— Пенный эль, красавицы, или дурманящий? — поинтересовался бородатый мужчина и с широкой улыбкой оглядел нас.
— Пенный, — ответила Канья.
— Пожалуйста, угощайтесь, — произнес мужчина, протягивая две железные кружки, — первая кружка бесплатно.
Булочки нам тоже достались даром, пекарь с лучезарной улыбкой вручил нам свои кулинарные шедевры, щедро обсыпанные корицей. И мы, вооружившись напитками и едой, отошли немного в сторонку от толпы, чтобы не спеша перекусить.
— Ах, какая вкуснотища, — проговорила Канья, запивая булочку прохладным пшеничным напитком.
— Дорогая Анна, — послышался за спиной противный мужской голос, который я, к сожалению, сразу узнала.
Мерзкий Гокан из совета, что представлял магов Огненных гор. Я обернулась и увидела мужчину ростом с Канью. На нем был лоснящийся на солнце кафтан, расшитый сверкающими желтыми камнями и тисненый золотистым узором. На ногах интересные сапоги из коричневой чешуйчатой кожи, похожей на крокодилью, но все же из другого зверя. На плечах золотистая накидка. А жиденькие волосенки старательно зачесаны назад. Внимание привлекали двое мужчин позади него, не имевшие в своем облике ничего общего с магом. С суровыми лицами и грязными, растрепанными волосами. У одного был шрам на лице, проходящий через серый, не моргающий глаз, из-за чего тот теперь был заплывшим и зрачка почти не было видно. Жуткие типы, под стать Гонкану, хоть тот и вырядился как золотой самородок. Я ничего не сказала ему в ответ. Лишь нашла глазами Эрвина, тот был неподалеку и наблюдал за нами. Я расслабилась, насколько это было возможно в присутствии мага Огненных гор, и удостоила Гонкана ответом.
— Доброго дня, — холодно произнесла я, одаряя таким же взглядом.
— Мадемуазель, — протянул Гонкан, протягивая ручонку к Канье и слащаво ухмыляясь.
Не знала, что у них такие выражения в ходу.
— Анкила, — коротко представилась она и руку не дала.
Я никак не отреагировала на маленькую ложь Каньи. Потом выясню, уж не просто так она чужими именами представляется.
— Гонкан Октант, представляю интересы магов Огненных гор в правящем совете, — гордо представился он. — Что же столь милые особы делают на празднике совсем одни? — не убирая с лица мерзкой ухмылки, протянул он, внимательно осматривая нас маленькими глазками.
— Мы не одни, — возразила я. — Мы в сопровождении верховного хранителя ордена Света, — уверенно махнула рукой в сторону Эрвина, подтверждая свои слова.
— И сотни человек вокруг, — на всякий случай добавила Канья.
— Ну, да, конечно, само собой, — пробормотал Гонкан. — Хорошего вам праздника, девушки, — пропел он напоследок и вместе со своими компаньонами пошел дальше.
Я проследила взглядом за удаляющейся троицей неприятных типов.
— Ух, — выдохнула Канья, как только они скрылись в толпе, — слава великой Богине.
— В чем дело, Канья? — поинтересовалась я, но голос мой звучал мягко. Мне было интересно.
— Давай отойдем подальше, — пробормотала она и направилась в сторону озера, проходя мимо музыкантов.
Теперь от любопытной толпы нас отделяло приличное расстояние и звуки музыки.
— Анна, что тебе рассказывал обо мне Габриэль? — настороженно поинтересовалась Канья.
— Ну, — начала я вспоминать, — он сказал, что ты дочь вождя Кочевников — Михаэля Одисса.
— А что еще? Почему я жила в таверне, не говорил? — она явно о чем-то волновалась.
— Он сказал, что тебе только двадцать, — неуверенно ответила я, кажется, это вообще рассказывал Эрвин, — и у тебя есть возможность заниматься, чем пожелаешь, пока не придет время выходить замуж.
— Да, это то, что я наплела всем, — подтвердила девушка. — Но это не правда, Анна. Да, я дочь вождя кочевников, но мне не двадцать, мне двадцать пять.
Канья посмотрела на меня, ожидая реакции. А я ждала более подробных пояснений. Судить мне было ее не за что, я и сама не говорила никому, сколько мне лет.
