. Плащ так и остался на ней, и Одри пришлось нанять извозчика, чтобы добраться до окраины, разгуливать в одном платье она не рискнула. Хоть зима и была на исходе, но без меховой накидки гулять слишком рано.
Пока они ехали, вопросов Одри не задавала, дала Лире время успокоиться. Та тоже молчала, задумчиво смотрела в окно. Рассчитавшись с извозчиком, Одри потянула девушку к порогу.
— Сейчас выпьем горячего чая, и тебе станет легче, — уверила она. Крикнула Рите, чтобы ставила воду на огонь.
— Спасибо вам, — Лира покраснела. — Мне, право, неудобно…
— Брось, — Одри махнула рукой и протянула озябшие ладони к камину. — Располагайся, Лира. Ты ведь не из Кайера?
— Как вы узнали? — изумилась та. И снова смутилась. — Во мне так видна провинциалка?
— Я просто предположила, — тепло улыбнулась Одри. Рита вплыла в комнату, неся огромный поднос, на котором красовался чайник в окружении вазочек с вареньем и печеньем. — Руки можно сполоснуть вон там, Рита покажет, — снова улыбнулась Одри. А когда девушка покорно вышла за дверь, шустро вытащила из шкатулки пузырек и капнула в чай гостье успокоительного.
Вернувшаяся Лира снова присела к столу, обхватила ладонями чашечку.
— Часто у тебя такие выбросы магии? — спросила Одри, словно речь шла о том, часто ли Лира ест на завтрак омлет.
— Второй раз… Я не контролирую это, отец не хотел развивать мой дар. Говорил, это слишком опасно… и потом, — Лира глотнула чай. — Мужчины неохотно женятся на магичках.
— Это точно, — хмыкнула Одри. — Мало кто захочет иметь рядом жену, способную превратить его в снеговика. На это надо иметь немалое мужество.
Лира слабо и невесело улыбнулась.
— Мне это не грозит. Замужество.
— Глупости, — Одри покачала головой. Нахмурилась. И решительно отставила чашечку. — Я не буду спрашивать тебя, что случилось, Лира. Захочешь, расскажешь сама. Я спрошу о другом. Тебе есть куда идти? Ты в Кайере одна?
— Да, — прошептала гостья.
— Я так и подумала. У тебя есть родные?
Лира покачала головой. Одри вздохнула.
— Что же… Ты можешь остаться у меня.
— Мне неудобно, — вскинулась Лира.
— … на какое-то время. — Закончила Одри, невозмутимо потягивая чай. — Пока не решишь, что делать дальше. В Кайере можно найти работу, если захочешь, я посоветую тебя достойным людям.
— Почему вы это делаете? Зачем помогаете мне? — гостья вскинула влажные глаза. Красивые, глубокие, словно голубые топазы.
— Потому что могу, — Одри легко пожала плечами. — Ты просто оказалась в трудной ситуации, Лира. Но все разрешится, поверь мне.
Гостья покачала головой. Ее взгляд уже стал осоловелым, девушку клонило в сон. Конечно, ей неплохо бы поесть, но Одри по опыту знала, что сейчас Лире нужен отдых. А утром все произошедшее покажется ей не таким уж существенным. По крайней мере, хозяйка дома на это надеялась.
— Пойдем, — она поднялась, — покажу тебе твою комнату.
— Вы так добры…
— Пустое, этот дом слишком большой для меня одной. Заходи, — Одри толкнула дверь на втором этаже. — Можешь располагаться, там за ширмой таз и вода, здесь полотенца. Если тебе что-то понадобится…
Одри обернулась к притихшей Лире и улыбнулась. Та свернулась на краешке кровати, неловко свесив ноги. И судя по дыханию, уже крепко спала.
— Ребенок совсем, — с жалостью прошептала Одри, подходя ближе. Она осторожно стащила с Лиры ботинки, расстегнула и аккуратно освободила от платья, оставив нижнюю сорочку. Накрыла гостью одеялом. — Кто же тебя так обидел, котенок? Каким же надо быть подлецом…
Покачала головой. И тихо вышла, прикрыв за собой дверь.
* * *Лира проснулась от того, что солнечный зайчик щекотал щеку. Она открыла глаза, уставилась на веселенький балдахин — зеленый, с розовыми цветочками.
