Когда Мишка уже начал уставать и боролся с желанием лечь сверху и выебать этого невозможного Тимура хоть насильно, тот вдруг выгнулся и кончил, беззвучно, как и в прошлый раз.
Белая густая сперма выплескивалась, и Мишка заворожено смотрел на член, продолжая сжимать его в руке.
— Жаль, что минет не любишь, — пробормотал он скорее для себя.
— Я... ну люблю, просто не люблю, когда все ограничивается только минетом, — ответил Тимур шепотом. — Я сильнее люблю.
Мишка поцеловал его грудь и поднялся на локте.
— А я тебя люблю.
Тимур устало закрыл глаза и махнул рукой.
— Да.
Глава 10
Утром Тимур быстро сбежал из Мишкиного дома и пропал на два дня. Телефон, электронная почта и аська оказались подозрительно "вне зоны доступа", а сучка, сидящая на ресепшн в Тимкиной компании, орала в трубу, что Тима на работе нет. Мишка сначала нервничал, потом испугался, а к концу третьего дня совсем пал духом. Было время понять, что Тимур ему дорог, очень дорог, было время проанализировать собственные поступки и загнобить себя за необдуманные слова.
На третий день после работы он забрал машину и, сидя за рулем, думал, куда податься. Можно было вызвонить Джоника и поехать с ним в клуб или просто встретиться в городе, но видеть его не хотелось. Тот бы обязательно завел свою волынку про отношения с натуралами и их последствия, причем обязательно выдал бы любимое «я тебя предупреждал» — сочувствия в нем не было ни грамма, поэтому вариант совместной попойки отпадал. Все немногочисленные друзья уже наверняка нашли занятие на вечер, Никитоса вызванивать было глупо: Мишка не был уверен, что не сорвется и не нажрется, а Никитос был чрезмерно еблив в своей тоске по Джонику.
В итоге Мишка завел мотор и какое-то время просто наматывал круги по московским улицам, а потом вдруг обнаружил себя на парковке у Тимкиного дома. Посчитал этажи, увидел в окне кухни свет, набрал его номер в сотый раз, услышал, что абонент вне зоны доступа и, чертыхнувшись, вытащил ключи из замка зажигания.
У лифта пять раз уговаривал себя уйти, но все-таки нажал кнопку вызова: если Тимур дома, то они поговорят, и все. Просто поговорят.
В нормальных домах домофоны работают, а дверь подъезда запирают — это было первое, о чем Мишка подумал, когда увидел миловидную женщину в простом коричневом платье за порогом Тимкиной квартиры. Она улыбнулась и вопросительно приподняла брови. Губы у нее были точь-в-точь как у Тимки.
— Здравствуйте, — неловко улыбнулся он в ответ.
— Здравствуйте. Вы к Тимуру? Они с отцом сегодня поздно будут, — сказала женщина, и Мишка моментально и вопреки всему проникся к ней симпатией.
— Меня Михаилом зовут.
— Мишенька, вы проходите. Можете его подождать, если время есть, — женщина посторонилась и сделала приглашающий жест рукой. — Людмила Васильевна, — представилась она, когда Мишка прошел в прихожую и замер, не зная, куда девать руки.
— А вы не скажете, где он? Может, я его встречу? А то телефон вне зоны, и...
— Лучше здесь, — она бросила взгляд на большие часы. — Тимур на даче с отцом, вот-вот должны вернуться. А телефон не доступен, потому что зарядку забыл, — она так тепло улыбнулась, что у Мишки даже на душе светло стало. — Хорошо, что Игорь, — она посмотрела на Мишку и поманила за собой на кухню, продолжая уже по дороге, — отец Тимура, на связи. Тима в последнее время сам не свой. А вы дружите, да?
— Да, — Мишка опустил голову. — Мы недавно стали... друзьями.
— Это хорошо. Чаю? – Людмила Васильевна повернулась к нему. — Присаживайтесь.
— Давайте я помогу, — сказал Мишка, и они вдвоем начали накрывать на стол.
Через час Мишка пил чай и наслаждался приятным цветочным вкусом. Они успели порезать салат, проверить мясо в духовке, разлить по чашкам густой чай и подружиться.
Когда послышался звук открывающейся двери, Мишка напрягся и вжал голову в плечи. Хрен знает этого Тимура, что он себе думает — может, в самом деле решил, что такие отношения ему не нужны. Но на пороге кухни нарисовался мужчина лет пятидесяти — видимо, отец Тимки: они были чем-то неуловимо похожи. И глаза такие же.
