— Леди…лучше верните метелке подвижность, — одновременно сипло попросили ректор и декан Сизери, однако, опоздали.
Я впервые видела оборот матушки. И это было страшно.
Ярко-синяя волчица в рост человека с зубастой пастью надвигалась на леди Элвер. Хвост яростно бил по бокам, а из лап выступили когти. У меня дух захватило от этого зрелища.
— Софи обернулась! — Крик на всю улицу. — Прячетесь по домам!
Это что же, матушку настолько сильно все боялись? Впрочем, неудивительно.
— Госпожа Ратовская, не заставляйте меня применять к вам силу, — невозмутимо произнесла леди Вероника.
— Леди Элвер, немедленно в академию. — Приказал ректор. — И изучите особенности оборотней с синей шерстью!
Мастер создал портал за спиной преподавательницы по ядам, та только и успела, что обернуться, как мощный пинок лапой синей волчицы, отправил леди Веронику прямиком в портал.
— Знаете, и мы пойдем, — заявили деканы Магис и Целителей, а лорд Севастьян Арнелли добавил: — София прекрасный лекарь.
Они спасались бегством!
И не дожидаясь ответа, леди Милена и лорд Севастьян исчезли, оставив ректора и декана Стражей разбираться с разъярённой волчицей.
— Софи, ты бы сначала помогла детям, — мягко, точно зная, на что надо напирать, произнес лорд Альгар, — а потом бы чинила самосуд.
На морде синей волчицы появилась кривая ухмылка. И она не сулила ничего хорошего, ни моему отцу, ни ректору.
— Хейли! Пени…ребята!
Я резко обернулась на крик и увидела Ривэна, который бежал к нам из дома Софии. И все бы ничего, но выглядел он совершенно счастливым, обескураженным и удивленным, но счастливым и явно довольным!
А это несправедливо…мы там мучились, переживали, а он тут на харчах матушки отъедался!
Пени, до этого вставшая на ноги, медленно осела на землю и всхлипнула, а затем резво подскочила и крепко обняла артефактора.
— Что случилось? Почему ты плачешь? Хейли…что с оборотнями?
— А с тобой? — не осталась я в долгу. Мне было обидно. Судя по всему, его личный экзамен прошел не в пример легко! — Ты о нас хоть немного волновался?
Брат опешил и опустил взгляд. Пенелопа отстранилась и шокировано посмотрела на Ривэна.
— Я знал, что с вами ничего страшного произойти не может. Это ведь экзамен.
— Экзамен?! — просипела Пени, а затем влепила Ривэну пощечину. — Мы тоже знали об экзамене, Ривэн, но мчались к тебе на помощь, боясь, что и тебе устроили точно такие же отвратительные условия выживания. Оборотни отравлены, Хейли сражалась с полчищами монстров, а я…я почти выгорела! Зато ты знал, что с нами ничего не случится. Вот спасибо тебе, низкий поклон за твою веру!
— Что значит выгорела? — я подскочила к подруге. — Ответь, Пени.
— Я не чувствую отклика магии, — всхлипнула она и прижалась ко мне.
«Нет! Нет! Нет!»
— Софи! — грозный крик лорда Альгара заставил нас с Пени вздрогнуть и обернуться туда где стоял мастер.
— Хейли, я сплю? — прошептала подруга.
— Тогда я тоже сплю, — вторила ей.
Это было немыслимо и странно. Однако, происходило на самом деле! Волчица мощным пинком отправила ректора в полет! Причем не в сторону калитки, а в воздух, и когда тот приближался к земле, повторила свой маневр, вложив удар большую силу, только на этот раз отправив его за пределы своего дома.
— Ты! — обернулась Софи к отцу. — Перенеси детей в дом. Немедленно!
Честно говоря, на месте отца я бы тоже молнией метнулась исполнять приказ. Настолько страшно выглядела волчица и настолько устрашающей была демонстрация силы.
— Я, р-р-р, покажу вам, как над детьми издеваться. Р-р-р!
Мы с Пенелопой синхронно сглотнули и теснее прижались друг к другу. Такой матушку Софию мне не доводилось видеть и хочется верить, что больше подобного не случится.
— Хейли, Пени, Р-ривэн, в дом!
— Да, матушка, — поспешно выпалила я, и поддерживая подругу устремилась в дом.
Глава 7
Последующие два дня стали для нас глотком воды в пустыне. Мы отдыхали, наслаждались стряпней матушки Софии и были обласканы ею так, что впечатление от синей волчицы сгладилось. Даже чудилось, что нам все привиделось.
Первыми за кого принялась матушка были оборотни. Нас она не пустила в отведённую им комнату, выбрав для помощи моего отца. Но мы все равно подслушивали под дверью, переживая за своих друзей, которые ценой своего здоровья вытащили нас из болот. Да и вообще, таскали на своей спине забыв о том, что это считается позорным. Правда, тщетно. Ничего интересного не узнали. Матушка отдавала приказы, а отец выполнял.
Сколько бы мы не пытали госпожу Ратовскую и декана Сизери, ответов нам никто не давал. Софи повторяла, что все будет хорошо и скоро ребята очнутся, а Пенелопе пока стоит отказаться от использования магии. Да, она была на грани выгорания, но слава Сияющей, этого не случилось. А матушкины отвары потихонечку приводили резерв девушки в порядок.
Лишь на третьи сутки Софи решила уединиться с деканом для серьезного разговора. Конечно же мы спрятались, чтобы подслушать!
— Ты чем думал, Изир, — шипела Софи, — чем ты думал, когда давал согласие? Посмотри, что они натворили!
— Ты не справедлива, они же справились.
— Идиот! Это оборотни! Они не смогут превращаться еще месяц! Месяц, ты представляешь, что это значит для них? Потерять свою сущность? А Хейли? Ты знаешь сколько крови потеряла твоя дочь и сколько я потратила сил, залечивая ее ауру? Ей трижды повезло, что она владеет блуждающими! Не будь их, она свалилась бы первой!
Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть и не выдать своего присутствия. Пени поступила точно так же, а Ривэн, стоявший поодаль от нас, лихорадочно зашептал: я не знал, простите.
Слезы полились сами собой.
— Я сделаю все, что в моих силах, Изир, но я зла, чертовски зла на Альгара и переговоры с ним вести не стану, пока не успокоюсь.
— Я уже понял, что остаюсь с вами.
— Я тебя не держу.
— Софи, вы не так меня поняли.
Мысленно, я представила, как папа поднял ладони вверх, словно прося перемирия.
— Речь сейчас о приказах ректора. Я рад провести время со своей дочерью и сыном, тем более, у них наметились проблемы.
— Проблемы — это еще мягко сказано. — Согласилась с ним матушка, а мы с Пени синхронно покосились на Ривэна.
— Отчасти Хейли права, отчасти слишком сурова, — отец вздохнул. — Вы умеете найти правильные слова и успокоить любое сердце.
— Давай ты не будешь перекладывать с больной головы на здоровую. Я не могла позволить мальчишке отправиться в путь, и будь на его месте, кто другой из команды, не пустила бы также, однако… Ты прекрасно знаешь, что крайних мер не понадобилось. Ривэн сам не рвался к ребятам и меня это смущает.
— Смущает, потому что он не пожелал устраивать нам проблемы с побегом?
— Изир, не заставляй меня полагать, что ты глуп. Мальчишка не умеет думать своей головой и абсолютно не может действовать самостоятельно.
— Софи, его жизнь, какую он вел до этого, не прошла бесследно. Нет ничего странного в том, что он пока не чувствует себя свободным и не может самостоятельно принимать решения, даже если, его душа рвется на части от неизвестности. Вспомни, по сколько раз на дню он спрашивал о ребятах! Причем не только о сестре, обо всех. Он волновался и боялся…
— Что если ослушается, им будет хуже?
— Да. Я часто смотрю на него и понимаю, что его душа — лабиринт. Не каждый сумеет отыскать в нем самого Ривэна. Он запутался, заплутал и никак не может найти выход. Вроде и эмоции все на лице, да только истинному положению не соответствуют.
— Знаешь, что самое отвратительное? С этим, разбираться будет твоя дочь. Не ты, не я, не кто-либо еще, ему помочь не смогут.
— Откуда такой вывод?
— Потому что они оба — были не нужны своим родным. Потому что ни Ривэна, ни Хейли, никто не защищал.
— Софи…
— И не смотри на меня так. Сам виноват в том, что дочь себя чужой считала. Как был высокомерной занозой, так ею и остался.
— Все меняется, госпожа Ратовская и люди тоже меняются.
— Ой ли, голубчик? В любом случае, две души, блуждающие в темноте, друг друга поймут.
— Софи…я полог тишины ставил?
Мы не успели отпрянуть, как чужая сила нас отшвырнула от двери. Мы с Пени тихо сползли по стене.
— Беги, — только и успела шепнуть Пенелопе. — Беги, тебя здесь не было.
Подруга все еще осоловело смотрела на меня, когда ее подхватил Ривэн и потащил прочь.
Вот и славно, буду как лидер нагоняй получать, за всех и сразу.
— Хейли, — укоризненно протянул отец.
А матушка Софи подскочила ко мне и ловко подняла на ноги.
— Ласточка моя, а ты знаешь, что у любопытных, уши в трубочку сворачиваются?
— Уши сворачиваются?
— Да, вот так.
А в следующее мгновение матушка схватила меня за ухо и выкрутила его.
У меня от неожиданности слезы на глазах выступили.
— А ну-ка, золотце мое, повторяй за мной: я больше не буду подслушивать….
— Буду, — упрямо заявила я. На самом деле больно не было, обидно — да, но не больно. — Буду, я должна знать, что с моими ребятами, а вы молчите.
— Если я о чем-то молчу, девочка моя, значит, берегу твое здоровье. А теперь марш к себе в комнату, и скажи тем двум соглядатаям, что я и их уши в трубочку сверну, если вы еще раз ослушаетесь и нарушите постельный режим.
Мое ухо отпустили и легонько подтолкнули.
Я хмуро посмотрела на родителей. Папа прятал в кулак смех, и отводил глаза. Смешно ему!
— Бегом! — потребовала Софи и хлопнула меня по ягодицам.
— Да иду я, иду. — Буркнула и поспешила к друзьям.
— Смотри-ка, будет она подслушивать. Ох, молодежь….
Я думала, Ривэн составит нам компанию, но он проводил Пенелопу в нашу с ней общую комнату и ушел к себе. Точнее, как к себе, он делил комнату с папой. А оборотни, пока не придут в сознание обитали вместе. Не знаю, как Софи распорядится, то ли поселит Элайзу к себе, то ли к нам с Пени. Потому что домик матушки был небольшим и это чудо, что для всех нас нашлось место.
— Он пошел спать? — я забралась с ногами на кровать.
— У тебя ухо красное…
— Ерунда. Мне всего лишь продемонстрировали скрученные в трубочку уши.
Улыбаясь, рассказала о том, как меня за неуместное любопытство наказала Софи. Пени тихонечко рассмеялась.
— Хейли, ты веришь, что Ривэн переживал о нас?
— Он не черствый, Пени, если ты об этом — я вздохнула и перебралась на кровать подруги. — Он действительно заблудившийся ребёнок.
Пенелопа накрыла меня одеялом, и сама уселась мне под бок.
— Значит, госпожа Софи права и только ты можешь его понять?
— Нет. Я не всегда могу его понять, но по мнению матушки, именно мне он сможет раскрыться полностью, пусть и не сразу.
— Я так боюсь… — Пени всхлипнула, — боюсь, что он видит в тебе совсем не сестру.
Я вздрогнула. О подобном я даже не задумывалась и, откровенно говоря, такое развитие событий мне казалось бредом. О чем я и поспешила ее заверить.
— Ты не понимаешь, Хейли. Не только девочки влюбляются в своих героев! Он понравился мне еще во время сборов первокурсников. Я, дочь куртизанки, которая знает, что такое обольщение не понаслышке, потерпела сокрушительно поражение. Он меня в упор не замечал!
— Вы же на разных факультетах, вот он и…
— Нет! Я подходила несколько раз. Даже уговаривала преподавателей мне дать мне такую работу, при которой бы мне потребовалась помощь артефактора, однако Ривэн отказывался работать в паре, а после…сама видишь, он даже не помнит о той, кто навязывалась ему в друзья!
— Ты же знаешь, как ему нелегко пришлось. Личный раб… Пени, да у него не могло быть своих желаний!
— Я знаю. А потому…Хейли, я спускала все свои карманные деньги на одежду для него и другие мелочи…Он до сих пор носит рубашку, которую ему подарила я! Правда, он не знает, кто именно принимал участие в его судьбе. Знаешь, как сильно я злилась, когда он, словно забывшись, провожал тебя восхищенным взглядом? Ты была изгоем, но в итоге, твой факультет грудью за тебя встать готов. Мне кажется, он считает, что это ты помогала ему, а потом и вовсе забрала его судьбу в свои руки, вот только, он явно не сестрой тебя назвать хочет!
— Пени, ты преувеличиваешь! В том, что он смотрел на меня, нет ничего странного. Он думал, что я в точно таком же положении. А симпатии…, он мой названный брат, к тому же…мое сердце несвободно.
— Тоже мне секрет, — фыркнула она. — Прости, Хейли. Я очень боюсь, что его сердце занято, а ведь я ему пощечин надавала, да и выгляжу жалко на фоне остальных девчонок.
— Так, отставить панику. Сама говоришь, не только девчонки влюбляются в своих героев. Ты стала его героем, начав помогать ему, а значит, те вещи, которые ты дарила — памятны. К тому же, ты невероятно красива, просо объект твоего внимания немного потрепан жизнью.
Я пыталась улыбаться, а сама думала о том, что не мне давать ей советы. В моей личной жизни никаких сдвигов не намечается. Вроде и влюбилась в Райана, он ответил взаимностью, а по факту, мы далеки друг от друга словно небо и земля.
Я поморщилась, сердце на миг зашлось от стука, а затем притихло, заныло, закололо. Сложно запрещать себе думать о мужчине, который…черт, а Пени права, ведь Райан стал для меня героем!
— Тебе нужно набраться храбрости и поговорить с ним. Не обязательно о твоей роли дарителя. Попробуйте найти общие темы, попробуйте не ругаться хотя бы полчаса.
— Точно! — подруга вскочила на ноги. — Я прямо сейчас пойду и все ему расскажу. И я мучиться не буду и…
— И ты сейчас спать ляжешь, — я ухватила подругу за локоть и дернула ее на кровать. — Не впадай в крайности, отдохни. Мы что-нибудь придумаем, обещаю.
Пенелопа дрожала от невыплаканных слез, но не вырывалась, я осторожно уложила ее голову на подушки и накрыла одеялом. Сама же легла позади и обняла. Кто бы мог подумать, что история влюбленности Пени настолько сложная? Я-то думала, она обратила внимание на Ривэна, когда собралась команда. А выходит девушка лелеет свое чувство второй год. Наверное, только сейчас я в полной мере ощутила тоску подруги по дому. Там у нее были любящие ее люди, те, с кем она могла поделиться своими переживаниями и радостями. Она одинока и ищет во мне поддержки. И пусть я не знаю, как ей помочь, однако отталкивать не стану. Мы вместе пережили слишком многое, чтобы я могла легко отмахнуться и не пожелать выйти на совершенно новую ступень наших отношений.
Пенелопа осторожно повернулась ко мне лицом. На ее щеках были дорожки от слез. Я ждала чего угодно, новых всхлипов, жалоб, поиска тепла и ласки, а она возьми и спроси:
— Хейли, а ты и лорд Валруа, вы целовались?
— Что?!
— Хейли, ты так мило краснеешь. Расскажи…
— С чего ты взяла, что мы с деканом Валруа можем быть в таких… ммм… отношениях? — я лихорадочно соображала, как могу выкрутиться из положения. И в тоже время, глубоко внутри я знала, если солгу, то Пенелопа закроется от меня и больше не станет откровенничать.
— Потому что я знаю мужчин, точнее хочу думать, что знаю. Сложно их не понимать, когда все детство именно они — составляли предмет разговора взрослых и подруг. Его поведение…на первом курсе… Хейли, к человеку, который безразличен, так не относятся! Не все мужчины сразу понимают свои чувства, а уж если они к студентке… Декан Валруа прошел три фазы, Хейли: неприятие, сомнение и капитуляция.
Я молчала. По сути, Пени была права. Вряд ли Райан сразу принял симпатию ко мне за настоящее чувство. Он меня пожалел, после пытался спровадить с факультета и сам же помогал. И только недавно он раскрылся передо мной, но все же…все же, у меня ощущение, что он до конца так и не принял меня.
Однако об этом, я не хочу говорить ни с кем, и уж тем более гадать, как в итоге сложатся наши отношения. Это тайна двоих, что происходит между ними и третьему в них нет места. Не знаю, что отразилось на моем лице, но Пени посерьезнела и совсем другим тоном произнесла: