И тут меня, что называется, прорвало и понесло. То ли задиристая Эльса тому причиной, то ли вечно терзающий страх притупился, а может сказался нечаянный глоток свободы, но терпение и покладистость мне изменили. Полностью развернувшись к Эльсе, я глухо прорычала:
— Значит это я дурачок? Да?
Хвала Луне, голос звучал низко, по-мужски.
— А то кто ж еще? Дурак как есть, со стороны-то виднее. Грязный мелкий придурок! — задрав подбородок, выпалила кошка-нахалка ломающимся, словно надтреснутым мальчишеским голосом.
— Грязный, потому что ты меня в грязи вываля… — чуть не проговорилась о том, что она девица, но смолчать была не в силах. — Ха-ха, придурок, говоришь! Это значит — состою при дураке!
— Я первый залез в телегу, какого душника ты полез следом?! — грозно прошипела Эльса, приподнимаясь на колени.
— Слышь, заяц, а ты сам-то место выкупил? Чтобы права качать?
— Кто заяц? — сдавленно прорычала Эльса. — Я — заяц?!
Видно, общее мнение о трусливых сервалах тоже потопталось по самолюбию Эльсы, учитывая, что ее дядя волк и глава клана Серых, и значит большинство соклановцев тоже волки. Волки повсеместно примыкают к себе подобным — слишком силен инстинкт стайности и иерархии силы.
Дальше я сама себя не узнавала. Прижав кончик языка к передним зубам, чуть оголив их, дразнила Эльсу, издавая звуки жующего и обнюхивающего корм кролика.
— Видать, циркачи с ярмарки своих скоморохов нечаянно забыли, — отозвался по мою душу один из гиен.
А мы с Эльсой уже никого не хотели слушать. Наполовину сменив ипостась, оставаясь в одежде, нарастили мех и, выпустив когти на лапах, дугой выгнув спины, начали кружить около друг друга, по-кошачьи яростно воя. Громко так воя…
— Нет, похоже, этих нарочно оставили! — мрачно процедил Шай, глава делегации.
Эльса-полусервал с натянутой на мохнатую голову кепкой выглядела до смешного глупо и нелепо. Да и сама я — полукаракал в кепке — наверняка выглядела также незавидно. Но было не до смеха — ярость туманила разум почище медовухи. Врагиня, наконец, решилась кинуться на меня. Завидев летящую мне в морду когтистую лапу, я зажмурилась и тоже выставила лапу перед собой, надеясь если не ударить, то хотя бы поцарапать.
Рывок — и я повисла над землей, ощутив, что меня схватили за куртку между лопатками, словно нашкодившего котенка.
— Деретесь, как торговки на базаре, — насмешливо сказал кто-то у виска.
От неожиданности и в пылу драки я попыталась отбиться от удерживающего меня умника, устремив ему в лицо когти. Похоже, меня не поняли, решив, что я оскорбилась за «торговку», но сильной рукой отвели мою тушку подальше. Разняли и держали за шкирки меня, и Эльсу братья гиены. Совершенно легко, без натуги. Ох уж эти мне гиены! Жаль, горшка под рукой нет. А Шай с возницей леопардом разглядывали нас с веселым любопытством. И впрямь, как на цирковом представлении.
— Кто такие, признавайтесь! — неожиданно рявкнул Шай.
Эльса, только что круглыми восторженными глазами поедавшая его, выпалила:
— Эль и Сава, сводные братья!
— По отцу, — просипела я, почти придушенная собственным воротником.
— Этот придурок увязался за мной…
Я оборвала подельницу по неволе:
— Это ты, кроличий хвост, решил меня догнать. Испугался остаться один, без моего пригляда и охраны!
Сервал хотела возмутиться, но с тяжелым, мучительным вздохом, скрипнув клыками, согласилась:
— Ладно, твоя взяла. Мы же братья…
— Заметно, что братья, у обоих проблемы с головой, — кивнул возница, насмешливо блеснув желто-зелеными глазами.
Мне надоело позорно болтаться на собственной одежде. Более того, я взяла себя в руки, успокоилась и решила действовать умнее, поэтому покаянно попросила:
— Простите нас ата. Мы глупо себя вели, сдуру сорвались друг на друга. Не думали, что окажемся здесь вместе.
— Когда это вы успели залезть в телегу? — строго поинтересовался возница.
Оно и понятно: проморгал зайцев, недосмотрел, кругом виноват.
