— Хорошо-хорошо! Я знаю, как тебя зовут, — с улыбкой признался фаэрт. — Но я рассчитываю, что ты позволишь мне называть тебя сокращенно, например, Фил, раз уж мы стали настолько близки.
— Это когда мы стали близки?
— Эй, я обнажился перед тобой в прямом смысле, разве это нельзя назвать близкими отношениями? — отозвался Эштон, и я от возмущения даже приоткрыла рот.
Вот что за наглый тип?! Да Максу по наглости даже не сравниться с ним!
— Говори тише, пожалуйста, — оглядевшись, прошептала я.
На нас и так смотрели со всех сторон, я чувствовала себя хуже, чем в тот вечер с Чо и Максом под прицелами множества камер. Тогда у меня хотя бы был защитник, теперь же я должна научиться показывать зубки.
— Я не могу тише! — Эштон продолжил паясничать. — Мое сердце пронзили стрелы любви!
— Тогда вытащи их и выбрось в урну, уверена, это должно помочь, — с усмешкой ответила я.
Выглядел Эштон немногим старше меня, но при этом я совершенно не чувствовала в разговоре той скованности, которая сопровождала меня в разговорах с Максом. И почему я продолжаю сравнивать этих двух фаэртов?
— Увы, яд уже впитался в мою кровь, — со вздохом схватившись за сердце, отозвался новый знакомый.
— Тогда тебе дорога прямиком в медотсек, пока не пошло воздушно-капельное заражение окружающих, — показав язык, посоветовала я и отправила в рот ложку с кашей.
Эштон улыбнулся, но больше разговорами мне не докучал, и ужин мы продолжили в тишине. Его компания избавила меня от излишнего внимания со стороны остальных курсантов, поэтому я даже была ему благодарна.
Вечером я позвонила родителям. Их голограмму я увидеть не могла, установилась только голосовая связь, но всё равно я была искренне счастлива услышать родных людей.
Мы разговаривали обо всем и ни о чем, я фантазировала на ходу, умалчивая настоящую историю моего путешествия, но родители не заметили лжи. Под конец разговора мамин голос совсем сел, и в нем чувствовалась печаль и горечь. Она заплакала.
— Филисити, — тихо прошептала она настолько проникновенно, что я уже почувствовала себя виноватой в том, что бросила их.
— Обещаю, что заработаю нужную сумму, чтобы выкупить вас, — пытаясь унять рвущиеся наружу слезы, прошептала я.
— Не думай о нас, доченька, — вмешался отец. — Мы уже привыкли, да и век свой отжили. Ты живи, главное, и счастливой будь.
— Буду, — пообещала я, тяжело и медленно выдохнув, — назло всем смертям — буду. До сих пор не могу поверить, что я поступила, надеюсь, и дальше у меня все сложится. Я даже нашла друга.
— Друга? Надеюсь, не привлекательного? — строго спросил отец, и я тихо рассмеялась, хотя в глазах стояли слезы.
— Нет, ничего примечательного, — ответила я, думая о Максе и сознательно солгав родителям. — Даже страшненький.
Ведь скажи я, что познакомилась с самым совершенным мужчиной во Вселенной — мама с папой будут волноваться, а этого допустить никак нельзя. Они должны быть уверенными, что меня окружают только надежные и добрые люди, а еще весьма непривлекательные парни.
— Страшненький — это тоже нехорошо, — вступилась мама. — Нам ведь нужны красивые внуки, правда, Оруэн?
Отец что-то пробурчал в ответ, и я вновь рассмеялась, с трудом удержавшись, чтобы не рассказать о Максе всё — какой он хороший, какой добрый, ответственный и красивый. А еще у него очаровательная улыбка, глубокие глаза и невероятно мелодичный голос.
Мы поговорили с родителями еще минут десять, на большее мы рассчитывать не могли, так как для зависимых на всё был лимит. И после разговора я дала волю эмоциям, горько расплакавшись. Всё обязательно наладится, главное, в это верить.
3
Оставшееся до учебы время прошло быстро и без эксцессов. С родителями я договорилась созваниваться каждую неделю, а сокурсники боялись подойти ко мне на расстояние пушечного выстрела — так их пугал здоровый комендант-роасан. Так что все мои мысли были заняты предстоящими полетами.
