— Если бы я умела перемещаться в пространстве, нам было бы куда проще, — грустно проговорила Канья, сидя за одним из столов и опираясь головой о руки.
— Может, попробуешь еще раз снять заклинание с двери? — умоляющее и обреченно попросила я.
— Бессмысленно. — Также обреченно произнесла Канья. Такое пессимистичное спокойствие было ей не к лицу. Ее прекрасное лицо было создано выражать счастье, улыбаться и заражать оптимизмом других.
Она была права, ведь совершила уже сотню бесполезных попыток открыть эту дверь. Но нужно знать, какое заклинание наложено, чтобы его снять.
— Все будет хорошо, — умиротворенным голосом произнесла Канья. — Если верить великим духам, то мне еще замуж нужно выйти, прежде чем умереть.
Да, это обнадеживало. Особенно «если верить». Я вот не верила тому бреду, что услышала на озере. Как-то можно было предупредить о том, что задумал Гонкан? Это было куда важнее того, что ответила великая Богиня.
— Канья, если все будет плохо, как думаешь, каким образом нас отправят в Смагард? Как отъявленных преступниц под жестким конвоем? — поинтересовалась я.
Преступницами я нас не считала, и муки совести из-за убийства меня, к удивлению, не мучали. Не думала никогда, что способна на убийство. В своей прежней жизни мне каждый день приходилось сталкиваться с преступниками. Я никогда не задумывалась, что они чувствовали. Испытывали ли муки совести? Но вот теперь я сама преступница. Но мы защищались, и просто своя жизнь оказалась дороже. Канья тоже не выглядела страдающей от чувства вины, видимо, обладая не менее развитым эгоизмом, чем я.
Периодически я заглядывала в немного потухшие голубые глаза Каньи. Порывов обращения к Тьме вновь не заметила. Хотя, возможно, это бы помогло нам сбежать. Но я не знала, как может Тьма повлиять на девушку, и не готова была рисковать.
— На какое время ты можешь отвести глаза от нас? — поинтересовалась я. Это была основная часть побега.
— Минут десять, максимум пятнадцать, затем мне потребуется время на восстановление сил.
— Надеюсь, нам хватит этой форы, — с надеждой в голосе произнесла я.
Побег мы решили устроить перед самым судом. Если сделать это раньше, в лесу, например, на пути к городу людей, нас легко смогут нагнать, и Канья не успеет замести следы. А вот из города скрыться незамеченными будет легче. Можно затеряться среди людей. Канья отведет глаза, никто даже не догадается, в какую сторону мы пошли. Главное — выбрать подходящий момент. А пока поймут, куда отправлять погоню — мы будем далеко.
Дверь со скрипом открылась, и на пороге показался пустынный маг Айер.
— Дядя! — вскрикнула Канья, бросаясь на шею седовласому мужчине.
— Дорогая, как ты? — спросил Айер.
В серебристо-голубых глазах, так напоминающих глаза Каньи, читалось искреннее сочувствие.
— Нормально. Но будет лучше, когда все это закончится, — устало произнесла она.
— Я не стану говорить отцу, пока все не прояснится, он и без того переживает. А так вообще с ума сойдет, ведь помочь не сможет.
— Дядя, — Канья посмотрела ему за спину, дверь была закрыта, — на совете не узнали о том, что я была невестой сына Гонкана?
— Нет, новый представитель не из его рода, и покойный Гонкан, судя по всему, не успел растрезвонить о свадьбе, и уж тем более не сделал этого, когда ты сбежала.
— Это чудесно, я боялась, что если совет узнает, то неправильно истолкует все, — с облегчением проговорила Канья.
— Я пытался уговорить совет не отправлять тебя в Смагард и допросить здесь, как свидетельницу, но большинство проголосовало за то, что порядки менять в такой ситуации нельзя, и свидетели тоже должны выпить зелье истины и быть допрошены на суде по всем правилам.
— А что насчет Анны? — поинтересовалась Канья. — Она человек, и она защищалась.
Видимо, даже с дядей Канья решила все же не откровенничать — мудро с ее стороны. В нашей ситуации мы можем доверять друг другу, а остальное рискованно.
