Память о земной жизни растворялась в цветном мареве, словно вымывая из меня всё ненужное и наносное, оставляя только самое важное и необходимое. Хаотичное движение теперь имело направление, оно всё ускорялось, и в какой-то момент цвета вспыхнули нестерпимым светом и... наступила темнота и тишина...
Через какое-то время пришло осознание, что я нахожусь в каком-то уютном месте, чуть покачиваясь, словно в колыбели. Возникли вопросы: ' А где я теперь нахожусь?' и 'Кто я?'
Ещё через какое-то время почувствовала рядом присутствие другого существа, оно было маленьким и беспомощным и, казалось, страдало. Ему тоже сейчас было одиноко, и я решила, что вместе нам будет легче, потянулась тем, что сейчас представляла собой, к существу. Почувствовала радостный отклик, а затем и безмерное счастье. Наши осколки соединились! Да-да, я вспомнила, как назвали нас те, в безбрежном свете! Мы соединились, чтобы стать единым целым! 'Мы - дракон!!!' - возликовали в момент единения... И снова, теперь уже нежась в покое и довольстве, погрузились в полу небытие.
Состояние небытия то исчезало, то появлялось снова, потом пришло осознание, что я - дракон, и теперь без двойственного сознания.
'Осколки окончательно слились', - удовлетворённо раздалось со всех сторон. - 'Живи, дитя двух миров!'
И небытие прорвалось ослепительным светом, заставившим зажмуриться.
И снова осознание, что я больше не просто светящееся нечто, я - человек! Нет! Не так! Я - дракон! И я могу снова видеть мир! Пусть ещё не чётко, но могу! Могу двигать руками и ногами! Пусть неуверенно, но могу! Могу закричать во всё горло, сообщая миру, о своём приходе! Пусть пока и обычным криком, совсем не похожим на человеческую речь, но разве это важно?!
Слабое ещё не сфокусированное зрение уловило движение, немного испугавшее вначале. Рядом кто-то опустился на колени, а затем голос, полный любви и нежности, произнёс странное:
- Здравствуй, доченька!
***
Саави и Ивай каждый день ходили к озеру, навестить свой стручок, нежно прижимая руки к его створкам. Внутрь попасть после того момента их единения они больше не могли, но это было неважно, ведь внутри стручка происходило чудо, чудо зарождения их долгожданного малыша.
Дни летели за днями. Так прошёл год, но супруги не отчаивались, они помнили, что им сказала видящая.
В один из дней видящая сама пришла в их домик. Тани Адаина с глубоким уважением проводила её внутрь, побежав за госпожой и её мужем.
Когда те, взволнованные, появились перед видящей, она ласково улыбнулась и сказала:
- Первый осколок откликнулся, - и пошла на выход.
Супруги простояли изваяниями пару минут, а затем принялись счастливо целовать друг друга. Боги их всё же услышали! Не зря они не отчаивались, видя, как поселение покидают то одни, то другие счастливые родители.
Но прошёл ещё один год, прежде чем на их пороге снова появилась видящая.
- Второй осколок пришёл в этот мир! Молитесь, чтобы оба осколка поскорее соединились...
И они молились. Истово. Теперь с ещё большей уверенностью и твёрдостью, посылая по своей связи со стручком всю свою любовь.
***
- Ари Саави! Девочка моя родна! Просыпайтесь! Время! Время пришло!
Саави со сна, ещё не открыв глаза, попыталась соскочить с постели, совершенно позабыв об удерживающих объятьях мужа.
- Что? Куда? - сонным хриплым голосом спросил он.
- Ивай! Время! Время пришло! - воскликнула Саави. - Ты же понимаешь, что это значит?!
К большому не шествовали степенно, как обычно, сегодня двое бежали, не чувствуя ног. Стручок неестественно светился, давая знать, что так долго ожидаемое вот-вот произойдёт. Две ладони, одна нежная маленькая и вторая большая и сильная, одновременно прикоснулись к створке, которая тут же, с щелчком, приоткрылась, являя перед супругами чудо: посреди стручка, на том самом возвышении, где они были так отчаянно близки, сидел двухгодовалый очаровательный младенец, тараща на них испуганные глазёнки. Оба родителя упали рядом на колени и с трясущимися от волнения руками потянулись к ребёнку.
