Вечерами я заходила к сиэр Нарие справляться о её здоровье, а потом учила Латику вязать крючком. Инструменты, созданные Лераном, оказались очень удобны, хотя, конечно, с настоящими сравнится не могли. Но ученица Нарии и так была в восторге.
Время пролетало незаметно. Фьёр больше не показывался, и я подозревала, что он не может пройти защиту стены. Это удручало.
Но так не могло продолжаться вечно. Во-первых, я скучала. Каждую ночь мне снилось, что дверь в мою комнату тихо приоткрывается, и внутрь незаметно проскальзывает тень с сиреневыми глазами. Лунный свет проникает в окно сквозь шторы, и сгусток тьмы обретает плотность, превращаясь в хмурую фигуру Лерана Дайше. Но каждое утро я просыпалась, а рядом никого не было. Это становилось просто невыносимо.
Во-вторых, я никак не приближалась к собственному возвращению домой. Эксперименты с материей я решила не продолжать. По крайней мере пока рядом со мной нет никого, кто мог бы подстраховать от вероятных последствий.
А, значит, всё возвращалось к одному: к Лерану. Я обязана была вернуть его расположение во что бы то ни стало. Мне не хотелось признаваться себе, что я мечтаю сделать это скорее по первой причине, чем по второй. Но, похоже, именно так оно и было. Ещё раз ощутить прикосновение его рук, увидеть восхищение в сирени глаз. Улыбку на губах, а не стиснутые зубы холодной маски. Улыбка шла его лицу гораздо больше…
И я приняла решение. Мне нужно было придумать нечто, что привлекло бы его внимание. Заставило бы его не просто понять, что я не замышляла дурного, но сделало бы так, что он забыл всё на свете.
Но слова ничего не решат. И поэтому оставалось лишь одно. То, что я задумала уже давно.
Сегодня я нервничала особенно сильно. Шоколадная пилюля отправилась в недра пуховой подушки, а я с утра уже была у Нарии. Кое-как удалось незаметно стянуть у неё из закромов ступку с пестиком, а у Латики я выпросила простенькую дудочку. В группе “Бладун” мне периодически приходилось чередовать вокал с игрой на этом инструменте, поэтому кое-что исполнить на ней было совсем не сложно.
В ботаническом саду на крыше замка я стала выискивать цветы, про которые мне несколько дней назад рассказывала Ири. Белые с лёгким фиолетовым оттенком их лепестки должны были светиться в темноте. Название осталось мне неизвестно, да оно и не требовалось. Ловко нарвала десяток мясистых бутонов, аккуратно пряча в подоле платья.
И уже вечером, когда стемнело, мне удалось убедиться в своей комнате, что цветы и впрямь фосфоресцирующие. Это радовало и пугало одновременно. Значит, всё должно получиться…
Когда по моим подсчётам время стало приближаться к полуночи, я разделась. Оторвала один лепесток и растерла его в ступке. Светящийся эффект тут же пропал. Как и предполагалось — краски из них не получится. Придётся поступить иначе.
Из бутонов кое-как связала гирлянду и нацепила на обнажённое тело. Хвост украшения красиво спускался между грудями к середине живота. Один цветок воткнула в волосы около уха. Надела поверх всего этого белый халат с капюшоном и тихо проскользнула в коридор.
Руки немного подрагивали от нервного возбуждения. Пальцами я теребила дудочку в кармане, размышляя, не сошла ли я с ума?
Латика должна была ждать меня в условленном месте. Именно она провела нас незаметно от гарема до самого дворца, ловко объясняя страже, что срочно ведёт приболевшую шаэр к эльсиэру Эвиарду, который, как известно, проживает в замке лайета.
Она же оставила меня ждать на этаже неподалёку от покоев Лерана. А сама проскользнула к двум охранникам у его дверей.
— Мальчики, вы не устали?.. — услышала я её голос в конце коридора.
— Что ты здесь делаешь так поздно, Латика? — спросил тихо один из них.
— Да вот, провожала шаэр к Эвиарду. А на обратном пути решила к вам забежать. Скучно мне сегодня очень. Может, вы меня развлечёте?
Тишина на мгновение резанула ухо. Что она там им предлагает?
— Мы должны охранять покои господина, — раздался хрипловатый ответ.
