— Травма любого повреждения требует некоторого внутреннего обдумывания во время исцеления и последствий.
— Я не хочу этого. Не нужно. Я просто хочу снова встать на ноги.
Она покачала головой.
Он сказал:
— А как на счёт тебя? Как на счёт того, чтобы мы заключили сделку: расскажи мне все свои глубокие, темные секреты, Ирэн Тауэрс, и я скажу тебе свои.
Возмущение зажглось в этих замечательных глазах, когда она посмотрела на него. Капитан посмотрел прямо в глаза.
Наконец, Ирэн фыркнула, слегка улыбнувшись:
— Ты такой упрямый козёл.
— Меня звали хуже, — возразил он, губы растянулись в улыбке.
— Я не удивлена.
Шаол усмехнулся, поймав улыбку на ее лице, прежде чем она наклонила голову, чтобы скрыть это. Как будто поделиться ей с сыном Адарлана стало бы преступлением.
Тем не менее, он долго смотрел на нее — насмешливость задержалась на ее лице, тяжелые, мягко завитые волосы, развивались от утреннего бриза с моря. И он все еще улыбался, когда что-то, сжимающее его сердце, начало ослабевать.
Они молча проехали весь путь до Торре, и Шаол откинул голову назад, когда они приблизились, идя по широкой солнечной аллее, которая наклонялась вверх к вершине холма.
Вблизи Торре еще больше подавлял.
Он был широким, больше, чем всё, но все еще круглым. Здания окружали его боковые стороны, соединенные на более низких уровнях. Все окружено высокими белыми стенами, железными воротами, похожими на сову с широко распахнутыми крыльями. За ними — лавандовые кусты и цветники, выстилающие песчаные дорожки с гравием. Не цветники. Лечебные травы.
Запахи их, открывающиеся утреннему солнцу, наполняли его нос: базилик и мят, шалфей, много лаванды. Даже их лошади, цокая копытами по дорожкам, будто вдыхали аромат, когда они приближались.
Охранники в форме, как он предполагал, цветов Торре — васильковом и желтом — позволили им пройти без вопросов, и Ирэн с благодарностью склонила голову. Они не смотрели на ее ноги. Не решались или не склонялись к неуважению. Шаол отвернулся от них, прежде чем он мог встретить их вопросительные взгляды.
Ирэн взяла на себя инициативу, направляя их через арку в сложный внутренний двор. Окна трехэтажного здания, окружающего двор, сверкали светом восходящего солнца, но внутри самого двора…
За пределами ропота пробуждающейся Антики, снаружи, за пределами топота копыт их лошадей по белому гравию, было только бульканье двух фонтанов, закреплённых напротив параллельных стен двора — их носики, похожие на визжащих сов, извергающие воду в глубокие бассейны ниже. Бледно-розовые и фиолетовые цветы заполняли стены между лимонными деревьями, аккуратные травы, оставленные расти, как растения.
Это было одним из самых спокойных мест, которое он когда-либо видел. И наблюдая за их приближением… на них уставились две дюжины женщин в платьях каждого возможного цвета.
Они стояли аккуратными рядами на гравии, чуть-чуть старше, чем дети, некоторые в расцвете сил. Несколько человек были пожилыми.
В том числе одна женщина, темнокожая и беловолосая, которая шагала в передней линии и широко улыбалась Ирэн. Она не была красивой, но в глазах женщины был свет — доброта и безмятежность, которые заставляли Шаола удивиться.
Все остальные смотрели на нее, как на ось, вокруг которой они были упорядочены. Даже Ирэн, которая улыбнулась женщине, когда она спешилась, выглядела благодарной, отойдя от кобылы. Один из охранников, который их привел, пришел, чтобы вернуть лошадь, но заколебался, когда Шаол остался верхом.
Шаол проигнорировал мужчину, когда Ирэн пальцем причесала ее запутанные волосы и заговорила со старой женщиной на его языке.
— Я обязана вам за эту хорошую публику сегодня утром?
Легкие слова — возможно, попытка притвориться, что у них нормальная жизнь, учитывая то, что произошло в библиотеке.
Старуха улыбнулась — с такой теплотой. Она была ярче, чем солнце, выглядывающее над стенами.