Откуда в ее комнате такой балдахин?
Приподнялась на локтях, осматривая комнату сонным взглядом. И вспомнила. Пожар, смерть родных, комнату на втором этаже путевого дома… И чернокнижника.
С некоторых пор Лира ненавидела просыпаться. Раньше она вскакивала ни свет, ни заря, ожидая от нового дня лишь самого чудесного, а теперь ее сознание норовило остаться в сонном забытьи как можно дольше, и просыпалась девушка с трудом.
Кончики пальцев закололо, и Лира опустила взгляд. На покрывале расползалась изморозь.
Девушка сглотнула и торопливо отдернула ладонь, потерла руки, согреваясь. В тот страшный день только ее дар спас Лиру от ужасающего пожара. Но порой она думала, что лучше бы не спасал…
Она осторожно спустила ноги с кровати, на цыпочках прошла по мягкой дорожке, устилающей доски.
Одри. Это дом той златовласой красавицы, что уберегла ее от самой себя на улице Кайера. И привела в свой дом, напоила горячим чаем и даже уложила в постель. Последнее Лира помнила смутно. Кажется, Одри даже стянула с нее ботинки и раздела…
Девушка покраснела, как знамя на экипаже пламятушителей. Неудобно-то как… Свалилась спать, словно какой-то барсук, даже спасибо не сказала! Что подумает о ней эта милая девушка? Наверняка, посчитает неотесанной деревенщиной!
Лира оделась, потом метнулась за ширму, торопливо умыла лицо прохладной водой, как смогла пригладила пятерней волосы и заплела, чтобы не торчали в разные стороны. И все так же, на носочках, прокралась к двери, тихонько вышла в коридор.
Из круглого окошка струился дневной свет, кажется, уже далеко за полдень. Сколько же она спала? Никого не встретив, Лира дошла до лестницы и замерла. Снизу доносился голос. Мужской. Она попятилась, сжав ладони. Богиня, как же неудобно… она в чужом доме, да еще и непричесанная, в грязной одежде…
Может, это гость Одри, который сейчас уйдет? Спуститься вниз в таком виде, пред очи незнакомца Лира точно не могла. Она прислонилась к стене, против воли прислушиваясь. И вздрогнула, когда поняла, о чем говорят внизу. Прижала ладонь к губам. Чтобы удержать вскрик.
— … ты помнишь господина Лиора? — голос у мужчины был приятным, бархатным. Его хотелось слушать. — Того, что живет на аллее лип? Нюхача?
— Такой неприятный тип в пенсне? — со смешком спросила Одри.
— Точно. Но он рассказал, что вчера к нему приходила девушка и принесла вот это.
— Что это?
Шуршание бумаги.
— Это письмо Лекса, Одри! — в голосе мужчине прозвучало торжество. — Он жив, я ведь говорил!
Снова шуршание и голос Одри — возбужденный, с резкими взволнованными нотками.
— Что это была за девушка? Где она? Где она его видела?
— Судя по письму — случайная знакомая.
Лира вцепилась зубами в кулак, чтобы не закричать.
— Господин Лиор принял письмо за дурную шутку, очень возмущался. Но не думаю, что Лекс шутил. Хотя от него всего можно ожидать..
— Эта… девушка, она сказала, где Лекс? — волнения в голосе Одри стало больше.
— Нет, Лиор не спросил. Она лишь упомянула, что это письмо от ее знакомого… императорского ловца.
— Ловца?
Шелест… Кажется, Одри уронила письмо.
— Но… как это возможно? Он ведь темный!
— Не знаю, Анни. Пока не знаю. Но это уже что-то, правда? И это еще не все. Я узнал у смотрителя городского портала, за последние три дня сквозь него прошла лишь одна подходящая по возрасту путница, и она прибыла из Речной Тины. Это городок недалеко от Бастиона.
— Но что, если ТА девушка прибыла не порталом! — шаги, шаги. Одри нервно ходила по гостиной. — Она могла приехать на экипаже!
— Тогда все усложнится, — вздохнул мужчина. — Ты, конечно, права, девушка могла попасть в город и другим способом. Но в Речную Тину у нас прямой портал, я думаю посетить городок и пораспрашивать. Вдруг нам повезет?