- Я боюсь еще и за тебя, даже только за тебя, сам я все переживу, у меня просто нет выбора, я бессмертен и неуязвим здесь. Поэтому давай видеться реже хотя бы до того, как тебе удастся что-нибудь выяснить обо мне и об этом месте.
Предложение выглядело логичным и разумным, но, наверное, сегодняшнее настроение после всего увиденного и случившегося у меня было таким, что не позволяло трезво смотреть на вещи и взвешенно принимать решения.
- А если я так о тебе ничего и не узнаю? Или узнаю, но это случится очень нескоро, - ночи, в которых я сама человек с другим прекрасным человеком, как ничто другое скрашивали мое пребывание в этом мире в теле орки, являясь той отдушиной, заставляя пережидать и переживать день, чтобы встретить ночью его. Не хотелось лишаться последней радости.
- Ты все сможешь, уверен, - мужчина обнял меня и прижал к себе. – Просто будем немного осторожнее. Я готов рискнуть многим, но не тобой.
- Ладно, будем считать это дополнительным стимулом для сбора информации, - улыбнулась я, с неохотой принимая его позицию. Особых надежд на то, что я смогу что-нибудь разузнать до Авардона я не питала. - Но ты мне кое-что задолжал.
- Что именно? - незнакомец нахмурился, а я улыбнулась еще шире, поражаясь собственной смелости и наглости.
- Вот это.
Я сама дотронулась до его губ, если уж наши встречи станут более редкими, то их необходимо сделать красочнее и насыщеннее. Всем, не только ему, нужны новые воспоминания, и его губы, ответившие сразу, его руки, притянувшие ближе, его волосы, упавшие на мое лицо - все это будет небольшой компенсацией за то, что я уже пережила и еще переживу в этом мире.
Жаль только, что все закончилось слишком быстро, последние прикосновения и невысказанные слова прощания в голубых глазах. Я тоже не прощаюсь, слова всегда все портят, порой в молчании слышится намного больше, чем в ничего, в общем-то, не значащих словах.
9. Ох рано встает охрана
И вот после всего, что случилось со мной в реальности и в нереальности, я просыпалась под стоны, охи и ахи вынужденного соседа по комнате. Луаронас страдал после вчерашнего, стакан воды выпил с жадностью, а от завтрака отказался едва ли не с ужасом в глазах и крепко прижатой ладонью ко рту.
- Гхыш, - эльф недоуменно смотрел на свою руку, будто не узнавая родную конечность, - а где мое кольцо?
- Ты что, ничего из вчерашнего не помнишь? - теперь мне действительно стало жаль товарища, все-таки подобные подвиги должны оставаться в памяти если не в назидание, так хотя бы чтобы посмеяться или внукам рассказать.
Решив не говорить ничего эльфу дабы раньше времени не испортить эффект, я потащила его на первый этаж. И пусть за ночь погром прибрали и придали залу относительно нормальный вид, следы молний и расколотые столы и табуретки, грудой сваленные в углу, говорили о произошедшем весьма красноречиво.
- Это что, все я? - наконец, обрел дар речи Луаронас. Я, сложив руки на груди, кивнула. - Да не может быть!
- Еще как может, трактирщик и охранник не дадут соврать.
- Ладно, - принял решение эльф, - за такое кольца не жалко. Интересно, а повторить смогу? Раньше цепь молний мне никогда не давалась...
- В безлюдном пустом месте проверять будешь, - вернула я размечтавшегося темнго на землю. - А сейчас красим твои волосы и уходим.
Очередной стон стал мне ответом, но возражать Луаронас не начал, только еще раз окинул взглядом творение своих рук и пошел обратно в комнату, периодически оглядываясь то на особо сильные прожженные дыры, то на поломанную мебель.
Выполнив все в соответствии с указаниями торговца, продавшего нам темно-русую травяную краску для волос, разведя порошок в нужных пропорциях и нанеся на белые эльфийские локоны по всей длине, я стала с нетерпением ждать результат. Результат превзошел все мои ожидания: эльф получился ядрено-рыжим! Когда Луаронас смыл в тазу краску и посмотрел на меня, ожидая реакции, я честно постаралась не смеяться, но прорывающиеся хрюки таки переросли в здоровый и заливистый ржач. Темный эльф схватил прядь и так и застыл, чтобы через секунду с ревом броситься на меня.
