Велик застыл с поднятой рукой, прислушиваясь, к странным звукам, доносившимся с крыши. Бряк, топот, стук, треск, кряхтение, вскрик — и целая какофония других звуков, долетевших, как ему показалось, уже с наружной стороны складов.
Воры?
Скорей бежать и поймать!
Что в программе действий будет под третьим пунктом, голем помыслить не решался, надеясь, что что-нибудь придумается сразу, как только исчерпаются первые два. На худой конец, ему придется патрулировать остаток ночи с вором, зажатым подмышкой.
Но поверить теорию практикой он не успел. Отдаленный хруст, блеяние и топот быстро растаяли вдали, но зато из-за двери, закрытой на большой висячий замок, донесся новый звук. Тихий, протяжный и жалобный.
Каменный Великан озадаченно застыл.
Что это?
Или кто?
Был ли этот звук раньше? Или появился только что? Нет, определенно раньше его слышно не было! Но кто тогда там может сидеть, в закрытом складе? И откуда это существо там взялось? Может, торговец держит на складе для продажи не только неживые товары, но и животных?
Или птиц?
Или рыб?..
Как кричат рыбы, Велик не слышал, может, потому, что видел их только в расчлененном и жареном состоянии. Но живых животных и птиц за несколько дней своей жизни он повидать успел, и поэтому первые два предположения со счетов сбрасывать не стал. И скорее для проформы, нежели ожидая услышать ответ, низким голосом прогудел:
— Кто. Там. Внутри. Есть?
В ответ донеслась возня, грохот чего-то тяжелого и падающего, и уже не писк — вой разорвал тишину и покой складов.
— Кто. Там?! — забеспокоился голем.
Там определенно кто-то живой, и ему плохо!
Догадка его не замедлила подтвердиться.
— Помогите!.. А-а-а-а!.. Помогите!.. Нога!.. Моя нога!.. А-а-а-а-а-о-о-о-о-у-у-у-у!!!..
Или это был очень разговорчивый и артистичный попугай, или торговец держал на складе людей.
— Как. Тебе. Помочь? — встревожился сторож.
— Вытащи меня отсюда-а-а-а!!! Пожалуйста!!! Скорее!!!.. А-у-у-й-й-й… ой….
— Как? Как? — растерянно заозирался Велик — но никто не спешил ему на помощь с советом или хотя бы ключом.
А ему был известен только один способ извлечь человека из закрытого помещения.
Открыть его самому.
Бросив дубину, Велик нащупал замок на воротах, за которыми раздавались душераздирающие вопли, сжал пальцы, и сталь сплющилась, точно хлебный мякиш. Поворот кисти — и кучка искореженного железа упала наземь вместе с петлями и частью ворот, к которой они крепились. Взволнованный голем торопливо шагнул вперед — и снова забыл, во-первых, пригнуться, во-вторых, проверить, в какую сторону открываются ворота.
Балка притолоки, кусок стены над ней и обе створки с грохотом полетели во тьму склада, со звоном что-то круша и давя.
Крики моментально стихли.
— Ты. Где? — сторож, переквалифицировавшийся в спасатели, неуверенно повернул голову направо, потом налево. — Я. Пришел. Тебе. Помочь. Как. Ты. Просил.
Тишина в ответ.
Страшная мысль пришла в его голову и вспыхнула, как похоронная свеча, и Велик убито понурился.
— Я. Тебя. Раздавил?..
— Ты?.. Пришел?.. Помочь мне?.. — голос в темноте, игнорируя последний вопрос, вдруг зазвенел снова — на этот раз грани истерики. — Ты пришел мне помочь?.. Пришел? Помочь?!.. Мне?!.. Сто плешивых павианов, ананас тебе в ухо!!!.. Ой-й-й-й-й…
— Где. Ты? — не понимая причины удивления и не уточняя, зачем именно ему следует засунуть себе в ухо ананас, повторил Велик. — Ты. Тут. Живешь?
— Я?.. Э-э-э… ой-й-й-й… м-м-м… я… — голос смешался на секунду, но тут же возник опять. — Я… тут работаю… Караулю внутри. От воров… ой-й-й… Понимаешь?
Велик кивнул, подумал, что кивок в темноте мог быть и не виден, и озвучил его:
— Понимаю.
— Ну и вот… я… ходил с обходом… и вдруг поскользнулся и упал!.. ах-х-х-х… м-м-м-м…
— Ты. Ранен? — голем шагнул за голос, и что-то большое, деревянное, но хрупкое закончило свои дни под его ступнями четыреста тридцать пятого размера.
