– Ну вот, в лаборатории он и вылупился.
– Покажи мне ее, – подозрительно оживился супруг.
– В час ночи? Давай завтра, а? Там холодно, темно, и не хочу оставлять Петюню одного.
– Фаби, – поправил ее Людвиг. – Не хочу, чтобы малыша звали именем твоего этого… – он презрительно фыркнул и спросил «равнодушно и незаинтересованно»: – Ты же не тоскуешь о нем?
Ринка хихикнула про себя: ревнует! Мелочь, а приятно же! Главное, чтобы не превратилось в паранойю.
– Нет, конечно. Если я по кому и тоскую, так это по маме и отцу. А Петюня… не хочу о нем вспоминать.
– И не вспоминай, – Людвиг прижал ее к себе, а другой рукой почесал спящего дракончика. – А зачем тебе понадобилась лаборатория?
– Я хочу получить степень и уже точно знаю, что буду изучать драконов и работать с доктором Куртом над проблемой порталов.
Выпалив все на одном дыхании, Ринка привычно напряглась. Слишком свежи были воспоминания о том, как точно так же она хотела пойти на ветеринара, а Петр, поджав губы, долго и нудно рассказывал ей, какая она дура и как важно для его жены и матери его детей сидеть в теплой лаборатории или преподавать в школе, а не носиться по коровникам в резиновых сапогах.
– Это, несомненно, очень достойное стремление, – осторожно начал Людвиг. – Но ты ведь понимаешь, что мы не можем оставить дракона у себя?
– Почему? – то есть не то чтобы она совсем не понимала, но ее интересовали резоны Людвига.
– Потому что он скоро вырастет до огромных размеров, и его найдут сородичи. Да, я уже понял – драконы разумны. Но люди тоже разумны, что не мешает им убивать друг друга.
– А если нам переехать в твой замок? – с надеждой спросила Рина. – Там, наверное, куда больше места.
– Навсегда? А моя служба, твоя учеба?
– То есть, ты не против, чтобы я училась?
Ринка радостно бросилась к нему на шею, временно позабыв о проблеме драконьих отцов и детей. И даже если у Людвига были другие мысли по поводу ее учебы, теперь он не стал их озвучивать, жарко целуя жену.
Оторваться друг от друга их заставило возмущенное мявканье Собаки:
«Не развращайте ребенка!»
Ринка с Людвигом отпрянули друг от друга, словно их застигли на месте преступления.
«Никто меня не развращает, – парировал ребенок и просиял сапфировыми, совершенно не сонными глазами. – А что это вы делаете? А почему мама стонала, ей больно? А зачем папа Людвиг гладит мамину попу? А почему?..»
– Цыц! Хватит вопросов, – оборвала его залившаяся жаром Ринка.
– Дети – цветы жизни, – еле слышно прокомментировал Людвиг и снова привлек к себе Ринку. – Ладно, говорящие кошки и драконы, но вот это…
«Собака не кошка, Собака – фамилиар, – тоном доктора Курта на лекции объяснил дракончик. – Мама ее слышит, потому что она особенная. Поэтому папа-дракон и привел ее к тебе! Здорово он придумал, правда?»
Людвиг ошарашено уставился на Фаберже.
– Папа-дракон придумал?!
«Да, папа очень умный! Умнее всех людей и всех драконов! – гордо сообщил малыш и снисходительно добавил, забираясь к Людвигу на колени: – Ты тоже ничего, для человека. Почеши вот тут, между крыльев».
Ринке показалось, что сейчас у Людвига пойдет дым из ушей. Видимо, что-то такое у него было связано с драконами… ну, не на пустом же месте он ее предостерегал!
– Ничего, конечно же, – Людвиг принялся чесать там, где попросили. – Так что такое умное придумал твой папа, расскажи нам. Это же он летает над городом? Может быть, он тебя ищет?
«Папа знает, где я. Он сам все устроил!»
– Зачем? – спросил Людвиг, продолжая наглаживать довольного малыша.
«Потому что так надо, – буркнула кошка по имени Собака и вальяжно развалилась на подушке, глядя на Людвига с мудростью древнего существа. – Всему свое время. От предназначенного не уйти, некромант»
Людвиг озадаченно смотрел на кошку.
– Это ты сказала?
Та только фыркнула и начала вылизывать лапу.
