Упоминания о Валгах… здесь? Её семья никогда не рассказывала ничего подобного. Если всадники ракинов что-то знали о Валгах или даже сталкивались с ними…
Следы послышались на улице, и они прижались к стене переулка, схватив мечи. Но это оказался просто пьяница, который шёл домой, приветствуя стражников Торре, расставленных вдоль стены. Стражи посмеялись с него.
— Есть ли здесь какие-то туннели, которые соединяются с Торре? — её вопрос был не громче шёпота ветра.
— Не знаю, — признал Сартак спокойно. Он мрачно улыбнулся, указав на старую решётку в переулке. — Но для меня будет честью помочь тебе узнать.
Глава 14
Ирэн не заботилась о том, что кто-то придет убить ее во сне.
К тому времени, когда торжественное празднование при свечах во внутреннем дворе Торре закончилось, Ирэн еле ползла к своей комнате недалеко от вершины Торре, а две целительницы поддерживали ее. Она рухнула у основания лестницы, не беспокоясь ни о чем.
Повар принесла ей обед в постель. Ирэн удалось поесть немного до того, как она потеряла сознание.
Девушка проснулась за полночь с вилкой на груди и пряной курицей на тарелке, оставившей пятно на ее любимом голубом платье.
Она застонала, но почувствовала себя немного более живой. Достаточно для того, чтобы сесть в почти темной комнате башни и подняться, чтобы позаботиться о своих потребностях и передвинуть крошечный стол к двери. Она сложила на нём все книги и различные предметы, которые она смогла найти, дважды проверила замки, и свалилась обратно в постель, все еще полностью одетая.
Она проснулась на рассвете.
Точно тогда, когда Ирэн сказала, что встретит лорда Шаола.
Чертыхаясь, она перетащила письменный стол обратно, разложила книги, открыла замки и бросилась вниз по лестнице в башне.
Она приказала, чтобы седло для лошади было привезено прямо во двор замка, и оставила свои вещи в его комнате еще вчера, поэтому ничто не могло выдернуть девушку за пределы ее собственного «я», когда она мчалась по бесконечной спирали ступенек Торре, хмурясь на резных молчаливых сов. Девушка летела на всей скорости к дверям, начавшим открываться, чтобы показать сонливых лекарей и помощников, моргающих от удивления.
Ирэн поблагодарила Сильбу за восстановленную способность крепко спать без сновидений, когда бежала по запутанным садам, мимо лавандовых дорожек, через только что открывшиеся ворота.
Пробуждающаяся Антика, благоприятно тихие улицы, а она мчалась ко дворцу, взгроможденном на другой стороне. Она пришла во внутренний двор на тридцать минут позже, задыхаясь.
Лорд Вэстфол начал без нее.
Глотнув воздуха, Ирэн задержалась возле возвышающихся бронзовых ворот, тени все еще густо скрывали некоторые места, несмотря на низкое солнце на горизонте, и посмотрела на разворачивающуюся посадку на лошадь.
Как она приказала, кобыла была с более короткими ногами — идеальная высота для того, чтобы подняться на седло Шаолу. Что он в данный момент и делал, заметила Ирэн с небольшим удовлетворением. Но все остальное…
Похоже, он решил не использовать деревянную рамку, которую она также заказала, вместо ступенчатой подставки. Посадочная рамка сейчас все еще находилась около конного загона напротив восточной стены двора — как будто он вообще отказался даже приблизиться к ней. Чтобы сесть на кобылу самостоятельно.
Это не удивило ее.
Шаол не смотрел на кого-либо из охранников, собравшихся вокруг него — по крайней мере, больше, чем это было необходимо. По их спинам она могла назвать только одного-двух по имени, но…
Один шагнул вперёд, чтобы позволить Шаолу облокотиться одной рукой на его плечо, а другой рукой на седлу, когда лорд подтолкнул себя вперёд. Кобыла терпеливо стояла, когда его правая рука схватила рожок седла, чтобы уравновесить себя…
Она шагнула вперед в то время, как лорд Вэстфол оттолкнулся от плеча стража и сел в седло. Страж подошел вплотную, когда он это сделал. Ему удалось сесть в седло, но Шаол по-прежнему не поблагодарил охранника больше, чем жестким кивком.
