Платье показалось мне смутно знакомым. Да и пальто…Сердце пропустило удар. Я плотнее прильнула к стеклу, надеясь, что мне померещилось. Но ряды оцепления вновь сомкнулись, и было ничего не разглядеть. Не думая о том, что творю, я дернула дверную ручку и толкнула створку. Спрыгнула со ступеней и, не обращая внимания на громкий лай волкодава, летящий мне в след, понеслась к месту происшествия. Буквально влетела в ряды жандармов, болезненно задев кого-то плечом, и застыла посреди улицы.На искрящемся белом снегу лежала такая же белая и заиндевевшая Натали.Застывшая, словно фарфоровая кукла. Полупрозрачная кожа, бескровные губы, стеклянный, обращенный в никуда взгляд. Неестественная поза и бурое пятно на виске.Из горла вырвался крик. Чья-то ладонь легла на плечи, но я остервенело ее скинула и рванулась вперед.
- Натали! Неееет! Натали!
Я почти успела упасть на колени рядом с распростертым телом подруги, как на талии сомкнулось стальное кольцо рук, и меня с силой дернули назад.
- Кто ее пустил?! Уберите отсюда женщину! – летели недовольные возгласы со всех сторон.
Я же рьяно сопротивлялась. Лягалась и царапалась, как могла.
- Пусти! Это же Натали! Там Натали!
- Уведите ее! – было непримиримым ответом на все мои мольбы и стенания.
Те же руки чуть ли не волоком потащили прочь. Знакомый голос выговаривал что-то на ухо, кажется, призывая успокоиться. Но я его не слушала. Кричала и билась в истерике до тех пор, пока меня силой не впихнули в повозку и не погнали лошадей прочь.
Глава 6
Рейнар
Экипаж быстро катился по заснеженным улицам, на колдобинах ощутимо потряхивало, и от этого плач моей свидетельницы то и дело прерывался судорожными всхлипами. А, может, это просто начиналась истерика? Я с опаской коснулся тонкой кисти, белеющей из рукава пальто. Кожа девушки была холодной, а моего прикосновения анья, кажется, и вовсе не заметила. Скорчилась напротив, точно младенец в утробе, уткнувшись лицом в обивку и обхватив голову руками. Мне отчего-то вспомнилась картина времен войны – пожилая женщина, получившая письмо о гибели сына. Я с трудом сглотнул вставший в горле ком и молча вытащил из-за пазухи плоскую фляжку, отвинтил крышку. По карете поплыл резкий запах солдатского самогона.
? Вот, глотните, это поможет.
И сунул флягу свидетельнице. Анья подняла заплаканное лицо, отрешенным взглядом скользнула по баклаге, а потом, ухватив, поднесла ко рту. Руки девушки тряслись. Она сделала короткий глоток, тут же закашлялась и поспешила приложить рукав к носу. Уж не знаю, пришлось ли ей по вкусу это пойло, но, кажется, моя подопечная немного пришла в себя.
? Что это за гадость?! – с трудом выговорила она, возвращая фляжку.
? Лекарство. Всё, перестаньте плакать.
? Не указывай мне! – анья вдруг вспылила и вновь зашлась плачем.
Я тяжело вздохнул. Похоже, это точно истерика, и одним глотком крепкого самогона тут не отделаться.
? Я не указываю. Просто прошу успокоиться. Понимаю ваше горе, но слезами делу не поможешь.
? Да что ты все заладил, успокойся, да успокойся. Не могу я успокоиться! – Свидетельница громко всхлипнула и размазала слезы по щекам. – Нет, чтоб утешить… по-человечески… Сухарь, бесчувственный, - буркнула себе под нос и, демонстративно отвернувшись, принялась мочить обивку уже на спинке сидения.
Эдак она нас тут затопит!Я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь придумать слова утешения. Да еще подобрать правильные, чтобы не взбрыкнула ненароком. Но в голову ничего не шло. Ненавижу, когда женщины плачут. В конце концов, так ничего и не придумав, я раздраженно дернул уголком рта и сознался:
? Я не умею. Не знаю, что говорить в подобных случаях.