- Здравствуй, доченька, - задыхаясь от волнения и безграничной любви, произнёс Ивай.
***
Вот так я первый раз увидела своих, даже не знаю, как правильно сказать, наверное, 'новых' родителей. Всё внутри меня радовалось этой встрече. Но, лишь, когда мужчина взял меня на руки, и к нам, двоим, прижалась женщина, то и дело всхлипывающая, я осознала, что я - ребёнок. Это шокировало, и сознание вновь поплыло, вымывая на время 'взрослые' мысли. В какой-то момент память и взрослое сознание окончательно запечаталось. Что ж, здравствуй, детство!
***
Мы ещё с месяц гостили у священного озера, знакомясь друг с другом, привыкая хоть как-то понимать наши общие потребности. Я купалась в море родительской любви и в обожании тани Адаины и её мужа, для них я стала любимой внучкой. Несколько раз нас навестила одна старая женщина, мне она казалась очень доброй и очень старой. Папа Ивай, а его я звала в последствие только так, очень рад был каждой встрече с доброй тётей. Правда, один раз я уловила в вопросе, который он задал гостье, грусть.
- Моя девочка - не дракон?
Я внутренне надулась. Как это я - не дракон?!
- Что ж так мало веры? - усмехнулась гостья. - Всему своё время. Девочка ещё не раз вас удивит...
Перед отправкой домой, как объяснила мама Саави наши сборы через пару дней, мы все вместе пошли к моему стручку. Он всё ещё зеленел, но было ясно, что скоро он полностью уйдёт под воду, чтобы дать возможность новому стручку выйти на свет и помочь ещё кому-то из страждущих.
Маленькой ручкой погладила тёплую створку.
- Сяба! - произнесла я, благодаря всем детским сердечком свою колыбельку.
Родители дружно охнули, это было моё первое слово. А стручок выпустил светящийся усик и коснулся маленькой щёчки, оставляя на ней чуть заметный золотистый узор.
- Поцелуй богов! - снова охнула мама, а отец снова счастливо заулыбался и, подхватив меня на руки, закружил, заставляя повизгивать от восторга.
А потом был полёт на огромном бронзовом звере.
- Папа асивый... - пролепетала свои новые слова, гладя ладошкой твёрдую, но удивительно приятную на ощупь шкуру.
Дракон в ответ довольно фыркнул, а мама лишь сильнее прижала к себе, накрывая полами плаща.
- Да, Эльсинель, папа очень красивый.
- И я?
- И ты.
- И клылышки у Эль будут?
- Обязательно будут!
Полёт длился долго, и я задремала. Когда распахнула сонные глаза, мы уже приземлились на цветущей поляне перед большим двухэтажным домом. Тани Адаина бежала нам на встречу, чтобы принять на руки свою 'куколку' ненаглядную. Ещё вчера отец отнёс их домой в облике дракона, чтобы приготовить к нашему возвращению дом.
Что сказать, мои первые года в родительском доме запомнились счастьем и весельем. Мне всё было интересно, любопытство просто зашкаливало, поэтому все буквально сбивались с ног, то вытаскивая меня из оврага за домом, там, на склоне, было столько вкусных ягод, то снимая с ветки кряжистого дерева за дровяным сараем, то останавливая на полдороге к речке, но там же столько красивой рыбки... Поняв, что любопытством дочки надо что-то сделать, родители и мои 'бабушка с дедушкой' стали участвовать в проказах со мной наравне.
И, оказалось, что от этого одна польза. Так мы в том самом овраге неожиданно для всех нашли старый схрон, вернее зарытый сундучок с кучей старых драгоценностей и артефактов. Но, как я не тянула ручки, всё потрогать, рассмотреть красивые блестяшки, родители утащили сундучок в свою лабораторию, куда ход мне был строго-настрого запрещён, дабы исследовать скрытые возможности артефактов, а то, не дай боги, они навредят ребёнку.