Вместо этого он молча изучил седло перед ним, оценивая, как он должен перебросить одну ногу по другую сторону лошади. Румянец окрашивал щеки, челюсть была сжатой. Охранники задержались, и он напрягался, все сильнее и сильнее…
Но затем Шаол снова двинулся, откинулся назад в седле и вытащил правую ногу над рогом. Охранник, который помог ему, бросился поддержать его спину, второй — с другой стороны, чтобы он не упал, но торс Шаола остался твердым. Непоколебимым.
Его мышечный контроль был экстраординарным. Человек, который тренировал это тело, чтобы оно повиновалось ему, несмотря ни на что, даже сейчас.
И он был в седле.
Шаол пробормотал что-то охранникам, чтобы те ушли в то время, как он наклонился к обеим сторонам, чтобы пристегнуть ремни вокруг ног. Они были установлены в седло — идеальный вариант, основанный на расчетах, которые она дала женщине в мастерской, — чтобы стабилизировать его ноги, а также удерживать его бедра, чтобы он оставался неподвижным. До тех пор, пока он не привыкнет к езде. Он мог бы не нуждаться в них вообще, но… лучше было обезопасить эту первую поездку.
Ирэн вытерла потный лоб и подошла к нему, благодаря охранников, которые теперь возвращались обратно на свои посты. Тот, кто лично помогал лорду Вэстфолу, повернулся в ее сторону, и Ирэн широко улыбнулась ему, когда сказала на халху:
— Доброе утро, Шен.
Молодой охранник улыбнулся ей в ответ, продолжая идти к маленьким конюшням в дальних тенях двора, подмигнув ей, когда проходил мимо.
— И тебе доброе утро, Ирэн.
Она обнаружила, что Шаол сидит прямо в седле, но когда целительница снова посмотрела — эта жесткая поза и сжатая челюсть исчезли, когда он наблюдал за ее приближением.
Ирэн расправила платье, осознав только тогда, когда она подошла к нему, что она все еще носит вчерашнюю одежду. Теперь с огромным красным пятном на груди.
Шаол оглядел пятно, потом ее волосы — ох, боги, ее волосы — и только сказал:
— Доброе утро.
Ирэн сглотнула, все еще тяжело дыша.
— Мне жаль, что я опоздала.
Вблизи, ремни действительно сливалась настолько, что большинство людей и не заметят. Особенно с тем, как он себя вел.
Он сидел высоко и гордо на этой лошади, квадратные плечи, волосы все еще мокрые после утренней ванны. Ирэн снова сглотнула и склонила голову к неиспользованной посадочной рамке по ту сторону внутреннего двора.
— Ты знаешь, это тоже предназначалось для использования.
Он поднял брови.
— Я сомневаюсь, что она будет доступна на поле боя, — сказал он, скривив губы. — Поэтому я должен научиться самостоятельно садиться в седло.
В самом деле. Но даже несмотря на хрупкий золотой рассвет вокруг них, то, что она увидела в его ране, армия, с которой они могли столкнуться, вспыхнула перед ней, растягивая длинные тени…
Ее взгляд поймал движение, напомнив Ирэн об осторожности, поскольку Шен привел маленькую белую кобылу из тех же самых теней. Оседланную и готовую для нее. Она нахмурилась.
— Если еду я, — просто сказал Шаол, — то и ты.
Возможно, именно это он пробормотал охранникам, прежде чем они разошлись.
Ирэн пробормотала:
— Я не могу, я ездила в последний раз очень давно.
— Если я позволил четырем мужчинам помочь мне залезть на эту проклятую лошадь, — просто сказал он, румянец все еще цвел на его щеках, — тогда ты тоже можешь.
По тону она знала, что это должно быть неловко. Сейчас она увидела выражение его лица. Он это сделал. Скрежеща зубами, но сделал это.
И с охранниками, помогающими ему… Она знала, что существует множество причин, по которым он едва мог взглянуть на них. То, что это было не просто одинокое напоминание о том, кем он когда-то был, заставлявшее его напрягаться в их присутствии, отказаться даже рассмотреть возможность обучаться с ними.
