С нынешней зарплатой и премиями можно было даже отказаться от подработок, но вспомнился Тимур, у которого через месяц должен был случиться день рождения, запланированная ими поездка в жаркие страны, и по дороге домой Мишка решил позвонить Джонику:
— Привет. Ты там что-то о статье говорил, это еще актуально?
— Ай, друже, вот я тебе нужен только из-за денег, — хохотнул Джоник. — По остальным вопросам тебя твой мальчик удовлетворяет.
— Вот ты дебил, — спокойно сказал Мишка. — Я вообще удивляюсь, что с тобой связался.
— Это все моя харизма в виде купюр.
— Конечно.
— Между прочим, я тебя видеть хочу. Ты где?
— Домой еду. Работать собираюсь.
— Какой хороший Миша! Я сейчас буду, все равно собирался вечером нагрянуть, а тут ты.
— Приезжай, — сказал Мишка, а когда припарковался — подумал и направился в магазин.
Джоник был дотошным и занудным, как пиявка, и Мишка уже пару раз прокалывался, демонстрируя ему пустой холодильник, после чего выгребал по полной.
Друга нужно было накормить и напоить.
Он набрал Тимура, сказал, что вечером будет дома работать, договорился на субботу и со спокойной душой затарился пивом.
Лучший друг ворвался в квартиру, когда его совсем уже не ждали — то есть, спустя часа четыре. "Сейчас" для Джоника всегда было понятием растяжимым, но сегодня он просто бил все рекорды. Мишка запоздало понял, что Женька навеселе, только когда тот, качнувшись, чмокнул его в уголок губ, обдав при этом неповторимым ароматом любимого им вискаря.
— Ты один? – Джоник по-хозяйски прошел на кухню и плюхнулся на табуретку.
— Я же работать поехал, — пожал плечами Мишка, наблюдая за ним. – Ты чего пьешь в середине дня?
— Пятница-развратница. Это я так, балуюсь.
— Ясно.
Мишка достал из холодильника бутылку минералки, налил в высокий стакан и встал к плите.
— Будешь мне ужин готовить, хозяюшка? — спросил Джоник, ухмыльнувшись.
— Обойдешься. Кофе сварю. Может, протрезвеешь.
— Не могу больше кофе. Упился.
— Ты вискарем упился, — неодобрительно сказал Мишка. — Джоник, ну что у тебя опять? Разбитое сердце или неудачный трах?
— И то, и другое, — качнул головой лучший друг.
— Ладно, — Мишка сунул ему в руку стакан и махнул рукой в сторону комнаты, — пойдем, посидишь на мягком. Или проспишься.
Пока они делали несчастные два шага до комнаты, Женя успел повиснуть на Мише, обняв его за пояс.
— Джоник... ты сам не можешь передвигаться? — привычно спросил Мишка, подтаскивая его к дивану. — Что за игры опять?
— Ты, только ты, мое золото. Все остальные — сраные ублюдки, не стоящие твоего мизинца.
Мишка закатил глаза и подумал, что никакая статья не стоит таких идиотских прелюдий.
— Слушай, а ведь, — Джоник сел, потянул за рукав, и пришлось плюхнуться к нему на колени, — мы ведь... почему мы никогда не трахались, а?
— Потому что ты не в моем вкусе, — буркнул Мишка, пытаясь с него слезть, но хватка у Джоника, даже находящегося в состоянии подпития, была железной.
— Да ладно. Неужели я тебе не нравлюсь? — он пьяно скосил глаза и выглядел при этом так умилительно, что Мишка, не выдержав, засмеялся.
— Ты прекрасен!
Он и правда был весьма хорош, несмотря на мятый вид и странный расфокусированный взгляд. Джоник много работал, в том числе над собой: его внешний вид всегда был безупречен, за исключением последних недель с того самого момента, как появился Никита.
— Правда? — тот заглянул Мишке в глаза, и на мгновение показалось, что не настолько Джоник и пьян.
— Да.
— То есть, ты бы со мной переспал?
Задавая вопрос, Джоник покрепче прижал его к себе, и это Мишке категорически не понравилось. Он попытался высвободиться, но его держали слишком крепко, а, значит, нужно было ответить.
— Знаешь ведь, что да. Джоник...
Тот не дал ему договорить, а сразу поцеловал, безо всяких разговоров уже. Накрыл его губы своими, просунул в рот язык, слегка постанывая, а руками беспорядочно зашарил по спине.
