Врать взрослым — одно дело, но Ник знал, что я никогда не совру этим детям.
Так что я вызвала такси и уселась на крыльце с Ником и Энджел. Мы по очереди пили текилу из открытой Ником бутылки и дожидались, пока служба такси справится с дюжинами пьяных звонков, которые они уже получили. Прошёл почти час, прежде чем подошла моя очередь, и ярко-зелёное такси завернуло на обочину.
— Тебе правда необязательно уезжать, — сказал Ник, хватая меня за руку, когда я встала со ступеней крыльца. — Тут полно места. Правда.
В этот раз, возможно, потому что он был достаточно пьян, я ощутила жар в этой просьбе. Я также ощутила дополнительное давление на мои пальцы, когда Ник держал меня на несколько секунд дольше нормы.
Я задалась вопросом, заметила ли это Энджел, поскольку она прочистила горло и отвернулась, с нейтральным выражением делая ещё один глоток из полупустой бутылки.
Я аккуратно высвободила руку.
— Мне нужно домой, Ник, — сказала я, улыбаясь. — Но я буду здесь рано утром, чтобы помочь тебе с похмельем. И я принесу кофе.
Он фыркнул, улыбаясь, но я видела в нем напряжение.
На какой-то момент я почти ожидала, что он спросит меня о Блэке.
Однако он не спросил. Он просто смотрел, как я подхожу к обочине и открываю дверцу такси.
***
Должно быть, он подслушивал. Или хотя бы смотрел.
Я приехала домой и приняла душ, затем забралась в постель, не потрудившись одеться. Я лежала там под одеялом, голая, с влажными волосами, когда ощутила, как меня снова настороженно окутывает присутствие Блэка.
Что-то в этом ощущалось почти так, как будто он спрашивал разрешения.
«Ты не откроешь ни одного моего подарка, да? — мягко послал он, когда я выдохнула, давая понять, что знаю об его присутствии. — Совсем ни одного? Даже если я попрошу?»
«Нет», — послала я.
И все же я ощутила, как какая-то часть меня смягчилась.
Некая более глубокая, менее сознательная часть меня расслабилась; она не могла не расслабиться, как только я ощутила его со мной. Однако я не могла понять, какой эффект был сильнее — раздражение или расслабление; по крайней мере, с сознательной частью моего разума.
Мне не нравилось нуждаться в нем. Я не хотела ни в ком нуждаться, только не так.
«Мы видящие, — послал Блэк, услышав меня. — У видящих все устроено иначе, Мириам».
Он сказал это обыденным тоном, как будто это все объясняло.
Я знала, что для него так и было… в каком-то плане, по крайней мере.
Его мысли сделались ещё мягче.
«Совсем ни одного подарка, Мири? Даже если я попрошу очень, очень хорошо? — он сильнее тянул меня, его мысли сделались более тёплыми, более нарочито уговаривающими. — В этот раз я послал тебе настоящий рождественский подарок, Мири. Настоящий».
Я издала тихое фырканье. «В отличие от чего?»
«От задабривающих подарков, — тут же послал Блэк. — Остальные были задабривающими подарками. Этот — подарок-подарок».
Вздохнув, я уставилась в свой потолок. «Он здесь? Не-задабривающий подарок?»
«Да, — я ощутила в нем прилив удовольствия, когда Блэк почувствовал мои колебания. — Снаружи твоей двери. Ты буквально споткнулась об него, когда заходила. Тогда я не хотел ничего говорить».
Уставившись в потолок, я боролась с той частью себя, которая хотела ещё с ним поспорить, хотела сопротивляться теплу, которым он меня укутывал.
Однако эта часть слабела.
Выдохнув и буквально зарычав, я отбросила одеяло.
Я ощутила, как он тоже расслабляется, и не столько потому, что я больше не орала на него. Я очень не хотела думать о причинах этого, и связано ли это с тем, что я уехала из дома Ника, зная, что Блэк не захочет, чтобы я там спала.
«Не связано, — послал он. Его мысли сделались более напористыми, содержащими резкие нотки. — Но я ценю это, док… очень. Вероятно, даже больше, чем мне стоит тебе показывать».