— Девочки услышали слух о том, что красивый лорд придет учиться. Я была практически растоптана толпой внизу лестницы.
Она криво усмехнулась трем девушкам с покрасневшими щёчками, не старше пятнадцати лет, которые виновато смотрели на свои туфли. И затем короткий взгляд из-под ресниц.
Шаол подавил смех.
Ирэн повернулась к нему, оценивая скобу и седло, когда хруст приближающихся шагов на гравии заполнил двор.
Веселье угасло. Демонстрация перед этими женщинами…
Довольно.
Слова звучали внутри него.
Если бы он не смог вынести этого перед группой лучших целителей мира, то он заслужил бы страдание. Он предложил свою помощь. Он сделает это.
Действительно, сзади было несколько более молодых девушек, которые были бледны. Переминавшихся с ноги на ногу. Нервничающие.
Это святилище, это прекрасное место… Тень прокралась в него.
Он сделал бы все, что мог, чтобы оттолкнуть ее.
— Лорд Шаол Вэстфол, — сказала ему Ирэн, указывая на старую женщину, — это высшая целительница Торре-Кэсме — Хафиза.
Одна из покрасневших девушек вздохнула при упоминании его имени.
Глаза Ирэн плясали от веселья. Но Шаол склонил голову к старухе, когда она протянула ему руки. Кожа была морщинистая — настолько, насколько ее улыбка теплой. Она крепко сжала его пальцы.
— Так же красив, как сказала Ирэн.
— Я так не говорила, — прошипела Ирэн.
Одна из девушек хихикнула.
Ирэн бросила на нее предупреждающий взгляд, и Шаол поднял брови, прежде чем сказать Хафизе:
— Это честь и удовольствие познакомиться с Вами, леди.
— Такой привлекательный, — пробормотала одна из девушек.
«Подожди, ты еще не видела, как я слезаю с лошади», — почти сказал он.
Хафиза снова сжала его руки и опустила их. Она повернулась к Ирэн. Ожидая.
Ирэн только похлопала в ладоши и сказала собравшимся девочкам:
— У Лорда Вэстфола тяжелая травма нижнего отдела позвоночника и прогулка выдалась сложной. Вчера Синдра в мастерской приготовила для него это седло, основанное на рисунках конных племен, которые долгое время занимались такими травмами своих всадников.
Она махнула рукой, чтобы указать на его ноги, скобу.
С каждым словом его плечи напрягались. Все больше и больше.
— Если вы столкнулись с пациентом в подобной ситуации, — продолжала Ирэн, — свободная верховая езда станет приятной альтернативой карете или носилкам. Особенно, если они пользовались определенным уровнем независимости. — Подумав, она добавила:
— Или, даже если у них были проблемы с передвижением всю жизнь, это может обеспечить положительный результат, пока вы их исцеляете.
Чуть больше, чем эксперимент. Даже краснеющие девушки перестали улыбаться, когда они изучали скобу. Его ноги.
Ирэн спросила их:
— Кто хотел бы помочь лорду Вэстфолу перебраться на инвалидное кресло?
Поднялись десятки рук.
Он попытался улыбнуться. Попробовал и потерпел неудачу.
Ирэн указала на нескольких, которые уже помчались. Никто не смотрел на него выше талии или даже не сказал «доброе утро».
Ирэн повысила голос, когда они собрались вокруг нее, чтобы убедиться, что собравшиеся во дворе тоже слышат.
— Для пациентов, которые полностью обездвижены, это может быть не вариант, но лорд Вэстфол сохраняет способность двигаться выше талии и может управлять поводьями лошади. Разумеется, равновесие и безопасность вызывают опасения, но еще он может пользоваться и чувствовать свое мужское достоинство, что также является препятствием относительно комфорта использования самой скобки.
Одна из младших девушек хихикнула, но большинство только кивнуло, глядя прямо на указанную область, как будто у него не было никакой одежды. Покраснев, Шаол сдержал желание прикрыть себя.
Двое молодых целителей начали развязывать скобу, некоторые изучали пряжки и стержни. Тем не менее они не смотрели ему в глаза. Как будто он был новой игрушкой — новым уроком. Некоторой странностью.
Ирэн просто продолжала:
— Имейте ввиду, не слишком толкайте его — осторожно.