— Да что их там охранять? — лениво протянула она. — Замок так защищен, что через стену даже муха не пролетит незамеченной. Ну, не долго, пожалуйста…
А потом раздался шёпот, и мне стало не слышно. Однако я уже успела покраснеть, представив себе, что там происходит. Вообще, я не рассчитывала, что Латика решит соблазнить охрану. Всего лишь просила её помочь мне проникнуть в покои лайета. А она согласилась, чтобы отплатить за уроки вязания. Вот так вот мои усилия по обучению служанки не прошли даром. И долг отдаст она, похоже, с лихвой.
Через несколько мгновений мимо меня, скрывающейся в тени статуи, прошли три фигуры. Латика тихо хихикала, а два мужчины беспардонно лапали её за задницу, подталкивая к лестничному пролёту.
Времени терять было нельзя. Я вышла из своего укрытия и проследовала к огромным дверям спальни лайета Дайше. Осторожно потянула за ручку и открыла щель, проскользнув внутрь, как ниндзя в шерстяных носках и по ламинату.
В комнате было темно, как я и предполагала. Большая кровать по центру противоположной стены слегка освещалась из окна серебром тусклой луны. Обнаженный мужчина лежал на спине, закинув руки вверх и под подушку. Тонкая ткань одной единственной простыни служила одеялом и едва прикрывала бёдра.
Стоило мне оказаться внутри помещения, как его голова резко повернулась в мою сторону, и во мраке прозвучало жёсткое:
— Кто ты, и что тебе здесь нужно?
Голос звенел опасно и зло. Но это был ЕГО голос.
Я глубоко вздохнула, испытывая сильную внутреннюю дрожь. А затем достала из кармана дудочку, а халату позволила упасть на пол.
В то же мгновение мужская фигура во тьме словно расслабилась. Леран слегка приподнялся на подушках, приняв сидячее положение, и сложил руки на груди.
Моё сердце грозило или выпрыгнуть, или разорваться. Кровь стучала в висках, словно я стояла на краю обрыва. А горящие сиренью глаза в темноте осматривали моё нагое тело, украшенное белыми цветами.
Поднесла дудочку к губам, расправив спину, встряхнув на плечах розовые волны. И заиграла медленную мелодию.
В следующий миг шторы на окнах резко задвинулись, оставляя лишь узенькую щель. Я вздрогнула от этого звука, подтверждающего, что на меня смотрят с внимательным ожиданием.
Сквозь остатки лунного света было почти невозможно ничего различить. Только смутные очертания предметов. Но цветы, что висели на мне, отбрасывали лёгкое свечение, позволяя чётко рассмотреть грудь и линии живота.
Мурашки побежали по коже. Моё тело само начало двигаться в такт мелодии. Я медленно покачивала бедрами, приближаясь к кровати лайета. Бутоны на шее колыхались, касаясь груди и вдруг резко затвердевших земляничек сосков. Я так сильно нервничала, что было тяжело дышать. И это слегка мешало исполнять мелодию.
Чтобы взять себя в руки, на несколько мгновений я прикрывала глаза. Тогда в темноте мне переставал быть виден аметистовый взгяд лайета, и жар его взгляда опалял не так сильно.
Рядом с кроватью я на мгновение остановилась, рассматривая еле заметные во мраке изгибы тела Лерана. Его руки, увитые буграми мышц, были сложены на груди. Так, словно он всё ещё недоволен мной.
Тогда я подняла ногу, согнутую в колене, и опустила на кровать. За ней последовала вторая. Всё это время дудочка была в моих руках, продолжая наполнять тихими звуками простор комнаты. Я осторожно села верхом на мужчину и только тогда прервала игру.
Леран не двигался, сверля меня горящими глазами. Хмурыми, как тьма в спальне. Без сомнения, он ждал, что я буду делать дальше.
Огонь его тела, проникающий сквозь простынь, на которой я сидела, мгновенно начал возбуждать фантазию. Почти полное отсутствие света лишь усиливало ощущения. Я протянула ладони вперёд, касаясь рельефной горячей груди. Его мускулы были твердыми, как камень. Фантазия в деталях рисовала мне образ обнаженного мужчины. Опустила руки вниз, будто рассматривая его кончиками пальцев.
Кожу обожгло желанием. Опустилась, прихватывая сосок на его груди. Провела разомкнутыми губами по рельефу тела, очерчивая изгибы языком и уверенно ведя влажную линию к границе простыни.
