Я повернула на ближайшем перекрестке. Вседорожник последовал за мной. Я повернула еще несколько раз, но ничего не изменилось. Почувствовав подступающую панику, я повернула внезапно, не поморгав сигналом поворота. Вседорожник исчез, но тут же за мной увязался еще один автомобиль. Может быть, это был просто автомобиль, который ехал в ту же сторону, а может быть, страховочный «хвост».
Я закусила губу от обиды. А еще мне стало очень страшно. Видя за собой слежку, я не могла поехать к Лине. Ведь я не знала, что ее отправил: Антуан, заподозривший, как и Берт, что я укрываю Маркуса, или тот неизвестный мне сообщник Рантор, который ищет вторую химеру, не сумев похитить первую.
Хуже всего было то, что при таком раскладе поехать в дом родителей второй раз подряд, когда на работе творится такое, я тоже не могла. Вдруг вчера тоже кто-то следил, просто я не заметила? Или вчера следили за моей квартирой, в которую я так и не приехала. Дураку станет понятно, зачем я вдруг туда зачастила.
Но если я не приеду, как поведет себя Маркус? Он и так весь день заперт в четырех стенах без доступа к какой-либо информации. Я хорошо понимала, как сильно это сводит его с ума. Если я не приеду, не натворит ли он дел? Вдруг он покинет укрытие и попытается прийти ко мне домой, чтобы выяснить, куда я делась?
В голове стало слишком много мыслей, они мешали следить за дорожной ситуацией. Тем более я больше не знала, куда еду. Поэтому я свернула на парковку первого попавшегося на пути крупного магазина. Следовавшая за мной машина проехала мимо, зато черный вседорожник снова показался и, проехав чуть дальше, тоже припарковался.
Я вылезла из машины и направилась ко входу в магазин, стараясь не оборачиваться. Увидев недалеко от входа телефоны-автоматы, метнулась к ним. Может быть, удастся позвонить Маркусу и предупредить коротко обо всем? Своему мобильному телефону я не доверяла, а вот телефону в доме родителей и случайному уличному автомату — вполне.
После пятого гудка включился автоответчик, я сбросила звонок и снова набрала номер. Я и не рассчитывала, что Маркус ответит сразу, но надеялась, что после серии настойчивых звонков он догадается, что это я.
Но ни во второй, ни в пятый, ни даже в восьмой раз телефон не ответил. Оставлять сообщение я посчитала опрометчивым, поэтому бросила эту затею и вошла в магазин.
Я почти не видела ни товаров, ни людей перед собой, хотя пыталась делать вид, что что-то выбираю. Сердце тревожно сжималось, пульс стучал в ушах. Я волновалась за Маркуса: почему он не ответил? Просто побоялся обнаружить себя или уже не смог? Вдруг я выдала себя или дом моих родителей решили проверить «на всякий случай»? За себя я тоже волновалась: что со мной будут делать? Просто следить или что похуже?
Минут через десять кружения по торговому залу и сердце, и мысли немного успокоились. Было ясно одно: ехать в дом родителей нельзя. Если Маркуса уже нашли, то нет смысла туда соваться. Если его там пока не ищут, то тем более нельзя приводить их туда. По той же причине нельзя ехать к Лине. Кого именно я имею в виду, думая про «них», я точно не знала.
Схватив какую-то красивую бутылку красного вина, неприлично дорогой сыр, еще более неприлично дорогое вяленое мясо, большую коробку изысканных шоколадных конфет и несколько продуктов попроще, которые первыми попались под руку, я отправилась на кассу. Пусть думают, что у меня какой-нибудь нервный срыв и мне приспичило сбежать с работы пораньше, чтобы купить редких деликатесов и провести вечер дома. Расплатилась я на этот раз банковской картой.
Черный вседорожник проводил меня до самого дома и остался стоять на другой стороне улицы. Я вошла в свою квартиру, быстро заперлась изнутри, не забыв в этот раз даже про щеколду, и устало прислонилась спиной к двери.
— А ты вернулась раньше, чем я думал.
Я снова чуть ли не подпрыгнула на месте, услышав чуть раздраженный, но такой знакомый голос. Как они все так тихо ходят?! Надо что-то делать с нервами…
Эти мысли промелькнули в голове, но тут же растворились в затопившем меня облегчении. Каким-то невероятным чудом Маркус оказался у меня. Стоял себе в темноте коридора, скрестив руки на груди, и сверлил недовольным взглядом.