Купание в речке тоже принесло свои плоды. Как-то, зацепившись ногой за какую-то корягу, чуть было не пошла ко дну. Я-то испугаться не успела, вода для меня была словно родная колыбелька, а вот родители от страха чуть не поседели. Только мой радостный смех и уверения, что водичка добрая, вернули краски на их бледные лица. Отец, чтобы не случалось подобного, решил, как следует расчистить место купания, и, убирая ту самую злополучную корягу, наткнулся на россыпь амаитов - редких драгоценных камней, из которых делают самые лучшие амулеты.
Таким образом, мои проделки принесли семье неожиданную, но очень необходимую прибыль.
- Никак божье благословление даёт о себе знать, - улыбаясь, качала головой тини Адаина.
- Теперь девочка спокойно сможет поступить в магическую школу, а затем и в академию, - добавил её муж. - И на других деток бы хватило, если бы...
В это время я оказалась под дверью кухни, где как раз и вёлся разговор, и уловила нотку сожаления в голосе тана Марея. В детской головке промелькнула мысль, что не плохо бы иметь братика или сестричку, с которыми было бы так здорово играть вместе. И я тут же понеслась на поиски мамы. Они с отцом что-то обсуждали в гостиной. От чего-то робея, приблизилась к маме, подёргала её за подол платья.
- Мам, а когда у меня появится братик? Или сестричка? Нам бы было весело вместе.
Оба родителя словно бы застыли на мгновенье, переглянулись, печально улыбаясь, затем отец опустился передо мной на колени, потрепал по волосам.
- Видишь ли, Эль, нам бы очень хотелось выполнить твою просьбу, но... это вряд ли возможно...
- Вам кто-то запретил? - наивно спросила я.
- Эммм, ну... - промямлила мама. - Кое-что нам, действительно, мешает...
Её рука непроизвольно коснулась живота, чем привлекла детское внимание.
- Вот та чёрная штучка? - спросила я, разглядывая чернильную кляксу, словно бы вросшую внутрь родительского тела. Растопырила пальчики и прижала ладошку к маминому животу и, сердито обращаясь к кляксе, выдала: - А, ну-ка, уходи из мамы прочь!
Ладошку ожгло вырвавшимся из моего тела светом. Мерзкая клякса мгновенно подобрала щупальца и, казалось, заверещала от боли, а затем стала таять, пока не исчезла вовсе. Мама на минуту побледнела, но почти тут же краски вернулись на её лицо, вместе с безграничным удивлением. А я, не теряя времени, приблизилась к отцу, оглядела его со всех сторон, нашла такую же кляксу, но меньшего размера, и выжгла её своим светом. И только потом, хлопнув пару раз ресничками, уплыла з забытье.
Детским разумом тогда я не могла понять, что совершила для своих родителей, как не понимала и страха в глазах родителей от беспокойства, когда, наконец, пришла в себя. Ругать никто не ругал, но отец взял обещание, что впредь все свои подобные действия я буду согласовывать с ним. Я, конечно же, пообещала, особенно видя, как на глазах любимой мамочки дрожат непролитые слёзы. Огорчать её вовсе не хотелось.
Но с того дня стало понятно, что во мне просыпается магия. Какая, пока было не понятно, но задуматься над тем, что меня необходимо учить владеть своими силами, пришлось.
Где-то через трое суток после описанных выше событий, в наш дом постучались гости, вернее гостья. Ещё с порога раздался нежнейший голосок, как считали мои родители, для меня больше похожий на мерзкий скрип несмазанных дверных петель. Мама вначале обрадовалась, так как гостьей оказалась её дальняя родственница и по совместительству одной из близких подруг, с которой они несколько лет не виделись. Но, когда разодетая дама переступила порог дома и увидела нас троих, тесно прижавшихся друг к другу, её 'приветливое' лицо перекосило, и по щекам заструилась вязь чёрных отталкивающих линий. Сама гостья не сразу осознала, что происходит, и 'ласково' обратилась к матери.
- Мне последнее время было так неспокойно. Чувствую, что что-то происходит, вот и примчалась...
А вот мама охнула, с ужасом уставившись на свою, как оказалось, далеко не подругу.
- Тамани?! Как ты могла?! Ведь у меня не было никого ближе тебя!
- Не понимаю, о чём ты? - 'удивилась' дама.
- Зато мы всё понимаем, - неприязненно глядя в стороны 'подруги' жены, ответил отец. - И не жаль было марать душу в такой мерзости?