- Это ты все ты и твои дурацкие идеи!
Я пыталась уворачиваться от разошедшегося и порыжевшего темного, но смех мешал, а успокоиться не получалась. Вот у меня компашка: рыжий темный эльф и желто-полосатый пчело-дракон!
- На лысо побрею! - продолжал буйствовать эльф.
- Давай лучше тебя побреем, - продолжая смеяться, предложила я. - Только представь, как выгодно будут смотреться твои уши!
- Да ну тебя!
Луаронас поднялся и обреченно опустился на кровать, мне сразу стало совестно, что так глумилась над темным горем.
- Ладно тебе, - присела на кровать я, но на расстоянии, чтобы успеть вскочить, если что. - Волосы не зубы, не расстраивайся. Может, смоется еще и вернется твой родной цвет.
- С тобой я как-то привык рассчитывать на худшие варианты, - буркнул Луаронас, но мои слова все-таки вселили в него надежду.
- Я сейчас позавтракаю, раз ты не голоден, и выдвигаемся, - очень оптимистично запланировала я.
Выдвинуться так просто не удалось. Луаронас пытался сделать хоть что-нибудь со своими огненно-рыжими лохмами, но даже после третьего мытья краска не поблекла ни на тон, сохраняя прежнюю яркость. Наверное, очень качественная попалась. Подозреваю, что на нормальных человеческих волосах такого эффекта не было бы, только эльфу от этого не легче. Поэтому он решил временно походить в головном уборе. И тут выяснилась интересная особенность всех ушастых, над которой я раньше не задумывалась: шапка не надевалась. Точнее, она надевалась, но уши с жесткими хрящами, намного тверже человеческих, рвались наружу и оставаться под шапкой категорически не желали. Шапка сползала и не держалась на голове. Прорезать дырки по моему совету (сказанному сквозь смех со слезами), Луаронас почему-то отказался, он вообще, несмотря на очень позитивный рыжий вид, пребывал совсем не в лучшем расположении духа. Платок, который я попробовала повязать ему, закрепив под шеей, тоже держался плохо, да и смотрелся настолько нелепо, что лучше уж рыжим. В путь мы выдвинулись часа через два, когда перепробовали все варианты, оставалось только состричь, но темный, которого я теперь назвала рыжим, не дался, надеясь закрасить поверх любым другим, только бы не рыжим. Правда от желтого, который остался после Ульта, он тоже отчего-то отказался. Думаю, то в таком настроении эльф вполне смог бы повторить вчерашнюю цепь молний, во всяком случае, взглядом в мою сторону он метал их неплохо и убедительно.
А потом мы пришли к Ульту. Никогда бы не подумала, что драконы могут издавать такие хрюкающие звуки, услышав которые, Луаронас окончательно разозлился, развернулся и пошел вперед в гордом одиночестве, мы же с Ультом шли и переглядывались. Кстати, улыбаться вполне так узнаваемо, драконы, оказывается, тоже умеют. И насмехаться, и усмехаться и еще много чего обидного для объекта насмешек, но забавного для рядом идущего.
К полудню эльф немного остыл, пусть пламя его волос совершенно не угасло, и продолжало гордо реять на ветру и сиять на ярком солнце. Но все-таки Луаронас отошел, как и все, кто быстро и сильно вспыхивал, эльф также быстро и легко отходил от обид, и вновь пошел рядом с нами, мы с Ультом сдерживались, как могли, но нет-нет, да понимающе переглядывались, поглядывая на нашего рыжего и ушастого друга.
Вот так мы и шли, конечно же, совершенно, совсем ни капельки не привлекая любопытные взгляды людей, выворачивающих шеи, чтобы посмотреть нам вслед, а кто-то наоборот обгонял, чтобы взглянуть на наши лица, а потом еще долго оглядывался. Самые любопытные, не стесняясь, шли рядом. Пару раз у нас спрашивали, не являемся ли мы труппой бродячих артистов, но на такую роль гордый (пусть и рыжий) темный эльф не соглашался ни в какую. А ведь такой замечательный способ заработка пропадает! Нам даже делать ничего не надо, просто идти.
- Тебе не кажется, что мы немного переборщили с маскировкой? – поинтересовался у меня рыжий темный эльф, шагая рядом с желтым драконом.
- Разве что самую малость, - улыбнулась в ответ я, в который раз оглядывая своих спутников. Как тут не улыбаться? – Или ты не любишь находиться в центре внимания?