— Кажется… я ногу сломал… — тоскливо прохрипел невидимый человек.
— Что. Я. Должен. Делать?
— Ты? Ты?.. — человек снова замешкался, но тут же нашелся: — Конечно, отнести меня к костоправу!
— Но… — потерянно прогудел голем. — Но. Я. Должен. Караулить. Склад…
— В первую очередь ты должен помогать людям! Ой-й-й-й… — страдальчески просипел голос.
— Да? — Каменный Великан удивленно приподнял брови.
— Да, чтоб тебя гиены ели, каменюка ты бесчувственная!!! — скрипя зубами от боли, прорычал человек. — Конечно!!! А для чего тогда, по-твоему, ты нужен?!
Поставленный врасплох перед главным экзистенциальный вопросом, одолеть который безуспешно пыталось не одно поколение философов Белого Света, Велик беспомощно моргнул, открыл рот, снова закрыл, загадочный его схем вспыхнул золотом в глубине черепной коробки…
И принял решение.
Оставим недобитым еще философам сомненья и рефлексию. А големы не сомневаются. Големы действуют.
Не обращая более внимания на вопиющие о пощаде вамаяссьские сервизы и эльгардский хрусталь, он двинулся на голос.
Еще минута — и жертва маленькой ночной неприятности была отыскана в дебрях корзин и коробок в бессознательном состоянии, бережно извлечена из-под ящиков с художественным атланским литьем[47], заброшена на плечо и вынесена наружу.
Оказавшись между стенами складов, голем нерешительно остановился. Куда теперь?..
— …Антил-лопу к-крокодил…
Выпить ч-чаю… п-пригласил…
Дребезжащий пьяный голос катался по улице, словно надтреснутый шар по качающейся сковородке, отражаясь от стен домишек, заборов и деревьев и волнуя собак. Обладатель вокала, мужичок лет шестидесяти, в обнимку с бутылью самогона галсами перемещался по неширокой пыльной улочке то ли в поисках дома, то ли места, где утробно поплюхивающие остатки напитка можно было бы употребить в хорошей компании. Но пока ни того, ни другого не находилось, и он упрямо брел вперед и самозабвенно горланил узамбарские частушки.
— …И родились на б-болоте…
— Где. Находится. Костолом… Костодав… Костолев… Костоправ!
— Антидилы… кроколо…
Пение оборвалось: пьянчужка снова уткнулся во что-то, не желавшее отступать с его дороги. А это означало, что как человеку негордому, отступить и обойти нежданно возникшее препятствие придется ему.
И только второй мыслью в его мозгу вспыхнула радость осуществленной мечты.
— Хо! П-приятель! Давай в-выпьем! — облапил он смутно обрисовывавшуюся впотьмах фигуру. — Я тебя н-не пущу! С-слушай… чего ты такой т-твердый? В доспехах, ч-что ли? И здоровущий… Хо! Ты солдат! В-выпьем за п-победу!
— Мне. Костоправа. Надо. Срочно, — сурово прогудел собеседник.
— Т-ты ранен? — озадачился прохожий.
— Не. Я. Человек.
— Еще один? — оживился пьяница. — На т-троих! З-за подебу!.. Подеду… Попету… Короче, в-выпьем! Домашний! Арахисовый! Н-напиток б-богов!..
— Нам. Некогда, — не уступал голем.
— Д-да что ты з-заладил!.. — сердито воскликнул прохожий. — Ч-человеку помочь ему н-некогда!..
— Помочь? Человеку?..
— К-конечно!
— Как?
— Вот с этого и н-надо было н-начинать! — торжествующе захихикал пьянчужка. — С-садись…
— Это. Поможет. Человеку? — недоверчиво уточнил Велик, опускаясь на землю.
— Еще как!!! — восторженно ухнул прохожий и сунул бутыль в направлении невидимого собутыльника. — Держи! Пей!
— Я. Могу. Пить?
— М-можешь, можешь! Зацени, п-приятель! Каков б-букет!.. У-у-у!..
Каменный Великан осторожно поднес к лицу оплетенную лозою бутылку. Букета в ней не было: не исключено, что прохожий потерял его по дороге. Значит, заценить его не представлялось возможным, и оставалось выпить то, в чем этот букет раньше находился. Хотя он никогда не думал, что может пить, тем более, жидкость, недопитую букетом… но если человек говорит… Ему ведь виднее?