И немного места в моей голове занимал Макс. Совсем чуть-чуть. Настолько мало, что вспоминала я о нем не чаще тысячи раз в день. Брала в руки коммуникатор и ждала звонок, хотя знала, что сама прервала эту связь. Я убеждала себя, что это было единственно правильное решение, но грусть все равно проникала в мысли.
Сегодня я проснулась раньше положенного времени. Ночью я не сомкнула глаз, находясь в предвкушении первого учебного дня. За последнюю неделю просмотрела несколько телешоу и другой «справочной» литературы, теоретически научилась пользоваться обычными для городских жителей предметами, а также досконально изучила корпуса и аудитории перед началом обучения. С особым интересом я смотрела на космолеты, звездолеты и различные шаттлы, которыми со временем научусь управлять.
— Подъем, курсанты! Пора начинать новый учебный год! — раздался через панель управления голос коменданта.
Услышав этот сигнал, я подскочила и заходила по комнате. Когда же подойдет время, чтобы отправиться на занятия? Посмотрев на часы коммуникатора, я закусила губу, решая, стоит ли идти уже сейчас?
Подожду в столовой! Где угодно, только не взаперти!
Набрав на поднос побольше еды, я села за свободный столик. Не прошло и пяти минут, как ко мне подсел Эштон.
— Доброе утро, красавица! — радостно воскликнул он и поставил мне на поднос питьевой йогурт. — Это тебе. Ты очень худенькая, тебя надо откормить, иначе не выдержишь нагрузку училища. Чего молчишь? Теперь-то мы можем начать общаться? Между прочим, мы с тобой в одной группе.
— Спасибо, но не стоит, — ответила я и переставила йогурт на его поднос.
— Какая же ты принципиальная! Бедный твой муж, — поморщился фаэрт, открывая свою тарелку с едой. — Приятного аппетита.
— Приятного, — неожиданно улыбнулась я, и Эштон ответил мне тем же.
Из всех парней, которые оказывали мне знаки внимания, пусть и на расстоянии, этот мне нравился больше всех. В его словах и действия не было ничего пошлого, скорее, он действительно хотел подружиться.
Вдвоем мы отправились на пару, сев в лекционной аудитории рядом. Эштон достал свой коммуникатор и включил диктофон, приготовившись записывать будущую лекцию. Теперь я поистине оценила всю важность подарка Макса.
— Фил, — обратился ко мне фаэрт, пока преподаватель еще не пришел, — а что тебя заставило поступить на пилотирование, еще и военное?
Знала бы я, куда меня зачислили заранее! А теперь у меня выбора нет — придется подтягивать физическую подготовку.
— Всё произошло спонтанно. Я даже не успела обдумать своё решение, — призналась я, обойдя аспекты моего странного зачисления на факультет. К чему лишние сплетни и слухи? — Главное, что я стану пилотом.
— Учиться здесь не так легко, как кажется. Высокие требования к успеваемости абсолютно по всем дисциплинам, особенно в военном деле.
— Спасибо за предупреждение, — кивнула я. В это время я нашла диктофон на своем коммуникаторе и тоже приготовила его к записи. — А почему ты поступил сюда? Ты не похож на того, кто ответственно относится к жизни.
— Не говори мне про ответственность, ороситка, — насмешливо протянул фаэрт, — моей расе известно про ответственность намного больше твоей.
— Взгляни на мои глаза и повтори, насколько ответственны фаэрты, ведь я приемная дочь своих родителей, — в таком же ключе ответила я.
— Ты не такая наивная, какой кажешься на первый взгляд, — задумчиво пробормотал Эш. — Знаешь, раз уж у тебя есть характер и нет желания завести себе парня, предлагаю завязать дружбу. Просто дружбу.
— Друзья мне нужны, — ответила я, улыбнувшись и протягивая мужчине руку. — Приятно познакомиться, я — Филисити МакКаст.
— Эштон Торифаэр, счастлив встрече.
— Доброе утро, курсанты! — громогласно объявил вошедший декан и проверил готовность студентов внимать его речам. — Рад всех видеть на первой лекции по основам пилотирования. Наши занятия будут делиться на лекционную и практическую части. Мой курс длится два года из общих пяти лет обучения, поэтому предлагаю вам с первого семестра взяться за голову и ловить каждое моё слово. На лекции я буду рассказывать вам о видах транспорта, различных техниках управления и, в общем-то, непосредственно жизни в небе и космосе. На практике на второй год вы будете проводить тренинги на симуляторах, а с третьего курса я допущу вас до пилотирования. Вопросы?
