Дверь была открыта, манила ее. Она сможет. Она сможет обогнать деймонов и затеряться в толпе танцующих, она как раз подойдет к ним, почти раздетым танцорам.
Она добралась до порога и врезалась в тело, возникшее перед ней. Пайпер отшатнулась.
Дракониан смотрел на нее ледяными глазами. Кровавые порезы были на его щеке, но атака Цви не навредила.
Пайпер попыталась ударить его. Он легко поймал ее кулак. Она попыталась вырваться, он завернул руку ей за спину, заставив закричать от боли. Он притянул ее беспощадно к себе и обхватил другой рукой горло.
Магия сгустилась в воздухе. Ее кожу покалывало под его пальцами. Онемение растекалось по шее и выше. Голова кружилась. Она обмякла в его хватке, не могла бороться. Комната кружилась, череп ощущался пустым и тяжелым одновременно.
Дракониан отпустил ее. Пайпер обмякла, он подхватил ее на руки, встряхнул, чтобы ее голова упала ему на плечо. Ее тело не двигалось. Страх застрял в голове среди тумана, что кружился и не давал пошевелиться.
— Ранены? — спросил дракониан у двух других деймонов.
— Жить будем, — ответил один из них. — Она борется не хуже сфинкса.
Возмущение на миг вспыхнуло в тумане. Разве она не победила сфинкса? Та была не такой и сильной.
— Идем, — бесстрастно сказал дракониан. — Мы уже тут задержались.
— Может, ее стоит одеть?
— Нет. Я давал ей шанс.
Мысли Пайпер ползли в дымке. Почему комната не прекращала кружиться? Она не понимала, где низ. Только руки деймона поддерживали ее, его прочное плечо под ее головой давало ощутить реальность.
Голова закружилась еще сильнее, когда дракониан пошел. Она чуть не отключилась, пока они спускались по лестнице. Мысли вертелись по бесконечному кругу. Где был Лир? Как он мог не заметить такой отряд? Или они с ним уже расправились? Смутная паника сжала ее горло.
Она быстро запуталась, где они были, как долго шли. Холодный воздух ударил по ее голой коже, они покинули клуб. Желудок сжался от тошноты. Ужас извивался в ней, одна мысль всплывала на поверхность: ее бросят к ногам Самаэла в нижнем белье. Это ее беспокоило, но она все равно умрет к концу недели. Она больше не увидит Квинна, Кальдера или Лира. Не поговорит с мамой.
Дракониан остановился. Она обмякла в его руках, не могла двигаться. Глаза почти закрылись, но было видно покачивающуюся темную аллею.
— Идете куда-то?
Она узнала уверенный мелодичный голос. Но туманная голова не хотела опознавать голос, а дракониан напрягся, его мышцы стали твердыми.
— Что ты тут делаешь? — холодно спросил он.
— Спрошу это же. Похоже, Пайпер нарасхват — опасная нотка в голосе мужчины пронзила ее воспоминания. Шок пронзил ее, а потом трепет надежды.
Дракониан поправил ее в руках.
— Я первый схватил ее. Жди очереди.
— Думаю, после твоего хозяина очереди придется разойтись. Ты же Раум, верно?
— Допустим. А ты мерзавец Ра. Но имени я не знаю.
Пайпер хотела кричать его имя. Майсис. И она хотела напомнить наследнику Ра, что он был перед ней в долгу.
— Четверо против одного, Ра, — оскалился один из спутников Раума. Он не посчитал женщину, которую ранила Пайпер. — Думаешь, справишься?
Миг тишины.
— Вообще-то, — проурчал Майсис, — семнадцать против четырех. Так лучше?
Деймон выругался едва слышно.
— Ты не удивлен, Раум, — отметил Майсис.
Раум пожал плечами. Голова Пайпер качнулась на его плече.
— Я знал, что они были там.
— Вижу, ты умный. Если отдашь девочку без боя, мы не убьем тебя. Суд Консулов решит твою судьбу. Уверен, они будут снисходительными.
Если учесть, что Раум похитил дочь Консула, они точно не будут мягкими. Раум переместил ее вес на одну руку, его предплечье оказалось под ее бедрами, чтобы другая рука оказалась свободной… для боя.
— Я думал, ты меня знаешь, Ра, — он не боялся, не злился. — Семнадцать я один смогу побороть.
— Возможно. Но сможешь ли ты одолеть нас и защитить девочку при этом?
— Ты ее не ранишь.