— Здравствуйте, — сказал Миша, вставая и протягивая руку, — Михаил.
— Игорь Владимирович, — отозвался тот густым басом и крепко пожал руку. — Люда, там сумки в прихожей. Тимур!
— Очень приятно, — пролепетал Мишка, так и оставшись стоять.
Тимка протиснулся мимо отца, поднял голову, увидел Мишку и выронил сумки.
— Ты?.. Что ты здесь делаешь?
Удивление на его лице было не тем, на что Мишка рассчитывал, ну да ладно. Потом разберутся.
— Привет. Давай я помогу, — он подхватил пакеты с пола и водрузил их на кухонный диван.
— Кто тебя впустил? — прошептал Тимур зло. — И какого хрена здесь происходит?
Его родители вышли и теперь громко переговаривались в комнате, обсуждая последние новости, а Мишка с трудом поборол желание сначала врезать ему как следует, а потом сразу же – обнять покрепче и поцеловать.
— Меня впустила Людмила Васильевна. И мы готовили для вас ужин, — прошептал Мишка в ответ.
— Ты охренел? Какого ты вообще…
— Мудак, — Мишка толкнул Тимура в грудь и пошел в прихожую.
— Уже уходишь? — спросил тот у его спины.
— Да, дела обнаружились, — громко ответил он, надевая мокасины и почти затаптывая задники.
— Сбегаешь?
— Пошел ты, — прошипел Мишка. — Сбегать можно, когда тебя удерживают. А тут я нахер не нужен.
— А поужинать?
— Тимур, ты чего от меня хочешь? Сначала пропадаешь на два дня, потом посылаешь нахер, а теперь спокойно спрашиваешь, буду ли я ужинать? — Мишка выпрямился и посмотрел на него с мрачной обреченностью. — Приятного аппетита.
И повернулся к двери.
— Я тебя послал? — спросил тот удивленно. — Мама тебе наливала, да? Глюки, Мишенька, это серьезно. Стой, блять, — последние слова он прошипел, хватая Мишку за предплечье. — Что ты исполняешь, придурок?
— Я ничего не исполняю! Я, блядь, как дебил тебя ищу по всему городу, чаи тут с твоей мамой распиваю, чтобы ты мне при встрече сказал: "Какого хрена ты тут делаешь?" Нахер, все. Я, конечно, хороший мальчик и мама у тебя хорошая. Только терпения больше нет.
— Я удивился! Пиздец, Миша, ты иногда такой идиот!
— ...Тимур! — раздалось из комнаты. — Что за выражения? Бери Мишу и садитесь за стол. Руки только вымой, — его мама выглянула и укоризненно покачала головой. — Сама накрою.
— Людмила Васильевна, я уже чаю попил, — мило отозвался Мишка.
— Мишенька, ужинать! У тебя глаза голодные! — отозвалась мама Тимура уже из кухни.
— Ага, голодные, — буркнул Мишка себе под нос.
— Я зарядку забыл, — сказал Тимур хмуро. — А номер твой не помню, иначе бы с отцовского позвонил. Блин, ненавижу оправдываться!
Мишка махнул рукой, затащил его в ванную и там, наконец, быстро чмокнул в губы.
— Не оправдывайся. Просто скажи, что соскучился.
— Я…
Мишка улыбнулся, щелкнул его по носу, быстро вышел и направился на кухню, чтобы через минуту шутить с Людмилой Васильевной и помогать ей расставлять тарелки.
Тимур появился в гостиной минуту спустя, совсем хмурый, и молча сел на стул у дивана. Бросив взгляд на кресло, Мишка вспомнил, чем они тут занимались совсем недавно, и нервно сглотнул, после чего поинтересовался, чем Тимур занимался на даче.
— Ничем... особенным. Прополкой огорода.
Тимкин отец ухмыльнулся и закивал:
— Да, Тимур ненавидит физический труд. Считает, что можно заплатить нужным людям, и они все сделают. Но считает плохо: при таком подходе картошка выйдет дороже, чем на рынке. Кстати, Михаил, мы на следующие выходные снова собираемся, хотите с нами?
— Нет! — рявккнул Тимур. — Он не хочет с вами! И я тоже не поеду, и так все ладони в мозолях.
— Тимур в следующие выходные не может, — улыбнулся Мишка. — Обещал помочь мне с переездом. Вернее... мне мебель привезут, я его попросил помочь ее собрать.