- Что?! Меня кто-то оговорил! Я ничего такого не делала! - начала возмущаться 'подруга', затем её взгляд зацепился за зеленоватый завиток на моём виске, что появлялся у всех рождённых на озере надежд. Тут же красные полные губы дамы задрожали, и она трясущейся рукой указала на меня. - Это она! Этот ребёнок - монстр! Это её проделки! Как вы могли принять ЭТО?!
- Закрой рот, Тамани! - рявкнул отец. - Пока я вижу перед собой только одного монстра, и это не мой ребёнок!
- Я же верила тебе, как себе, - всхлипнула мама, теснее прижимая меня к себе. - Ответь, почему? Почему ты прокляла нас? Что плохого мы тебе сделали?
- Ты! Ты сделала! Ты укала моё счастье! - чуть не брызгая слюной, завопила гостья. Её глаза полыхнули вожделением в сторону отца, она даже сделала шаг по направлению к нему. - О, Ивай! Ты должен был стать моим! Этот дом должен был стать моим! Ты должен был полюбить меня!
- Я тебе ничего не должен! Я, вообще, не понимаю, что ты там себе надумала! Для дракона есть только одна любимая - его пара, а с тобой мы и виделись от силы пару раз. Так что твои притязания смешны.
- Что вы понимаете?! - фыркнула гостья. - Стать женой дракона престижно! Деньги, власть, почёт! А что я видела в нашем захолустье?! А тут ты, вся из себя счастливая. Ну, надо же, как повезло, захомутала самого дракона! Отняла мою мечту!
- Как ты могла так перемениться?! - сокрушённо покачала головой мама.
- Оу! Ты такая наивная! - неприязненно рассмеялась 'подруга'. - Я всегда была такой, просто, не спешила показывать некоторые стороны своего характера. Знаешь, а я даже рада, что больше не надо притворяться тем, кем я никогда не была. Мы 'дружили', пока мне это было полезно.
- Зачем же тогда проклятье?
- Чтобы тебе не было так сладко жить, - пожала плечами гостья, и тут же рассмеялась. - Это было так забавно, видеть ваши мучения. И, знаешь, та запретная магия, к коей я прибегла, доставила мне неизъяснимое удовольствие, я даже посвежела и похорошела. Все это заметили, стали завидовать мне...
- Да, зависть порождает новую зависть... - прошептала мама. - Что же теперь с тобой будет?
- Ты о чём? - недоумённо переспросила гостья.
Мама показала на её лицо, где чёрные линии всё увеличивались, поглощая чистую кожу и одновременно старя её. Гостья коснулась руками лица, взвизгнула и, посылая всему и всем проклятья, выбежала из дома.
Это потом родители узнали, что вернувшееся к Тамани проклятье съело её за неделю, превратив в дряхлую старуху, а затем и вовсе убило, заставив, злобно проклиная всех, прыгнуть со скалы на острые камни.
А пока, отец успокаивал мать, затем они оба обнимали меня, а я счастливо млела, сидя на руках отца.
Через какое-то время выяснилось, что мои усилия, и не только мои, принесли свои плоды: мама обрадовала отца, что ждёт малыша. Тихо, по-семейному, мы отпраздновали это событие. Это был один из тех счастливых дней, что потом вспоминаются всю жизнь, неся тепло и радость.
Я, словно королевна, и как виновница происходящего, была усажена на почётное место во главе стола, где обычно сидел отец. Впрочем, он и сейчас находился там, а я на его коленях, словно на троне.
- А мавыш будить со мной иглать? - теребила я родителя вопросами.
- Обязательно будет, - зарывшись носом в мои волосы, ответил папа.
- Я буду его осссень любить! - важно кивала я головой. - Подалю ему свою Лялю.
Лялей была моя любимая игрушка, представлявшая собой сшитую из лоскутков куклу. Это тани Адаина подарила мне игрушку, сразу, как я появилась перед глазами доброй бабушки. Ляля была моей наперсницей, главной подружкой по играм, не считая тани Адаины, с ней я ложилась спать и бежала в сад с первыми лучами солнца, чтобы показать свои любимые укромные уголки.