Я покрывала поцелуями живот, рисуя круги на кубиках пресса. И с каждым моим движением, широкая грудная клетка лайета вздымалась всё чаще.
Сползла чуть ниже, щекоча его кожу лепестками своего ожерелья, и с придыханием спустила простынь. В неверном свете белых цветов моему взору предстало напряженное до предела мужское желание.
Мне едва удалось сдержать возглас. Удивления, восхищения, страсти — не знаю. В этот момент я убедилась, что лайет Дайше, наместник провинции и мой хозяин в этом мире, идеален во всех отношениях.
Ровная, наполненная вожделением плоть слегка дёрнулась, бросая вызов внушительными размерами. Я обхватила её ладонью, ощущая кожей напряжённую тяжесть.
Сиреневые глаза всё ещё смотрели на меня с властным ожиданием. Но от моих прикосновений его грудь приподнялась, позволяя лёгким втянуть воздух.
Тогда я чуть-чуть сжала ладонь, сделав несколько медленных движений. Леран стал дышать глубже и чаще, его тело зашевелилось, расслабляясь, будто без воли своего недовольного владельца пытаясь подстроиться под ритм.
Ему нравилось, я это видела. Несмотря на всю внешнюю холодность, мужчине не удавалось скрыть свою реакцию.
От этих мыслей внизу живота стало жарко. Я сбивчиво вздохнула, пытаясь унять бешеное биение сердца, и опустилась губами к вершине его внушительного оружия. Обхватила напряженную гладкость и слегка втянула ртом.
Леран громко выдохнул, и внимательный сиреневый блеск исчез. Я взглянула на его лицо и увидела, что мужское тело выгнулось, глаза закрылись, а руки, сложенные на груди, поднялись вверх, ухватившись за спинку кровати. Более того, его татуировка начала ритмично загораться маленькими зелеными всполохами.
Зрелище подрывало самообладание, вызывая настойчивое желание всё прекратить и изнасиловать распростёртого передо мной мужчину. Но этого не было в моих планах.
Я провела языком по всей выразительной длине его естества, продолжая следить за реакцией. Снова вернулась к гладкой вершине и на этот раз позволила ему глубоко войти в мой рот.
Из груди мужчины вырвался хриплый звук. Руки напряглись, а по татуировке зазмеились молнии. Как же мне хотелось, чтобы он взял меня прямо сейчас! Между ног стало влажно. Я начала ритмично ласкать его мужскую твердость, чувствуя, что меня это сводит с ума ничуть не меньше, чем его.
Леран низко застонал. Спинка кровати жалобно заскрипела под напрягшимися руками, зелёные молнии сверкали, как во время ураганной грозы, почти не останавливаясь. Я касалась его ладонями, чувствуя, как мужское тело становится всё тверже. Он хрипло дышал, и с губ периодически срывался стон, который он не мог сдержать. Потом его бедра стали слегка подрагивать навстречу моим движениям, а в следующее мгновение изумрудные вспышки слились в одно зарево. Из груди Лерана донеслось хриплое рычание, голова запрокинулась на подушки, деревянная спинка кровати затрещала в мужских ладонях. А в мой рот излилась сладковатая лава его оргазма.
Я выпрямилась, садясь рядом, глядя, как утихает тяжёлое дыхание и становится спокойным тело. Татуировка вновь была угольно-чёрной.
А потом опять загорелись сиреневые глаза. Но на этот раз они смотрели на меня скорее с любопытством. Мне же больше всего на свете хотелось одного — ЕГО. Мои щёки пылали, сердце грозило выпрыгнуть из груди, между ног разлилось пламя, не дающее покоя.
— Мне понравились твои извинения, — раздался бархатный голос совсем рядом. А у меня дыхание перехватило.
Было так странно чувствовать и возмущение от того, что я ни в чем себя виноватой не считала, и смущение от того, что ему всё же понравилось. Да, я и придумала это, чтобы вновь завоевать его расположение, и, признаться, от процесса сама получила немало удовольствия. Однако, с моим чувством справедливости его слова входили в резонанс.
— Я ни в чём не виновата, — ответила срывающимся от возбуждения голосом. — Человек не может быть повинен в том, что хочет сохранить свою жизнь.