Я бросила на пол пакет с покупками, сделала сначала неуверенный шаг вперед, а потом стремительно преодолела все остальное расстояние и повисла на шее у Маркуса, крепко обнимая его. Чем довольно заметно шокировала. Но мне было все равно.
— Как хорошо, что ты здесь, — выдохнула я в изгиб его шеи, пока он стоял, как статуя, и не знал, как реагировать.
Глава 26
Маркус не ожидал от меня такой бурной реакции и не знал, что с ней делать. Я и сама не ожидала. Все это время я старательно держалась на расстоянии, понимая, что часть меня всегда будет стремиться к нему из-за настоящего Маркуса Фроста, а это неприятно Маркусу-химере. Но сегодня я испугалась и успела подумать, что больше никогда не увижу даже этого Маркуса, и это что-то сломало в той стройной системе, которую я выстроила у себя в голове, чтобы защитить собственное сердце.
— Нелл, ты чего? — наконец тихо спросил Маркус, осторожно касаясь моих плеч. Не обнимая, но и не отталкивая. — Что-то случилось?
Я судорожно вздохнула, у меня вырвался странный звук: то ли нервный смех, то ли всхлип. Заставила себя отстраниться и тут же начала сбивчиво рассказывать про все, что случилось, и закончилось таким вот моим поведением. Маркус сосредоточенно слушал, стараясь не упустить ничего в сбивчивом потоке слов.
— А что ты здесь делаешь? — закончила я рассказ собственным вопросом.
— Просто не мог больше сидеть там, — признался он.
Мне показалось, что чувствовал он себя при этом неловко. Он обошел меня, поднял с пола брошенный у двери пакет и понес его в кухню, как и прежде, стараясь держаться подальше от окон, хотя за ними было еще достаточно светло и увидеть через них движение в квартире без света было затруднительно.
— Ух ты, у нас вечеринка? — удивленно поинтересовался он, перекладывая продукты в холодильник.
— Просто нужно было время остановиться и привести мысли в порядок, — отмахнулась я. — Думаешь, это Берт послал за мной слежку? Глупо было признаваться ему в том, что я знаю, где ты.
— Глупо, — не стал спорить Маркус, закрывая дверцу холодильника и поворачиваясь ко мне. — Но отправлять такую явную слежку за тобой — еще глупее. Если только цель была не в том, чтобы ты почувствовала себя «под колпаком» и не стала совершать резких движений.
— Чтобы я не поехала к Лине? Но почему?
— А вот это мы наверняка поймем, когда к ней приедем. Ты вообще ее хоть раз видела после того, как ее отпустили?
Я покачала головой, смущенно отводя взгляд в сторону.
— Последний раз я видела ее после операции по трансплантации, но она еще была под действием наркоза.
— То есть о том, что она свободна, ты знаешь только со слов Антуана?
Мне не понравился его тон. Как и не озвученное предположение. От них внутри все неприятно холодело, потому что перекликалось с сомнениями, которые я старательно подавляла все это время.
— Надо ехать туда, — решил Маркус, так и не дождавшись моего ответа.
— Но как? Машина Корпуса осталась следить за моим домом. Как только мы выйдем из подъезда, они узнают о тебе. И если их задача не пустить нас к Лине, то мы туда не доедем.
Маркус с полминуты молчал, о чем-то размышляя, а потом пробормотал:
— Из подъезда, говоришь? Значит, нам нужно не выходить из подъезда. Идем.
— Куда? — не поняла я, но послушно шагнула вслед за ним в сторону гостиной.
— Можно спуститься по пожарной лестнице, — объяснил Маркус, отодвигая штору и кивая за окно. — Она идет по противоположной стороне дома, не там, где подъезды и выезд из двора. Пройдем пару кварталов пешком и поймаем такси. Оставим включенными свет и телевизор, никто даже не поймет, что ты ушла.
— Пожарная лестница? — удивленно переспросила я, подходя ближе. Надо же, никогда не обращала на нее внимания.
— Да, — он повернулся ко мне и усмехнулся. — Как, по-твоему, я каждый раз попадаю в твою квартиру без ключей? Кстати, тебе стоит обратить на это внимание, пока к тебе не забрался кто-нибудь пострашнее, чем я.