Я сразу смекнула, что про двор княжеского дворца лучше не говорить, и на ходу придумала:
— Я нагнал Эля у городских ворот, увидел, что он забрался в телегу и влез за ним, пока вы со стражей у бревна препирались.
— Эх ты, Глен, двух земляных червей проглядел… — сухо рассмеялся один из братьев.
Мы с Эльсой, также разъяренно трепыхавшейся в воздухе, как и я, дружно обиделись за «земляных червяков». Эх, но на кого кивать за свое незавидное положение, если по совести? Может, поэтому она решилась помочь нам обеим. Перестала дергаться и жалостливым, хрипловатым голосом «поделилась горем»:
— Наши мамки померли. Моя давно уже, а его, — она кивнула на меня, — год назад. Отец тогда с горя перессорился с главой клана и увез нас в Аверт, за лучшей долей. А потом его на войне убили. Наемники Валиана еще и всего нашего добра нас лишили. Нас забрал в свою семью дальний родич, но он волк, а кошек на дух не переносит…
Я, открыв рот, слушала якобы нашу печальную историю, дивясь, как складно сочинила Эльса. Хотя, она могла все заранее продумать, не то что я.
— И поэтому ты решил бросить брата и сбежать один? — насмешливо спросил Шай, неодобрительно качая головой.
У меня сердце в пятки упало: этот грозный волк поверил хорошей байке и осуждает Эля, который бросил брата и сбежал.
— Я не хотел… сначала, — недолго думая, в свой черед заступилась за «родственника». И подыграла: — Тяжело сейчас, ата, княжеские наемники лютуют, родич нам не сильно рад, лишние рты сейчас многим в тягость, но война только прошла, везде неспокойно. Сказать по-честному, забоялся я долгого опасного пути. А когда увидал, что Эль сбежал, понял: вместе лучше и правильнее. По правде, когда я отказался, он… немного обиделся.
— Не немного! — буркнула Эльса, полностью войдя в образ обиженного братца.
Я кивнула, виновато улыбнувшись, а потом обратилась к главе обоза:
— Ата, простите нас за самовольство, за это… неудобство. Мы нижайше просим вашего позволения ехать с вашим обозом дальше. Мы слышали, вы с юга прибыли и сейчас возвращаетесь?
Шай кивнул в сторону десятка телег, охраняемых оборотнями, с интересом поглядывающих на нас:
— Нам чужаки не нужны в обозе. Ты прав, малец, насчет последствий войны. Вам лучше вернуться в Аверт, пока мы далеко не отъехали. Как ты сказал, правильнее будет переждать неспокойные времена под защитой родича. Чем ехать неизвестно куда и зачем!
— Нельзя нам возвращаться, — мотнула я головой, чуть не плача.
— Как это неизвестно?! — отчаянно задергалась Эльса, все-таки вынудив гиен поставить нас обеих на ноги. — Моя мамка с юга была…
— И моя, — поддакнула я. — Из клана Тихая заводь. Мы поищем там родню.
Мужчины, вскинув брови, еще раз внимательно осмотрели нас.
Обе гиены кивнули Шаю на невысказанный вопрос:
— Дальше на юг от нас.
Ага, по крайне мере, эти трое не из одного клана.
Мы с Эльсой опять подверглись тщательному осмотру всех четверых «судей». Наконец, когда я уже почти смирилась, что нам откажут и «дадут под зад», Шай, тяжело вздохнув, спросил:
— А чем вы можете быть полезны в дороге?
Мы с Эльсой перекинулись напряженными взглядами, затем быстро обежали глазами весь обоз. Народ вроде и занимался своими делами, и в разговор не влезал, но ухо держал востро. Возничие ухаживали за лошадьми, остальные собирались обедать. Вон, костры развели, припасы вытаскивают. Так что мы можем им предложить?
— Сава — знахарь, такой всегда пригодится, и в дороге то же, — сдала меня Эльса. Слышала же от князя о моих достоинствах. Хвала Луне, про повитуху не сказала — этот дар только женщинам передается.
— А ты? — спросил один из гиен, которому я не забуду «земляных червяков». — Надеюсь, хоть одним достоинством обладаешь, или только тем, что больно языкастый.
Эльса дернулась съязвить, но, к счастью, быстро угомонилась и призналась:
— Сонник я!
Надеюсь, никто не заметил, как я вытаращилась на новоявленную родственницу. Впрочем, она общим вниманием завладела. Еще бы, сонники почти такие же редкие «одаренные», как и проклятийники. И не всем нравятся обладатели этого дара, ведь они не только умеют разгадывать сны, но и усыпить могут. Правда, заснут вместе с «подопечным», ведь суть их дара в том, чтобы разделить его с кем-то. Поэтому Эльса связала князя, а не усыпила. Дрыхнуть рядом с женихом в ее планы явно не входило.
— У нас трудностей со сном нет! — мрачно выдал Шай. — В дороге рядом с сонником — только проблем найти…
Как его не понять: если дар у сонницы неуправляемый, то спать мы будем все, дружно и крепко, включая охрану, пока сама сонница не выспится.
— Я отлично управляюсь со своим даром! — неожиданно рыкнула Эльса.
А я быстренько поддакнула, чтобы не топать нам дальше вдвоем и без охраны:
— Дар Эля поможет справиться с душниками, в случае чего! Ведь их можно просто усыпить, а не драться. Вот!
Косой взгляд Эльсы на меня убил бы на месте, если бы она была проклятийником. Но, хвала Луне, это не так. Я показушно широко зевнула и ехидно ухмыльнулась.
Мужчины пристально смотрели на нас. Решал здесь только Шай. Он смотрел на Эльсу странным нечитаемым взглядом. Будто пытался что-то понять, но не мог. Наконец, обозничий коротко кивнул, согласившись:
— Будете помогать кашеварить. Но если, не дай Луна, вы…
— Ваше спокойствие — наше спокойствие! Клянемся! — выпалила я.
— Клянемся! — убедительно повторила Эльса.
— Ваше место в этой телеге, — проворчал Шай, будучи явно в недоумении от собственной сговорчивости, вновь бросил короткий странный взгляд на Эльсу и ушел.
Остальные тоже разошлись по своим делам. А мы с Эльсой выразительно смотрели друг на друга, пока она первой не решилась на откровенность, тихо зашептав:
— Тебя тоже прокляли, да? Почему у тебя запаха нет?
А у меня словно гора с плеч.
— Все что ни делается — к лучшему! Из-за нашей ругани с дракой они не пронюхали, что мы без запаха, братец Эль!
— Ты не увиливай, братец Сава! — больше для острастки проворчала Эльса. — Насколько дней твоего проклятия хватит? А то спалимся…
Меня распирало от гордости и довольства — можно утереть нос кошке сервалу, не упускавшей возможности задирать меня:
— Я же знахарка и свой запах могу легко устранять. Так уж и быть, тебе тоже помогу. По-братски!
Эльса явно хотела вспылить, но примирительно махнула рукой и криво улыбнулась:
— Ты чего от князя сбежала?
— А ты?
Сервал тяжело вздохнула и честно призналась:
— А я вообще не от большого ума поперлась на смотрины! Сама дядьку своего уговорила, чтобы он меня туда пустил. Думала, княгиней быть знатно и престижно. А Валиан этот — мелкий, спесивый, слабый кот…
— Как это? — я ошарашенно уставилась на нее. — Почему слабый, леопард же?
— Дед, и младший брат моей мамы из крупняка. Я в их клане на юге долго жила, а в Аверте, у второго дяди, последние два года. Так вот, поверь, я знаю, о чем говорю. Князь с таким запахом слабым долго трон не удержит.
Я недоверчиво покачала головой, не зная что и думать, а потом, вспомнив наш побег, приуныла:
— Все может быть, да только сейчас княжеский зад на троне, а мы его обе унизили. И если нас поймают…
— С меня он точно живьем шкуру спустит, — кивнула Эльса, а потом с горячим интересом уставилась на меня. — А ты как… ушла?
— Попрощаться успела, — кивнула я с нервной усмешкой.
И коротко рассказала о «соблазнении» князя перед побегом.
После чего мы стояли плечом к плечу и дружно, мстительно хихикали. Общая угроза и глупость, оказывается, сближает.
— Эй, ушастые, давайте-ка сюда! — окликнул нас огромный оборотень бурый медведь, видимо, кашевар и наш командир. — Только умойтесь сперва, чумазики, а то вас страшно к котлу подпускать.
Мы заговорщически переглянулись — вот точно порвали бы насмешника на лоскутки! — а затем, пыхтя как ежики, узнали, где можно воды взять, и тщательно умылись.
***
Эльса как пить дать запала на Шая — к бабке за советом не ходи! Пока мы шли помогать медведю к костру, она уставилась на видного волка обозничего и, забыв обо всем, завиляла бедрами, как последняя блудливая кошка. Я сразу, пока остальные не заметили, это дело пресекла: сильно ущипнула забывшуюся девицу за вихляющий зад. Она подпрыгнула от боли и обиженно зашипела на меня.
— Мы же мужики, дура! — сквозь зубы напомнила я.
Мы дружно замерли, вспоминая мужскую походку. Чуть растопырили бедра и слегка расхлябанно, вразвалочку продолжили путь. С непривычки ноги заплелись и я завалилась на «брата», который меня удержал и двинул локтем в бок. К костру мы подошли довольные собой, пока не услышали от братьев гиен:
— Вы там случайно в штанах ничего не забыли лишнего? Может, что выпало нечаянно? Или вы там хованку от ворья устроили…
У-у-у, опять насмешничают, как я их терпеть не могу… уже.
— Нет! — в один голос раздраженно отозвались мы.
— Ну-ну, — хохотнули гиены.
Пока мы выполняли распоряжения кашевара, помогая готовить обычную похлебку сразу в двух котлах, потому что народу кормить много, меня не отпускало ощущение, что за нами слишком пристально наблюдают. Неужели подозревают вражеских засланцев? Спору нет, большой обоз, разных товаров везут много, грабежа любой будет опасаться.
Наконец по округе пошел наваристый мясной дух, мужчины жадно принюхивались и собирались с кружками и плошками вокруг костров. Наш командир и кашевар по имени Наум снял пробу из ближайшего котла, за который я отвечала и, довольно причмокнув, похвалил:
— Знатная похлебка вышла, умеешь ты готовить!
— Да, наш Савка — знатная повариха, — ехидно согласилась Эльса — эта вредина специально назвала меня на женский манер, наверняка припомнив позавчерашний тур.
Наум зачерпнул варево из другого котла, попробовал, сморщился и недовольно заметил:
— А ты, видно, мастер только по части трепа. — Затем, не обращая внимания на уязвлено поджавшую губы Эльсу, добавил соли, пахучих специй, помешал, опять отведал и удовлетворился результатом: — Теперь есть можно.
Вскоре все дружно сели обедать. Оказывается, ехали всю ночь и еще не завтракали. Спешили убраться подальше от Валиана с его наемниками. За обедом мы познакомились со всеми южанами-обозниками. Их насчиталось двадцать пять оборотней разных видов: трое волков, включая обозничего Шая; по паре медведей и гиен, тех самых дюжих братьев, унизительно державших нас с Эльсой за шкирки; а остальные коты — леопарды и пумы. У меня появилась возможность сравнить запахи новых знакомцев котов с Валиановым. И правда — слабоват!
Глава 15
После хорошего сытного обеда мы с братцем Элем решили пройтись пешком, взбодриться и поболтать без чужих ушей. Благо настроение было отменным: сбежать удалось, в обозе нас оставили, а дальше… надеюсь, милость Луны безгранична. Широкое полотно тракта бежит среди бесконечных зеленых полей и перелесков; по-весеннему свежим воздухом легко дышится, особенно после прибившего пыль дождя; яркое солнышко в голубом небе. Жизнь прекрасна!
— Как-то ты легко мамку в мертвые записала, беду накликать не боишься? — шепотом спросила я Эльсу.
Скрип колес, топот копыт, фырканье лошадей, разговоры южан нарушали окружающую тишину и покой, но слух у оборотней чуткий.
Собеседница бросила на меня быстрый оценивающий взгляд и, тяжело вздохнув, поделилась:
— Родители погибли, когда я еще несозревшей малолеткой была. Матушка моя — сервал, с юга, а отец — волк, с севера, но он согласился обосноваться в мамином клане, в примаки пошел. Мама очень своих родителей любила, не хотела далеко от родни отбиваться.
— А моя — каракал, тоже южанка была. Отец волк северянин, — улыбнулась я. У нас с «братцем» много чего общего, оказывается. Потом с сочувствием поинтересовалась: — Как они погибли?
Сервал поморщилась и дернула округлыми, немного смешными пятнистыми ушами, перед тем как ответила:
— Мама хотела подругу навестить, та замуж вышла в другой клан. А по дороге они напоролись на стаю душников. Все, кто в обозе том ехал… — Эльса еще раз печально вздохнула. Видно, ей до сих пор больно из-за потери. — В общем, потом их нашли… по частям.
Я невольно положила ладонь на плечо спутницы и чуть сжала его, выказывая поддержку. Какая ужасная смерть!