– Нет, – тихо произнесла Рина. – Она звучит по-другому. Этот голос вообще мужской…
«Она папин фамилиар! Это папа сказал. Скоро я вырасту, все пойму и тогда вам расскажу», – важно сообщил Фаберже и тут же тоненько чихнул, чем вызвал на задумчивом лице Людвига улыбку.
– Обо всем этом нужно хорошенько подумать. Очень хорошенько. Дорогая, думаю, твою спальню мы отдадим малышу, а сами переберемся ко мне. – Людвиг ссадил дракончика на кровать и встал, протягивая руку Рине. – Идем спать. А завтра встретишься с Германом и нашим менталистом. Надо попробовать опознать нападавшего. Ну, идем же.
Ринка тоже поднялась, вопросительно глянув на Фаберже.
«Идите, идите. Я хочу сестричку!»
Кошка громко фыркнула, Рина возмущенно открыла рот, а Людвиг рассмеялся и, подхватив жену на руки, понес к себе.
– Разумный дракон, с ума сойти, – пробормотал он, расстегивая на Ринке вконец измявшееся платье. – Только вылупился, и уже разумный. Лет на десять, в смысле, человеческих. Чем ты его кормила?
– Ох… – Ринка вспомнила о походе за коноплей и захихикала.
– Расскажи. Когда еще нам со всеми этими приключениями удастся просто поговорить, а?
– Не знаю, но мне это нравится. И говорить с тобой, и приключения, и… – Ринка привстала на цыпочки и поцеловала мужа в губы.
Разумеется, он ответил.
И, разумеется, уснули они очень и очень нескоро. Зато успели и поговорить, и не только. А уснула Ринка с мыслью о том, что ни капельки не жалеет о том, что попала в чужой мир, и что это мир очень быстро становится для нее родным.
Глава 16, о родственниках, которых не выбирают
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Людвиг
Людвиг проснулся на рассвете. Чмокнув заснувшую жену в щеку, он еще минуту постоял над кроватью, любуясь ею, и решительно вышел из спальни.
– Мюллер, холодную ванну, свежее белье и завтрак. Мобиль к подъезду через, – Людвиг бросил взгляд на хронометр, – двадцать одну минуту.
Ровно через двадцать одну минуту он сел на заднее сиденье «Драккара», а еще через пятнадцать минут стремительно ворвался в пустую по раннему времени приемную короля. Там уже вышагивал от окна к секретарскому столу и обратно генерал Энн.
– Что за архив ты от меня требуешь? – глянув на настенные часы, показывающие двадцать пять минут восьмого, спросил Людвиг.
– И тебе доброе утро, полковник. Выйди и зайди, как положено! – вызверился Герман, останавливаясь посреди приемной.
Людвиг скривился, четко развернулся и, выйдя из приемной, вошел еще раз, по-уставному печатая шаг.
– Герр генерал, полковник Бастельеро по вашему приказанию прибыл, – щелкнул он каблуками и молча застыл, вытянувшись и задрав подбородок.
– Вольно, – буркнул Герман и, видя, что Людвиг даже не собирается менять позы, заорал: – Вольно, я сказал! Война на носу, а он тут норов показывает! Какого демона ты не подходишь к фонилю, когда я тебе звоню?! Ты меня слышишь, мать твою?!
Переждав вопли начальства по стойке «смирно», он четко доложил:
– Так точно, слышу, герр генерал. Не имею чести знать никаких демонов, герр генерал.
Несколько секунд побагровевший Герман хватал воздух ртом, и Людвиг почти забеспокоился, не хватит ли его удар. Но Герман успокоился, сделал несколько размеренных вдохов-выдохов, и спросил уже нормальным тоном:
– Ты нашел архивы?
– Нет.
– Какого… твою… – Герман отвернулся к окну и снова глубоко вдохнул. – Бастельеро, ты вообще понимаешь серьезность ситуации? Ведешь себя, как мальчишка!
Людвиг промолчал, да ответа и не требовалось. Он искренне сочувствовал Герману, на которого, к гадалке не ходи, вчера Гельмут спустил всех собак, а через одну минуту потребует с него очередного чуда. Вот только чудес-то не бывает. Барготом любленный архив не явится сам собой, массены не устроят массового самоубийства, драконы не улетят обратно в свои горы, франки не станут за одну ночь миролюбивыми скромными пахарями. В общем, придется опять все по старинке, собственными руками.