Их не последовало, и декан удовлетворенно хмыкнул.
— Неужели никто не спросит моё имя?
— А ваше имя известно всем присутствующим, — с каким-то благоговением ответил студент с первой парты.
— Военный летчик, награжденный тремя медалями за отвагу и получивший орден «Герой Шестого межгалактического союза». Вы — легенда, — согласился еще один смельчак.
— Вижу, вы знали, куда поступали, — отметил декан, опершись руками о кафедру. — Мне льстит ваша осведомленность, но впредь воспринимайте меня не как героя нашего отечества, а как бескомпромиссного преподавателя и декана вашего факультета, майссора4 Пирот-онга Зоалини.
Его словам вняли все. Студенты сидели с такими лицами, будто им поступил приказ прыгнуть со скалы. Пирот-онг остался удовлетворен произведенным эффектом, поэтому продолжил уже более миролюбивым тоном:
— Рад, что мы нашли понимание. Теперь я изложу базовую информацию по обучению. Основной курс длится пять лет. После четырех семестров будет первая практика, после девяти — преддипломная. Кто захочет продолжить обучение — двери училища всегда для вас открыты.
Пока что никто не выказал своего энтузиазма, поэтому декан, внимательно оглядев аудиторию, продолжил:
— В этом семестре у вас будет физика и механика, как периферийные предметы, военная кафедра дважды в неделю, где будет строевая подготовка, и лекции, касающиеся истории, географии, кодексов и прочих документов. Среди других дисциплин важными являются «Двигатели и механизмы летательных аппаратов», «Программирование и проектировка курса движения», «Энергосбережение», где вы научитесь эффективно использовать ресурсы корабля. В следующем семестре добавятся «Эксплуатация, пуск и аварийный останов двигателей», «Астрономия», «Металловедение» и еще несколько гуманитарных предметов для общего развития. Запомните, сюда вы пришли учиться, а не бездельничать. Планка на военном отделении намного выше, чем на других специальностях. В пилотировании не должно быть ошибок, любой ваш неверный шаг или даже секунда промедления могут повлечь гибель вашу и экипажа. Сохранность экипажа превыше всего, вы ответственны за тех, кто летит у вас на борту.
Ответственность… везде эта ответственность! Почему она так важна в жизни?
— Итак, записывайте тему. Классификация летательных аппаратов…
И дальше началась длинная, но от того не менее интересная лекция. Никто из студентов не разговаривал, так как каждый записывал на диктофон слова Пирот-онга. С лекции мы уходили бодрые, бурно обсуждая прошедшее занятие. У самых дверей меня окликнул декан:
— Курсантка МакКаст, задержитесь.
Я вдохнула и развернулась на пятках. Вот сейчас мне скажут, что я отчислена после первого занятия, мол, взяли мы тебя сгоряча и по ошибке. И что тогда мне делать? Лететь домой? Или звонить Максу? Он вроде говорил, что не хочет, чтобы я здесь обучалась, но поможет ли он мне в этот раз? Неужели мне придется распрощаться со своей мечтой?
— Внимательно слушаю вас, майссор Зоалини, — подойдя ближе, отозвалась я.
— Филисити, — начал декан, но запнулся, будто не знал, как оформить свою мысль, — я хотел бы попросить тебя не распространяться о нюансах твоего поступления. Надеюсь, ты никому не успела рассказать?
— Мне было бы стыдно кому-то об этом говорить, — потупив взор, призналась я и облегченно выдохнула.
Пока меня не собираются отчислять!
— Я рад. — Майссор улыбнулся на долю секунды. — Чего ждете, курсантка? Марш на следующую лекцию!
Подпрыгнув от неожиданности, я побежала вслед за Эштоном. Оказалось, тот ждал меня у дверей в коридоре.
— Чего хотел Заолини? — полюбопытствовал новый друг.
— Просто спрашивал кое-что по организационным вопросам, не заморачивайся, — передернув плечами, ответила я.
Эштон проводил меня задумчивым взглядом, но промолчал. Его настороженность не помешала ему и на следующей паре сесть рядом со мной. Я на соседа реагировала уже спокойно, что отметили другие студенты и решили проявить знаки внимания. С другой стороны ко мне подсел светловолосый оросит и протянул руку, улыбаясь во все тридцать четыре зуба.