— Если подтвердится самооборона, ей сохранят жизнь. — Слова его звучали, как мне показалось, не слишком-то уверенно. Будто он что-то не договаривал. Но устраивать допрос я не решилась. Мне могло и показаться.
— Мне пора вас оставить, — с грустью проговорил Айер, — но я прибуду в Смагард на суд.
Он взял Канью за руку, и я увидела, как маг передал записку, аккуратно сложенную до квадратика в несколько сантиметров, и светящийся фиолетовым светом пузырек. Однозначно какое-то магическое вещество. Канья быстро спрятала все в декольте.
Дверь снова открылась, и на пороге появился Эрвин. Выглядел он как всегда невозмутимым, казалось, его вовсе не беспокоила наша судьба. А я-то думала, что мы сдружились. Несмотря на мое настроение, не особо располагающее к общению, с верховным хранителем ордена Света я с удовольствием разговаривала и думала, мы сблизились. Возможно, я ошиблась.
— Совет принял решение, что вы обе отправитесь в Смагард на суд, — сообщил он то, что мы и так уже знали. — Отправитесь в карете Рейнорда Делагарди, Габриэль тоже будет вас сопровождать.
А это уже полезная информация. Поездка в карете — звучит неплохо. Я боялась, что на меня наденут наручники или просто свяжут, как опасную для общества убийцу. Ведь я не такая.
— Если нужно с собой что-то взять, у вас еще есть время, — сказал Эрвин, пропуская нас к выходу.
И мы направились прочь из жуткой комнаты, даже дышать как-то стало легче.
Мы зашли в комнату Каньи, она извлекла из сундука немного вещей и маленький чемоданчик со своими склянками. Все быстро побросала в дорожную сумку, больше похожую на кожаный мешок, стягивающийся вверху завязками.
— Канья, там найдется место и для моих вещей? — поинтересовалась я.
Я хотела было отправиться в путь налегке, но все же сменное белье и зубная щетка не помешают.
— Да, конечно.
Покинув ее комнату, мы направились дальше по коридору, к моей. Я взяла только самое необходимое, щетку и нижнее белье. Уходя, я снова оглядела свой временный дом, серые и теплые стены, которые приняли меня, подарив уют. Мне повезло, что Габриэль и Эрвин спасли меня и привели сюда. За это я когда-нибудь скажу им спасибо. Окровавленное платье, уже потерявшее свою красоту, но все еще остававшееся дорогим, так и валялось на полу. Немного подумав, я присела на корточки и срезала почти все камни, и, оторвав от платья кусок ткани, сложила их туда, завязав в узелок. Мало ли, что нам понадобится в бегах.
В сопровождении Эрвина мы направились к воротам, ведущим за пределы обители. Там нас ждала карета, совсем не такая, как я представляла. При слове карета мне виделось красивое и дорогое транспортное средство аристократов, с резными узорами и позолотой. С обитыми красным бархатом мягкими сиденьями. Но, увы, моим фантазиям было не суждено сбыться. Перед нами стояла простая деревянная коробка, по-другому никак не назвать, без примечательных деталей — глазу совсем не за что было зацепиться — с небольшим решетчатым окном, запряженная четырьмя самыми заурядными гнедыми кобылами. Позади кареты, на таких же гнедых лошадях — два солдата-стражника. На них были кольчуги, металлические наплечники и изумрудного цвета накидки с капюшонами. Такого одного я уже видела в тот день, когда Габриэль оставил территорию ордена Света и уехал сражаться с химерами.
Эрвин любезно открыл дверь кареты и пригласил нас жестом руки войти внутрь. Я послушалась и села рядом с хмурым Габриэлем, на обитые простой черной тканью сидения. Напротив сидел его брат. Он немного улыбнулся, приветствуя меня.
— Канья, — проговорил Эрвин с взволнованными нотками в голосе, взяв ее маленькую ручку в свою. — Не бойся, все будет хорошо. — Попытался он успокоить девушку.
— Само собой, Эрвин, — проговорила она в ответ, и он осторожно поцеловал ее запястье.
Эрвин нехотя отпустил ее руку, и Канья села напротив меня. Дверца закрылась, и мы тронулись с места. Не думала, что кареты и лошади ходят по этим узким улочкам. Но, видимо, я заблуждалась.