— Двадцать пять мне исполнилось три месяца назад. Я сбежала от папеньки и от сыночка того самого Гонкана, прямо накануне свадьбы. Я его видела тогда, а вот он меня, слава великой Богине, нет. Теперь я кочую одна и прячусь от родни.
— Канья, зачем ты тогда явилась на праздник? — удивилась я.
На ее месте я бы держалась подальше от подобных мероприятий.
— Тут не должны меня узнать, кочевники празднуют день Сома в городе кочевников Шаймаш.
— А другие члены совета? Вы же из Пустынных магов. — Не понимала я ее легкомыслия.
— Да, верно, но дядя Айер не выдаст меня. Он даже помог немного, когда я сбежала.
— Вон оно что, — удивилась я.
— А на праздник я явилась, чтобы повеселиться, неизвестно, сколько мне еще удастся скрываться и жить свободно. Ты же меня не сдашь? И Эрвину не скажешь? Уверена, что он сообщит отцу, — беспокоилась Канья.
— Не беспокойся, я не выдам тебя, — заверила я ее.
— Я так и думала, ты-то должна меня понимать, — загадочно ответила девушка, лукаво улыбаясь.
— Что ты имеешь в виду? — теперь уже я обеспокоенно смотрела на нее.
Канья хихикнула, заметив мой вопросительный взгляд, и ответила.
— Я знаю, что ты тоже скрываешь свой возраст, тебе точно не меньше моего, — заключила она. — Весь твой жизненный опыт написан на лице.
— Надеюсь, ты не о морщинах? — заволновалась я.
— Нет. По глазам видно. И наверняка ты уже не так порывиста в поступках и думаешь наперед. Я обратила внимание и удивилась, когда Эрвин рассказал, кто ты и что с тобой приключилось. Какая-нибудь юная особа впала бы в истерику и затопила слезами всю таверну, но ты была спокойна, как затаившийся Грифон. — Поделилась она своими выводами на мой счет.
Я решила не врать Канье, она была со мной откровенна, и что-то внутри подсказывало, что ей можно доверять.
— Да, ты права, мне больше, чем думают маги. Мне двадцать семь.
— Ох, — удивилась Канья и прикрыла рот ладошкой, широко улыбаясь, — Анна, я в восторге от тебя! — пропела она. — Ты потрясающая, в твоем мире все женщины такие? Все независимые и свободные?
— Ну, почти, большинство точно, — заверила я, наслаждаясь ее похвалой.
— Как мне надоели эти мужчины со своими правилами! — в сердцах выдала Канья. — Давай никого не будем слушать сегодня и станем делать все, что пожелаем? — предложила она, лукаво прищурив глаза.
— Я только за. — Улыбнулась ей в ответ.
Меня удивили и порадовали слова Каньи. Она меня понимала и даже более того — хотела поступить так же, как я. Быть независимой и свободной. На душе потеплело. По крайней мере, чтобы ни случилось, подруга у меня в этом мире теперь есть, в этом я уверена.
— У вас все хорошо? — послышался голос Эрвина, приближающегося к нам.
— Да, все замечательно, — заверила я его.
— А чего хотел Гонкан?
— Он просто поздоровался, — ответила я чистую правду.
— Пойдемте что-нибудь купим, — пропела я веселым голосом, потянув за собой Канью и Эрвина.
Мы окунулись в шумную толпу, веселье и смех, проходя мимо палаток, наполненных диковинными товарами, куда торгаши зазывали, хватая народ за руки.
Канья остановилась возле лавки с украшениями. Они были очень красивы, с камнями и минералами всех цветов радуги и форм, каждое было уникально по-своему.
— Анна, смотри, эти сережки идеально подойдут к твоему платью, — заметила Канья.
И она протянула к моему уху одну из сверкающих сережек. Они были очень красивые, длинные и массивные, свисали почти до плеч. Прозрачные камни в обрамлении металла серебристого цвета, у ушей камни были довольно крупные, но с каждым рядом их количество и размер уменьшался, на солнце красиво переливались и, действительно, идеально подходили к моему наряду, который был украшен такими же прозрачными камнями.
— Морион в обрамлении из белого золота, — поведал продавец.
— Анна, — шепнула мне на ухо Канья, — морион — это вид горного хрусталя, из которого делают магические зеркала, с их помощью маги могут общаться между собой. Это дорогой и ценный минерал.
