— Я понимаю, почему вы захотели остаться в лагере. Но почему вернулись?
Тишина.
— Меня так легко читать?
— Так ты не хотел возвращаться?
— Некоторые считают, что дворец моего отца самый лучший в мире.
— Да, это точно.
Его молчание подтолкнуло её продолжить говорить:
— Дворец в Рафтхоле был не таким прекрасным. Он не был частью земель.
Сартак напевал какую-то песенку. Затем тихо сказал:
— Смерть сестры была очень тяжёлой для матери. Ради неё я и остаюсь.
— Мне очень жаль.
Некоторое время только быстрый ветер гудел в ушах.
Но потом Сартак сказал:
— Так что там с замком Рафтхола?
— Вы слышали, что с ним случилось — разрушение стеклянной части.
— Ах. Разрушенный королевой Террасена. Твоей… союзницей.
— Моей подругой.
Он наклонился вперёд, чтобы посмотреть в её глаза.
— Серьёзно?
— Она хорошая женщина, — сказала Несрин и действительно так считала. — Трудная, да, но… это можно сказать о любом человеке королевских кровей.
— И она убила бывшего короля Адарлана.
— Этот человек был монстром и угрожал всей Эрилее. Его Второй, Перрингтон, так и остаётся угрозой. Она спасает свои земли.
Сартак натянул поводья, когда Кадара начала медленно спускаться к долине реки.
— Она действительно такая сильная?
Несрин задумалась какой результат даст ответ.
— Они с Дорином обладают достаточно сильной магией. Но я бы сказала, что именно их интеллект является самым главным оружием. Без стратегии сила бесполезна.
— И опасна.
— Да, — согласилась Несрин, сглотнув. — Есть… Есть ли какая-то угроза во дворе, из-за которой нам нужно говорить на небесах?
Он вполне мог быть угрозой, напомнила она себе.
— Ты достаточно общалась с моими братьями и сёстрами. Видела, какие они. Если бы я договорился о встрече с тобой, это послужило бы сообщением. Я готов услышать твою просьбу, возможно, надавить на отца. Они будут учитывать риск и выгоду. Или попытаются присоединиться к моей стороне.
— А ты? Хочешь нас выслушать?
Сартак долго не отвечал.
— Да. Я бы послушал о том, что с вами обоими случилось. Я не так сильно влияю на отца, но он знает, что армия ракинов предана мне.
— Я думала…
— Что я его любимец? — он низко, горько рассмеялся. — Возможно, у меня есть шанс стать Наследником, но каган не выбирает его по любви. Тем не менее, я уверен, что большая часть его сердца принадлежит Дуве и Кашину.
Сладкая, милая Дува — понятно. Но…
— Кашин?
— Он предан моему отцу. Никогда не отступал, никогда не ошибался. Я делал иногда такое, чтобы получить то, что хочу. Но Кашин… Он может командовать, быть жестоким, когда потребуется, но с моим отцом всегда честен. Никогда не было более любящего и верного сына. Когда погибнет наш отец… я переживаю, что другие смогут сделать с Кашином, если он не подчинится, или, еще хуже, что смерть отца сделает с самим Кашином.
Она посмела спросить:
— Что бы ты с ним сделал?
Убил, если бы он не поклялся в верности?
— Остался бы посмотреть, какую угрозу он мог бы создать. Только Дува и Аргун собираются сыграть свадьбу, а Аргуну еще нужны наследники. Хотя Кашин, если у него будет выбор, выбрал бы ту молодую целительницу.
Ирэн.
— Странно, что она не заинтересована в нём.
— Она умная. Нелегко полюбить потомка кагана.
Кадара метнулась к реке. Этими огромными когтями она могла легко схватить рыбу. Но это была не та добыча, которую искал ракин.
— Кто-то ворвался в библиотеку Торре прошлой ночью, — сказал Сартак, наблюдая за ракином. Туман поцеловал лицо Несрин, но холод в его словах стал более заметным. — Они убили целителя. С помощью какой-то мерзкой силы, которая превратила тело в сухую оболочку. Мы никогда не видели подобного в Антике.
Желудок Несрин перевернулся.
— Кто? Зачем?
— Ирэн Тауэрс подняла тревогу. Мы искали несколько часов, но не нашли ничего, кроме отсутствующих книг со стола, где она читала. Ирэн напугали, но сейчас она в порядке.
Шаол вчера рассказал ей, что Ирэн планировала провести исследование о ранах от демонов.
Сартак небрежно спросил:
— Ты не знаешь что изучала Ирэн, раз это создало такой мрачные интерес и кражу её книг?
Несрин молчала. Это может быть интересная уловка — он раскрыл чуть личного про свою семью, чтобы усыпить бдительность, и она рассказала ему свои секреты. Несрин и Шаол ничего не говорили о ключах, Валгах и Эраване кагану и его детям. Они оценивали кому можно доверять. Ибо если их услышат враги…
— Нет, — солгала она. — Но, возможно, это какие-то враги, которые хотят запугать её и не позволить исцелить капитана. То есть, я имею ввиду, лорда Вэстфола.
Тишина. Кадара скользнула ближе к поверхности реки, словно кралась за какой-то добычей.
— Должно быть, это странно, получить новое звание, учитывая что его бывший владелец ваш друг.
— Я была капитаном всего лишь пару недель, прежде, чем мы ушли. Полагаю, мне придётся учиться, когда вернусь.
— Если у Ирэн всё получится. Среди остальных возможных побед.
Например, привести с собой армию на континент.
— Да, — согласилась Несрин.
Кадара вдруг резко и быстро двинулась вниз. Сартак обнял её за бёдра крепче. Несрин позволила ему это, ведь он удерживал их в седле, пока Кадара погрузила морду в воду и схватила что-то. Чуть позже она вынырнула, держа в клюве какую-то странную тварь. Она сражалась с ракином, но…
Послышался хруст. А потом тишина.
Ракин успокоился, а затем отряс кровь с груди и шеи. Несколько капель упали на ботинки Несрин.
— Будь осторожна, капитан Фалюк, — сказал Сартак, когда Несрин посмотрела на тварь, которой теперь пировал ракин.
Это было огромное чудовище, почти пятнадцать футов (4,572 м). Его кожа покрыта чешуйками, толстыми, как доспехи. Похоже на болотных тварей Эйлуэ, но более громоздкое.
— В землях моего отца есть полным полно красоты, — продолжил принц. — Но под ней скрывается многое.
Глава 13
Дыхание Ирэн сильно сбилось, она растянулась на полу, опираясь о диван, на котором еле дышал Шаол.
Во рту пересохло, как в пустыне, а руки сильно дрожали.
Шаол выбросил кожаную полоску на пол.
И взревел. Так же страшно, как сама магия.
Это была пустота. Новый, тёмный ад.
Её магия была пульсирующей звездой, которая вспыхивала у стены темноты. Ирэн знала, что если она обойдёт тьму, та всё равно окружит её. Но она продолжала пробираться. Дальше и дальше, пыталась оттолкнуть тьму.
Но она не двигалась.
Казалось, тьма смеялась, тихо и пронзительно, с древним холодом и злобой. Она бросила свою магию к стене, тысячи белых огоньков врезались в неё. Волна за волной, но ничего не происходило.
И только потом, когда её магия не смогла найти никаких уязвимых мест, чтобы проскользнуть дальше… тогда тьма… изменилась.
Превратилась во что-то другое.
Магия Ирэн совсем ослабла. Гнев, который поглотил её чувства после смерти той целительницы, чуть успокоился. Девушка не осмелилась взглянуть на то, что скрывалось во тьме.
Эта сила была жива. Показывала изображения, одно за другим. Как будто она смотрела чьими-то глазами. Но не лорда Шаола.
Крепость из тёмного камня, стоящая посреди бесплодных гор. Башни острые, как копья. За ним, покрывая долины и равнины, распространилась армия. Так много костром, что она не могла даже сосчитать.
И она знала что это за место. Услышала в мыслях, словно гром среди ясного неба.
Морат.
Ирэн вырвалась в настоящий мир. К свету и жаре.
У тьмы была память. Все те тёмные ужасы были всего лишь иллюзией, но…
Не реальное в этой комнате, но если действительно такая армия существует там…
Это то, с чем она столкнётся.
То, что ждало её дома.