— Сколько времени мы будем в пути? — поинтересовалась я.
— Около двенадцати часов, — ответил мне Рейнорд.
Не так уж и много. Я помню, что на карте города находились не далеко друг от друга, и на машине мы бы добрались за час или два, но для кареты с лошадьми и двенадцать часов — уже быстро. Значит, к утру мы приедем.
Глава 24
Смагард находился в окружении леса, вблизи Драконьих гор. А значит, и до прабабки Каньи путь не будет длинный, она живет в том же лесу, что окружает и город людей. Самое сложное — незаметно выбраться из города и пройти сквозь лес к подножью гор.
— Как будет проходить суд? — спросила я, не обращаясь к кому-то конкретно.
Умирающий во мне адвокат оживился. Здесь у них свои правила и законы, неплохо бы их знать. Возможно, это может пригодится.
— Меня кто-то будет защищать на суде? — продолжила я задавать вопросы.
Мужчины пару раз молча переглянулись, будто решая, кто будет отвечать.
— Защита тебе не понадобится, вас предварительно допросят, для подготовки вопросов к судебному процессу, — ответил Рейнорд.
— Почему не понадобится? — не поняла я. — И кто будет допрашивать?
— Это буду делать я в присутствии мага, что служит в замке, — сообщил Рэйнорд. — Затем состоится суд, маг даст вам зелье истины, и я в присутствии Хендрика снова допрошу вас. Затем он примет решение. В случае казни наказание обычно исполняют на месте.
Я почувствовала, как сидящий рядом Габриэль напрягся.
— А процесс будет закрытым? — не успокаивалась я.
— Что ты имеешь ввиду? — уточнил Рейнорд.
Все же отсталая судебная система. И следствие, и приговор, и исполнение — все в одном флаконе. Конечно, суд Российской Федерации далеко не идеален, но по сравнению с этим казался теперь самым гуманным.
— Ну, кто сможет присутствовать на процессе? Все желающие? Или посторонние не допускаются? — пояснила я.
— В этом понимании да, кроме меня, Хендрика, Габриэля и мага — никого не будет. Только вы с Каньей.
Если что-то пойдет не так, и мы окажемся на суде, лучше, чтобы было как можно меньше свидетелей нашего побега. И, думаю, чем меньше людей — тем проще Канье будет отвести глаза.
Я представила жуткого палача с черной маской на лице, который заносит над моей шеей меч, или, быть может, огромную секиру, или топор, Канью, которая, видя это, прибегает темной магии вновь, не давая палачу убить меня. Самый ужасный расклад — тогда и зелье истины не понадобится. Надеюсь, все пойдет по плану.
— А кто исполняет наказание? — вдруг подключилась к расспросам Канья.
— Вообще… — Рейнорд немного замялся, — это обязанность Габриэля с тех пор, как он отвечает за безопасность людских земель. Но в последние несколько лет было совсем мало случаев, когда приговаривали к смерти, и каждый раз он отсутствовал, находясь слишком далеко.
А вот это вообще неожиданно. Сердце в ужасе забилось. Не думала, что Габриэль будет присутствовать именно для этого. Лишиться головы от его рук — чья-то злая шутка?! В любом случае, это в мои планы не входило.
— У вас так мало нарушителей порядка? — полюбопытствовала я, стараясь не думать о том, что в нескольких сантиметрах от меня сидит тот, кто может стать моим палачом.
— Нет, не мало, — ответил Габриэль, ставший совсем мрачным, — просто я предпочитаю пополнять тюрьмы и рудники Смагарда живыми преступниками. Так от них больше толку. Дело в том, Анна, что только за обращение к темной магии и за убийство предусмотрено лишение жизни, а остальных либо сажают на срок, который определяет Хендрик, индивидуально в каждом случае, либо отправляют работать на рудники.
— Поэтому тебе нечего бояться, — сообщил Рейнорд, — ты защищалась, а за такое Хендрик назначит максимум пару лет на рудниках или, как женщине, заключение в темнице Смагарда.
— Погодите, — возмутилась я, чуть не подпрыгнув от такой новости и резко повернулась к Габриэлю, — ты вроде говорил, когда подтвердится самооборона, то меня отпустят.