— Уверен? Не меня Самаэл разорвет на куски, если ее убьют.
Дракониан притих, обдумывая слова Майсиса.
— Справедливо, Ра. У нас есть два варианта: убить друг друга или разойтись. Я уступлю девчонку, чтобы мы могли уйти.
— Чтобы вы устроили засаду через час?
— Сутки перемирия.
Майсис обдумал это.
— Договорились.
Нет. Майсис отпускал Раума, чтобы не сражаться, а на нее потом могли напасть снова? Его воинов было больше. Почему он отступал?
Раум подхватил ее обеими руками и шагнул вперед. Все закружилось, как в водовороте. Когда он остановился, она едва могла дышать от головокружения.
— Отир, рубашку, — раздался перед ней голос Майсиса.
Раум передал ее. Майсис укутал ее в теплую тяжелую рубашку и прижал к своей груди. От него пахло корицей и чем-то, похожим на кошачью мяту.
— Убери чары, — приказал он.
Пальцы легонько коснулись ее челюсти. Кожу покалывало, головокружение пропало, словно лопнул пузырь. Глаза Пайпер открылись. Раум не успел убрать руку. Она впилась зубами в его палец.
Он зашипел и отдернул руку. Она сплюнула его кровь и заерзала в хватке Майсиса.
— Опусти меня.
— Всюду осколки стекла, — сказал он, сжимая ее до треска ребер.
Она пронзила его взглядом, удивленная яркостью его глаз. Они забыла, какими зловещими и пристальными они были. Его медового цвета волосы были такими, какими она их помнила, его точеное лицо было прекрасным. Он приятно улыбался ей.
— Добрый вечер, Пайпер. Ты ранена? — он окинул взглядом ее почти голое тело.
Ее щеки покраснели.
— Нет.
Он кивнул.
— Тогда до встречи, Раум.
— Ты его отпускаешь? — яростно прошипела она.
— Да.
— Он придет за мной снова.
— Но ты хотя бы доживешь до того момента.
Хмурясь, она повернулась и посмотрела на уходящего дракониана.
— Раум! — закричала она.
Он остановился в пяти шагах от нее и обернулся.
Она искала на холодном лице признаки жизни.
— Ты не должен слушаться Самаэла. Консульства защитят тебя.
Он отреагировал не сразу. Недоверие мелькнуло на лице, что-то вспыхнуло за глазами. Она узнала это, и кровь похолодела. В его взгляде была жалость… к ней.
— Глупая, — сказал он без эмоций и отвернулся.
— Раум, где Эш? Раум!
Дракониан уходил.
— Раум! — она бросилась вперед, но Майсис поймал ее и крепко сжал. — Опусти меня! Раум, что с ним случилось? Где он? Ответь!
Ее отчаянный вопль прозвучал как сдавленный всхлип, дракониан и его солдаты пропали в темном переулке.
— Нет, — выдавила она. Так близко. Ответ был так близко.
Слишком поздно. Он ушел с лучшим шансом узнать, что случилось с Эшем.
ГЛАВА 4
Пайпер склонилась над столом, ладони поддерживали лоб. Отчаяние вызывало слезы, но она не собиралась плакать перед Майсисом.
Деймон Ра сидел напротив нее, вежливо ждал, пока она возьмет себя в руки. Было проще притворяться, что все в порядке, когда она была одета, но она не скоро забудет, что он видел ее в нижнем белье. Он, казалось, был недоволен отсутствием ее благодарности, но она не собиралась поклоняться ему за спасение.
— Поверить не могу, что ты отпустил его, — проворчала она в стол.
— Нам повезло, что Раум ушел без боя, — сказал Майсис.
Она подняла голову.
— Почему?
Он вскинул брови. Он потянул за воротник простого свитера.
— Я не выстоял бы против него.
Тяжелый ошейник окружал его шею, уродливый на фоне его бежевой кожи.
Она выпрямилась на стуле.
— Ты все еще его носишь? Почему?
Ошейник подавлял магию, использовался, чтобы управлять преступниками, этот инструмент любили префекты, полиция деймонов и чеймонов. Он подавлял почти всю магию Майсиса, а ее было много. Слабые деймоны не были наследниками правящей семьи.
— Я не могу его снять, — ответил он. — Никто не может. У гаян должен быть ключ, потому что мы не нашли его в обломках здания. Пока я не отыщу их, придется ходить так, — он вздохнул и скрыл ошейник воротом. — Пока я еще не успел заняться этим.