Мишка поначалу опешил, и только поэтому не оттолкнул его сразу. Да и целовался Джоник изумительно — если бы не Тимур, то... Вспомнив о Тиме, Мишка отстранился, стараясь сделать это не резко: не хотелось обидеть Джоника. Раньше все эти его подколки о любви казались подколками, а он, похоже, серьезно...
И тут со стороны прихожей послышался звон разбитого стекла.
Мишка развернулся и охнул: в дверях гостиной стоял Тимур, возле него кучей лежал пакет с эмблемой супермаркета, а по полу расползалось темно-красное пятно.
— Ох, блядь... — проговорил Мишка, отталкивая от себя Женю и вставая с его колен, но было уже поздно.
— Вот именно, — сказал Тимур. — Это не то, что я подумал, да?
— Привет, Тимурчик, — ласково отозвался Джоник. — Боюсь, это как раз то, что ты подумал.
— Поздравляю, — сказал он ровно. — Могли бы отпраздновать, но я вино разбил, так что... — Тимур покачнулся и нервно кашлянул. — Хорошо вам отметить, — развернулся и направился к выходу из квартиры.
— Женя, твою мать! — Миша наконец смог оттолкнуть Джоника и вскочил на ноги.
— Ты что — дал ему ключ? — спокойно спросил тот и откинулся на спинку дивана.
— Уебывай отсюда. Лучше сразу и без вопросов, — он сжал кулаки.
— Нас на бабу променял, — Джоник скрестил руки на груди. — А если нет?
— Сука, — ненавидяще процедил Миша.
Перед глазами всё плыло. «Это не то, что я думаю...» Лицо у Тимура какое было... Тимыч...
Он бросился прочь из квартиры, нажал кнопку лифта и, не дождавшись, побежал вниз по лестнице.
Этажом ниже на подоконнике сидел Тимур. Миша застыл на ступеньке, не решаясь ничего сказать.
Выше послышались шаги и голос Джоника, фальшиво напевавшего: «И за борт ее бросает, в набежавшую волну…»
Хлопнули двери лифта.
— Нахуй, — сказал Тимур глухо.
Вид у него был — краше в гроб кладут.
Мишка ничего не мог сказать. Любые слова сейчас прозвучали бы фальшиво. Вместо этого он подошел и сел рядом на подоконник.
— Тимыч...
— Нахуй, — повторил Тимур и встал. — Я бы дал тебе в табло, но сил нет.
Развернулся и заковылял вниз по ступенькам, как смертельно больной старик. Там нажал на кнопку лифта, потом еще раз и, не выдержав, ударил по ней кулаком.
Мишка знал, что не стоит, но все же сошел по ступенькам следом и попытался его обнять.
— Руки убери! — рявкнул Тимур, с силой отпихивая его в сторону. — И даже не вздумай пиздеть о том, что мне показалось!
— Ну... я бы не дал тебе ключи, если бы планировал... Черт, Тима, я же жить с тобой хочу!
Мишка орал, и ему было похрен, что соседи могут услышать. Все было похрен, кроме этой ужасающе неправильной ситуации и такого чужого взгляда.
— Нахуй, — повторил Тимур, и тут двери лифта открылись.
Мишка думал запрыгнуть следом, но Тим посмотрел так, что стало понятно — бесполезно.
Внутри клокотала ярость. Мишка себя не винил, потому что не сделал ничего плохого, но и Тимура понимал — еще бы. Сам бы убил, наверное. Но. Всегда это «но» существовало. Всегда. Сомнение в том, что Тимка когда-нибудь сможет его понять.
— Сам пошел, — негромко сказал он и ударил ладонью по стене. — Не хочешь слушать — не надо.
Договорил и побежал обратно. Потому что в глазах стояли слезы, а большие мальчики не плачут.
Миша с трудом пережил выходные, которые обещали быть заманчивыми, а обернулись ничем. Он валялся на кровати, уставившись в потолок, и не обращал внимания на звуки: мелодию мобильника, назойливую трель домашнего телефона, стуки в дверь. Он знал, что кто бы ни хотел его в субботу и воскресенье, это будет не Тимур.
Он пытался. Набирал его номер, но никто не брал трубку или срывался звонок – одинаковая херня. Только в воскресенье вечером длинные гудки прервались хмурым: «Да?»
— Привет. Только не клади трубку.
— Не кладу. Ты заебал звонить. Я не хочу менять из-за тебя симку, но поставлю в черный список.
— Тим, ты мне дашь объяснить или всё, нахуй?
— Нахуй, — ответил Тимур и выключил телефон.
Миша разъебал свой об стену. Хотелось сдохнуть и больше никогда не воплощаться — что бы там ни говорили буддисты. Остаток вечера он бухал в баре около дома.
Через два дня пришлось купить новый аппарат. Первый, кому Мишка позвонил, был Тимур.
— Что еще? Кажется, я у тебя ничего своего не забыл, а твои ключи оставил. Какого хера ты звонишь постоянно?
— Я тебя видеть хочу.
— А я тебя не хочу! И видеть — тоже! — Тимур снова бросил трубку.
Он не добавил Мишку в черный список, как обещал. Это внушало надежду, но никак не затмевало желание сдохнуть. Мишка скучал по нему. Остро, до дебильной психосоматики, до глюков и желания утонуть прямо в ванной.
По вечерам просто умирал.
Прошла неделя, другая. Любые разговоры с Тимуром сводились к тому, что Мишу банально посылали нахуй. СМСки он ненавидел, но несколько штук всё же отправил, не получив никакого ответа.
В один из дней Мишка долго ждал ответа, но гудки снова прервались недовольным голосом Тимура.
— Когда ты от меня отъебешься? Пиздуй к своему Джонику, урод! – и снова бросил трубку.
Это стало последней каплей. Мишка никогда не страдал мазохизмом, но в этот раз решил в полной мере прогнуться, потому что чувствовал свою вину. Он залез в сеть и напечатал не очень длинный пост о том, что обидел хорошего человека. И, прекрасно осознавая, что его читает Джоник, пребывавший всё это время примерно в том же состоянии, что и Мишка (был послан несколько раз и один раз получил по роже), мстительно добавил пару слов о друзьях.
«Хочу поговорить о настоящих друзьях. Скажите, друг может специально поссорить вас с любимым человеком?
Я обидел хорошего парня, размазал как муху по стеклу и не жду сочувствия. Тимур, это не способ вызвать жалость или что-то еще. Я публично прошу у тебя прощения. Потому что, сцуко, люблю. И потому что я ничего не сделал для того, чтобы тебя обидеть».
Он отправил ссылку на пост Тимуру, даже не надеясь получить ответ.
Это было воплем в пустоту.
Спустя два дня снова позвонил.
— И что на это раз? Не надоело еще?
— Тимур, я хочу тебя видеть.
— Ты не понимаешь, да? Иди в... — он осекся. — Нахуй, — голос был усталым, будто Мишка его на самом деле достал.
— Блядь, дай же мне объяснить!
— Да неинтересно мне, понял?!
— Не понял. Тимур, я тебя прошу...
— Ты соврешь. И, возможно, будешь убедительным, но мне похуй. Честно.
— Я. Не. Вру. Никогда. Ты не понимаешь, он...
— Неинтересно, — снова отчеканил Тимур и добавил: — Не звони мне. Пожалуйста, — он действительно просил.
— Хорошо, — быстро согласился Миша. — Удачи тебе.
На этот раз он отключился первым.
Судя по ответам Тимура, запись тот не читал и действительно ничего не хотел слышать. Будучи по-настоящему мнительным, Мишка на его месте уже давно бы перечитал все, сам бы потребовал объяснений и не успокоился бы, пока не смог бы разложить всё по полочкам. Этот же вел себя так, будто один только увиденный поцелуй перечеркнул все. Буквально все, включая то важное, что не отпускало Мишку и не давало прекратить попытки помириться.
Тимур снова начал мерещиться в каждом прохожем и слышаться в каждом звуке.
За это время Миша похудел килограмм на пять, зато выкуривал уже по две пачки в день и никуда не ходил.
Он понимал, что со временем отойдет и перестанет думать о Тимуре, может, даже найдет себе кого-нибудь, но пока чувствовал себя слишком хреново, чтобы верить в светлое будущее.
Но однажды, сидя на планерке и хлопая ушами, вдруг выловил из речи креативного директора название компании, в которой работал Тимур, и напрягся.
— А мы обслуживаем «Логилайн»? Давно? – спросил он, будто очнувшись.
— Я уже час тут распинаюсь, и зачем? – рявкнул Сашка. – Ты чем слушаешь?
— Я весь внимание, — хмыкнул Миша. – Готов взять рекламную кампанию на себя целиком.
Сашка сощурился.
— Всю? А потянешь?