«Я не сплю с ним, Блэк», — сердито послала я.
«Просто засовываешь язык ему в горло, когда напьёшься, — прорычал он. — Просто позволяешь его бл*дским рукам касаться тебя…»
Эти слова прозвучали жёстко, резко. Затем я ощутила в нем сожаление, как только он произнёс их.
Я также ощутила, что не я одна пила.
И все же более интенсивный жар заполонил его мысли.
«Боги, Мири. Не делай этого снова… прошу. Я едва не вышел из себя. Я все ещё… не очень хорошо контролирую себя, Мириам…»
Я покачала головой, пересекая гостиную в темноте.
«Ты не можешь указывать мне, что делать, — проинформировала я его. — Только не тогда, когда ты вот так уезжаешь. Не тогда, когда ты уходишь, и даже не говоришь мне, почему. Ты не имеешь права голоса, Блэк».
«Не имею? — послал он жёстче. — Ты, кажется, имеешь весьма чёткие представления о том, что я делаю со своим членом, когда тебя нет рядом».
Я вздрогнула, нахмурившись, но поначалу не ответила.
«Мы друзья, Блэк, — послала я. — Вот и все».
«Хрень полная».
«Я имела в виду, мы с Ником», — раздражённо послала я.
«Нет, ты имела в виду не вас, — резче послал Блэк. — И прекрати трахать мне мозг, пожалуйста. Пожалуйста, Мири. И прекрати притворяться, будто не знаешь, что я считаю тебя моей девушкой. Или что ты не знаешь, насколько бл*дь я сходил с ума, будучи вынужденным смотреть на тебя и Ника той ночью…»
«Тебя никто не заставлял смотреть», — парировала я.
«Ты моя девушка, Мириам… по крайней мере, в моем понимании. Не притворяйся, что ты не услышала этой части. Если ты хочешь, чтобы я иначе воспринимал тебя, тебе нужно мне сказать…»
Я вздохнула, качая головой. «Мы даже не спали вместе, Блэк».
«Это теперь является критерием? Чтобы быть с кем-то? Нужно совершить половое сношение?»
«Нет. — Однако я поджала губы, стоя перед своей закрытой входной дверью. — Почему мы не спали вместе, Блэк? Ты знаешь, что я согласилась бы в те дни, когда мы только вернулись из Бангкока. Я буквально просила тебя об этом».
Тишина вновь углубилась.
«Мы можем поговорить об этом потом, Мири?»
Я помедлила, закончив отпирать последний замок на двери в квартиру.
— Почему? — спросила я вслух.
Он не ответил.
Раздражённо выдохнув, когда молчание затянулось, я открыла дверь, совершенно не думая о том, что наружный светильник на крыльце включён, пока я уже не распахнула дверь. Приняв поспешное решение, я все равно высунулась и схватила посылку, несмотря на отсутствие одежды.
Занеся посылку внутрь, я закрыла за собой дверь.
«Ну спасибо, — пробормотал Блэк, пока я снова запирала дверь. — Теперь вдобавок ко всему мне придётся беспокоиться о твоих бл*дских соседях…»
«Кто-то из них это видел?» — послала я.
Последовало молчание, и я покачала головой, осознав, что он действительно проверяет.
«Ты ведёшь себя нелепо», — сказала я ему.
«Я о тебе беспокоюсь», — рявкнул Блэк.
Прикусив губу от того, что ощутила за этими словами эмоцию, я решила забить.
Я посмотрела на коробку, которую держала в руках. Его разум снова притих, так что у меня не было доступа к обычным играм в угадайку.
Помедлив, чтобы зажечь несколько свечей на журнальном столике, где я ранее оставила спички, я уселась на пол у того же столика, скрестив ноги на ковре, который остался из родительского дома. Поставив один из стеклянных подсвечников на пол, я поставила коробку перед собой. Я не потрудилась найти ножницы, просто пальцами отыскала швы на коричневой бумаге, поддела скотч, а затем разодрала бумагу, чтобы открыть упаковку.