— Для верховного хранителя ордена Света пятнадцать золотых, — заверил продавец, глядя на Эрвина.
— Анна, тебе нравится? — поинтересовался Эрвин.
Мне они нравились, красивые, изысканные и в то же время величественные. Но как украшение, хоть и подходящее к моему наряду, они мне были ни к чему. Особой любовью к драгоценностям я никогда не страдала, а сейчас они не интересовали меня вовсе. А вот как вложение средств ордена, которыми я в случае необходимости воспользуюсь, очень подходили.
— Да, очень нравятся, — заверила я Эрвина.
Тот извлек кожаный мешочек из потайного кармана балахона и отсчитал монеты, с едва заметной улыбкой протягивая их продавцу. И я сразу надела на себя сережки.
Мы двинулись дальше по рядам. Вела меня Канья и в следующей палатки, где мы остановились, ее привлекло множество маленьких пузырьков.
— Ох, — воскликнула она, читая закорючку на одной из склянок с маслянистой жидкостью слегка золотистого цвета, — это же эфирное масло грифонового дерева!
— Большая редкость, — добавил Эрвин.
— Да, и оно потрясающе пахнет, — вздохнула Канья. — Позволите?
Она умоляюще посмотрела на продавца. Тот положительно покачал головой. Канья открыла пузырек и осторожно понюхала драгоценное эфирное масло, сморщив маленький носик, и тут же закрыла.
— Пойдемте скорее, пока я не стала умолять отдать мне его за смешные деньги, — с грустью проговорила она.
— Стой, Канья, — проговорил Эрвин, взяв девушку за руку, но тут же отпустил, — ты забыла? Орден в долгу пред тобой.
Эрвин хитро улыбнулся и взял пузырек у продавца.
— Сколько? — спросил он.
— Тридцать золотых, — ответил продавец.
Действительно, не дешевая вещь, даже я, не особо разбираясь в местных деньгах, понимала, что это не маленькая сумма.
— Хорошо, — невозмутимым тоном ответил Эрвин и отсчитал монеты.
Мы немного отошли в сторону от палатки, когда Канья повернулась к Эрвину.
— Эрвин, — елейным голосом пропела она и крепко обняла его, чмокая в щеку, но попала в уголок губ. Захлопав пушистыми ресницами, она одарила его нежным взглядом. — Спасибо, — пробормотала она, отстраняясь.
Я заметила, как у Эрвина немного порозовели щеки, уверена, он и сто тридцать золотых отдал бы за ее поцелуй. Интересно, Канья это тоже заметила?
Но спрашивать я не стала. Мы отправились дальше, рассматривая редкие товары. Но больше ничего не привлекло внимание. Да и Эрвина было жалко, он и так изрядно потратился.
Когда мы обошли все палатки, начало смеркаться, костры у озера уже зажгли и музыканты своей игрой привлекали народ к озеру. На берегу начинались танцы. И мы направились туда. Эрвин шел немного позади. Еще дальше за нами следовал Джубба. Выпив по стаканчику дурманящего эля, мы направились в толпу, которая в такт музыке двигалась вокруг горящих костров.
Я погрузилась в танец, и тягостные мысли оставили мою голову. Не знаю, сколько мы провели времени танцуя, но, когда Канья одернула меня, было уже совсем темно. Высокое звездное небо над головой и полная луна отражались в зеркальной поверхности озера.
— Пойдем, пришло время гадать в водах озера, — улыбаясь, сообщила она и потянула меня за собой.
Я послушно последовала за ней, расслабленная и довольная приятным вечером.
— Расскажи, что именно мы будем делать? — поинтересовалась я, не имея представления о гаданиях этого мира.
Мы подошли к воде, и Канья начала развязывать шнуровку на своем верхнем платье.
— Нужно снять верхнее платье и обувь, чтобы не намочить, — начала объяснять она, — и зайти по колено в воду, она помогает установить связь с великими духами в мире Света. Мысленно задаешь им вопрос о том, что тебя больше всего волнует. Духи дадут тебе ответ.
— А как толковать их ответ, как я пойму, что они ответили?
— Ты поймешь, — заверила Канья. — Духи всем по-разному дают ответы. Ты можешь увидеть ответ в водах озера, услышать его или просто почувствовать.