Женщина шмыгнула покрасневшим носом и, не поворачиваясь, будто сама для себя произнесла:
? И почему я не удивлена? Да и какой мне толк от ваших слов!? Можно же просто... да хотя бы обнять! Но куда вам…
Она махнула рукой и вновь уткнулась в обивку, протяжно скуля и воя.И снова на меня накатил вихрь разнообразных чувств – презрение к девице, пытающейся мной манипулировать, сочувствие к человеку, только что потерявшему друга, и гадкое ощущение вины за ту некрасивую историю, произошедшую в кабаке. Я скрипнул зубами и неожиданно для самого себя стремительно пересел к свидетельнице и неловко притянул ее к себе.А она вдруг воспротивилась. Уперлась ладонями мне в грудь, пытаясь высвободится.
- Пустите!
Да что ж такое, то просит обнять, то сопротивляется! Прав был Виттор, когда говорил, что женщины порой сами не знают, чего хотят. Вот и как, прикажете, мне сейчас поступить?!Надо бы отпустить. Но интуиция подсказывала, что следует действовать иначе, и я лишь упрямо стиснул руки, чувствуя, как ее ладони болезненно впиваются в и без того ноющие раны на груди. По телу прокатилась острая волна боли, и я уже собрался плюнуть на эту затею, как свидетельница вдруг перестала сопротивляться. Обмякла в моих руках, а потом и вовсе прильнула всем телом. Уткнулась носом в отворот подбитого мехом пальто, жалобно всхлипнула и снова упоенно заревела. Айна, удивленно посмотрев на девушку, тоже заскулила.Ох уж эти дамочки, истерики и… странно, что ее слезы больше не раздражают. Наоборот, спокойно стало, и уютно как-то. И пальцы сами потянулись к густым волосам, в беспорядке рассыпанным по плечам. Но я вовремя отдёрнул руку.
Это уже слишком. Всё это слишком…
Что-то ты совсем расклеился, господин ингирвайзер. Надо взять себя в руки, отрешиться от эмоций и подумать о деле. А подумать тут есть над чем.Получается, что анья Эдан все же говорила правду ? я виновато покосился на растрепанную макушку на моем плече. Вспомнил, как ярко засветился порошок-проявитель на теле убитой девушки, и вздохнул. Жертва определенно встречалась с Хамелеонами, а я самонадеянный болван, иначе не скажешь. Но тогда получается, что где-то в городе открыт дочерний портал. И, возможно, Аларик уже нашел тому доказательства. Тогда почему молчит? Хотя, я же сам велел ему не приходить...
Свидетельница глубоко и прерывисто вздохнула, кажется, успокаиваясь, я бережно погладил ее по плечу и продолжил размышлять.Если бы сейчас засекли второе открытие, стражи границы обязательно дали бы мне знать. Я машинально коснулся груди – там, где под одеждой свешивался с шеи портативный резонатор. Когда срабатывает основной Ключ в лаборатории, этот начинает мигать лампочкой и ощутимо нагреваться. Но ведь с момента первого преступления никаких сигналов не было. Если только не вышла из строя основная станция, в лаборатории. Но это будет настоящей катастрофой.Я представил, как один за другим на территории Солькора открываются чужеземные порталы, а наши стражи мечутся по городу, точно слепые котята, и передернулся.
Анья Эдан подняла лицо от моего воротника и, хлюпнув покрасневшим носом, хрипло поинтересовалась:
? У тебя еще одного платка не найдется?
Я посмотрел на бобровую шерстинку, прилипшую к мокрой щеке, и вовремя одернул себя, чтобы не смахнуть ее ладонью.
? Сожалею, но нет. Впрочем, мы уже подъезжаем, потерпите немного, дома умоетесь.
Она мрачно кивнула и повернула лицо к окошку, из моих объятий, впрочем, не вырываясь. Я сам подумал было ее отпустить, но на всякий случай решил потерпеть до ворот. Мало ли, вдруг снова обвинит меня в черствости, разревется…А ведь еще придется снова допрашивать мою гостью. Но для начала нужно будет ее как-то успокоить. Откровенно говоря, стоило большого труда убедить жандармов передать мне это дело. Комиссар Катран явно не распространялся о моих новых полномочиях, а потому пришлось подписать кучу бумаг на месте происшествия.Экипаж свернул в проулок и Айна, почувствовав близость дома, завозилась у ног, поскуливая. Женщина выпрямилась, ускользая из объятий, пригладила волосы и, коротко стрельнув взглядом в мою сторону, набросила на голову шаль. Интересно, она будет теперь на меня злиться за то, что я видел ее растрепанной и зареванной? Тьфу, ингирвайзер, о каких глупостях ты думаешь…Возница остановил повозку, нас ощутимо качнуло, а потом я распахнул дверь. Заскучавшая Айна стрелой выскочила наружу, хлестнув меня бешено молотящим хвостом. Я спрыгнул в мягкий снег и, придержав дверь, протянул руку спутнице. Она молча, почти с монаршим величием сошла со ступеньки и коротко кивнула. Хорошо, хоть не плачет больше.