Но это был не тот разговор, который должен был быть сейчас — не здесь, и не со светом, начинающим возвращаться в его глаза.
Поэтому Ирэн схватила подол платья и позволила Шену помочь ей сесть на лошадь.
Юбки ее платья поднялись достаточно, чтобы показать большую часть ее ног, но она видела гораздо более открытые наряды здесь. В этом самом дворе. Ни Шен, ни какие-либо другие охранники, даже не взглянули на нее. Она повернулась к Шаолу, чтобы приказать ему идти вперед, но обнаружила, что он смотрит на нее.
На ногу, обнаженную от лодыжки до середины, бледнее, чем большая часть ее золотисто-коричневой кожи. Она легко темнела на солнце, но прошло несколько месяцев с тех пор, как она купалась и грелась на солнце.
Шаол заметил ее внимание и поднял глаза на нее.
— Ты хорошо справилась, — сказал он ей.
Ирэн раздраженно посмотрела на него, прежде чем поблагодарила Шена и подтолкнула ее лошадь на шаг. Шаол щелкнул поводьями и сделал то же самое.
Она пристально смотрела на него в то время, как они подъезжали к воротам двора.
Скоба держалась. Седло держалось.
Он смотрел вниз, затем на ворота, на город, просыпающийся перед ними, башню, возвышающаяся над всем, словно маяк.
Солнечный свет пробился сквозь открытую арку, позолотив их обоих, но Ирэн могла поклясться, что было гораздо больше, чем рассвет, то, что сияло в карих глазах капитана, когда они ехали в город.
* * *
Он снова шёл самостоятельно, и это было лучше, чем инвалидное кресло.
Намного лучше.
Скобка была громоздкой, расходясь со всеми его инстинктами всадника, но… она держала его крепко. Шаол позволил Ирэн вести его через ворота, целительница хваталась за седло время от времени, полностью забывая о поводьях.
Хорошо, он нашел одну вещь, в которой она была не уверена в себе.
Эта мысль заставила его немного улыбнуться. Особенно, когда она поправляла юбки. Для всех она упрекнула его в своей скромности, но сверкнув ногами, она сделала паузу.
Мужчины на улицах — рабочие, торговцы и городские стражи — засматривались.
Пока они не замечали его взгляд и не опускали глаза. И Шаол удостоверялся, что они больше не смотрели.
Точно так же, как он убедился, что охранники во дворе были вежливы, когда она вбежала, задыхаясь и пыхтя, освещенная солнцем и покрасневшая. Даже с пятном на одежде, даже во вчерашнем платье и покрытая слабым блеском пота.
Было унизительно, что ему помогли в седле, как неуправляемому багажу, после того как он отказался от посадочной рамки — унизительно видеть этих охранников в идеальной форме, броню на плечах и рукоятки их мечей, сверкающие ранним утренним солнечным светом, все наблюдали за ним. Но он справился с этим. И тут обнаружил, что забыл об этом только благодаря взглядам, которые охранники бросали на нее. Ни одна леди, красивая или простая, молодая или старая, не заслужила такого внимания. А Ирэн…
Шаол держал свою кобылу рядом с ней. Ловил взгляд каждого человека, который глядел на них, в то время как они подъезжали к возвышающемуся шпилю Торре, а камни бледнели как крем в утреннем свете. Каждый человек быстро находил что-то еще, достойное внимания. Некоторые даже выглядели извиняющимися.
Заметила ли Ирэн, он не понимал. Она была слишком занята, выпадая из седла при любых неожиданных движениях лошади, слишком занята морщась, когда кобыла увеличивала свой темп вверх по особенно крутой улице, заставляя ее качаться и скользить в седле.
— Поднимись вперед, — посоветовал он ей. — Балансируй свой вес.
Он делал то же самое — насколько позволяла скоба.
Их лошади медленно шагали по улице.
Ирэн резко посмотрела на него.
— Я знаю все это.
Он поднял брови, взглянув на неё:
— Могла бы обмануть меня.
Она нахмурилась.