Голем наклонил бутыль. Из нее хлынула, переполняя рот и обливая подбородок и шею, теплая жидкость — и вдруг закончилась. Чтобы не расстраивать больше прохожего, он на всякий случай тряхнул посудину — не осталось ли в ней чего — и удовлетворенный результатом протянул ее человеку.
— Я. Выпил, — не уверенный, что именно это он и сделал, проговорил Велик.
Пьянчужка довольно захихикал, трясущейся рукой приложил к губам горлышко, едва не выбив передние зубы… и ругнулся:
— Размакай тебя де… Раздери т-тебя м-макаки!!! Т-ты выпил в-всё?! Ну ты и!..
— Ты. Сам. Сказал. Пить! — растерянно принялся оправдываться Велик. — Ты. Не. Сказал. Сколько!
— Т-ты должен был д-догадаться!!! Г-гамадрил!..
Не обращая внимания на попытку причислить его к совершенно чуждому виду — похоже, это были общая и не поддающаяся разумному объяснению привычка всех людей — Каменный Великан заботливо спросил:
— Теперь. Я. Тебе. Помог?
— С такими п-помощничками никаких в-вредителей не надо! Т-тоже мне! М-моя армия… м-меня береж-жет!.. — оскорбленно воскликнул пьяница, швырнул опустевшую тару в темноту и, то и дело хватаясь за Велика, поднялся.
— Г-где мы?
— Слева. И. Чуть. Дальше. Склады. Кваку. Квам. Кваси. Квези. Квеку.
— А-а… Н-наконец-то… Я п-прочти… п-парчи… п-порт-чи… п-пришел…
— Куда?
— Д-домой, — хмуро буркнул пьянчужка.
— Я. Могу. Проводить, — отчего-то чувствуя себя виноватым, торопливо предложил Велик.
— Угу. П-проводи, — пробормотал человек. — От складов ч-через дорогу… в-вгубь… влупь… в-г-лубь… по улице… До д-дома… Там там-бличка… «Косто…прав»… П-посмотрю… двоего… тру… твоего… д-дру…жка.
Когда через час Велик вернулся, в раскуроченном проеме на обломках ворот сидел человек, обняв руками колени и уткнувшись в них лбом.
Если бы у голема было сердце, оно бы сейчас ёкнуло, пропустило такт и может, даже бы защемило. Но так как при проектировании Анчар отказал своему детищу в таком нервном органе, а дал лишь схем, то схемом он ситуацию и оценил.
Похоже, это был не его отец и не хозяин склада. Значит, до утра у него еще будет время обдумать, как объяснить им то, что произошло ночью, чтобы они поняли, что другого выхода у него не было. А так же изобрести способ быстро заработать столько денег, чтобы заплатить толстому узамбарцу за разнесенный склад и разбитый товар.
Хотя что-то — наверное, тот же схем — подсказывало ему, что второе еще более невозможно, чем первое.
Заслышав шаги, человек поднял голову:
— Я не вор, я… — начал было он, но разглядел приближавшегося незнакомца, и ужас отразился на его лице.
Он сделал попытку вскочить, но задел недовыброшенную кучу складского мусора и опрокинулся на спину, засыпая себя обломками корзин и ящиков.
— Я не виноват!.. — высунулась наружу голова, и руки панически взметнулись к лицу, закрывая. — Я ничего не взял!.. Это не я!..
Но голем успел узнать его даже при скудном свете месяца.
— Делмар. Мальчик. С. Ведром.
— А-а… э-э-э… а-а-а?.. — человек перестал барахтаться, настороженно вытянул шею и вытаращил глаза.
— Каменный. Великан. Голем. Мага. Анчара, — напомнил Велик.
— Белого шамана! — прорвало на этом плотину дислексии, и облегчение было почти физически ощутимо в торопливом потоке слов. — Точно! Теперь я вспомнил, где тебя видел! Вернее, я сразу вспомнил, но сначала забыл, то есть, не поверил, что правильно вспомнил, а потом разве ты был не сломанный, и разве ты умеешь говорить?
— Это. Был. Риторический. Вопрос?
— А-а-а… что?
— Я. Умею. Говорить, — решив, что проще будет ответить, чем объяснить, смирился Велик.