Я попыталась изобразить взгляд вроде тех, что так хорошо удавались ему, но не думаю, что он произвел на него впечатление.
Выбраться по пожарной лестнице оказалось не так уж и сложно, хотя меня и тревожило то, что еще слишком светло и нас могут увидеть. Однако, к счастью, окна моей гостиной выходили в довольно тихий переулок. Если нас кто и видел, то только из окон соседнего дома.
Все прошло без заминок: мы минут двадцать шли бодрым шагам по вечерним улицам Даркона, смешиваясь с толпой. Потом поймали такси, которое отвезло нас по названному мной адресу. Когда мы добрались до дома Лины, уже начало темнеть, но в ее окнах не было видно света.
— Может, она еще не вернулась? — предположила я. — Она ведь должна где-то работать.
Мы попросили высадить нас чуть дальше и теперь шли мимо по другой стороне улицы, делая вид, что просто прогуливаемся.
— Берт сказал, что в ее доме установлены камеры. Мы можем подождать и попытаться перехватить ее до того, как она войдет.
Маркус согласился, что надо попробовать. Однако сколько мы ни гуляли, стараясь оставаться поблизости, она так и не появилась. Уже совсем стемнело, еще чуть-чуть — и местные жители вызовут наряд КГП, чтобы те проверили двух подозрительных чужаков, ошивающихся в их районе.
— Подожди меня здесь, — попросил Маркус, когда я озвучила это опасение.
Я вцепилась в его руку.
— Вместе пойдем, — безапелляционно заявила я. — А то точно решат, что мы решили ограбить ее. А так сойдем за парочку гостей, которые ждали, а потом заволновались.
— Примерно как-то так и есть.
Сначала мы позвонили, хотя темные окна намекали, что дома никого нет. Потом попытались заглянуть в гостиную и в кухню. Я ничего не смогла рассмотреть, а вот Маркус, кажется, смог. По крайней мере, в одно мгновение он заметно изменился в лице и снова велел мне подождать его. После чего он дернул ручку двери, и та оказалась не заперта.
— Подожди, а как же камеры?! — попыталась остановить его я, но он только отмахнулся.
— Плевать. Жди здесь.
И он нырнул в темноту прихожей. Я даже исполнила его приказ. Секунды на две, после чего шагнула следом, прикрыв за собой дверь.
В доме было темнее, чем на улице, но кромешной эту темноту нельзя было назвать, поэтому мои глаза постепенно привыкли. Я вошла в небольшую кухню, потому что, судя по шуму, Маркус был именно там, и замерла на месте, увидев торчащие из-за кухонного стола ноги. Сердце пропустило удар, и я сделала еще шаг вперед, практически не ощущая саму себя. Я только смотрела на неподвижные ноги.
— Я же просил ждать снаружи! — шепотом рявкнул Маркус, перехватывая меня и с силой разворачивая.
— Это Лина? — только и смогла спросить я в ответ.
Его лицо расплывалось перед глазами, но я не сразу сообразила, что это навернувшиеся слезы мешают мне видеть.
— Да, — коротко выдохнул он. И сжал руками мои плечи, когда я попыталась снова повернуться и подойти к ней. — Не надо, Нелл, не смотри. Мы уже ничем не можем ей помочь. Она мертва.
— Ты уверен? Она же химера! — я рванулась, пытаясь высвободиться из его хватки, но он, конечно, был сильнее меня. — Она регенерирует, как и ты. Она не может так просто умереть!
— Увы, может.
Он сжал меня крепче и потащил прочь из кухни, в такую же темную гостиную, на ходу объясняя:
— Регенерацией, как и всем остальным, управляет наш мозг. Если повредить его в нужном месте, то смерть наступает мгновенно, регенерация не успевает начаться. Тот, кто убил ее, знал это… Как и те, кто приходил ко мне… Вот почему было так больно и так долго…
Последние фразы он бормотал так тихо, словно говорил сам с собой. Я ничего не понимала, но позволила усадить себя на диван. Маркус опустился передо мной на колени, чтобы заглянуть в глаза. Его руки сжали мои, и я отстраненно подумала о том, что его ладони гораздо горячее.
— О чем ты?
— Разрывные пули, — мрачно пояснил Маркус. — Чтобы уж наверняка.