Когда настенные часы показали двадцать девять минут восьмого, мимо прошагал мрачный Гельмут. Секретарь распахнул перед ним дверь кабинета и посторонился. Усевшись за письменный стол, Гельмут так же мрачно поднял глаза на дверь.
– Генерал Энн и полковник Бастельеро, – коротко доложил секретарь и пропустил их обоих в кабинет.
Сесть им Гельмут не предложил. А вместо этого похлопал ладонью по отвратительно-дипломатического вида бумагам, веером разложенным на столе.
– Соседи нервничают, господа, – неестественно спокойно глядя в окно, сообщил Гельмут. – Меня спрашивают, что за дрянь произошла на Айзенштрассе и почему мы не допускаем иностранных ученых к исследованию последствий, как мы умудрились поссориться с драконами и не продадим ли мы какой-то «драконий поводок», не затевает ли Астурия коалицию с Франкией или против Франкии. Шарль Брийонский прибыл на три недели раньше срока и требует вернуть папу-императора в его естественное состояние спокойного трупа. Герцог Ланжерский, сбежавший из Франкии в Лихтенберг, предлагает нам четверть Франкской территории, если мы поддержим его притязания на трон военной силой и драконами. На худой конец его устроит лично герцог Бастельеро в качестве военного советника. Бритты предлагают нам расторгнуть союз с Испалисом и дружить с ними, для чего первым делом дать им доступ на Пустошь и драконьего переводчика. Испалис предлагает то же самое, только по отношению к Бриттии, и на Пустошь не рвется, им хватит драконов и брачного союза наследника короны с дочерью рода Бастельеро. Руссы требуют вернуть им какого-то похищенного ученого, а в качестве компенсации готовы принять в дар драконье яйцо и некоего некроманта для совместного научного проекта. Булгары и словы собирают армию и предлагают нам военный союз против шляхов, шляхи сговариваются со Шварцвальдом и Лотарингом, посол Лотаринга пытается разузнать, не собираемся ли мы устроить государственный переворот во Франкии и не нужен ли нам кусочек Булгарии… Короче, господа, ситуация критическая. Нам немедленно нужно утихомирить Франкию и внести уже ясность в проблему с драконами. А тебе, – король, наконец, перевел покрасневшие от усталости глаза на Людвига, – надо устроить показательное выступление и напугать дорогих соседей еще на век вперед. На сей раз – во Франкии, совместно с Орденом Лилии. Но чтобы это не было связано с их императором! Проклятье, как мне надоели идиоты…
Людвиг склонил голову в знак согласия: ему идиоты тоже надоели.
– Герман, что на тему раннего возвращения Шарля?
– Д`Амарьяк утверждает, что Шарль по своим каналам узнал о готовящемся перевороте и поспешил домой. Состояние императора оказалось для него сюрпризом.
– Уж наверное, – хмыкнул Гельмут.
– Так, Бастельеро. Ты сейчас же отправляешь в Брийо и напоминаешь Шарлю, что ты – очень страшный, опасный и непредсказуемый, хуже драконов. Будет дарить земли и титулы – бери и благодари. Ясно?
– Так точно, – отчеканил Людвиг, едва удержавшись от вопроса: «что делать, если новый франкский император решит подарить ему астурийскую корону?». Не стоит лишний раз злить кузена, ему и так непросто. – Разрешите выполнять?
– Стоять! – велел Гельмут и махнул на кресла. – Садитесь, что торчите тут, как два столба. Людвиг, что ты узнал у Рины и что от тебя хотел кардинал Диего?
– Предупреждал об опасности для Рины, все прочее ты уже знаешь. Я пока не разобрался, что именно от нее хотят драконы. Но вчера на нее покушался человек, судя по ее рассказу – один из массенов.
Гельмут тихо выругался. Герман сдержался, но одарил Людвига взглядом, обещающим страшные муки. Потом. Когда Герман до него дотянется.
– Подробности, – велел Гельмут.
Людвиг рассказал все, что знал о покушении, и добавил:
– Даже не думай делать из нее приманку, кузен. Это слишком опасно.
– Что я, по-твоему, нелюдь? – нахмурился Гельмут.
– Ты король, – пожал плечами Людвиг.
Кузен лишь поморщился и потер ладонями виски.