— А ты откуда идешь? И куда? И сторожей не видел? — окончательно позабыв бояться гранитного монстра, затараторил Делмар. — Я тут мимо проходил, гляжу — ворота выломаны, стена сворочена, везде мусор валяется, словно ураган прошел или целая армия воров — и никого! Я испугался, думал, сторожей убили, покричал — никто не отвечает…
Поставив крест на логике ловца ракушек, Велик молча стоял и слушал сбивчивое повествование.
— …а потом думаю, что если сторожа отошли ненадолго, то я тут пока покараулю за них, а если воры уже вынесли все ценное, так тем более никто не будет возражать, если я тут посижу…
И тут до голема, погруженного в свои неразрешимые проблемы, впервые дошло.
— Что. Ты. Тут. Делаешь?
— Я?.. — тихо пискнул Делмар, задумался на мгновение, что бы такого соврать, но не стал и опустил глаза. — Я… я… Я из дому сбежал.
— Выгнали? — сочувственно пророкотал Великан.
— Кто? Кого? Мен… — не понял сперва мальчишка, но потом понурился. — Нет, что ты… Денег за камидии хватило откупиться, даже осталось немного… но… сегодня вечером… или уже вчера?.. вернулся отец… и сказал, что я его опозорил, потому что заплатил его долги без его согласия… и прибил…
— Что. Прибил?
Делмар поморщился.
— Не что, а кого. Меня. И убил бы, может… И ты же знаешь закон, ему бы ничего за это не было… я совершеннолетний… Но я удрать успел.
— Я. Пойду. К. Твоему. Отцу. И. Прибью. Его. К. Чему. Захочешь, — грозно набычился голем.
— Нет, что ты, не надо, ни в коем случае! — Делмар в ужасе замотал головой. — Нет! Он же мой отец!
— И. Куда. Ты. Пойдешь? — снова не понимая логики, тем не менее не стал спорить Велик и присел рядом на корточки.
— Отойду немножко — и в порт подамся, — снова приуныв, вздохнул юный ловец ракушек. — Проберусь на корабль какой-нибудь — и уплыву в дальние страны. Найду работу… Поди, там люди не с гроша на медяк перебиваются. Заработаю кучу денег… куплю дом… А еще я слышал, что есть на Белом Свете такие города, где мостовые вымощены золотом, в реках течет молоко, берега — из киселя ананасового, а дома построены из пряников! Представляешь!.. Вот бы найти такой… Хотя, конечно, расковыривать дороги никто не разрешит… но хоть голодным ходить не придется, пока на ноги не встану…
Голем на мгновение было задумался, как можно ходить, не вставая на ноги, но тут другая мысль заняла всё его внимание.
Куча денег.
Если есть на Белом Свете такие города, где можно заработать кучу денег, то он сможет заплатить хозяину склада и даже накопить отцу на лабораторию и оборудование! И тогда…
В который раз за ночь Велик вспомнил прощальные слова своего создателя.
…и тогда никто не сможет сказать, что он его подвел, хоть и не имел права.
— Пойдем, — голем поднялся — словно гора, отдохнув, распрямилась.
— Куда? — испуганно воззрился на него мальчишка. — Я не вернусь домой! Я убегу! Ты меня не поймаешь!
— В. Порт.
* * *Анчару не спалось.
Добравшись до дома около двенадцати, он зажег светошарик — небольшой, чтобы сил на его поддержание уходило как можно меньше. Скорее по привычке, чем от голода, поужинал, расстелил на столе купленную по дороге бумагу и погрузился в вычисления.
Если бы он смог найти и устранить ошибку в схеме Каменного Великана, то проблем с деньгами у него больше бы не возникало. Вернись голем на Арену и покажи себя во всей красе в схватках — плата хозяина складов показалась бы ему жалкими грошами. Не для того он месяцами из лабораторий не выходил, чтобы изделие класса три-один-один караулило по ночам склады, как какой-нибудь алкаш! А какие идеи у него роились в голове для следующего изделия серии «Экс»!.. М-м-м-м!.. Хорошо, что с кафедры никто не знает — побелели бы от зависти! Эх, если бы Великан выступал на Аренах, года за три-четыре можно было бы накопить на новую модель, и тогда…
Испещренные цифрами, формулами и заклинаниями, исчерченные диаграммами, графиками и фрагментами схемов листы устилали уже не только столешницу, но и кровать, табуретки и часть пола, когда сзади что-то застучало.
И еще раз.
И еще.
Причем с каждым разом назойливый стук становился всё громче, и раздавался всё ближе.
Захода с четвертого он, наконец, прорвался сквозь пелену сосредоточенности и волшебник раздраженно оглянулся: да что там еще?..