Коробка была относительно небольшой, такого размера, который может вместить кофейную кружку или свёрнутую футболку.
«Не угадала и не угадала», — послал Блэк, но его голос снова звучал спокойнее, почти весело.
Я наконец открыла коробку и нашла там только бумажный наполнитель.
«Поищи получше», — послал он, улыбаясь мне сквозь пространство.
На дне нашёлся фетровый мешочек. Подняв его и слегка оценив вес, я открыла его, и оттуда выпала подвеска, приземлившись на мою ладонь.
Я поднесла её к свету свечи и тут же вздрогнула, узнав изделие.
Импульсивно ощупывая дизайн, я осознала, что чувствовала то же самое в нем, и остановилась, тяжело сглатывая. «Где ты это нашёл? — спросила я. Осознав, что на глазах выступили слезы, я сморгнула их, снова сглатывая. — Она потерялась. Её не было на ней, когда…»
«Я знаю, — послал Блэк. — И я не могу сказать тебе, откуда, пока не могу».
«Но это её?» — послала я, почти боясь ответа.
«Да, — он вздохнул, и я ощутила в нем скорбь, достаточно реальную и интенсивную, чтобы у меня сдавило горло. — Ты знаешь, что это значит, Мири? — послал он мягче, но в то же время как будто легче. Я чувствовала, как он бережно тянет меня, пытаясь вытащить из спирали, по которой я вот-вот могла скатиться. — Когда-то это принадлежало твоей матери, не так ли? До того, как она отдала её твоей сестре?»
Я кивнула, вытирая лицо одной рукой. Я осознала, что снова стискиваю подвеску, будучи не в состоянии разжать пальцы.
«Да, — послала я. — Да. Это был свадебный подарок. Он должен символизировать её и моего папу».
Я ожидала, что Блэк будет недоумевать, спросит, что я имела в виду.
Вместо этого он снова совершенно притих.
«Это что-то значит для тебя?» — послала я.
Я почувствовала, как он отгораживается, но не пытается убежать от ответа.
«Возможно, — послал Блэк после паузы. — Честно, я не знаю. Но там, откуда я родом, среди первородных видящих говорится, что раса видящих произошла из океана. Некоторые первородные кланы… древние племена, имею в виду, там, откуда я родом… они верили, что некоторые животные — родственники видящих. Они думали, что даже сейчас, те самые животные носили их души. А люди, они были третьей расой, согласно этому мифу. Говорят, что третья раса пришла со звёзд…»
Он помедлил, и я почти видела его там, растянувшегося на диване и подложившего руку под голову, пока он рассеянно глядел в потолок.
«Главный миф, в который верили люди. Они называли его Мифом о Трёх, — добавил Блэк. — За годы он сильно исказился и использовался разными группами для довольно темных целей, политических и иных. Но оригинальные Мифы — они прекрасны, Мири. Как живой свет. Слышать их — как слышать музыку… особенно когда их рассказывают древние».
Я слушала его, осознавая, что никогда не ощущала его таким.
Посмотрев на символ в своей руке, я кивнула, раздумывая над его словами.
Что бы это ни значило для Блэка, для меня это было искусство тлинкитов, племени коренных американцев с северо-запада. Некоторые из моих предков по материнской линии предположительно происходили из этого племени. Моя мама с гордостью рассказывала нам, что она происходила из нескольких племён — равнинных племён и тех, что с побережья, клана воинов, живших у моря. Её дед, который все ещё жил на северо-западе возле Канады, был художником в этих традициях.
Символ в моей руке обозначал Чёрную Рыбу, или Косатку.
Я никогда не встречала его где-либо ещё, поэтому знала, что это принадлежало Зои.
Это была та же подвеска, которую она носила, сколько я себя помню, пока она была жива, но которой не было на её теле после смерти.
Согласно нашей матери, дед сделал эту подвеску, когда она вышла замуж за моего отца. Она изображала серебряную Косатку посреди изогнутого прыжка, с тремя яркими звёздами под ней, примостившимися в изгибе её тела.
Океан и звезды. Вода и небо — как и сказал Блэк.