— И что, они всегда отвечают? — скептически поинтересовалась я.
— Конечно, не всегда, но я верю, если ответ действительно требуется, они не станут молчать.
Канья уже справилась с верхним платьем, бросив его на песок и гальку, и, задрав полы нижнего до колен, вошла в воду. Я поспешила за ней, развязывая шнуровку, сняла платье, пояс с мечами и сапоги, а джинсы просто задрала, насколько это возможно.
Вода оказалась прохладной, но вполне терпимой, под ногами было илистое дно вперемешку с мелкими камнями, стопы немного проваливались. Вода не была темной и пугающей, она была прозрачной и чистой и будто подсвечивалась, я почти могла разглядеть свои ноги в свете луны. Зайдя по колено, я встала чуть глубже, чем Канья, так как была выше нее. Она, держа в руках полы платья, подставила лицо лунному свету и закрыла глаза. Я сделала то же самое и попыталась сформулировать в голове вопрос, выделив из миллиона самый важный.
«Почему я здесь, в этом мире?» — мысленно проговорила я, наконец, определившись с тем, что меня волновало больше всего.
Я открыла глаза и посмотрела в воду. Но ничего не увидела, кроме своего отражения. Посмотрела на Канью, она, не моргая смотрела вперед, всматриваясь в озерную даль. Я тоже решила посмотреть туда. Но ничего не видела. Вдруг голова немного закружилась, и музыка с шумом толпы будто стихли.
— Открой глаза, Аня, — словно ветер, донесся голос молодой женщины, — открой глаза, и ты увидишь истину сквозь тьму, открой глаза, Аня! — повторил голос незнакомки чуть громче.
Глава 21
Я осмотрелась по сторонам, но не увидела никого, кто мог это сказать. Канья, кажется, ничего не слышала и продолжала смотреть в одну точку, взгляд ее застыл. Сердце забилось быстрей. Неужели мне ответили из мира Света? Но что значат эти слова? Мои глаза и так были открыты. И, подавляя поднимающуюся в душе панику, я поспешила на берег одеться.
Как это связано с моим вопросом? Как понять ответ? Только больше вопросов стало.
Скатывая намокшие джинсы с колен вниз, нервно хватая вещи, пыталась одеться быстрее и вернуть на место свое оружие. Я уже оделась, когда Канья вышла на берег. Выглядела она немного мрачно. И по моим выводам, ей это не свойственно.
— Канья, ты получила ответ? — напряженно спросила я. Видимо, не только для меня гадание обернулось вовсе не развлечением.
— Да, — коротко ответила она. — А ты?
— Кажется, тоже, но ничего не поняла, — пробормотала я. — А что ты видела? Или слышала?
— Видела, — грустно проговорила она. — Я видела, как выхожу замуж. — В голосе звенели печаль и обреченность.
— А за кого, видела? — сочувственно произнесла я.
— Нет, — бодрее ответила она. — Может, это будет не сыночек Гонкана, может, я сама захочу замуж?!
Она возвращалась к былому веселому настрою. Мои слова развеяли налет грусти, и я была рада, что удалось приободрить хотя бы Канью.
— А какой ты задала вопрос? — не только из любопытства спросила я.
— Да простой, — пробормотала она. — Я спросила у духов, что меня ждет в этом году. А что ты спросила и что они тебе ответили?
— Я спросила, почему я здесь, в вашем мире. — С горечью призналась я.
— И что ответили духи?
— Я услышала женский голос, она сказала открыть глаза и, тогда сквозь Тьму я увижу истину. Вот только глаза у меня и так были открыты, Канья, — не понимая, как толковать ответ, пожала плечами. — Не понимаю я, что это значит.
— О, тебе ответила великая Богиня, — воодушевилась Канья. — Духи никогда не ошибаются, Анна, потом, когда придет время, ты поймешь, что это значит, поверь.
— Очень надеюсь, — недоверчиво пробормотала под нос, все же во мне немало скептицизма.
— Что-то мне от видений о своей свадьбе не по себе стало, может, сбежим отсюда вдвоем?
Я тоже после загадочного ответа духов не хотела продолжать веселье, раздумывая над полученным ответом. Поэтому быстро согласилась. И когда Канья оделась, мы осмотрелись.