Нельзя думать об этом сейчас. Напоминать ему о том, с чем предстоит столкнуться, что поджидает его друзей, пока они сидят здесь…
Не стоит говорить ничего.
Поэтому Ирэн молча сидела на коврике, стараясь успокоиться, глубоко вдыхая. Шаол тоже еле дышал на диване, но ни один из них не сказал ни слова.
Нет, это не обычное исцеление. Возможно, оно задерживало её возвращение домой, но могло быть полезным. На поле боя могут быть похожие травмы. Иди хуже. Нужно научиться исцелять их, терпеть, смотря на этот ужас и боль.
Да, исцеление будет полезным и для неё. Если она сможет выдержать эту тьму вновь. Найти способ её уничтожить.
Иди туда, куда боишься.
Действительно.
Она закрыла глаза. В какой-то момент вернулась девушка-служанка. Посмотрела на них двоих и исчезла.
Казалось, это было не несколько часов назад, а дней.
Голод скрутил узлы в её животе, странное чувство, в сравнении с часами борьбы с этой ужасающей темнотой. За всё это время она едва ощущала, что прикасается к его спине, но остальной мир будто исчез.
Он ни разу не попросил её остановиться. Не попросил передохнуть.
Дрожащие пальцы коснулись её плеча:
— Ты… — каждое слово ему давалось трудно. Нужно принести ему чай с мятой. Она должна сказать слуге… — Ты в порядке?
Ирэн открыла глаза, когда его рука опустилась на её плечо. Не из-за какого-то беспокойства, а потому что у него не хватало сил держать её на весу.
Она тоже не могла набраться сил, чтобы отодвинуться.
— Это я должна спрашивать, — сказала она хрипло. — Ты чувствуешь что-нибудь?
— Нет. — абсолютно безэмоционально. Он повторил спустя сердцебиение:
— Нет.
Она вновь закрыла глаза. Это может занять недели. Месяцы. Особенно, если она не найдёт способ оттолкнуть эту стену тьмы.
Она попыталась встать, но не смогла даже пошевелиться.
— Я должна…
— Отдохнуть.
Рука сжалась на её плече.
— Останься, — сказал он снова.
— Больше ничего на день. — сказала она. — Никаких дополнительных упражнений.
— Я имею ввиду, останься, чтобы отдохнуть.
Ирэн посмотрела на большие часы в углу комнаты. Несколько раз моргнула.
Пять.
Они были здесь пять часов…
И он выдерживал адскую боль всё это время. Пять часов ада…
Ирэн собрала силы и опёрлась о стол. Она еле держалась на ногах.
Шаол попытался подняться.
— Не надо, — возразила она.
Он всё равно сел.
Ирэн пробормотала:
— Тебе нужен чай.
— Каджа.
Имя было чуть больше, нежели дыхание, но служанка всё равно появилась слишком быстро.
Ирэн внимательно изучила её. Та слушала, ожидала.
Целительнице не хотелось улыбаться, когда она сказала:
— Чай из перечной мяты. И много мёда.
Шаол добавил:
— Два.
Ирэн посмотрела на него, но потом села на диван рядом. Подушки бысли слегка влажными от пота.
Девушка опять закрыла глаза на несколько секунд.
Она не понимала, что это всё-таки затянулось на намного дольше, до тех пор, пока Каджа не поставила перед ними две чашки и маленький чайничек, дымящийся в центре стола.
Женщина налила в обе чашки и щедро добавила мёда. Ирэн даже не сказала ей отановиться, хотя зубы точно начнут болеть от сладости.
Служанка подала чашку Шаолу.
Он передал её Ирэн.
Девушка слишком устала, чтобы возразить, поэтому обхватила её руками, пытаясь собраться с силами, чтобы поднять её к губам.
Казалось, он это понял.
Шаол сказал Кадже оставить чашку на столе и уходить.
Ирэн смотрела, будто со стороны, как Шаол взял чашку из рук и поднёс к её губам.
Она чуть отодвинулась.
Да, она будет с ним работать, и он не был монстром, которого она подозревала во многих грехах, но она не могла позволить ему быть так близко…
— Ты можешь выпить, — сказал он низким голосом, — или мы можем сидеть так в течении нескольких последующих часов.
Она посмотрела ему в глаза — и встретила его ровный взгляд, несмотря на истощение
Ирэн ничего не сказала.