Подвеска была красивой, изысканной и в какой-то мере семьёй, как будто она была живым воплощением того, чем я являюсь. Я завидовала, что моя мать отдала её Зои, а не мне.
Теперь я отдала бы что угодно, чтобы вернуть её сестре.
Глядя на неё теперь, я потёрла подвеску пальцами, пытаясь сквозь металл ощутить мою сестру и маму. Вместо этого я чувствовала Блэка, его тепло, как будто он вместе со мной смотрел на подвеску.
«Счастливого Рождества», — мягко послал он.
Снова вытерев лицо, я кивнула, сжимая подвеску в руке.
«Извини за Ника, — сказала я ему. — Извини, что я психанула, когда ты уехал».
Я ощутила, что Блэк расслабился в тот же момент, когда жёсткая пульсация боли оставила его.
«Извини, что я уехал, — послал он ещё тише. — Ты понятия не имеешь, как бы мне хотелось иметь возможность остаться, Мириам. Как сильно мне хочется быть сейчас с тобой».
«Когда ты возвращаешься?» — спросила я.
Это прозвучало скорее требованием, нежели настоящим вопросом.
Он вздохнул, и я почти услышала, как он издал тот щелкающий звук, лёжа там с закрытыми глазами и растянувшись на диване, на другом конце света.
Он мне не ответил.
***
Я надела подвеску на шею, когда скользнула обратно под одеяло.
Я все ещё чувствовала Блэка, почти ощущала в нем вопрос, осознавая, что он не собирается уходить.
«Что? — послала я. — Ты хотел ещё поговорить?»
«Поговорить?» — пробормотал Блэк.
Последовала многозначительная пауза, затем я ощутила, как жар в моей груди усиливается. За ним последовала боль, тянущая, ноющая боль, которую я ассоциировала лишь с ним. Это была не настоящая боль, не совсем, хотя Блэк тоже так называл это чувство. Это ощущалось скорее как желание — интенсивное, раздражающе интенсивное, томительное желание, которое я ощущала почти физически.
«Нет. Я не хочу говорить, Мири», — закончил он.
Позволив своему весу расслабиться на матрасе, я невольно улыбнулась, качая головой и глядя в тёмный потолок. Подвеска холодила мою голую кожу.
«Это типа экстрасенсорного секса по телефону? — спросила я. — К этому ты сейчас клонишь?»
«Там, откуда я родом, мы называем это Барьерным сексом, но да, — послал он. — Я хочу трахаться, Мири. — Когда я отреагировала, покраснев от его слов, этот жар в нем усилился, и у меня перехватило дыхание, когда он почувствовал, как я подумала об этом. — Что насчёт тебя? — послал он, и его сознание вновь сделалось уговаривающим, настороженным. — Мы можем это сделать? Ты все ещё злишься на меня, Мири?»
«Ты останешься в одежде?» — спросила я, все ещё касаясь подвески.
«Нет».
Я смотрела своим внутренним зрением, как Блэк садится. Он стянул рубашку через голову, затем потянулся к ремню, неловкими пальцами расстёгивая пряжку. Он тяжело задышал ещё до того, как встал, расстёгивая ширинку и опуская штаны, переступая через них вместе с боксёрами, которые он носил, и оставляя их на полу у дивана. Я невольно заметила, что он уже затвердел, что его тело сделалось теплее там, где я ощущала его через нашу связь.
От искрившей в нем торопливости у меня сдавило горло ещё до того, как я увидела, как он ложится с закрытыми глазами и устраивается на кожаном диване.
«Gaos… — пробормотал Блэк. — Я уже могу сказать, что этого будет недостаточно».
«И чья это вина?»
«Заткнись, — буркнул он. — Ты действительно не возражаешь, если я сделаю это?»
Я улыбнулась, недоумевая. «Я думала, мы просто будем смотреть друг на друга и мастурбировать?»
«Не совсем», — послал Блэк, в этот раз более вкрадчиво.
Прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, его присутствие хлынуло ко мне. В этот раз оно было таким интенсивным, что я тихо ахнула, выгибая спину, когда он потянул меня из моего тела, утягивая…