– Не трону я твою жену, не нервничай. Она мне нужна живая, здоровая и с наследником рода Бастельеро, а лучше тремя. Герман, сам посмотри ее память, может быть, опознаешь убийцу. А от тебя, кузен… – Гельмут хмуро уставился на Людвига, – мне нужны архивы всадников! Если кардинал Диего сказал, что они есть – значит, ты их найдешь и принесешь мне. Сразу, как вернешься из Франкии.
– Семейные архивы Бастельеро, кузен, – поправил его Людвиг. – Я их найду, изучу, и только потом их получат твои аналитики.
– Не наглей.
– Упаси Баргот.
Гельмут несколько мгновений хмуро сверлил Людвига взглядом. Несколько лет назад, да что там, несколько недель назад Людвиг бы занервничал, зная истинно королевский характер кузена. Но сейчас он точно знал – ничего ему кузен не сделает. Похмурится и перестанет.
– Драконы вступали в контакт с тобой или с Риной? – как Людвиг и ожидал, кузен меньше чем через минуту сменил тему.
Теперь пришел Людвига хмуриться. Маленький дракон дома – это определенно контакт, но сообщать об этом Гельмуту и Герману не стоит. Слишком велико искушение для них и слишком велика опасность для Рины. Но тогда нельзя рассказывать им и о том, что Рина слышит драконов. И что он сам их слышит и понимает. Проклятье. Как некстати опять эта Франкия! Придется врать и тянуть время.
– Нет. Я поставил на дом мощную защиту, ни один дракон не пробьется, и запретил Рине выходить из дома. Поэтому тебе придется самому наведаться к ней, Герман. Я не уверен, что ты сможешь обеспечить ей должную защиту по дороге в Оранжерею.
– Ладно, съезжу сам. Твой портал будет готов через десять минут, назад – не позже четырех вечера. Прибей эту клятую куклу, устрой небольшой фейерверк и возвращайся.
– Прибить эту куклу не так-то просто, – пожал плечами Людвиг.
– Значит, развей его и создайте с Черным Карликом иллюзию трупа! – рыкнул Гельмут. – Нам нужна спокойная и вменяемая Франкия! И возвращайся быстрее. Ты отвечаешь за жизнь своей жены головой! Надеюсь, ты понимаешь, что стоит на кону.
– На кону стоит жизнь моей любимой женщины, – Людвиг холодно глянул в глаза Гельмуту. – Это самое важное, кузен. Я повесил на Рину всю защиту, которая была в моем арсенале. Запретил ей покидать территорию виллы, оставил на страже пару призрачных гончих. Я сделал все возможное. И видит Баргот, я бы предпочел быть с ней, а не развлекать франков бесплатным балаганом!
– Дорогостоящим балаганом, кузен. Иди, поработай на благо родины, – Гельмут отпустил его коротким взмахом руки.
Оставив короля и Германа совещаться дальше, Людвиг вышел из кабинета и облегченно вздохнул: ему поверили. У них с Риной есть небольшая отсрочка, чтобы разобраться в ситуации с драконами самостоятельно и не позволить Гельмуту вмешаться. Лишь бы никто больше не прознал, что они способны говорить с драконами! Тогда сегодняшняя критическая ситуация покажется Гельмуту цветочками, а за четой Бастельеро будут охотиться все шпионы всех государств, а заодно все тайные общества и мечтающие завоевать мир маньяки, люби их Баргот.
Нет уж. Сначала он сам выяснит, что замышляют драконы и зачем им похищать Рину, когда она и так готова с ними разговаривать. А из массенского ордена сделает десяток-другой мирных, послушных зомби. Вот тогда и можно будет обрадовать кузена порцией новостей.
Виен, Астурия. Королевский дворец
Герман Энн
После ухода Людвига король выслушал доклад Германа по подготовке совместной с Испалисом операции и о результатах исследования предметов, принесенных герцогиней Бастельеро из своего мира.
– Исследовательский отдел представил план дальнейших изысканий, – Герман выложил перед королем увесистую папку. – Большую часть иномирских технологий мы понять не в состоянии, но даже того, что уже есть, достаточно, чтобы обеспечить Астурии технологическое превосходство на десяток-другой лет. Разумеется, сотрудники отдела сейчас даже не покидают служебных корпусов, чтобы информация не просочилась наружу. Но нам требуются серьезные финансовые вливания, увеличение штата и новые помещения. По моим прогнозам, кое-что можно будет внедрить в массовое производство в ближайшее же время, там суть не в столько в технологиях, сколько в идеях…