Она рассказывала, не в силах остановиться. Про памятный день рождения, когда случайно подглядела за Вениамином с пистолетом в руках, про бесконечные домогательства, про мерзавца, чуть над ней не надругавшегося и получившего ладонь доброй стали между ребер.
Про все, что терзало и мучило. Про все, кроме Олега. Как бы Лере ни было плохо, она не нарушала данное себе слово. О том, что происходит с её приемным отцом, никто никогда не узнает. Сдержать это в себе едва хватало сил, признание рвалось с губ, готовое в любой момент втиснуться между судорожными вздохами.
Вениамин бережно гладил Леру по встрепанным после сна коротким волосам, по вздрагивающей спине, вытирал катящиеся градом слезы. Так же, как шесть лет назад, когда забрал её у приемных родителей, так, как хотел бы делать каждый день.
Сжав зубы, чтобы не застонать, мужчина подхватил Леру на руки и плавно опустил на кровать. Девушка цеплялась за его рубашку, как несмышленый детеныш, не желая разжимать пальцев.
— Тише, солнышко моё, не плачь, — убаюкивая своим бархатистым голосом, шептал мужчина. — Я никогда тебя не брошу, никто тебя больше не обидит.
Лера продолжала судорожно всхлипывать, постепенно успокаиваясь. Ей казалось, что внутри поселилась пустота, занявшая место выплеснутых эмоций.
— Ты самая лучшая, самая отважная девушка на свете, — смахнув с её щек последние слезинки краешком наволочки, проговорил Вениамин.
— Правда? — кисло улыбнувшись, недоверчиво спросила Лера.
— Чистейшая, — тихо ответил мужчина, вплотную приблизив своё лицо к Лериному, так, что она чувствовала его горячее дыхание на своих губах. — Я не хочу тебя терять.
Лера прикрыла глаза, чтобы не видеть склонившегося над ней мужчину. От его тела шло успокаивающее тепло, жаркое дыхание щекотало шею, а обычно острая сталь взгляда переплавилась в искристое серебро.
Девушка непроизвольно облизала пересохшие губы и глубоко вдохнула терпкий аромат сигарет, пропитавший насквозь одежду директора. К табачным ноткам приплеталось едва уловимое благоухание сандала и мяты, железный запах крови и тяжелый дух лекарств.
Сухие шершавые пальцы мужчины бережно коснулись Лериного лица, погладив по щеке, скользнули вниз по шее и остановились на ямочке между ключиц.
Мир словно замер, утонув в мягком шелке прикосновений, чувств и запахов. Лере казалось, что она плывет по течению, которое нежно обволакивает её со всех сторон. В голове было пусто, вся накопившаяся за долгие годы боль вырвалась слезами, очистив душу от теней недоверия и призраков прошлого.
Легкий сквозняк, гулявший по комнате, игриво качнул плотную занавеску, пустив в помещение ясный солнечный луч, ослепивший Леру даже сквозь сомкнутые веки. Невольно поморщившись от яркого света, девушка отвернулась и открыла глаза, разрушая невесомое волшебство, витавшее вокруг.
Рука директора дрогнула. Тяжело вздохнув, он поднялся с постели и подошел к окну.
— Прости, — тихо произнес мужчина, крепко стиснув пальцами край подоконника.
Снова отчужденный и холодный. Опять спрятавший свои эмоции за прочной бетонной стеной. Понурая фигура, залитая солнечным светом, брызжущим из-за темных портьер. Четкий профиль в золотистом свечении, устало закрытые глаза, невесомые пылинки, кружащие вокруг в своем плавном хороводе.
Лера осталась лежать поверх одеяла, не зная, как донести до любимого мужчины, что его прикосновения никогда не были ей противны. С того момента, когда она могла убедить себя в ненависти к директору, прошло слишком много времени. А может быть, дело и не во времени, а в череде событий, так стремительно сменяющих друг друга.
Лера поправила растрепанные волосы, словно смахивая липкую паутину переживаний и сомнений, и, стремительно спрыгнув с кровати, в два шага очутилась за спиной Вениамина, порывисто и крепко обняв его.
Было необычайно странно и приятно стоять вот так, уткнувшись лбом в широкую спину, обвивая руками сильное тело. Чувствовать ставшее прерывистым дыхание, слышать участившийся стук сердца.
«Хитрый, подлый и двуличный директор, я люблю вас и всегда любила», — могла бы сказать Лера, но она упрямо молчала, позволив слезам проложить влажные дорожки на щеках.
Мужчина бережно расцепил её руки и развернулся к девушке лицом.
— Снова плачешь? — вопрос-утверждение.
Лера только кивнула, продолжая неотрывно смотреть в такое красивое и родное лицо, с болезненно сжавшимся сердцем изучая разбитую бровь и хищную россыпь мелких ссадин.
В глубокой задумчивости девушка провела ладонью по широкой твердой груди, ощутив спрятавшиеся под одеждой бинты. Какие шрамы скрывала тонкая хлопковая рубашка, оставалось только гадать.
Когда Лера убрала руку, мужчина с сожалением вздохнул и немного грустно усмехнулся.
— Жалеешь старичка? — спросил он с печальной улыбкой.
— Нет, — твердо ответила Лера. — Люблю.
Вениамин на секунду замер, вглядываясь в Лерино лицо, словно в поисках злой усмешки, а потом порывисто обнял девушку, целуя её в губы. Нежно, трепетно, вкладывая всю душу.
Лере казалось, что от каждого прикосновения на теле возникает ожог, и оно плавится подобно воску, поднесенному к свече. Голова предательски кружилась от чувств или от непрерывающегося поцелуя, укравшего весь воздух из легких. Ни на что не похожее ощущение прочно завладело телом, парализуя волю.
Каждое касание приносило наслаждение, не привычное уже отвращение или страх, а именно чистое, не омраченное ничем удовольствие.
Мужчина отстранился, снимая с себя мешающую рубашку и откидывая её в сторону. Повязки давно пропитались кровью, испачкав белую ткань, но и это сейчас не имело никакого значения.
Легко опустив девушку на кровать, Вениамин плавным движением начал расстегивать пуговицы её сорочки. Медленно, будто давая ей шанс передумать, он стягивал одежду, дотрагиваясь кончиками пальцев до кожи. Сладкая дрожь и волны мурашек от каждого прикосновения заставляли Леру покусывать губы и стыдливо отворачиваться.
Но её взгляд снова и снова непослушно скользил по сильным плечам, по окровавленным повязкам, по чуть припухшим разбитым губам.
Горячее дыхание, нежные поцелуи с пугающим вкусом крови, бережные движения и тысячи солнечных лучиков, скользящих по обнаженным телам.
Пестрое от синяков лицо, отражающееся в черных озерах расширенных зрачков. И пусть бинты давно соскользнули, а по напряженному телу струится горячая кровь, разливаясь по простыням.
Это будет продолжаться, пока наслаждение сильнее боли, а жизнь сильнее смерти.
— Люблю тебя, моё маленькое сокровище, — прошептал Вениамин, целуя уснувшую Леру в лоб.
========== Звонки и визитёры ==========
Свежая и абсолютно счастливая Лера проснулась от въедливого телефонного звонка. В комнате воцарился восход. Такой теплый и яркий, что невозможно было сдержать счастливой улыбки.
Телефон продолжал настойчиво звонить, и девушка с некоторой оторопью поняла, что звучит мелодия именно её мобильного. Протерев глаза, избавляясь таким образом от остатков дремы, Лера соскочила с кровати и подбежала к столу, где уже не первую минуту от нетерпения подпрыгивал телефон.
Перехватив трубку у самого края столешницы, девушка приняла вызов.
— Лера, я так беспокоился, что же ты дома трубку не берешь? — взволнованный голос Олега звучал неразборчиво и приглушенно. Создавалось ощущение, что он стоит рядом с работающей бетономешалкой. — У тебя все в порядке?
— Олег? — девушка ошарашено хватала ртом воздух. За происходящим в последние дни бедламом она успела забыть про истинную причину её неприятностей — злосчастную черную папку, которую следовало положить на место до того, как приемный отец вернется домой.
— Прости, что не звонил эти два дня. Не было такой возможности. Я приеду сегодня к вечеру. Где ты сейчас? — перекрикивая шум, спросил Олег.
— Я в приюте, ездила к подруге, — судорожно сжимая телефон, соврала Лера. Ей было отвратительно от самой себя и от своей лжи, но говорить правду однозначно не стоило.
— Будь вечером дома и не открывай, пожалуйста, никому дверь, — на этом моменте связь прервалась, оглушительно сообщив, что «абонент вне зоны доступа сети».
Лера какое-то время еще постояла неподвижно, приводя в порядок мысли. После того, что произошло у них с Вениамином, жизнь надломилась на две неравные части. На «до» и «после». И девушка хотела верить в то, что это «после» будет прекрасным.
Бросать Олега на произвол судьбы было нельзя, да и не ясно, как поведет себя директор, когда проснется. Значит, опять неизвестность с перспективой на скандал.
Философски пожав плечами в ответ на собственные мысли, Лера поставила чайник и, стараясь не шуметь, вернулась обратно в комнату.
Директор спал на спине, широко раскинув руки и забавно приоткрыв рот. На свежем, неизвестно когда перестеленном белье красовалась только пара засохших бурых капель.
Девушка только сейчас поняла, что одета в совершенно чистую безразмерную футболку. Мужчина позаботился и о ней, стерев с нежной кожи всю натекшую с него кровь.
Подавив дурацкую улыбку, Лера аккуратно устроилась рядом с Вениамином и, опершись на локти, стала любоваться спящим.
Восход освещал всю комнату, не оставляя места уродливым теням, он трудолюбиво заглядывал в каждый темный уголок. В этом чистом первозданном свете директор казался особенно красивым и мужественным.
Лера задумчиво потрогала пальцем шелковые, седые на висках, волосы и печально вздохнула. Она ничего не знает ни о прошлом Вениамина, ни о его чувствах. Между ними двадцать лет разницы, у них нет ничего общего, и, вероятно, не будет.
«Плевать, пусть сам разбирается, нужна я ему или нет», — с грустной решимостью подумала Лера.
Сейчас ей нравилось просто любоваться высокими скулами и тонкими, даже во сне ехидно изогнутыми губами, гладить украшенное татуировкой плечо и слушать ровное, спокойное дыхание.
Хотелось прижаться к груди, чтобы чувствовать, как стучит сердце, но свежие тугие бинты ставили под сомнение разумность этой идеи.
Побездельничав немного, девушка нехотя поднялась с кровати и пошла на кухню. Выздоравливающему организму требовалась еда, благо, за время, проведенное у Олега, Лерина стряпня стала съедобной и местами даже вкусной.
Круп и муки в шкафчиках не нашлось, зато морозилка оказалась под завязку набита полуфабрикатами. Укоризненно покачав головой, Лера принялась за готовку, если так, конечно, можно было назвать процесс засовывания лазаньи в микроволновку.
— Как я вижу, ты уже нашла мои стратегические запасы? — директор стоял у косяка, привалившись к нему плечом, и тепло улыбался.
Босые ноги, простые льняные штаны на завязках, окровавленные бинты и встрепанные волосы. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею, но ответной улыбки, озарившей её лицо, спрятать не смогла.
— Это что, плохо? — с легким вызовом в голосе осведомилась она.
— Да нет, — задумчиво ответил мужчина. — Просто если за один день пребывания тут был обнаружен мой главный тайник, то боюсь представить, что ты натворишь дальше.
— Ладно тебе, садись есть, — примирительно подняв руки, сказала Лера.
— А я не хочу лазанью, — поиграв бровями сообщил мужчина и, приближаясь к ней, продолжил: — Я хочу тебя!
Взвизгнув для порядка, Лера увернулась от растопыренных объятий и бросилась в комнату. Брюнет догонять не стал, а просто расставил руки и зомбической походкой пошел на свою «жертву».
Девушка, принимая во внимание его плачевное состояние, особо не брыкалась, быстро позволив себя поймать и подвергнуть жестокой щекотке. Счастливый смех отражался от стен и мячиком прыгал по квартире.
— Вот оно какое — счастье! — отсмеявшись и обняв мужчину за шею, сказала Лера.
Вениамин чуть болезненно улыбался, тяжело дышал и держался за бок, но по его искрящимся глазам было видно, что он полностью согласен.
Идиллию нарушил резкий звонок в дверь, разбивший умиротворение, как хрустальную вазу.
— Быстро в комнату, — велел вмиг посерьезневший Вениамин, словно из ниоткуда достав уже знакомый Лере пистолет. — Не высовывайся, а я пойду открою…
Спешно вернувшаяся в спальню Лера видела, как он передергивает затвор и, хромая, идет в коридор. Глупо ждать спокойной жизни, когда любишь такого мужчину.
========== Гость ==========
Снова в ушах зашумела кровь, гонимая по телу бешено колотящимся сердцем. Лера закрыла глаза и сползла на пол по дверному косяку. Страху теперь не будет конца. Каждый день, час, минуту она будет бояться за директора. На его теле так много шрамов, а ведь каждый из них мог привести к смерти.
Сделав два глубоких вдоха, девушка взяла себя в руки. Она слышала, как открывается входная дверь, и молила небо, чтобы за ней оказался Виталик или на худой конец доктор. Оставалось только бессильно сжимать кулаки и вслушиваться в происходящее в квартире.
— Наталиан, проходите, располагайтесь. Не ожидал увидеть вас в своей скромной обители, — голос Вениамина звучал неприятно заискивающе. Лере ужасно не нравилось, когда этот хищный и сильный мужчина, нацепив маску лживой любезности, лебезил, подобно портье. — Не желаете ли чаю, или, может быть, чего покрепче?
— Нет, благодарю, я ненадолго и исключительно по делу. Насколько мне известно, папка у тебя. Позволишь взглянуть? — речь незнакомца обволакивала со всех сторон, она проникала в уши и оседала в голове густым вязким туманом.
Лера невольно поежилась, плотнее прижавшись к стене. Мягкая, безукоризненно вежливая, но при этом пропитанная деспотизмом речь незнакомца пугала и завораживала. Казалось, если этот человек прикажет прыгнуть с крыши, не найдется такого смельчака, который посмеет ослушаться.
— Вот, пожалуйста, — без промедления ответил Вениамин. — Надеюсь, там действительно что-то стоящее, — с оттенком недовольства закончил он.
— Не сомневайся, твой труд был не напрасным, — с легким снисхождением заявил Наталиан. — Кстати, мы узнали, что некая группа пыталась перехватить бумаги, отследив твой звонок. Можешь больше не беспокоиться по их поводу.
Лера с трудом боролась с желанием прильнуть к щели в двери. Ей настолько сильно хотелось посмотреть на обладателя страшного голоса, что даже первоначальный испуг отступил.
Девушка слушала, как шуршат листы. Видимо, незнакомец изучал документы из папки. Глубоко вздохнув для храбрости, она выглянула в гостиную.
Мужчина, сидевший в кресле, по-хозяйски закинув ногу за ногу, был необыкновенно, просто не человечески красив. Дорогой, с иголочки костюм сидел как влитой, подчеркивая атлетичную фигуру. Лицо казалось выточенным из слоновой кости, а длинные цвета вороньего крыла волосы идеально, словно недавно уложенные, рассыпались по плечам.
На пару секунд разучившаяся дышать, Лера отпрянула от двери. Таинственный гость Вениамина был чрезвычайно хорош. Но в нем сквозило что-то чужое, отталкивающее и неприятное. Девушка вдруг подумала, что предпочла бы никогда не иметь никаких дел с этим человеком.
— Чудесно, я забираю сделанные тобой копии, позаботься о том, чтобы оригинал вернулся хозяину до того, как его хватятся, — судя по звуку шагов, Наталиан собирался уходить. — Приятного вам дня.
Лера могла поклясться, что «вам» прозвучало как множественное число, а не как уважительное обращение к собеседнику, которым опасный незнакомец доселе с успехом пренебрегал.
Когда Вениамин, рассыпавшись в извинениях за слишком большую проволочку в исполнении задания, наконец спровадил важного гостя, Лера, скрестив руки на груди, выбралась из своего убежища.
— И кто это был? — требовательно спросила она, поставив этим мужчину в полнейший тупик.
Растерянно полюбовавшись её серьезной мордашкой, директор весело рассмеялся и, проигнорировав вопрос, полез в холодильник.
— Я с тобой разговариваю! — громко возмутилась Лера.
— Много будешь знать, состариться не дадут, — отшутился Вениамин, наливая себе молока.
— А серьезно, мне интересно, перед кем ты так лебезил, — дав волю накопившемуся негодованию, выпалила девушка.