— Неплохо?! — я вскинула брови. — У меня такое чувство, что ты один из них.
— Ты сама это сказала, — он хмыкнул. — Необязательно быть иртханом или иртханессой, чтобы гореть.
«Скажи это Мелоре», — подумалось мне, но вместо этого я спросила:
— Ты знал, что Гроу хочет меня на роль Теарин?
— Нет, — Рихт покачал головой. — Но сейчас я этому рад. Приятный получился сюрприз.
Да уж, сюрприз. Точнее и не скажешь.
Рихт возвышался надо мной, как Даармархский над Теарин, исходящая от него сила вливалась в меня уверенностью. Глядя на стоявшего рядом мужчину, я подумала, что будет справедливо ему об этом сказать. Сейчас.
— А знаешь, ты прав. Пойдем и сделаем это.
Он улыбнулся: жесткое лицо мгновенно преобразилось, в уголках глаз собрались лучики морщин.
— Так-то лучше, Танни Ладэ.
Ответить не успела, меня обожгло и тряхнуло с той же силой, с которой могло бы, случись мне схватиться за оголенный провод. Словно золото узора превратилось в пламя и сейчас текло по коже, по рукам, животу и груди, перекидываясь на лицо и на шею.
Шея. Что-то с ней не так.
Дурацкая мысль, когда тебе не хватает воздуха под пристальным взглядом Гроу.
— Если вы закончили, — он вскинул брови. — То прошу на съемочную площадку.
— И тебе доброго утра, Джерман, — Рихт усмехнулся.
— Утро будет добрым, когда две главные роли вытряхнут свои задницы из кишки коридора и займутся делом.
Не дожидаясь ответа, Его Драконобесподобие развернулось к нам пятой точкой и слиняло.
— Что это с ним? — поинтересовалась я.
Риторический вопрос, понимаю.
— Не с той ноги встал?
— Ты правда знаешь его страшную тайну?
— Нет. В жизни не встречал более скрытного типа.
Мы направились следом за Гроу, и вскоре оказались в сердце павильона. Читай, там, где я впервые познакомилась со съемками, как они есть. Сейчас каждый шаг отдавался в сердце, чем ближе, тем отчетливей. Все взгляды стекались к нам, собирались и концентрировались напряжением, от которого сгущался воздух. Я чувствовала его столь же остро, как самое себя. Самое меня то впадало в прострацию, то вспоминало разговор с Рихтом и вытаскивало хвостик, чтобы им помахать. Хвостик отзывался вяло, особенно когда вперед выступил Гайер.
— Ты действительно это сделаешь? — поинтересовался он, оказавшись лицом к лицу с Гроу. Громко. Так, чтобы слышали остальные, и остальные услышали. — Запорешь проект из-за собственной придури?
Ни за что не подумала бы, что такое скажу, но сейчас я была ему искренне благодарна. Все внимание мигом переключилось на них: исполнительный продюсер, а-ля столб праведного гнева и обманчиво-расслабленный режиссер. Ключевое — обманчиво, не рискнула бы я сейчас к нему подойти.
— Отвечая на твой первый вопрос — да, я это сделаю. Уже сделал. — Гроу шагнул к нему ближе, еще немного, и у них бы случилось лобовое столкновение. Буквально. — Второй, как я понимаю, был риторический, Рон. К слову. Напомни, я делегировал тебе полномочия связываться с руководством «Хайлайн Вайнерз»?
Выражение лица Гайера стало еще более сухим. Самую малость сверх — и захрустит, как водоросли в пластинках.
— Я взял на себя обязанность сообщить…
— Что касается пропуска, — Гроу перебил его, покачиваясь с носка на пятку, как пустынник[1] перед броском, — для Танны Ладэ. Мне кажется, или я просил тебя позаботиться, чтобы он был восстановлен?
У Гайера дернулся кадык, глаза посветлели.
— Я не считаю это правильным решением, Джерман.
— Я не считаю, что ты здесь нужен, Рон.
Уголки губ Гроу дрогнули, но от этого его лицо стало еще более хищным. Исполнительный продюсер побелел от ярости.
— Ты это сейчас серьезно?
— Серьезнее некуда.
Пару минут они смотрели друг другу в глаза, после чего Гайер развернулся и стремительно направился к выходу. Его шаги еще не успели затихнуть, когда режиссер указал нам в сторону шатра.
— Особое приглашение?
Рихт нахмурился, но все же шагнул на площадку. Я последовала за ним и чуть не влетела в шлагбаум выставленной руки.
— Сегодня я смотрю, на что ты способна, — сказал Гроу. — Если мне понравится, вечером подписываем контракт. Если нет — извини.
— О’кей, — сообщила я, чувствуя, что желание душить, крошить и кусать возвращается. — Встречное предложение. Сегодня я играю Теарин и пытаюсь понять, нравится ли это мне настолько, чтобы терпеть твои закидоны. Если понравится, вечером подписываем контракт. Если нет — извини.
Отодвинула его руку и решительно направилась к шатру. Один из ассистентов ткнул мне в сторону полога, из-за которого Теарин предстояло появиться, там я и замерла.
Настолько погруженная в свои мысли, что даже отмашку Гроу прозевала.
Зато услышала щелчок и четко поставленный голос:
— Танцующая для дракона. Сцена восьмая. Дубль первый.
Для меня отодвинули полог, и я шагнула на съемочную площадку. Оказаться под прицелами взглядов, которые десятками цепляются за тебя, и видеокамер — то еще удовольствие. Когда все освещение концентрируется на клочке, где стоишь ты, а сбоку застыли светоотражатели. В этот момент из головы у меня вылетели все мысли и все слова, которые нужно говорить.
Играющий Наррза повернулся ко мне:
— Теарин, с тобой…
— Стоп.
Гроу поднялся. Даже не глядя в ту сторону, я всей кожей чувствовала его приближение. Рихт тоже поднялся и подошел ко мне. Не знаю почему, но в эту минуту стало немного легче.
— Я не совсем понял, Паршеррд, ты здесь зачем?
Приподняв брови, режиссер внимательно посмотрел на него сверху вниз. Как он умудряется это делать, будучи на голову ниже, хороший вопрос, но Рихт не отступил.
— Джерман, это ее первый день. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Я знаю свою работу, Рихт. Надеюсь, ты это понимаешь?
Их взгляды скрестились, но в отличие от разговора с Гайером, в этом противостоянии не было подавляющего напряжения. Гроу смотрел на Рихта, а мурашки бежали почему-то у меня. Такие огненные, как виары из мультика «Чудной микромир». Нет, это точно какое-то помешательство.
— Понимаю, — сказал Рихт и не двинулся с места.
— Вот и чудесно. — Он сунул руки в карманы и повернулся ко мне на пятках. — В чем проблема?
Вопрос был без подковырки. Без наезда. Вообще без каких бы то ни было требовательных ноток или недовольства.
Возможно, поэтому и ответила прямо:
— Я растерялась.
— Смотри сюда. — Гроу взял меня за плечи и развернул лицом к съемочной группе. — Эта часть зала тебя вообще не должна волновать. По большому счету, когда ты выходишь оттуда, тебя не должно волновать даже падение метеорита на Зингсприд или сирена налета. Понимаешь, о чем я?
Кивнула.
Хотя понималось слабо: нормально разговаривающий Гроу, который к тому же так и не выпустил мои плечи, действовал на меня как-то странно. Разбегающееся от его пальцев тепло втекало в узор, с каждой минутой раскаляя его все сильнее. Настолько, что перехватывало дыхание и казалось, что я вот-вот полыхну костерком в ночи. То есть в павильоне.
— Этот мир остается за пределами до той минуты, пока я не скажу: «Стоп». Что-то упало, кто-то умер — все это остается за чертой. Все, кто тебя интересует, находятся там.
Он наконец-то соизволил меня отпустить и указал нам за спину.
— Даармархский, Наррз и шатер, в котором решается твоя судьба. Не ее. Твоя.
По сути, она сейчас и решается, подумалось мне.
Только немного иначе.
— Если всем все понятно, — он почему-то задержал пристальный взгляд на Рихте. Такой, пронзительно-острый, и актер ответил ему тем же. — Продолжаем. Приготовились.
Гроу махнул рукой и направился в сторону режиссерского кресла, а я за шатер. Точнее, за декорации. Или все-таки за шатер? Если верить тому, что он сказал, за спиной нужно оставить все, что я сейчас чувствую. Я, Танни Ладэ, за этим пологом стану Теарин Ильеррской.
Изгнанной иртханессой, лишенной рода и родины.
Иртханессой, тем не менее сохранившей в себе единственное, что отнять не удастся никому: дыхание свободы в собственном сердце. В сердце, полном огня.
От волнения снова вспотели руки, и я вовремя поймала их на подлете к шароварам. Не знаю, насколько это стойкая краска, но такое обращение она вряд ли выдержит. Точно так же, как и костюм.
У меня все получится, у меня все получится, у меня все получится!
— Полетели.
— Танцующая для дракона. Сцена восьмая, дубль второй.
Главное, чтобы не сто сорок второй.
Дурацкая мысль пришла ну очень невовремя.
Отодвинутый полог, шаг внутрь…
Как в кольцо телепорта. Огонь от факелов перекинулся на кожу, раскаляя узоры. Я смотрела на Наррза и на Даармархского, вспоминая чувства Теарин. Переплавляя их в себя и стараясь не думать о том, что осталось за чертой. Зацепилась взглядом за Рихта, и… оказалась в Огненных землях.
Мужчины, который выступил, чтобы меня защитить, больше не было. Передо мной сидел Даармархский: широкий размах плеч и пристальный цепкий взгляд. Жесткий, тяжелый пламенный. Я осталась одна.
Сама за себя.
Так же, как Теарин.
— Теарин, с тобой хотят поговорить…
— Пошел вон.
Суетливо поклонившись, Наррз поспешно отступил к выходу и вылетел из шатра.
— Подойди.
Хриплый голос отозвался внутри ураганной силой. Взгляд Даармархского обжигал, заставляя плавиться до предела натянутые нервы.
Моя реплика. Моя реплика. Моя реплика!
— Назовите свое имя, — я вскинула голову, отражая его подавляющую силу.
— Ты смеешь мне приказывать, девочка?
— Я имею право знать, кому подчиняюсь.
Рихт не пошевелился, ни на тон не повысил голос, но ответ вдавил меня в землю:
— Витхар Даармархский.
Опасное пламя в глубине глаз (поклясться могла, что сейчас я вижу разгорающийся в темной радужке огонь иртханов). Пусть даже эта наша работа, точнее, работа художников по спецэффектам…
— Сто-оп! — окрик Гроу со стороны съемочной группы. Обернувшись, увидела, что он даже не садился: стоял рядом с одним из операторов, сунув руки в карманы. — О чем задумалась на этот раз?
Прежде чем успела ответить, он уже шагнул ко мне. Вплотную.
От запаха сигарет меня вышвырнуло в реальность с той же силой, с которой могло отбросить крылом дракона.
— С чего ты взял, что я вообще о чем-то задумалась?
— По лицу видно. Реакция становится заторможенной, ты перестаешь быть Теарин, и становишься Танной Ладэ. Знаешь, насколько разница ощутима?
Это он сейчас намекнул на то, что иртханесса из меня, как аэроэкспресс из ржавого флайса?
— Никаких мыслей о том, что будет, — Гроу смотрел мне в глаза. — О том, что было. Ты проживаешь ее жизнь, а не свою. Кино — это врата в другую реальность, в другое время, в другие чувства. Думаешь, зрителям охота застрять между мирами?
— Ничего я не думаю, — огрызнулась.
— Есть две причины, по которой человек уходит из зала (не считая протухшего бургера, который просится наружу, или срочного звонка). Первая — тошнотворно скучный сюжет, но это не про Ильеррскую.
Да уж, даже у меня, привыкшей к ритму современности язык не повернулся бы назвать историю Теарин скучной.
— Вторая: то, что делаешь ты. Недоверие зрителя заполучить очень легко, разрушить уже невозможно. Если я хоть на мгновение не поверю в то, что ты чувствуешь или делаешь, если я хоть на мгновение перескочу из Огненных земель в Зингсприд, я встану и уйду. Просто потому, что Зингсприд мне доступен каждый день двадцать шесть часов в сутки. Я прихожу сюда за ее чувствами. За его.
Гроу ткнул в Рихта.
— За их пламенем, за жизнью, к которой могу прикоснуться во время просмотра. За опасностью, которой лишен в настоящем, за страстью, которая заставляет кровь кипеть, за огнем, который не могу почувствовать сам. В кинозале я хочу стать его частью, гореть вместе с ней. Намокшие угли никому не нужны.
— Это, типа, сейчас был комплимент?
— Это, типа, сейчас был опыт. Пользуйся, пока я добрый. — Гроу отвернулся и на сей раз на моих глазах устроился в кресле. — Приготовились.
Глубоко вздохнула и снова вернулась за полог.
Наверное, все правильно. Все так и должно быть, ведь я никогда не училась на актрису и не может у меня все получиться с первого раза. А что, если не получится вовсе?.. На такое люди годами учатся, и даже после этого подолгу ходят на кастинги, чтобы получить эпизодическую роль.
— Полетели!
«Ты не актриса, и никогда ей не станешь».
Голос Мелоры ворвался в сознание: насмешливый, полный снисходительности и превосходства.
«Когда Джерман попросит меня вернуться, тебе будет очень-очень неприятно».
— Танцующая для дракона, сцена восьмая, дубль третий.
«Если мне понравится, вечером подписываем контракт. Если нет — извини».
Ярость полыхнула огнем, стирая все сомнения и неуверенность.
Ну уж нет, если я и уйду отсюда, то уйду исключительно по своей воле. И останусь, если захочу. На своих условиях!
Я — Танни Ладэ.
Отодвинутый полог.
Я — Теарин Ильеррская.
Жар факелов плеснул на кожу, когда я шагнула в шатер.
— Теарин, с тобой хотят поговорить…
— Пошел вон.
Скользнувшая мимо тень, с тем же успехом мог бы пробежать поджавший хвост набл.
— Подойди.
Приказ, отмеченный властью. Приказ, от которого кровь становится лавой и закипает в венах, тем не менее я отвечаю:
— Назовите свое имя.
— Ты смеешь мне приказывать, девочка?
Если пламя может сочетаться со льдом, то только в этом мужчине.
— Я имею право знать, кому подчиняюсь.
— Витхар Даармархский.
Замешательство, плеснувшее в сердце, отражается на лице. Я не могу поверить, что передо мной величайший правитель в истории Огненных земель. Витхар Даармархский, объединивший столько государств под своей властью.
Короткий жест, указывающий мне на место у его ног.
Все еще потрясенная, приближаюсь. Он смотрит на меня: прицельно, пристально, жестко. Смотрит изучающе, выжигая пламенем остатки уверенности, которую я пытаюсь собрать в себе по кусочкам. Поднимается — стремительно, как песчаная буря с единым порывом ветра. Пальцы ложатся на мой подбородок, заставляя запрокинуть голову. Смотреть ему в глаза невыносимо и жарко, сквозь это прикосновение в меня вливается опасное пламя. Пламя, которого я сама лишена.
— Я спрошу всего один раз. — Его сила вплавляет в землю, но я по-прежнему не отвожу глаз. — Кто. Когда. За что.
Тишину разрывает голос:
— Стоп! Снято!
Я даже не сразу понимаю, что произошло, не сразу понимаю, почему Даармархский мне улыбается. Только когда прихожу в себя, вижу вскинутую руку Гроу — большой палец вверх, и слышу команду:
— Перерыв пятнадцать минут.
Сердце бьется как сумасшедшее, гоняя по венам кровь, но я даже дышу через раз.
Он сказал: «Снято»?
Мне не послышалось?
У меня получилось?
У меня получилось!
— Танни, — Рихт улыбается. — Скажи уже что-нибудь.
— Ы, — говорю я.
— И на том спасибо. — Теперь уже он откровенно смеется. — Кофе хочешь? Я попрошу принести.
Мне бы чего покрепче. Бокальчик тоньяса, например. И можно безо льда.
Последнее вырывается сквозь плотно сжатые губы сдавленным смешком, а потом я делаю то, что меньше всего от себя ожидаю: приподнимаюсь на носки и целую его. По-настоящему, крепко и яростно.
В губы.
Это похоже на помешательство, потому что ответ Рихта больше напоминает порыв ураганного ветра. Меня подбрасывает в раскаленный огнем Даармархского и Теарин воздух, а вокруг текут потоки прохлады кондиционера. Мы же стоим в воронке зарождающегося смерча, в самом ее эпицентре, и кажется, теперь я начинаю понимать, откуда берутся ураганы. Особенно когда за спиной крошится лед голоса Гроу, и столкновение стихий окончательно вышибает из меня дыхание.
— Я понимаю, что вхождение в роль проходит с определенными сложностями, но все нерабочие моменты оставляем вон за той дверью.
Прохладный воздух скользит по губам, когда до меня доходит, что я только что сделала. Точнее, что только что сделали мы, но голова продолжает кружиться, как после катания на аттракционе. Медленно поворачиваюсь: съемочная группа все еще отодвинута на задний план, как нечто далекое и чуждое моему миру, но изо всех них отчетливо выделяется Гроу. Он вытолкнул меня в Огненные земли, он же сейчас возвращает обратно. Никогда бы не подумала, что к нему применимо понятие «ледяной», но именно льдом от него сейчас и веет. Даже зеленое пламя в глазах как водичка из Гельеры в приятный зимний день, когда от ветра щеки превращаются в костры, а на ресницах повисают сосульки, чтобы веки не слипались.