Она удивленно моргнула. Она видела, как Эш дважды ломал ошейник, а Майсис так не мг.
— Разве тебе не важно его снять?
— Мне важно найти Сахар. Потому я и пришел сюда.
Она выдержала его взгляд. Если бы она опустила голову, это стало бы признанием поражения.
— Эй, — сказал Лир, входя в комнату и прерывая состязание взглядом. Он опустился на стул между ними. Его левая щека была красной и опухшей; она угадала, Раум вывел Лира из строя, а потом пошел за ней. Ему повезло выжить.
— Как ты? — спросила она.
Он скривился.
— Бывало лучше. Как ты? Вижу, одежду ты нашла.
Она посмотрела на черную юбку и красный топ с пайетками, на свои сапоги. Она сама отыскала вещи в гардеробной, и эта одежда была лучше, чем та, которую предложила Лилит.
Вздохнув, она повернулась к Майсису.
— Что ты здесь делаешь?
— Ах, думаю, ты не знаешь, что я неделями пытался поговорить с тобой, — его выражение лица было приятным, но его глаз медленно темнели. — Я приходил в Консульство, но твой отец прогнал меня. Он запретил мне ступать на земли Консульства. Наглое использование власти.
Пайпер разглядывала его. Последнее предложение звучало сдержанно, но она подозревал, что деймон Ра злился сильнее, чем показывал.
— Чем дольше нет камня, — серьезно продолжал он, — тем меньше шансы найти его. Но Квинна не интересует поиск камня. Интересно, почему?
Он пронзил Пайпер взглядом. Его глаза потемнели до оттенка зеленого леса, и было видно, что Майсис злится. Сильно.
Темные глаза предупреждали, что деймон на грани затемнения. Когда их глаза становились черными, умный человек убегал подальше. Затемнением называлось состояние инстинктов, в котором деймоны бывали, когда злились или боялись. Затемненные деймоны были непредсказуемыми, часто вели себя жестоко.
Пайпер хмуро выдерживала взгляд Майсиса, не желая робеть, несмотря на опасность.
— Все мы злимся сейчас на моего отца. Как ты узнал, что я здесь?
Он постучал пальцем по столу.
— Мои ребята следили за Консульством три недели.
Она открыла и закрыла рот, лишившись дара речи. Он шпионил за ней?
— Я начал переживать, что он запер тебя в подвале. Я думал, ты используешь свободу полезнее, чем, — он огляделся, — поход в сомнительный ночной клуб.
Она тоже оглядела комнату. Тут обычно отдыхали охранники, работающие на Лилит. Только они тут и были. Шестнадцать телохранителей Майсиса разошлись по клубу, следили за всем, как и Цви, хотя Пайпер пыталась убедить дракончика, получившего пару синяков от Раума, отдохнуть.
— Ну, — пробормотала я, — поход должен был принести результат. Не очень сработало.
Майсис разглядывал ее лицо, но не давил. Он отклонился на спинку стула.
— Любопытно. Зачем Самаэлу посылать слуг похитить тебя?
— Если бы я знала, — рявкнула она.
Он провел пальцем по ошейнику.
— Врешь, Пайпер, — выдохнул он.
Блин. Она забыла о его способности видеть правду. Ему нравилось выжимать капли магии из ошейника.
— Мы можем поговорить об этом позже, — сказал он. — А сейчас я хочу продолжить наш прошлый разговор с момента, на котором он закончился.
Она с опаской посмотрела на него.
— С какого?
— Когда я убедил префектов, что ты не связана с кражей Сахара
— Ты убедил их?
Он опасно улыбнулся.
— Да. Думаешь, я не знаю об ограничениях своих способностей? Я дал тебе выкрутиться, — как и его лицо, его голос потерял тепло, стал резче и прохладнее. — Я не хотел вовлекать префектов, — продолжал он. — Они — продажные дураки. Я предложил тебе и Аштароту легкий путь, чтобы вы выглядели невинными, собираясь узнать от тебя все подробности, как только мы избавимся от префектов. Но это не сработало, — он скрестил руки. — Ты потеряла сознание, а Аштарот ускользнул, пока никто не смотрел. Я решил, что смогу добраться до тебя в любое время, я с отрядом направился за Аштаротом, но скользкий гад пропал бесследно. Когда я вернулся к тебе, твой отец отступил в Консульство с новой паранойей и запретил видеть тебя. Я не собирался врываться в Консульство. Но теперь я уже в отчаянии. Сахара нет пять недель. Шансы найти его минимальны.