- Да, знаешь, никогда до этого не искал славы, - в тон мне ответил темный, - а теперь, наверное, вся дорога в обоих направлениях станет нас обсуждать.
С дорогой мы не учли еще кое-что, а именно: нашего дракона, постоянно норовящего сунуть свой большой и чрезмерно любопытный нос во все повозки, особенно те, что пахли съестным. Обоняние у Ульта оказалось великолепным, он издалека чуял вкусные запахи и несся вперед напролом, ничего не видя и не замечая, порой сметая с пути зазевавшихся или заглядевшихся на нас путников. Мне с Луаронасом с большим трудом удавалось его оттаскивать от очередных перепуганных торговцев, не знающих, спасаться от напора желто-черного дракона самим или отбивать товар.
- Все, - разозлилась я после очередных извинений и справедливых обвинений пострадавших, вплоть до угроз обратиться в магический контроль. - Так дальше продолжаться не может! С Ультом надо что-то делать, пока на нас не донесли, куда следует, а то, неровен час, и правда арестуют за покушение не на жизнь, так на еду!
- Но он же пока никого не объел! – встал на защиту любимца эльф. – А вреда Ульт точно никому причинить не способен.
- Ключевое слово – пока. И вреда он причиняет достаточно хотя бы мне! Сколько я уже за сегодня выслушала в свой адрес из-за этого полосато-хвостатого! Не умеет себя вести, вести его будем мы, - твердо заявила я и быстро реализовала коварный план.
Купить в многочисленных деревеньках вдоль дороги, начавших уже сливаться в одно большое и длинное торговое поселение, можно решительно все, кроме земли и домов. Чем ближе к границе мы подходили, тем плотнее была застройка и тем сложнее понять, где заканчивается один населенный пункт и начинается другой. Порой столб с указателем стоял ровно посередине какого-нибудь домика с обязательным прилавком или торговой пристройкой. Застраивали каждый метр, яблоку упасть негде, так что в удаче я не сомневалась. Различные принадлежности для скотины, коей в нашей компании являлся вечно лезущий куда не надо дракон, обнаружились в пятом или шестом домике-магазинчике: длинный и крепкий поводок, способный выдержать напор быка, надеюсь, сможет удержать и Ульта. Правда, как именно будем удерживать здоровую тушу мы с эльфом, весящие хорошо если десятую часть от дракона – вопрос открытый. Но все лучше, чем ничего.
Поняв, что его ждет, Ульт начал отчаянно мотать головой и упираться, Луаронас мне помогать не собирался, ему идея взять дракона на поводок категорически не нравилась, но он, после моей угрозы разбираться с обиженными торговцами самостоятельно, вслух возражать не стал, самоустранившись и сделав вид, что его здесь нет.
- Ульт, - уговаривала дракона я, - это для общего блага. Нарвемся еще на какого-нибудь сильного мага, а он и разбираться не станет.
Но абстрактные маги дракона не пугали, пришлось использовать запрещенный прием.
- Оставлю без обеда и ужина!
Ульт вздрогнул и округлил желтые глаза с вертикальными зрачками, не веря, что я опустила до подобных угроз. Эльф укоризненно покачал огненно-рыжей головой, да, крайние меры, признаю, но что поделаешь?
В ошейник дракон лез, как в петлю. После, когда я вела его на поводке, демонстративно не смотрел в мою сторону и не обращал внимания ни на кого, даже когда я чувствовала вкусные запахи и оборачивалась, Ульт оставался невозмутим. Эльф только наблюдал, наверняка, мысленно делая ставки, кто первым из нас сдастся. Сдалась я, ругая себя за мягкотелость и предчувствуя проблемы, непременно последующие за моим решением, я все-таки сняла с дракона ошейник, попросив Ульта и дальше вести себя тихо и прилично. Но даже этот жест доброй воли не заставил сменить Ульта гнев на милость. Оставалось надеяться, что от ужина он не откажется, я ведь честно хотела, как лучше!