Он пытался сдерживать свои эмоции, обнаружив отсутствие стражи из дворца. Ирэн дала девушкам четкие, твердые инструкции, когда они вытащили его из седла.
Он не пытался мешать помощникам или помочь им, когда они потянулись к его плечам, кто-то удерживал его за талию, мир наклонялся, когда они тащили его вниз. Но вес его тела был слишком велик, и он почувствовал, что скользит все дальше из седла, падая на землю, солнце светило на его кожу…
Девочки хмыкнули, кто-то пошел на другую сторону, чтобы помочь перекинуть его ногу через лошадь, или он так подумал. Он знал это только потому, что видел, как ее кудряшки выглядывали из-за лошади. Она толкнула, вытянув его ногу вверх, и она свесилась, три девочки скрежеща зубами, пытались опустить его ногу, а остальные наблюдали молча.
Одна из девушек не удержала и ослабила хватку на его плече. Мир полетел вниз…
Сильные, решительные руки поймали его, его нос был всего в половине фунта от бледного гравия, в то время как другие девушки ерзали и кряхтели, пытаясь снова поднять его. Он освободился от лошади, но его ноги теперь растянулись под ним, настолько далеко от него, словно вершина Торе, возвышающаяся над ним.
Вопль заполнил его голову.
Беззащитность навалилась на него. Хуже, чем часами сидеть в трусах. Хуже, чем ванна со слугой.
Ирэн сжимала его плечо с того самого момента, когда она едва успела поймать его вовремя, сказав целителям:
— Могло быть лучше, девочки. Гораздо лучше, по многим причинам. — Вздох. — Мы можем обсудить, что не так позже, но пока переместите его в кресло.
Он едва мог стоять, чтобы ее услышать, вися между этими девушками, большинство из которых были в половину его веса. Ирэн отступила в сторону, чтобы позволить девушке, которая опустила его на место, резко свистнуть.
Неподалеку просвистели колеса по гравию. Он не потрудился взглянуть на инвалидное кресло, которое помощник придвинул ближе. Не удосужился говорить, когда они устроили его в нем, и стул содрогнулся под его весом.
— Осторожно, — снова предупредила Ирэн.
Девочки задержались, остальная часть двора все еще смотрела. Прошло несколько секунд или минут с тех пор, как началось это испытание? Он сжал руки в кресле, пока Ирэн давала некоторые указания и наблюдения. Сцепил руки сильнее, когда одна из девушек наклонилась, чтобы коснуться его обутых ног, чтобы устроить их.
Слова рвались из его горла, и он знал, что они вырвутся из него, он знал, что он может сделать немного, чтобы остановить вопль, когда пальцы помощника приблизились к пыльной черной коже…
Морщинистые руки приземлились на запястье девушки, остановив ее в нескольких дюймах.
Хафиза спокойно сказала:
— Позволь мне.
Девочки отступила назад, когда Хафиза наклонилась, чтобы помочь ему.
— Приготовьте дам, Ирэн, — сказала Хафиза через тонкое плечо, и Ирэн повиновалась, вернув их в свои ряды.
Руки старой женщины задержались на его сапогах — его ногах, в настоящее время указывающие в противоположные направления.
— Могу я помочь, лорд, или вы бы хотели сами?
Слова подвели его, и он не был уверен, что может воспользоваться своими руками, чтобы они не дрожали, поэтому он дал женщине одобрение.
Хафиза выпрямила одну ногу, дожидаясь, пока Ирэн отойдет на несколько шагов, и начнет давать инструкции дамам.
— Это место для обучения, — пробормотала Хафиза. — Старшие ученики учат младших. — Даже с ее акцентом он прекрасно ее понимал. — Это был инстинкт Ирэн, лорд Вэстфол, показать девушкам, что она сделала со скобкой, чтобы позволить им узнать для себя, что значит иметь пациента с аналогичными трудностями. Чтобы получить это обучение, самой Ирэн пришлось отправиться в степи. Многие из этих девушек, возможно, не имеют такой возможности. По крайней мере, несколько лет.
Шаол, наконец, встретил взгляд Хафизы, обнаружив, что понимание в них еще более убийственно, чем вытаскивание с лошади группой девушек вполовину его веса.
— Она хорошо учит, моя Ирэн.
Он не ответил. Он не был уверен, что сможет вымолвить хоть слово.
Хафиза поправила другую ногу:
— У неё есть много других шрамов, лорд. Не только на шее.
Он хотел рассказать старушке, что он знает.
Но оттолкнул эту мысль, вырывающийся вопль в голове.
Он дал этим дамам обещание учить их, помогать им.
Казалось, что Хафиза читает это — чувствует. Она только похлопала его по плечу, прежде чем поднялась в полный рост, немного застонала и вернулась к месту, оставшемуся в толпе.
Ирэн повернулась к нему, потянулась и проверила его. Как будто затянувшееся присутствие Хафизы показало то, что она пропустила.
Ее глаза опустились на его суставы.
«Что не так?».
Он проигнорировал вопрос в ее взгляде, некоторое беспокойство. Оттолкнул то, что он почувствовал глубоко внутри, и подкатил к ней стул. Шаг за шагом. Гравий не был идеальным, но он стиснул зубы. Он дал этим дамам свое слово. Он не откажется от этого.
— На чём мы закончили последний урок? — спросила Ирэн девушку впереди.
— Глаза, — сказала она с широкой улыбкой.
Шаол чуть не задохнулся.
— Правильно, — сказала Ирэн, потирая руки. — Кто-нибудь продемонстрируйте мне.
Он молча смотрел, как руки поднимаются, а Ирэн выбрала одну — маленькую девочку. Ирэн заняла позицию нападавшего, с удивительной силой схватив девушку впереди.
Но тонкие руки девушки направились прямо к лицу Ирэн, большими пальцами надавливая в уголки ее глаз.
Шаол начал катить кресло вперёд — если девушка не отступила бы.
— А потом? — просто спросила Ирэн.
— Закручиваю так большие пальцы, — девушка сделала движение в воздухе между ними, чтобы все могли увидеть. — И потом ПУМ.
Некоторые из девушек тихо засмеялись над звуком, который издала девушка своим ртом.
Если бы Аэлина была здесь, она бы ликовала.
— Хорошо, — сказала Ирэн, и девушка снова встала на свое место.
Ирэн повернулась к нему, и её взгляд снова вспыхнул, когда девушка увидела все, что было в его глазах, и сказала:
— Это наш третий урок в этом квартале. До сих пор мы рассматривали только атаки напрямую. У меня обычно есть охранники, которые приезжают в качестве желающих жертв, — некоторые захихикали… — но сегодня я хотела бы, чтобы вы сказали нам, что вы думаете, что дамы, молодые и старые, сильные и хрупкие, могут сделать против любого нападения. Ваш список лучших маневров и советов, будьте добры.
Он тренировал молодых людей, готовых пролить кровь, а не излечивать людей.
Но защита была первым уроком, который он преподавал, и научил этих молодых охранников.
Прежде, чем их повесили у ворот замка.
Измученное, невидящее лицо Рэсса мелькнуло у него в голове.
Какая польза от этого?
Никто… Ни одна из тех основных групп, которым он доверял и тренировал, работал годами… никто не выжил. Брулло, его наставник и предшественник, научил его всему, что он знал, — и чем им отблагодарили за это? Любой, с кем он столкнулся, кого он коснулся… они пострадали. Жизни, которые он поклялся защищать…
Солнце блекло, бульканье двух фонтанов было далёкой мелодией.
Какая польза его городу, его людям, когда его уволили?
Он поднял глаза, чтобы обнаружить, как женщины смотрят на него, с любопытством на их лицах.
Они ждали.
Был момент, когда он бросил меч в Айвери. Когда он не мог выдерживать его вес на боку, в руке, и бросил его, и все, что означало быть капитаном королевской гвардии в темные, вихревые воды.
С тех пор он тонул и тонул. Задолго до его травмы позвоночника.
Он не был уверен, что он даже пытался выплыть… С тех пор, как этот меч попал в реку. С тех пор, как он оставил Дорина в той комнате с отцом, рассказал своему другу — брату, — что он любит его и знал, что это слова прощания… Он… ушел. Во всех смыслах этого слова.
Шаол заставил себя перевести дух. Пытался.