Он прижал ладони к столу и склонился к ней.
— Я хочу знать, что случилось на самом деле. Всю историю.
Она сглотнула.
— Не сказать, что я не хочу тебе рассказывать, — призналась она. — Я боюсь того, что ты со мной сделаешь, когда все узнаешь.
Он чуть расслабился.
— Не могу обещать, что ничего не сделаю, но наказывать не буду. Месть все равно не поможет.
Она тревожно кивнула. Он сказал так, но, когда он узнает, что Сахар был у нее в кармане, когда они впервые встретились, он будет зол. Смирившись с неминуемым, она глубоко вдохнула и начала долгий рассказ.
Он тихо слушал, не выдавая эмоций, а она описывала, как отец дал ей футляр для кольца с загадочным серебряным камнем. Он кивнул, когда она описала атаку на Консульство тогда неизвестных гаян, и как префекты арестовали ее, Лира и Эша. Он нахмурился, когда она дошла до части, в которой они пробрались в больницу, чтобы поговорить с тем, кого она в тот момент считала своим дядей, а он оказался ее отцом, и столкнулись с двумя убийцами, ждущими Эша.
— Зачем? — спросил он. — Зачем Самаэл послал убийц за своим любимым наемником?
— Я дойду до этого, — сказала она и продолжила историю. Она объяснила, как Вейовис исцелил смертельно раненого Эша, как они с Лиром украли документы из сейфа ее отца в Консульстве. Она описала их визит в «Стикс» и жестокость боев на ринге вкратце, а потом рассказала о появлении Мики.
— Инкуб украл камень? — прорычал Майсис. — Но…
— Может, дашь мне закончить? — она уставилась на него, пока он не закрыл рот.
Ее голос подрагивал, она рассказывала, что случилось дальше. Эш раскрыл, что он подменил Сахар, забрав настоящий. И все это время он следовал приказу Самаэла украсть камень до того, как Сахар вернули и уничтожили Ра.
Глаза Майсиса чуть не почернели, когда он услышал, что Самаэл нарушил договор. Он глубоко вдохнул.
— Хорошо. И Сахар снова был у тебя. Что потом?
Пайпер, Эш и Лир выследили гаян и попались. Она испуганно рассказывала, заметив, как Майсис стиснул челюсти, как «спасла» его, Сахар все это время был в ее кармане. Они разделились, она побежала спасать Эша и Лира, что привело к тому, что они с Эшем оказались под восемью футами земли, когда подвал обвалился.
— Я подумывал, что вы могли быть в доме, когда начались взрывы, — отметил Майсис. — Как вы выбрались?
— Эш разорвал ошейник, и…
— Разорвал? Как?
— Не знаю. Но он так уже делал, хотя ему было сложно, пока я не помогла ему успокоиться…
— Он не был спокоен? Он боялся?
Она нахмурилась.
— Конечно. Мы были погребены заживо.
— Но ты была с ним в замкнутом пространстве.
— Да.
— И он паниковал.
— Да, — раздраженно сказала она. — Так я и сказала.
Майсис посмотрел на Лира.
— Ты можешь это объяснить?
Лир покачал головой.
— Понятия не имею.
— О чем вы? — осведомилась она.
— Ты жива.
— Знаю.
— Ты не понимаешь, — нетерпеливо сказал Майсис. — Он должен был убить тебя.
Она застыла.
— Что?
— Он паниковал. Он должен был затемниться. Но не сделал этого?
— Я… ну, там было темно, так что… я не уверена, — она заерзала. — Но он уже был без морока, так что мог затемниться.
Лир побелел.
— Ты раньше этого не рассказывала.
— Я… не знаю. Это не казалось важным, — она смотрела на них, пытаясь понять их реакцию.
Майсис резко выдохнул.
— Важно, ведь это показывает, что у Аштарота лучший самоконтроль при затемнении, чем у всех известных мне деймонов. Я убил бы тебя намеренно или случайно.
Он взглянула на Лира, он согласно кивнул.
Она уставилась на них, похолодев.
Майсис заметил выражение ее лица.
— Похоже, ты не понимаешь затемнение, Пайпер. Это защитная реакция. Это наш ответ «убей или беги», хотя он может включаться и от гнева. В таком состоянии важнее всего самосохранение. Физические нужны главнее. Редкое замечается помимо этого. Мы можем даже не узнавать тех, с кем знакомы, в затемнении. Мы видим лишь угрозу.