? Вы должно быть голодны? ? Я вспомнил, что анью вытошнило под стеной кабака. – Давайте сделаем так: идите пока к себе переодеваться, а я тем временем что-нибудь придумаю.
Свидетельница сверкнула злющим зеленым взглядом и так дернула створку ворот, что я подумал, а не собирается ли гостья в отместку за рояль и все последующее прищемить мне пальцы.
? Если ты не забыл – мне всё еще нечего надеть!
Я хотел было упомянуть о милом платье в цветочек, но решил, что анья Эдан в ближайшее время нужна мне вменяемой. Потому просто кротко улыбнулся и придержал ворота.
? Давайте, вы пока временно обойдетесь тем, что есть. А там что-нибудь придумаем.
? Надеюсь, без посредничества этой твоей приличной женщины с дурным вкусом?
Я скрипнул зубами, снова старательно улыбнулся, да так, что челюсть свело, и, подвинув ногой перегородившую крыльцо собаку, загремел ключами. Похоже, все же придется забирать дамский гардероб из Общины. Тем более, что свидетельницу я уже все равно засветил. После сегодняшнего происшествия вся жандармерия в курсе, что анья Эдан уехала со мной.
? Прошу! ? Я распахнул дверь и пропустил даму вперед. Она молча вплыла в прихожую, уронила мне на руки пальто и с отрешенным видом ушла к лестнице. Я задумчиво поглядел вслед. Пожалуй, девушке сейчас очень плохо, а гляди ж ты, еще умудряется гордо держать спину. И руки у нее ледяные – потеряла перчатки? Странно, но я не смог вспомнить, были ли они у нее вообще.
Я подошел к столику и, отодвинув валяющуюся там шапку, оторвал полоску от старой газеты. Тут же нашарил карандаш и, помусолив, набросал короткое послание хозяину продуктовой лавки. Высунулся на крыльцо, коротко свистнул – Айна тут же примчалась. Я привычно сунул записку ей за ошейник, и собака, посмотрев на меня умным взглядом, вильнула хвостом.Вот и славно, подумал я, глядя, как она трусит к воротам. Если торговец будет расторопен, то мальчишка-посыльный явится не позже чем через четверть часа, а я пока успею натаскать воды. Думаю, горячая ванна – это то, что сейчас нужно моей гостье больше всего.
Наполнить огромный котел в подвале не составило особого труда ? колодец стоит недалеко от заднего крыльца, во внутреннем дворе. Физическая работа помогла прогнать царивший в голове сумбур и почти распутала клубок сложных чувств, завязавшийся в груди после сегодняшней суматохи. С этим расследованием я так и не успел провести ежедневную тренировку с оружием и теперь с удовольствием размял мышцы.В широком камине весело разгорелись дрова, наполняя холодное помещение благодатным теплом, и я пошел, наконец, раздеваться. Интересно, чем сейчас занята анья Эдан? Проходя мимо лестницы, ведущей на второй этаж, я задержался, запрокинув голову, но сверху не донеслось ни звука. Может, спит? Почему-то вспомнилось, какие густые у нее волосы и как, наверное, красиво они смотрятся, небрежно рассыпавшись по подушке. Я на мгновение замер, а после тряхнул головой, отгоняя видение, и хмыкнул. Ну что ж, ингирвайзер, эстетические чувства тебе определенно не чужды. Надеюсь, что это всё же не влечение. Не хотелось бы, чтобы гостья прочитала что-то подобное в моем взгляде, я слишком хорошо знаю, чем это заканчивается – неприкрытым презрением или, что гораздо хуже, смесью жалости и брезгливости.
Стук в дверь, раздавшийся одновременно с собачьим поскуливанием, прервал мои мысли, я фыркнул и пошел открывать. Принял у знакомого конопатого мальчишки увесистую корзинку с провизией и прошел на кухню.По столу были щедро рассыпаны крошки, оставшиеся от утренней трапезы, и я решил, что обязательно приглашу на эти две недели постоянную прислугу. Хранить в тайне присутствие аньи Эдан в моем доме смысла больше нет, а вот ее дополнительной безопасностью стоит озаботиться. В любом случае, если мне придется денно и нощно заниматься бытом, на расследовании можно сразу поставить жирный крест. Но в любом случае, опекать свидетельницу мне придется, тут Тенрилл оказался прав. Хорошо бы еще надежного человека поставить соглядатаем возле дома. Чтобы подозрительное подмечал. И решетки на окнах проверить…
Острый нож вонзился в теплый бок исходящего мясным духом пирога, и я понял, что голоден. Разложил по тарелкам куски жареной рыбы, румяные булочки, выставил небольшую крынку со сметаной. И где-то здесь я видел поднос, чтобы унести все это великолепие в гостиную. Избалованная анья вряд ли придет в восторг от предложения отобедать в кухне. Хотя тут намного уютнее, да и тарелки из комнаты в комнату таскать не нужно. Мой взгляд остановился на запечатанной глиняной бутылке, приютившейся в углу подоконника. Виноградное вино. Его, помнится, презентовал Виттор еще в начале зимы. А я так и не открыл. Ветеран, порой, любит продегустировать нечто необычное, а я подобное пойло терпеть не могу – хуже только компот. Зато теперь оно будет весьма кстати – если вино разогреть, добавить немного воды, семян гвоздики, сахара и изюма, может выйти неплохой напиток. Согревающий тело и расслабляющий душу. Ведь именно такой мне сейчас и нужна свидетельница, чтобы без лишних истерик и капризов спокойно рассказала, что из себя представляет убитая девушка и, собственно, что связывало их друг с дружкой.К тому времени, когда я, наконец, закончил возню с готовкой и ванной, пожалуй, можно было уже неоднократно выспаться. Поэтому поднимался я на второй этаж, ничуть не таясь, и даже несколько раз кашлянул, идя по лестнице, чтобы гостья моя успела натянуть на себя… чего она там надеть собиралась? Я остановился у плотно закрытой двери и коротко постучал. Мне не ответили и, осторожно толкнув створку, я заглянул в комнату.Свидетельница, так и не переодевшись, лежала поверх заправленной постели лицом к двери и с отсутствующим видом смотрела куда-то мимо меня. Лицо ее было бледным, губы сжаты. Она обхватила колени, точно пыталась закрыться от всего мира. Впрочем, возможно, ей просто было холодно – камин растопить она не удосужилась. Я, даже стоя на пороге, почувствовал, как сквозит из оконных щелей, и покачал головой. Если упрямица заболеет, забот с ней не в пример прибавится.
? Анья Эдан, обед готов. Спускайтесь в гостиную.
? Я не голодна, ? голос прозвучал хрипло и отстраненно. На меня она даже не посмотрела.
? А я думаю, что голодны. Даже если не осознаёте этого. Во всяком случае, весь мой жизненный опыт показывает, что если у человека пустое брю… э-э, то есть, он ел сутки назад, то начинает себя плохо чувствовать.
? Не нужно сравнивать. ? Она дернула краешком рта и наконец-то соизволила перевести взгляд в мою сторону. – Между нами нет ничего общего.
? Хорошо, ? покорно согласился я, ? но, может быть, вы все-таки изволите спуститься в гостиную? Во всяком случае, там натоплено. А здесь у вас уже нос посинел.
Она резко села в постели и передернула плечами, точно впервые осознав, что замерзла. Подбородок ее задрожал, и я в первый момент подумал, что она снова расплачется, но анья только стукнула зубами и потянула на себя край одеяла.
? Вы помнете платье, ? заметил я.
? Странная забота о моём гардеробе. Твоими усилиями я его до дыр сношу.
Она яростно откинула волосы за плечо и, поднявшись, смерила меня холодным взглядом.
? Пошли.
Величаво проплыла мимо, обдав презрением, а я, хмыкнув, отправился следом.Войдя в гостиную, анья Эдан первым делом направилась к камину и замерла возле решетки, грея руки и с отсутствующим видом глядя в огонь. Я снял полотенце с пирога, несколько раз переставил туда-сюда блюдо с рыбой, отправил в рот кусочек сыра и, наконец, не зная, чем еще заняться, уселся в кресло.
? Вы так и будете там стоять? – поинтересовался я в спину свидетельницы. – Еда, между прочим, стынет. Все свежее, только доставили.
? Я говорила, что не голодна.
? Жаль, ? уронил я и добавил со смешком: – За этим обедом сама Айна в лавку бегала. Она ведь может и обидеться.
Девушка повернулась, а огонь камина, светящий ей в спину и делавший волосы рыжеватыми, не позволил разглядеть выражение лица.