Людмила Васильевна принесла тарелки, кастрюлю с картошкой (картошку чистил Мишка), какие-то салатницы и тарелочки с нарезкой, и он грустно обвел все это богатство взглядом: успел забыть, что такое домашняя еда, да и дома никогда так не кормили.
— Миша один живет, — пояснила Людмила Васильевна отцу Тимура. — Снимает квартиру.
— А родители? — спросил Игорь Владимирович.
— Отдельно, — пожал плечами Мишка. — У меня младшая сестра недавно родилась. Сами понимаете.
Игорь Владимирович покачал головой и комментировать не стал.
Тимур хлопнул себя по лбу, встал из-за стола и сбегал в прихожую за телефоном. Воткнул зарядку, включил, и аппарат тут же запищал, сообщая о пришедших СМС.
— Популярный у нас сын, — улыбнулся Игорь Владимирович. — Что, Тимур, девушки покоя не дают?
— Если бы, — ответил тот. — Танька. И Михаил, — он обернулся и посмотрел на Мишку вопросительно. — Руки не устали печатать, ми... Миша?
— Не устали, — огрызнулся Мишка. — Два дня его разыскиваю, — пожаловался он Тимкиным родителям. — Думал, что случилось. Был человек и пропал.
— Люда, ты видишь, Михаилу кусок в горло не лезет? И мне тоже. Неси водку.
И подмигнул гостю дорогому. Мишка только и смог, что выдавить:
— Я за рулем.
— Э-эх, — расстроился папа. — Но мне все равно неси, — притворно сурово сдвинул брови он, взглянув на жену.
Они так общались, что Мишке опять стало светло на душе.
— Я тоже не буду, — сказал Тимур. — Устал, глаза слипаются.
— Я, наверное, пойду, — спохватился Мишка.
— Ты не доел еще, — кивнул Тим. — Жуй давай, вежливый ты мой, — и осекся, но, похоже родители не обратили внимания на оговорку.
Людмила Васильевна принесла пузатый графин — такие в старых фильмах показывали — и маленькую рюмку. Отец Тимура налил себе стопку, выпил и с большим удовольствием продолжил есть. Мишка наблюдал за ними со смешанным чувством робости и восхищения: у него дома все было куда более цивильно, мама с отчимом ели отдельно, совместные трапезы случались разве что по праздникам, да и готовила мама чаще всего полуфабрикаты.
Через минут пятнадцать он чувствовал себя раздувшимся гелиевым шариком: кусок в горло не лез, и единственным желанием стало обнять Тимура. После еды Мишка всегда превращался в кота: хотелось мурлыкать и нежностей.
— Я, наверное, поеду, — сказал он, вставая. — Спасибо громадное, все было очень вкусно, — поклонился и поцеловал Людмиле Васильевне руку, та моментально зарделась. — Тим, проводишь?
— А то оставайся, — пробасил Игорь Владимирович, — постелим тебе в комнате Тимура. И водки выпьем.
Мишка от такой перспективы совсем охренел и только смог отрицательно покачал головой.
— Вставать завтра рано. Как-нибудь в другой раз.
— Оставайся, — согласно кивнул Тимур и подмигнул, у Мишки от этого подмигивания в груди что-то дрогнуло. — Отвезешь меня завтра на работу, а я тебя за это нормальным завтраком накормлю. Идет? — и снова подмигнул. Придурок.
— Тим, тебя можно на пару слов? — Мишка сразу потащил его в прихожую и там прижал спиной к стене. — Ты что творишь?
— А что такое?
— Может, представишь меня как следует? Мама, папа, это мой мальчик.
— А ты — мой мальчик? — спросил и улыбнулся хитро. Точно придурок.
— Тьфу, бля. Какой я тебе мальчик?
Но губы его были так близко, что Мишка послал нахер всех, включая такое приятное ему семейство. Он закрыл глаза и поцеловал Тима, быстро и осторожно, специально давая понять, что лучшее впереди.
— Пс-с, — Тимур оттолкнул его и посмотрел исподлобья, — родители за дверью!
— Допрыгаешься, — мрачно пообещал Мишка.
— Оставайся.
Он взглянул на Тимура, снова приблизив лицо к его лицу, но на этот раз целовать не стал.
— Родители скоро спать лягут. Хочешь, чтобы я тебя поуговаривал? — Тимур провел рукой по его бедру. — Я правда спать хочу, но...
— Ты ненормальный, — сказал Мишка.
И прошел обратно в гостиную.