— Ты можешь помочь мне, но я не могу вернуть тебе доброту. Или сделать что-то такое, что выходит за рамки твоего представления о том, кто… кто я.
Он был более проницателен, чем остальные. У неё было ощущение, что настойчивость во взгляде его прекрасных карих глаз отражалась и в её собственных.
— Пей, — приказал он. — Можешь возмущаться сколько хочешь, но выпей этот чёртов чай.
Едва заметное беспокойство виднелось в его взгляде.
Да, человек, привыкший командовать, но и заботиться о остальных. Он не мог взять в руки меч или драться за неё, — единственное, чем он мог отплатить, так это заботой.
Ирэн приоткрыла губы, молчаливо подчиняясь.
Нежно, он наклонил фарфоровую чашку к её губам. Ирэн глотнула чая.
Он пробормотал что-то в знак одобрения. Она вновь глотнула.
Целительница так устала — как никогда в жизни…
Шаол в третий раз наклонил чашку, и она выпила больший глоток.
Достаточно. Он нуждался в её помощи больше, чем она…
Он почувствовал её гнев и молча допил оставшийся в чашке чай.
Затем взял другую и вновь протянул ей выпить первой, прежде чем допил остатки.
Невыносимый человек.
Ирэн, должно быть, пробормотала это в слух, потому что полуулыбка растянулась на его губах.
— Ты не первая, кто говорит мне это, — сказал он гладко. Менее хрипло.
— И не буду последней, я уверена, — пробормотала она.
И вновь на губах Шаола появилась полуулыбка. Он наклонился и наполнил чашки. И добавил чуть меньше мёда, чем Каджа — ровно столько, сколько нужно.
— Я могу сама пить чай, — попыталась возразить Ирэн.
На этот раз Ирэн удалось взять чашку в свои руки. Шаол удостоверился, что она достаточно много выпила, прежде, чем он поднёс вторую чашку к своим губам.
— Я должна идти.
Мысль о выходе из замка, не говоря уже о том, чтобы дойти к Торре и подниматься по лестнице в свои комнаты…
— Отдохни. И поешь. Ты ведь голодная.
Она посмотрела на него:
— А ты нет?
Он тяжело тренировался перед её приходом.
— Я тоже. Но не думаю, что могу дождаться обеда. Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.
Одно дело — исцелять его, работать с ним, позволить ему налить чай. Но обедать с ним — человеком, который служил этому убийце, работал на него, пока тёмная армия собиралась в Морате… Девушка почти могла почувствовать запах дыма, звук треска пламени и крик.
Ирэн наклонилась вперёд, чтобы поставить чашку на стол. Потом встала. Каждое движение сопровождалось болью.
— Мне нужно вернуться в Торре, — сказала она, колени подгибались.
— Будь аккуратной с приходом заката.
Девушка, покачиваясь, направилась к двери.
— Я оставлю тут вещи для лечения.
Потому что тащить тяжёлую сумку…
— Позволь организовать для тебя транспорт.
— Я могу попросить у передних ворот, — сказала она.
Если кто-то охотится на неё, ехать в повозке будет лучше.
Она опиралась на мебель, пока проходила, чтобы удержаться в вертикальном положении. Расстояние до двери казалось бесконечным.
— Ирэн.
Она едва стояла у двери, но остановилась и оглянулась:
— Увидимся на уроке завтра. Где ты хочешь, чтобы я тебя встретила?
За пять часов муки лорд не сломался.
Возможно, только поэтому она отказалась от обеда. Она боялась начать видеть в нём кого-то другого. Не монстра, который служил королю.
— Я встречу тебя в главном дворе на рассвете.
Она собрала силы, чтобы идти. Шаг за шагом.
Шаол молча смотрел ей вслед.
Пять часов мук. И не просто физической боли.
Она почувствовала, когда тьма изменилась, что он тоже видел те видения.
Иногда появлялись воспоминания, но девушка не смогла их разглядеть. Они оба их чувствовали. Кошмары.
Но он не просил её остановиться.
И часть Ирэн задумалась, когда она шла по дворцу, что, возможно, Шаол не просил её остановиться не только потому, что он научился терпеть боль, но и потому, что он чувствовал, что заслужил это.
* * *