Габриэль пронзил брата самым испепеляющим взглядом, на который, видимо, был способен.
— Я сказал, что тебе сохранят жизнь, — спокойно проговорил Габриэль.
В моем представлении и рудники, и темница — это жуткие места, где непросто выжить. Это еще раз подтверждало то, что иного выхода, кроме как бежать, — нет.
Канья недобро покосилась на нашего прокурора, то бишь, на брата Габриэля, и, отодвинувшись в самый угол, закрыла глаза, пытаясь заснуть.
Желание вести разговор дальше быстро растаяло. Я последовала ее примеру и, скрестив руки на груди, тоже закрыла глаза, старясь не представлять местные рудники и то, что меня там может ожидать. Карета, неспешно покачиваясь, двигалась вперед, и от этой качки клонило в сон.
Почему судьба так издевается надо мной? Зачем меня забросило в этот мир? Такой неразвитый, будто застывший во времени. Конечно, чем-то он отличался от средневековья, представление о котором я имела только из книг и кино. Здесь не было строго этикета при обращении к людям или магам различного статуса, ни в чем-либо еще — тут они весьма продвинулись. Имелась канализация, и в городе не пахло зловонными нечистотами. Но вот их жизненные принципы, их правила и законы, на мой взгляд, весьма устарели. Кроме того, во многом противоречили друг другу. Возможно, мои выводы поспешны, ведь я так мало знаю об этом мире. Почти все время я провела в обители ордена, а там кроме библиотеки и взглянуть больше не на что.
Мне невольно вспомнилась моя квартира. Она досталась мне при разводе. Комфортабельная двушка с высокими потолками, увеличенными проемами окон и огромной кухней-гостиной. Только недавно закончили ремонт, за который пришлось выложить целое состояние. Все было сделано и подобрано по моему вкусу, и я не готова была расстаться с ней. Бывший особо и не сопротивлялся. Забрал свою машину и удалился в закат. И я осталась одна в монолитных стенах, отделанных дорогущими обоями. Хорошо, что не успела завести кота. Что бы с ним стало без меня? Но вот за квартиру на самом деле я беспокоюсь меньше всего.
Наверняка меня уже объявили в розыск. Хорошо хоть до безвестно отсутствующей мне еще далеко. От одних мыслей, какую кашу предстоит расхлебать, когда мы вернемся, уже вместе с Каньей, начинал дергаться глаз. Родственников, что меня могли потерять, немного. Только мама и папа, уехавшие в центральную часть России, когда вышли на пенсию. И разговаривали мы по телефону не реже, чем раз в три дня. Придется придумать правдоподобную историю о моем исчезновении. Да и мой город не большой — слухи разносятся быстро. Нелегко придется, но я выкручусь.
На следующий день после того, как мы с мужем подали заявление в суд о разводе и разделе имущества, я присутствовала при допросе клиента в Следственном Управлении при прокуратуре. Знакомый еще со студенческих времен следователь Слава всем видом показал, что он уже в курсе, когда мы остались одни в его прокуренном кабинете.
— Анечка, ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, — слишком сладким голосом пропел Слава, наклоняясь вперед ближе ко мне и старательно заглядывая в мои глаза. — Я в любой момент готов скрасить твое одиночество.
При слове «Анечка» мускулы на лице будто нервно дернулись. А от такого убогого подката чуть не затошнило. Но я сдержалась и даже не стукнула тяжеленой папкой с делом по темно-русой шевелюре. Спрашивать, откуда он уже знает, было бесполезно — все мы, кто так или иначе связан с юриспруденцией, варимся в одном котле.
Смерив холодным, надеюсь, пронзающим насквозь, взглядом и наигранно улыбнувшись я удостоила его ответом:
— Слава, дружочек, — ласково проговорила я, но слова его будто ошпарили ледяной водой, и он отстранился, как и было задумано, — как только мне станет одиноко, я обязательно наберу тебя. — Я жестом изобразила телефон. Быстро понял, не так глуп, как я и предполагала.
Нет, Слава парень видный, даже очень ничего, а с возрастом он стал еще интересней. Но вот не мой вариант, совсем. Послать его категорично тоже было нельзя, все же еще пригодится по работе, да и вообще, слишком давно мы знали друг друга и дружили.