Шаол спал, как мертвый, когда Несрин вернулась поздно вечером, но она будила его достаточно долго, чтобы сказать, что она ничего не обнаружила в отношении потенциального Валга в городе. Никаких канализаций, связанных с Торре, и с тяжело-вооруженной охраной у стен, ничего такого. Ему удалось достаточно долго продержаться в сознании, чтобы поблагодарить ее и услышать обещание продолжить охоту сегодня.
Но этот безоблачный, яркий день… определенно не предпочтительнее тьме Валга. Аэлина рассказала ему, как принцы Валги могут вызвать тьму для себя — тьму, которая уничтожает любое живое существо на его пути, истощая их насухо. Но даже один Валг в этом городе, независимо от того, был ли он принцем или обычной пешкой…
Шаол выбросил эту мысль из головы, хмурясь на гигантское сооружение, которое становилась все более внушительным с каждой улицей, которую они пересекали.
— Тауэрс, — размышлял он, глядя на Ирэн. — Это совпадение или твои предки были родом из Торре?
Ее костяшки побелели от того, что она сильно схватила луку, словно поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
— Я не знаю, — призналась она.
Он размышлял над ее словами в то время, как она щурилась на яркий столб башни впереди, не встретив его взгляд. Ребенок Фенхарру. Он не посмел спросить, почему она может не знать ответа. Где ее семья.
Вместо этого он дернул подбородком на кольцо на ее пальце.
— Действительно ли фальшивое обручальное кольцо работает?
Она осмотрела старое, потрепанное кольцо.
— Хотела бы я сказать иначе, но это не так.
— Ты сталкивались с таким поведением?
В этом чудесном городе?
— Очень, очень редко. Но это старая привычка из дома.
На мгновение он вспомнил ассасина в кровавом белом платье, рухнувшую у входа в его комнату. Вспомнил отравленный клинок, который ранил её — и был использован на многих других людей до этого.
— Я рад, — сказал он через мгновение, — что тебе не нужно бояться таких вещей здесь.
Даже охранники, несмотря на все их кокетство, были почтительными. Она даже обратилась к одному по имени — и его возвращенная теплота была подлинной.
Ирэн снова сжала рожок седла.
— Каган удерживает всех людей, подотчетных правилу закона, будь они слугами или князьями.
Это не было новой идеей, но… Шаол моргнул:
— Действительно?
Ирэн пожала плечами.
— Насколько я слышала и видела. Лорды не могут откупиться от совершённых преступлений и не могут полагаться на их фамилии, чтобы спастись. И потенциальные преступники на улицах видят строжайшую руку правосудия и редко осмеливаются соблазнить ее. — Пауза. — Ты…
Он знал, что она не могла спросить.
— Мне было приказано освободить или найти другой путь для дворянства, совершившего преступления. По крайней мере, те, кто имеет ценность во дворе и в королевских армиях.
Она изучала луку перед собой.
— А твой новый король?
— Он другой.
Если он был жив. Если он сбежал из Рафтхола. Шаол заставил себя добавить:
— Дорин долго учился и восхищался каганатом. Возможно, он введет некоторые идеи в свою политику.
Долгий, оценивающий взгляд.
— Как вы думаете, каган будет союзничать с вами?
Он не сказал ей об этом, но было довольно очевидно, зачем он пришел, как он полагал.
— Я могу только надеяться.
— Разве его силы сильно повлияют на… те силы, о которых ты говорил?
Шаол повторил:
— Я могу только надеяться.
Он не мог заставить себя говорить правду — что их армии были немногочисленны и рассеяны, если они вообще существовали. По сравнению с армией Мората…
— Что случилось в эти месяцы?
Тихий, осторожный вопрос.
— Попытка выманить эту информацию в разговоре?
— Я хочу знать.
— Нечего рассказывать.
Его история ничего не стоила. Ни одна ее часть.
Она замолчала, цоканье копыт их лошадей было единственным звуком. Затем:
— Тебе нужно будет поговорить об этом. В какой-то момент. Я… увидела проблески воспоминаний вчера.
— Разве этого недостаточно?
Вопрос был острый, словно лезвие.
— Нет, если это то, что тебя гложет внутри. Нет, если участие может помочь.
— И ты так уверена в этом?
Ирэн выпрямилась в седле: