Шаол изучал её. Оценивал её голос. Слова. Выражение её лица.
Он видел это… Слышал… Эту тяжесть и ломкость её голоса.
Я и не ждала от тебя ничего, хотела она сказать. Я… Я — пустое место.
Пожалуйста, не спрашивай ни о чём. Не дави на меня. Пожалуйста.
Похоже, что Шаол считал и эти эмоции с её лица. Он сказал тихо:
— У нас ничего не было.
Она не стала говорить, что всё в его спальне свидетельствовало против его слов.
Шаол продолжил говорить:
— Мы с ней болтали до самой поздней ночи, а затем уснули. Ничего не было.
Ирэн не обратила внимание на то, как её грудь приподнялась, а затем облегчённо опустилась, отреагировав на его слова. Она не разрешила самой себе говорить, пока информация не уляжется в её голове.
Как будто чувствуя её желание вдохнуть воздуха, Шаол начал поворачиваться в сторону дивана, однако его внимание привлекли книги и свитки, сложенные на столике.
Его лицо резко побледнело.
— Что это? — рявкнул он.
Ирэн подошла к столу, подняла пергамент и осторожно развернула его, чтобы, в итоге, показать ему весьма странные символы.
— Ноуша, главный библиотекарь Торре-Кесмэ, нашла их для меня той ночью, когда я попросила её найти информацию о… о том, что ранило тебя. В связи со всем этим… хаосом… Я забыла про них. Они стояли на полках рядом с книгами из Эйлуэ, поэтому она на всякий случай положила их туда. Я думаю, что книги эти древние. Им, как минимум, восемь сотен лет.
Она болтала без умолку, но не могла остановиться, поскольку была готова обсуждать любую тему, кроме той, в части которой он был так близок к победе.
— Я думала, что это рунический язык, но, однако, нигде не видела ничего подобного. Также, как и Ноуша.
— Это не руны, — произнёс Шаол хриплым голосом. — Это знаки Вэрда.
И, если исходить из рассказанного ей, Ирэн знала, что за этим скрывалось нечто большее. Настолько большее, что он не мог ей об этом рассказать. Она провела рукой по тёмной обложке книги под названием «Песнь начала времён».
— Эта книга… В ней упоминались врата. И ключи. А также три короля, что владеют ими.
Она не была уверена в том, что он дышит. Затем Шаол сказал еле слышно:
— Ты прочитала об этом. В той книге.
Ирэн открыла книгу, пролистав до иллюстрации, где были изображены три фигуры, стоящие перед упомянутыми ранее воротами. Приблизившись к нему, она держала эту страницу открытой, чтобы и он мог разглядеть то, что там было нарисовано.
— Я многого не смогла прочитать. Книга написана на древнем эйлуэйском языке, но, — она перелистнула книгу до следующей иллюстрации с изображённым на ней молодым человеком, который был атакован тёмными силами, лёжа на алтаре. — Это то… То, что они, действительно, делают с людьми?
Его руки сжались по бокам его кресла, пока он смотрел на эту картинку, где у молодого юноши был абсолютно холодный взгляд чёрных глаз.
— Да.
В этом слове было больше боли и страха, чем она могла себе представить.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он предупреждающе посмотрел на неё, стараясь совладать с собой.
— Спрячь её, Ирэн. Спрячь все эти книги. Сейчас же.
Яростное биение сердца отозвалось в её груди, её конечностях, но она схватила книги. Свитки. Он следил за дверьми и окнами, пока она прятала их под подушки и внутрь некоторых больших ваз. Однако свиток… Он был слишком ценной вещью. Слишком древним, чтобы с ним так небрежно обращаться. Даже его разглаживание могло повредить целостность бумаги и чернил.
Он заметил, как она беспомощно смотрит по сторонам, сжимая в руках свиток.
— Можешь использовать мои ботинки, Ирэн. — сказал он обыденным тоном. — У меня есть вторая пара, и именно их я сегодня надену.
Точно. Точно.
Ирэн поспешила из гостиной в спальню, уцепившись взглядом за смятое постельное белье, которое так глупо ввело её в заблуждение и выставило её полной дурой в сложившейся ситуации…
Она метнулась в гардеробную скромных размеров, приметила его ботинки и аккуратно просунула в горловину одного из них свиток. Затем взяла их и положила в ящик комода, прикрыв стопкой полотенец.
В гостиной она появилась спустя несколько секунд.
— Я не смогла найти их. Возможно, Каджа отправила их на чистку.
— Очень плохо, — обыденным голосом произнёс он, уже успев снять ботинки. Рубашки на нём тоже уже не было.
Её сердце всё ещё скакало в груди, когда он опустился на золотой диван, но не лёг на него.
— Ты умеешь их читать? — спросила она, вставая перед ним на колени и удерживая его обнажённую ногу в своих руках.
Знаки Вэрда?
— Нет.
Как только она начала осторожно вращать его лодыжку, пальцы на его ногах пришли в движение.
— Но я знаю человека, который умеет это делать, и сделает это для меня, когда я попрошу, — осторожная, завуалированная фраза для всех тех, кто может их подслушивать.
Ирэн начала заниматься его ногами, выпрямляя, сгибая их, и повторяя свои действия снова и снова, в то время, как он двигал своими пальцами на ноге столько, сколько мог.
— Мне следует показать тебе библиотеку, — сказала она. — Возможно, там ты сможешь найти то, что придётся по вкусу тебе… И тому человеку, который перескажет тебе суть книги.
— Там много текстов, которые столь же интересны, как и тот, о котором ты мне рассказала?
Она опустила его левую ногу и начала работать с правой.
— Я могу узнать. Ноуша знает абсолютно всё.
— Когда мы закончим процедуры. И после того, как ты отдохнёшь. Прошло очень много времени с тех самых пор, когда я в последний раз встречал книгу, которая могла бы… настолько заинтересовать меня.
— Для меня будет величайшей честью сопровождать Вас, милорд.
Он поморщился при упоминании официального титула, пока Ирэн разрабатывала его правую ногу, делая с ней всё то же самое, что и с левой, пока не заставила его лечь на диван. Они молча делали необходимые процедуры, пока она разрабатывала его бёдра, пытаясь сделать так, чтобы он мог двигать ими по собственному желанию, пока она сгибала и выпрямляла его ногу в силу своих возможностей.
После минутного молчания она произнесла едва слышно:
— Ты рассказал только об Эраване.
При упоминании этого имени его глаза встревоженно вспыхнули.
— А что ты можешь сказать об Оркусе и Мантиксе?
— О ком?
Ирэн начала делать новый комплекс упражнений для его ног, бёдер и нижней части спины.
— Это два других валгских короля. В той книге, что я читала, упоминались их имена.
Шаол перестал двигать своими пальцами на ногах; она же слегка щёлкнула по ним, напоминая о том, что он должен делать. От его продолжившихся действий воздух вокруг вновь начал со свистом двигаться.
— Они были повержены в первой войне людей против валгов. А затем их то ли отправили прямиком в свой мир или же убили. Не помню.
Ирэн, размышляя вслух, опустила его ногу на диван, буквально заставляя его лечь на живот:
— Я уверена, что и ты, и твои спутники хорошо разбираетесь во всей этой теме спасения мира, — задумчиво произнесла она, услышав в ответ лишь фырканье.
— Но будь я на вашем месте, то убедилась бы в том, что именно с ними сделали.
Она окинула взглядом небольшой кусочек диванной подушки золотистого цвета, что ещё не занимало его тело.
Шаол повернул к ней голову, от этого движения мышцы на его спине перекатились.
— Зачем?
— Потому что, если их просто изгнали в своё царство, то кто может быть уверен в том, что они больше не дожидаются возвращения в наш мир?
Глава 23
Взгляд Шаола сделался пустым, как только вопрос Ирэн повис в воздухе между ними. Его лицо вновь побледнело.
— Чёрт, — пробормотал он. — Чёрт.
— Ты не можешь вспомнить, что произошло с двумя другими королями?
— Нет… Вовсе нет. Я предполагал, что они были уничтожены, но… Почему бытует мнение о том, что они выбрали это место из всех возможных?
Она покачала головой.
— Мы можем узнать это… Заглянуть во всё это глубже.
Его челюсть напряглась, и он тяжело выдохнул.
— Тогда именно это мы и сделаем.
Он протянул свою руку к ней в безмолвной просьбе. В просьбе исцелить ещё одну его часть, поняла она.
Ирэн вновь изучающе осмотрела его челюсть и щёку, а также кипящие в нём гнев и страх. Это было не самым лучшим состоянием для начала исцеляющего сеанса. Так что она попыталась разрядить обстановку:
— Кто наградил тебя этим шрамом?
Плохой вопрос.
Его спина напряглась, а его пальцы вцепились в диванную подушку, что сейчас находилась под его подбородком.
— Тот, кто имел на это полное право.
Это не было ответом.
— Что произошло?
Он ещё дальше протянул свою руку к ней.
— Я не дам тебе своей руки, — сказала она, её лицо застыло, словно неподвижная маска, когда он пристально посмотрел на целительницу. — И уж тем более я не собираюсь начинать сеанс лечения, пока ты в гневе.
— Если я буду в гневе, Ирэн, ты сразу это поймёшь.
Она закатила глаза.
— Скажи мне, что не так.
— Тебе сказать, что не так? Да всё не так! Я едва могу шевелить пальцами, и к тому же вполне возможно, что нам будет противостоять не один король Валгов, а целых три. Если мы проиграем эту битву, если мы не сможем… — он успел взять себя в руки прежде, чем произнёс всё то, что крутилось у него на языке. Прежде, чем успел обмолвиться о плане действий, который был настолько секретным, что он едва осмеливался думать о нём.
— Они уничтожат всё… Всех… кто встанет у них на пути, — закончил Шаол свою фразу, смотря на подлокотник дивана.
— Это они одарили тебя этим шрамом? — она сжала свои пальцы в кулак, чтобы подавить желание дотронуться до него.
— Нет.
Но она наклонилась вперед и вместо этого провела пальцем по крошечному шраму на его виске, едва спрятанному волосами.
— А это? Откуда этот шрам?
Выражение его лица сделалось жёстким и отстранённым. Но ярость, нетерпеливая, неистовая энергия… Она немного притухла. Стала холодной и отстранённой, однако смогла сосредоточить его. Каким бы ни был этот старый гнев, он снова успокоил его.
— Этот шрам оставил мне на память мой отец, — сказал Шаол тихо. — Я тогда был ещё мальчишкой.
Её пронзил ужас, но это был ответ на вопрос. Это было признание.
Девушка больше не давила. Больше не требовалось. Нет, Ирэн просто сказала:
— Когда я проникну внутрь раны…
Её горло дёрнулось, когда целительница стала изучать его спину.
— Я постараюсь снова найти тебя. Если эта сущность поджидает меня там, мне, возможно, придётся найти другой способ связаться с тобой… — задумчиво произнесла она. — И, возможно, также придется найти нечто более эффективное, нежели поджидание этого существа в засаде. Но там посмотрим, я полагаю.
И хотя уголок её рта, слегка приподнятый вверх, изначально должен был служить, как успокаивающая улыбка целителя, она знала, что он заметил её ускорившееся дыхание.
— Будь осторожна, — это было единственное, что Шаол сказал ей.
Ирэн, в конце концов, предложила ему свою руку, прислоняя свои пальцы к области его рта.
Его губы коснулись её пальцев, когда она положила кусочек кожи в его зубы.
Несколько мгновений Шаол смотрел на её лицо.
— Ты готов? — выдохнула она, когда вновь появилась вероятность столкнуться с этой коварной тьмой.
Лорд поднял руку, чтобы сжать её пальцы в тихом ответе.
Но Ирэн аккуратно освободила свои пальцы от его хватки, буквально заставив его руку безвольно опуститься на диванные подушки.
Он всё ещё изучал её, то, как она глубоко вдохнула, то, как положила руку на шрам на его спине.
Тёмная метка заставила его вспомнить тот день, когда он сообщил своему отцу, что покидает Аньель. Что он отрекся от своего титула наследника и собирается присоединиться к королевской гвардии Рафтхола.
Его отец вышвырнул его.
Он толкнул его так, что Шаол кубарем покатился прямо по передней лестнице крепости.
Он ударился виском о серый камень, и прикусил зубами губу. Умоляющие крики его матери эхом отозвались от скалы, когда он проскользил по покрытой льдом лестничной площадке. Он не почувствовал боли в голове. Он чувствовал только острые кусочки льда, что оцарапали его обнажённые ладони, прорезали его штаны, оставив колени мокрыми от воды.
Были слышны только мольбы матери к отцу, да свист ветра, чьи порывы не прекращались здесь даже летом. Ветры рвали небо на части вокруг крепости, стоящей на горной вершине, с которой открывался вид на Серебряное озеро.
Этот ветер теперь рвал его на части, дергал за волосы… которые были длиннее, чем обычно. Чем сейчас. Порыв ветра швырнул ему в лицо пару снежинок, летящих из серого неба. Швырнул их в сторону мрачного города, стоящего внизу, который располагался по берегам огромного озера, в точности копируя его изгибы. На запад, к могучим водопадам. От которых осталось одно название. Дамба давно заставила их «замолчать», вместе с рекой, текущей прямо от Белоклычьих гор, которая завершила своё течение прямо у порога их города.
В Аньеле всегда было холодно. Даже летом.
В этой крепости, построенной прямо на изгибе горы, всегда было холодно.
— Ничтожество, — выплюнул отец слово, в то время, как ни один из стражей, стоящих с каменными лицами, не осмелился помочь ему подняться.
Его голова кружилась и кружилась, пульсируя. Теплая кровь просочилась из ранки на его виске и застыла на морозе.
— Раз ты принял такое решение, добирайся до Рафтхола сам.
— Пожалуйста, — прошептала его мать. — Пожалуйста…
Последнее, что удалось увидеть Шаолу, это то, как отцовская рука схватила её чуть повыше локтя и потащила в крепость из окрашенной древесины и камня. Её лицо было бледным, на нём застыло выражение муки, а её глаза… как и его глаза… Блеснули серебром также ярко, как озеро, находящееся далеко внизу. Его родители скрылись в небольшой тени открытого прохода в крепость.
Террин.
Его младший брат осмелился сделать шаг к нему. Чтобы рискнуть помочь, несмотря на опасно заледеневшие ступени.
Резкий, грубый отклик от отца, прилетевший из темноты холла, остановил Террина.
Шаол стёр кровь со своего рта и молча покачал головой, обращаясь к своему брату.
И ужас… неприкрытый ужас отразился на лице Террина, когда Шаол поднялся на ноги. Вне зависимости от того, понимал ли он или нет, что титул правителя только что перешел к нему…
Ему было тяжело на это смотреть. На тот страх, что отразился на круглом юном личике Террина.
Так что Шаол повернулся, сжал свою челюсть, чтобы перетерпеть боль ноющего колена, которое уже припухло и стало весьма неловким в движении. Кровь и лёд слились воедино, просачиваясь из его сбитых ладоней.
Ему пришлось хромать вплоть до лестничной площадки. Затем вниз по ступенькам.
Один из стражей, стоявших у подножия лестницы, протянул ему свою серую шерстяную мантию. А также свои меч и нож.
Другой привёл ему лошадь и указал нужное направление.
А третий вложил ему в руки мешок с припасами, который включал в себя съестное и складной шатёр, повязки и целебные мази.
Они не сказали ни слова. И не задержали его больше, чем требовалось.
Он не знал их имён. Спустя много-много лет Шаол узнал, что отец наблюдал за этим, стоя внутри одной из трёх башен крепости. Он видел их.
Его отец потом рассказал лорду, что случилось с теми тремя мужчинами, которые осмелились помочь ему.
Их выгнали. В самый мороз. Изгнали в Белоклычьи горы вместе с их семьями.
Три семьи были сосланы в дикие места. И только две из них дожили до лета.
Доказательство. Это было доказательством, понял он вскоре после того, как убедил себя не убивать своего отца. Доказательством того, что его королевство изобиловало коррупцией, с плохими людьми, наказывающими хороших людей за самую обычную порядочность. Доказательством того, что покинуть Аньель было правильным решением. Правильным решением также было то, что он оставался верен Дорину… чтобы держать его вне опасности.