Я закрыла глаза и почувствовала, как по щекам потекли слезы. Мне все еще не хотелось в это верить, но я не видела причин Маркусу врать. Тем более сейчас только его горячие руки, сжимающие мои, удерживали меня в здравом уме, заставляя его продолжать работать.
Значит, к Лине тоже пришли. Но почему ее убили? Маркуса пытались похитить, а ее? Тоже отбивалась? Но тогда кухня была бы разгромлена, а я ничего такого не заметила. Что же здесь произошло?
— Камеры, — прошептала я, снова открывая глаза. — Здесь должны быть камеры. Почему Корпус до сих пор не здесь?
Маркус задумался на мгновение, но тут же сообразил:
— Нет трансляции в режиме реального времени. Такую сложнее защитить. Скорее всего, камеры синхронизируются с сетевым диском раз в сутки, сохраняя на него запись. Я не заметил явных признаков разложения. Скорее всего, к ней пришли уже после меня, сегодня. В Корпусе еще ничего не знают.
Он выпрямился, выпуская мои руки, и огляделся по сторонам.
— Нелл, посиди здесь. Я найду камеры и заберу записи. Посмотрим их у тебя. Только я тебя очень прошу, ради твоего же блага, не ходи на кухню. Я сам все сделаю. Хорошо?
Дождавшись моего кивка, он исчез, а я осталась сидеть посреди темной гостиной, бездумно обводя ее взглядом. Здесь предсказуемо все было обустроено так, как это сделала бы я. В голову лезли воспоминания, от которых сердце ныло, словно меня проткнули насквозь. Я вдруг поняла, что до сих пор в глубине души верила и ждала, что однажды она свяжется со мной. Что Лина простит мне мое предательство, и мы снова начнем общаться. И тогда случится все то, о чем мы обе начали фантазировать. Я надеялась, что к тому моменту ревность перестанет отравлять меня. Или Лина найдет себе кого-то. Или я смирюсь с тем, что Маркус — это другой Маркус, и как все мужчины, он недостаточно хорош.
Но теперь об этом можно забыть. Пришла пора задуматься о том, а могла ли Лина связаться со мной. Слишком уж сильно Корпус Либертад в лице Антуана или Берта не хотел, чтобы я здесь оказалась. Почему?
Я встала с дивана и прошлась по комнате, потому что сидеть на месте не было сил, а идти на кухню было страшно. Слова о разрывных пулях все еще звучали у меня в ушах. И я видела фотографии из квартиры Маркуса. Видела, что выстрел сделал с головой одного из нападавших.
Внезапно я наступила на что-то, что одновременно хрустнуло и звякнуло. В этом месте пол был совсем темным, поэтому мне пришлось наклониться за вещью и поднять ее повыше, чтобы разглядеть в тусклом свете, долетавшем с улицы.
Это была погремушка. Детская погремушка. Сердце, и без того стучащее неровно, забилось еще быстрее, я почти задохнулась от накатившего шока. Как во сне я вышла из гостиной и, стараясь даже не смотреть в сторону кухни, медленно поднялась по лестнице на второй этаж.
Здесь было всего три двери. Небольшая ванная комната, спальня Лины и… детская. Я слышала, как внизу Маркус приглушенно позвал меня, и хотела ответить, но голос не слушался. Шаг за шагом я медленно приближалась к кроватке, до тошноты боясь заглянуть в нее. Если бы в ней лежал живой ребенок, он бы кричал, ведь так?
Однако кроватка оказалась пуста. Я шумно выдохнула и выронила погремушку. И тут же услышала торопливые шаги Маркуса на лестнице.
— Нелл, я же просил тебя ждать…
Он осекся, оказавшись на пороге. Я обернулась, и увидела на его лице такую растерянность, какой до сих пор не видела никогда. Ни у него, ни у настоящего Маркуса. Почти так же медленно он приблизился к кроватке и осторожно заглянул в нее. И тоже облегченно выдохнул, увидев, что она пуста.
— Что все это значит? — пробормотал Маркус, переводя взгляд на меня.
— Вот почему Антуан не хотел, чтобы кто-то виделся с Линой. Они не прервали беременность.
Глава 27
Мне казалось, что нельзя оставлять Лину и дальше так лежать, что нужно вызвать КГП хотя бы анонимно, но Маркус убедил меня, что чем позже в Корпусе узнают о ее гибели, тем больше будет времени у нас.