— Матар МакСтоун, приятно познакомиться, — представился он.
— Филисити МакКаст. — Я улыбнулась.
— Ты с какой планеты? — полюбопытствовал Матар, облокотившись о парту.
— Орст, — солгала я, вспомнив, какое место рождения мне прописал Макс в документах.
Опять Макс. Интересно, пройдет хоть день, когда я его не вспомню?
— Вот это совпадение! — радостно воскликнул МакСтоун. — Я тоже оттуда! Ты была в столице? Там еще сейчас воздвигли маяк, в котором самая обширная информационная библиотека, насчитывающая более одного иоттабайта5 информации.
— Нет, я не вылетала из своего села, — смущенно ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и непринужденно.
— А, понятно. А где ты родилась?
— Я… в маленьком населенном пункте, наверняка ты его не знаешь, — попыталась я уйти от ответа.
— Зря ты так. Я силен в геолокации, — деловито отозвался парень.
Я не знала, чем ему ответить, но ситуацию спас Эштон, который протянул Матару руку и представился:
— Эштон Торифаэр. Мы с тобой еще не знакомы.
Я облегченно выдохнула, откинувшись на спинку скамьи и с легкой улыбкой поглядывая на парней. Матар пожал руку новому знакомому.
— Надеюсь, ты развенчаешь моё предубеждение о том, что всё фаэрты — высокомерные засранцы, — сказал он с легкой усмешкой.
— Вряд ли, — нахально протянул Эш.
— И где вы с Филисити познакомились? — спросил Матар.
— В душе, — стреляя в меня насмешливым взглядом, ответил фаэрт.
К нашему разговору начали прислушиваться сокурсники. Оросит на мгновение впал в ступор, я же покраснела и посчитала нужным пояснить:
— Я отправилась принимать водные процедуры, думая, что никто не войдет! Комендант должен был оповестить всех студентов о том, что душ на первом этаже теперь закрыт.
— И он тебя увидел выходящей из душа в чем мать родила?
— Нет, что ты! — поспешно воскликнула я, толкнув Эштона, чтобы больше не ставил меня в компрометирующее положение.
— Нет, это я предстал перед ней в чем мать родила. А сколько было крика! — рассмеялся Эш. — Её крика, разумеется, просто она оказалась не готова увидеть таки-и-ие размеры!
Теперь рассмеялись все студенты в аудитории, убедив меня, что они прислушивались к нашему разговору. Я покраснела еще больше, не зная, куда себя деть. Эш приобнял меня, ласково улыбнувшись:
— Фил, можешь не смущаться так! Мы же друзья. Я понял, что парни тебя совершенно не интересуют.
Теперь аудитория погрузилась в тишину. И в этой тишине раздались маты — разочарование сокурсников лавиной накрыло меня. Я хотела опровергнуть слова нового друга, но, увидев его подмигивание, притормозила и поразмыслила.
Пожалуй, мне будет выгодно, если все будут думать обо мне, как о представительнице нетрадиционной ориентации, ведь тогда никто не будет предпринимать попыток затащить меня в постель. Или, наоборот, сочтут экзотическим фруктом?
Тяжелый выбор.
— Тебе совсем-совсем не нравятся мужчины? — разочарованно спросил Матар, и я отвела в сторону взор, чтобы цветом глаз не выдать свои эмоции. Лгать я была не приучена. — Что ж, печально, конечно, но разве кто-то еще мог поступить на мужскую специальность? Тем более в такое опасное время.
К моему облегчению, разговор продолжиться не успел, так как в аудиторию вошел преподаватель. Он задержал на мне оценивающий взгляд, после чего повернулся к интерактивной доске и начал выводить на ней должность и имя.
Я посмотрела на Эша, тот подмигнул и включил на коммуникаторе диктофон.
Новости в училище разлетались быстро, поэтому к моменту, когда я пришла в столовую на обед, о моей «нетрадиционной сексуальной ориентации» знали фактически все. Чувствовала я себя при этом некомфортно, но понимала, что это прекрасный способ избежать повышенного внимания со стороны представителей сильного пола. Пусть меня и рассматривали со всех сторон, но уже без явного мужского интереса, разве что иногда были похабные взгляды, но их было меньшинство.