— Потяну, — соврал Мишка. Ему было плевать на кампанию и на клиента – главным было то, что он наверняка увидит Тимура. — Если дадите мне тех, кого я попрошу. Дизайнера и менеджера проектов.
— Ты в курсе, что им писать ничего не нужно?
— А какая разница? Клиент на выходе получает продукт.
Петюня кивнул.
— Бери, — пожал плечами Саша и бросил Мишке папку. – У них бюджет такой, что потерять не жалко, заодно и твои администраторские способности проверим.
Глава 13
Мишка сидел напротив Тимура в этом маленьком тесном офисе и знал, что должен думать и говорить о работе, однако на работу было плевать. Горло сдавливало тисками от невозможности прикоснуться, поцеловать или даже посмотреть так, как хочется.
Полчаса назад он появился в офисе, зная, что эта встреча состоится, но даже не думал, что все будет настолько хреново.
— Присаживайся, Миша, — сказал директор компании, когда они прошли в переговорную. — Сейчас обсудим. Оп, извини...
Мишка смотрел в окно и даже не вслушивался в телефонный разговор Леонида Сергеевича — это была уже пятая беседа с начала встречи, директор постоянно извинялся, но терпеливо отвечал на звонки. Занятость гендира ломала сценарий встречи, но Мишка уже понимал, что момент удачный — ему некогда, слушать будет вполуха, а потом поручит все заму.
Дверь за спиной Миши открылась неожиданно, и знакомый до дрожи голос спросил:
— Леонид Сергеевич, извините. Надо срочно подписать...
Тот кивнул, не прерывая разговора, и поманил к себе рукой.
Мишка чувствовал каждый шаг Тимура, а когда тот подошел к столу — словно одеревенел. Тем временем Леонид Сергеевич положил трубу на стол и даже отодвинул ее от себя.
— Тимур, ты удачно. У нас тут рекламщики, знакомься — Михаил. В общем, займись им, я тебя прошу. Извините...
Трель телефонного звонка заставила Мишу вздрогнуть. Он не смотрел на Тимура, не глядя пожал ему руку, пробормотал про то, что приятно познакомиться, и подтолкнул в сторону Тимы папку.
— Здесь предложения по всей кампании. Выберите наиболее подходящий вариант, и мы будем от него отталкиваться.
Директор вышел, так и прижимая трубу к уху, а Миша понятия не имел, что еще говорить и стоит ли.
— Ребрендинг получится недорогой, но должен сказать, что текущие цвета никуда не годятся. Я не сказал Леониду Сергеевичу, вернее, — он слабо улыбнулся, — не успел. Наше предложение — сократить цвета до двух.
Слова застревали в горле, стоило только встретиться взглядом с Тимуром, который слушал и просто смотрел, не кивая.
— У меня есть предложение сначала обсудить каждый вариант, потом взять паузу в пару дней, а после... — он осекся, когда посмотрел на пальцы Тима и продолжил менее уверенно: — Варианты логотипов я смогу предоставить чуть позже.
— Этот, — Тимур вытащил из пачки листов первый попавшийся и протянул Мише. — Проверьте адрес и можете печатать. Леонид Сергеевич все подпишет. Ко мне еще есть какие-то вопросы?
— Есть еще смета на переделку сайта, — тихо сказал Мишка. — Я вам предлагаю изучить все более детально.
Почему ему казалось, что, обсуждая предложение, они обсуждают друг друга? Может быть, потому, что не поговорили?
— Тим, — позвал он.
— Я выбрал буклет. Смету согласую с бухгалтерией, если будут какие-то вопросы — позвоню.
— Тим...
— Послушай, — он наконец посмотрел Мишке в глаза, — за свою жизнь я знакомился с кучей людей, некоторых помню, у большинства имена через неделю забываю. Я уверен, что через год не вспомню даже, как тебя зовут. Не стоит делать вид, что тебе жаль.
— Мне не жаль. То есть, я хочу поговорить. Хочу тебе объяснить, Тим.
— Мне неинтересно.
— Все было не так, как кажется.
— ...да знаю я! — перебил его Тимур. — Да, вы не целовались одни в пустой квартире, Джоник тебя никогда не хотел, о чем ты не раз рассказывал, а я был любовью всей твоей жизни. Да поебать! Мне поебать, понимаешь? Если ты не в состоянии ограничиться рабочими отношениями, а мне придется заниматься этой рекламной херней — попрошу у вашей конторы другого менеджера!