— Игорь Владимирович, — громко сказал он, — я тут подумал... Можно и водки за знакомство выпить. Мне у вас очень понравилось.
— В общем, вы пейте, а я пока в душ схожу, — Тимур махнул рукой и смылся, оставив их допивать холодную водку из запотевшего графина.
Мишка с трудом отогнал соблазнительные картины Тимура в душе и с готовностью схватил рюмку, налитую щедрым Игорем Владимировичем.
— За встречу, — улыбнулся тот, явно пародируя сцену известного фильма.
Мишка качнул головой в ответ, когда рюмки звонко чокнулись. Людмила Васильевна подложила ему еще картошки и села на свое место, включив телевизор.
— Ты чем занимаешься, Михаил? — спросил отец Тимура, закусив.
— Работаю в рекламном агентстве, — Мишка махнул рукой на телевизор, где загорелый юноша демонстрировал ослепительную улыбку. — Все, что вас раздражает по телевизору и на улицах — это мы.
Он старался понравиться Тимкиным родителям, и, видимо, получалось. Ловко уходил от скользких тем, играл в хорошего мальчика, улыбался и расточал обаяние, сам себя не узнавая. Ну точно невеста на смотринах.
Когда Тимур вышел из душа в одних спортивных шортах и с голым торсом, Мишка был уже в нужной кондиции.
— О! Помылся?
— Ага. Спать пойду, — ответил тот, фыркнув при виде опустевшего графина. — Поставлю тебе раскладушку. Не напивайтесь, — и ушел в свою комнату.
Мишка проследил его взглядом, но лицо сохранил. Водка приятно одурманила, и стало как-то легко. Вообще — оказалось очень легко играть.
— Миша, а у тебя есть девушка? — спросила Людмила Васильевна.
В этот самый момент Тимур зачем-то вернулся в комнату, продолжая демонстрировать торс. Услышав слова матери, он посмотрел на Мишку.
— Есть, — кивнул тот. — Я ее очень люблю. И так соскучился, просто передать не могу.
— А в чем же дело? — поинтересовалась Людмила Васильевна, подперев рукой щеку. — Она занята?
— Нет, — ответил Мишка, глядя на маму Тимура честными глазами. — Просто она сейчас далеко. Кажется, можно рукой дотянуться, а — нет. В этом большая несправедливость, Людмила Васильевна, я ведь впервые так сильно влюбился.
Тимур фыркнул и снова вышел.
— Фыркает он, — неодобрительно сказал Игорь Владимирович. — Оболтус. Шляется непонятно где, а девушки нет. Вроде не пьет, но покуривает, как будто я не вижу.
Мишка пожал плечами.
— Я тоже курю. Выйду, кстати, — он поднялся из-за стола. — Спасибо за ужин и за отличную компанию.
Напялил обувь и вышел в коридор, где засунул в зубы сигарету и подкурил. Дым привычно заполнил рот и легкие, и Мишка наконец смог выдохнуть.
В коридоре было тихо, только за стеной у кого-то слышалась монотонная музыка, словно хозяин квартиры играл бесконечные гаммы. Мишка думал о том, как можно обманывать прекрасных людей, мечтать разложить их сына прямо на столе и хотеть до дрожи. Руки и правда дрожали, когда он представлял Тимура, стелящего эту идиотскую раскладушку: брюки сползают, обнажая верхнюю часть задницы, мышцы играют под кожей, спина прогибается... Блядь!
Докурил одну сигарету и потянулся за второй.
Когда смог окончательно успокоиться — вернулся. Тимкины родители уже убирали со стола.
— Я помогу, — Мишка потянулся за тарелкой, но Людмила Васильевна шлепнула его по руке и пригрозила пальцем:
— Ты гость, а и так помог с ужином. Иди к Тимуру, он ждет.
Мишка хмыкнул — конечно, ждет. Пожелал спокойной ночи и, зажмурившись, открыл двери.
Тимур лежал на разложенном диване, никакой раскладушки не было. В прошлый свой визит Мишка этой комнаты не видел, и ему было интересно посмотреть, как Тимка живет, но горел единственный ночник на стене, освещая только кровать.
— А раскладушка где?
— Поломалась, — сказал Тимур. — Покурил? От тебя дымом несет, как от кочегара.
— У тебя зубная щетка есть? — спросил Мишка шепотом. — И полотенце, я в душ хочу.
— Щетки нет, полотенце счас притащу, — Тимур встал, и оказалось, что он в одних узких трусах. — Шкаф в гостиной, идем, выдам тебе полотенце.