Зря я это сказала. Вот зря. Сейчас сама же всё и испорчу. Но врожденное упрямство…
Леран молчал несколько томительных мгновений.
— Даже в том, что убежала? — раздался, наконец, его опасно-низкий тембр.
Глубоко вздохнула, чтоб не наговорить какой-нибудь ерунды. И спокойно ответила:
— Я не привыкла быть рабыней. И никогда не привыкну. У меня это просто… не получится.
Он должен был понять. Я хотела, чтоб он понял.
— Сегодня у тебя получилось хорошо, — вопреки ожиданиям проговорил он. И я скорее почувствовала, чем увидела, во тьме тонкую улыбку.
Опять бросило в жар. Один его голос умудрялся творить со мной невероятные вещи.
Да, видимо, сейчас совершенно не время просить его вернуть меня домой. Но половина пути уже пройдена: он знает, что я — иномирянка, и, похоже, больше не злится.
Я осторожно коснулась его широкой груди, позволив себе насладиться её рельефом и гладкостью. Пока у меня есть такая возможность…
Он перехватил мою руку, медленно поднеся к своим губам, и поцеловал центр ладони. Мурашки заплясали по пояснице, исчезая где-то на бёдрах. Я всё ещё ужасно хотела его.
А затем он встал на колени рядом, притягивая меня за эту самую руку, и наши обнажённые тела соприкоснулись. Одна его кисть скользнула на мою талию, а другая зарылась в волосах, отклоняя голову на бок. Как только изгиб шеи освободился от локонов, он властно прижал меня к себе, с жадностью впиваясь губами в маленькую чувствительную венку у ключицы.
Я не смогла сдержать стон, обнимая руками моего лайета. Наконец-то он был рядом! Ощущение, которое возникало от близости этого мужчины, нельзя сравнить ни с чем. Словно я становилась… целой…
А потом он обхватил моё лицо ладонью и почти с силой поцеловал, захватническим жестом проникая языком в мой рот.
Наркотик, желание, страсть… Вспышка, дрожь, стон…
И вдруг отстранился, сказав:
— На сегодня достаточно, дорогая.
Моё тело ослабело, поддавшись странному воздействию магии тёмных нарров. Если до этого я просто хотела ЕГО, то теперь это превратилось почти в неконтролируемое вожделение. Во рту пересохло.
Сиреневые глаза дерзко блеснули.
— Пора спать, — добавил он.
Я глупо заморгала, ничего не понимая.
А мужчина положил руку мне на плечо и надавил, медленно заставляя лечь. Потом развернул к себе спиной и сам лёг сзади.
В висках стучало, между бёдер разлилось обжигающее безумие.
Я попыталась вырваться, коснуться его волос, прижаться губами. Но Леран ловко перехватил мою руку, блокируя меня в одном положении. А затем придвинулся к уху и прошептал:
— Это будет твоё наказание за побег, дорогая…
Огонь его дыхания лизнул кожу. Я нервно вздохнула.
— И я прослежу, чтобы ты не ласкала себя сама.
С этими словами он сильнее обнял меня, держа за запястье, и приготовился засыпать.
Я была вне себя от возмущения.
— Лерааан, — простонала, потёршись попой о его вполне твёрдое естество.
Он спокойно отодвинулся, просовывая между нами толстый слой простыни.
— Бесполезно, дорогая. Я сегодня уже сыт.
И в этом голосе я опять почувствовала довольную улыбку.
Дальнейшие мои попытки ни к чему не привели. Мужчина не реагировал на провокации. И очень скоро я поняла, что лайет Дайше в самом деле уснул. Я же промучилась ещё не один час, прежде, чем забыться очередным беспокойным сном.
ГЛАВА 11
Когда я открыла глаза, за моей спиной снова было пусто. Тело испытывало лёгкое ощущение усталости, потому что полночи я проворочалась, мечтая изнасиловать мужчину сзади. Но, кажется, гордость и здравый смысл победили. Ведь теперь Леран продолжает думать, что я девственница. А значит, его интерес ко мне будет продолжать подогреваться.
Я больше не верила, что магия его татуировки может причинить мне вред. Просто потому, что тогда в лесу я уже касалась материи руками! И ничего не произошло. И вчера, когда изумрудные молнии на широкой груди Лерана слились в одно сплошное пламя, я не почувствовала ровным счётом ничего. Кроме дьявольского возбуждения, конечно.