К вечеру нас ждала новая напасть: пошел дождь, сначала мелкий, потом разошелся, а под конец из почерневшего неба посыпался крупный град в придачу к холодным каплям. Трактиры и таверны, что встречались здесь на каждом шагу, оказались буквально забиты народом, мы едва нашли, куда приткнуться, оставив дракона под навесом, частично укрывшем его от дождя с градом. Ульт долго пытался поместиться под крышей в пару-тройку квадратных метров целиком, а когда не смог, стал выбирать, что ему дороже: голова или хвост. И то и другое ящеру оказалось одинаково жалко, но, думаю, с такой шкурой он сильно не пострадает. Вечер прошел хоть и в тесноте, но без происшествий, Луаронас пил воду, сидел тихо, но внимание все равно привлекал: люди вокруг косились и не понимали, светлый он эльф или все-таки темный? И почему рыжий? Рыжими не бывают ни те, ни другие. Темный рыжий честно и молча терпел тыканья пальцами и отчетливые шепотки, пусть и давалось подобное терпение и внешнее спокойствие ему непросто. Так что я гордилась другом, наконец, осваивающим очень нужную способность молчать и не высовываться, когда не надо. Таким длинноухим вообще лучше проявлять осторожность: уши целее будут.
Ночевать пришлось в общем зале за неимением свободных комнат, которые разобрали даже втридорога, под храп и несмолкающие разговоры подвыпивших и не желающих успокаиваться посетителей. Хозяин озаботился лишь не очень чистыми подстилками (которые, конечно же, также раздавались не бесплатно), в остальном мы лежали на полу в не до конца высохшей одежде, сквозило изо всех щелей, а места у камина замерзшим путникам не хватило, нам, пришедшем в конце, вообще повезло, что хоть что-то нашлось.
Поэтому не удивительно, что я к утру продрогла, а более нежный и менее устойчивый к холоду эльф шмыгал носом и чихал – только простуды в отряде не хватало!
Немного согревшись горячим чаем на травах и перекусив скудным завтраком – приготовить на всех трактирщик не успел – мы вышли на улицу, где нас поджидал новый сюрприз в лице, вернее, в морде Ульта. Если рыжая краска эльфа въелась в его шевелюру намертво, то желтая краска дракона проверку водой не выдержала. Наш дракончик вылинял, но не равномерно, а местами. Краска осталась подтеками, желтыми разводами и пятнами, придавая Ульту нездоровый вид, будто дракон чем-то долго и тяжело болел, да так и не выздоровел до конца. Эх, что-то с маскировкой у нас не заладилось…
Дальше наш путь пошел по скользкой и грязной дороге, которая, конечно, была заботливо вымощена, но натекшие со всем сторон земля и вода не делали ее сильно проходимой. Впрочем, всяко лучше, чем ничего, идти по расхлябанной проселочной дороге мы бы точно не смогли. Зато теперь, мокрые, грязные и злые мы не собирали вокруг себя публику. Луаронас с покрасневшим в тон волосам, текущим носом и без того не являлся подарком, а теперь превратился в невыносимого нытика, которому слово не скажи, все не так, да не эдак. Ульт с болезненно-желтым окрасом выглядел не лучше и тоже пребывал не в духе, интересно, неужели и драконов может заботить их внешний вид? Других причин его настроению я не находила, покормили его утром нормально.
Глядя на спутников, и я начала хандрить, а пасмурное небо было созвучно моему настроению. Если из низко висящих туч снова пойдет дождь, моральный дух отряда окончательно подорвется. Тем страннее оказалось услышать окрик и понять, что зовут именно нас. Луаронас попытался проигнорировать людей, обращающихся к нам не иначе, как: «Эй вы, разноцветные!», но мне стало интересно, кто тут такой смелый и наглый. Да и не зря говорят, что лучший способ поднять себе настроение – испортить его кому-нибудь другому, а в чем-в чем, так в искусстве что-нибудь испортить наша компашка даст сто очков вперед любой банде хулиганов, не нарочно, конечно, без злого умысла. Это людям еще повезло, что наш рыжий темный эльф трезв, а то бы даже мне было страшно с ним идти.
Так кому тут у нас нужно что испортить, в смысле помочь?
Испортилось и сломалось на этот раз здесь все до нас, одна из двух груженых доверху повозок опасно накренилась, и если бы речь шла о колесе, но треснула целая ось, на которой задние колеса и держались. Вокруг выпавшего на дорогу добра, состоящего из рулонов, носился худенький и щупленький мужичок с реденькой седой шевелюрой, обладающий писклявым, пронзительным до зубной боли голосом, именно им он причитал о своих потерях и утратах, ругал всех и вся, потом снова причитал и так по бесконечному кругу.