— Ваш проект нам неинтересен. Я сам вызвался.
— На твою совесть мне тоже посрать, как и на методы. Если тебе нужно мое прощение — считай, что ты его получил и перестань меня доставать!
— Мне не нужно твое прощение! — вспылил Мишка. — Мне нужно, чтобы ты понял! Что я не виноват! Ты услышал часть разговора, а о второй слышать не желаешь! Тим, я никогда, никогда не стал бы тебе изменять. Посрать ему, — он вцепился в подлокотники. — Значит, тебе всегда было посрать. Блядь...
— Я все видел собственными глазами. И я не собираюсь ничего понимать.
— Отлично, — кипевшая в нем злость сделала голос глухим и безжизненным. — Не собираешься. Потому что посрать. Всего хорошего, Тимур.
Он подвинул к себе папку и достал из нее листок.
— Этот вариант я считаю наиболее оптимальным. Стоимость приемлемая, срок разработки небольшой. Я вышлю договор на согласование, — он поднялся. — Если подпишем на этой неделе, будет замечательно.
— Мне не было посрать! — зло выдохнул Тимур. — И ты это прекрасно понимаешь! Я думал, что ты не такой, как остальные представители вашей гребаной субкультуры! Трахаетесь с кем попало по углам, единственная цель встречи — ебля, главное, чтобы рожа была подходящая или хотя бы задница! Ты вел себя иначе, и я поверил, что ты другой, но... а, короче, — он тоже встал и махнул рукой. — Да, посрать. Вообще не знаю, что на меня нашло. Я хочу жениться и парочку детей, а не жить с пидорасом и оглядываться по сторонам, как бы кто не узнал.
— Вот и славно, — Мишка сжал кулаки. — Нечего было и начинать. Мы, пидорасы, никого к себе не приглашаем, сидим себе тихо и мирно, ебемся направо и налево. Всего хорошего.
Глаза защипало, и он отвернулся. Пошел медленно к двери, чувствуя, что не может уйти вот так, что гордость может идти нахуй вместе с принципами. Резко развернулся и в два шага преодолел расстояние между ними — Тимур уже стоял возле стола. Миша порывисто обнял Тима, грубо поцеловал и также резко отпрянул.
А потом рванул к двери.
***
И именно в момент, когда злой Мишка пытался завести машину ключом, который выпадал из дрожащих рук, вдруг зазвонил телефон.
— Да, — рявкнул он, не глядя на номер входящего.
— Я соскучился.
Голос Джоника был последним, что сейчас хотелось слышать, но потребность с кем-нибудь поговорить просто захлестывала. Мишка редко предавался унынию, но в этот момент казалось, что хуже ему еще никогда не было.
— В жопу иди, урод.
— Я урод, и ты об этом знал. Давай попьем кофе. Прости меня, уебка.
— Нет.
— Я хочу извиниться.
А это уже было чем-то новеньким: Джоник и совесть друг друга в глаза не видели, и новые грани его характера просто потрясали.
— Валяй.
— «Шоколад».
— Нет, мне хватит и по телефону.
— А мне нет. Хочу рыдать и размазывать сопли, видя твою перекошенную морду. Ну так что?
— Евгений, иди нахуй. Из-за тебя, ублюдка, я сейчас выслушал много приятных вещей. В сотый раз. Даже то, что ты меня безответно любишь, а я, мудак такой, соблазняю натуралов, которые мечтают о полноценной семье. Нахуй, Женя, нахуй.
Он сбросил звонок и долго сидел в машине, куря одну сигарету за другой. Телефон разрывался потрясающим вокалом и музыкой, в песне слышались интонации, предшествующие Рагнареку. Мишка слушал бесконечную песню и смотрел в никуда.
Он очнулся через какое-то время, обнаружив, что плачет. Вернее, по щекам текли слезы, а он заметил только сейчас.
— Нахуй, — повторил Мишка и завел машину.
***
До офиса он добрался относительно быстро, только все нормальные места на парковке уже были заняты. Кружил по территории полчаса, пока не нашел, куда приткнуться.
У дверей офиса стоял Джоник.
— Привет, — сказал он как ни в чем не бывало.
Мишка прошел мимо.
— Миша! — рявкнул тот в спину. — Не бросай меня, я готов уйти от жены и признаться всем в своей ориентации!
Две девочки из медиаотдела, курящие рядом с выходом, синхронно повернулись и уставились на них обоих, одна тут же расплылась в широкой улыбке.
Мишка вспомнил, как она клеилась к нему на предыдущем корпоративе.
— У тебя член маленький, — зло сказал Мишка. — Меня это не устраивает.
Джоник даже застыл от таких признаний. А девчонки прыснули. Мишка успел сделать еще пару шагов, когда Джоник догнал его и вымученно улыбнулся.
— Миш, давай поговорим.
Огламуренный Евгений не вызывал никаких дополнительных вопросов, и Мишка вдруг понял, что ему и правда все равно, что подумают на работе.
— Привет, девчонки, — он помахал рукой. — Я быстро на обед сгоняю и вернусь. Если будут искать — я на мобильнике, — и подмигнул.
В "Шоколаде" Мишка заказал кусок шоколадного торта и самую большую чашку капуччино. Джоник неодобрительно косился на количество поедаемой Мишкой глюкозы и молчал, глядя исподлобья, а потом вытащил сигарету, постучал ею о пачку и кашлянул.
— Прости.
— Тимур не хочет меня видеть.
— Я не буду говорить то, что нужно, поэтому...
— ...вот и молчи! — зло оборвал его Мишка. — Ты уже и так сделал все, что мог, — воткнул вилку в остатки торта и размазал банановую начинку по тарелке, вырисовывая какие-то узоры.
— Меня несло. Черт, — Джоник подкурил, затянулся и выдохнул дым в потолок. — Я объясню.
— Ну?
— Ты предложил ему переехать.
— И что? Тебе какая разница? В лицо смотри, урод, — Мишка двинул его кулаком по плечу и уставился в точку на переносице Джоника. Бегающий ответный взгляд даже каким-то странным образом поднимал настроение.
— Я думал, что тебя потеряю.
— Потерять можно то, что имеешь!
— А я бы поимел, — хмыкнул тот и сразу же замахал руками: — Ну да, да, я понимаю, что тебя это раздражает. Больше не буду.
— Конечно, не будешь. Объяснять же не нужно? — Мишка допил кофе и отставил чашку в сторону.
— Нет. Короче, — Джоник приподнял брови домиком, изображая кота из "Шрека", — давай дружить, а?
— С Никитосом что? — грубо спросил Мишка.
Джоник сразу как-то потерял весь свой заискивающий вид и стал другим — Мишка и не видел такого Джоника никогда. Почему-то снова подумалось о том (как и в день их знакомства), что Женя не тот, за кого себя выдает. Со временем Миша перестал обращать на это внимание и вот, наконец-то.
— Миш, ему двадцать. Мне тридцать два. Ты веришь в счастливые пары?
— Где-то я это уже видел, — недовольно отозвался Мишка. — В каком-то слезливом сериале.
— Блядь. Когда мне будет сорок, ему не будет тридцати.
— Там же. Вторая серия.
— Он должен нагуляться.
Мишка смог посмотреть ему в глаза без желания тупо ебнуть кулаком в лицо.
— Постареть боишься, милый?
— Я уже для него старик. А мальчик совсем не страдает... Так, ладно, не о Никитке речь. Ты сам как?
— Никитка не страдает?! — слишком громко спросил Мишка, и несколько человек повернули головы. Он отшвырнул ложку и навис над столом. — Ты дебил, Джоник. Он из-за тебя вернулся. Какие нахуй каникулы? У него семестр только через неделю заканчивается, мудак. Ты обучение оплачиваешь?
— С каких пор тебя это интересует? Оплачиваю, и что? Не хочет учиться — значит, еще больший дебил, чем я думал!
— Женя, ты нормальный человек? — Мишка даже головой покачал. — Ты не понимаешь, что ли?
Джоник опустил повинную голову, а потом и вовсе положил ее на руки.
— Да все я понимаю.
— И? Кого ты хочешь? Пол-Москвы, Никитку, меня?
— Миш, перестань.
— Вот и я думаю. Чего я нашего престарелого ловеласа жизни учу? Кто из нас умнее?
— Я думал, что у нас с тобой получится, — сказал он тихо. — Нахрена тебе этот мальчик?
— Заебал ты меня. Не надо меня спасать, Женя. Не надо! Я сам разберусь, кто мне нужен. Я Тимура люблю. Даже если бы он мне не дал, все равно бы... — он махнул рукой. — Что я тебе рассказываю? Это у тебя все просто — все трахаются, все счастливы. А я не хочу просто трахаться. И уезжать посреди ночи домой.
— Ты можешь остаться.
Мишка закрыл глаза и досчитал до десяти.
— Что, не можешь себе простить? Надо было меня сразу отыметь. В клубе. Когда я первый день появился.
— А я хотел... — спокойно ответил Джоник. — Только ты надрался как свинья.
— Я помню.
— Хрена ли ты помнишь, — вдруг улыбнулся лучший друг. — Полночи болтал мне про Виктора. Я ж тебе всегда был лучшей жилеткой.
— В этот раз жилетка из тебя хреновая, — сказал Мишка и отставил тарелку с остатками торта. — Давай прекратим ностальгию и закончим этот разговор, хорошо?
— Да, — кивнул Джоник. — Я больше не буду лезть в твои отношения. А ты, — он нагнулся ниже, — не будешь лезть в мои. В частности, с Никиткой. Фея-крестная.
— У меня больше нет отношений. Из-за одного мудака, с которым я непонятно зачем разговариваю.
— Дорогой, я согласен, что зря к тебе полез, но не стоит обвинять меня в разрушенных отношениях. Значит, не такими уж крепкими были ваши чувства, — слово "чувства" Джоник изрыгнул с явным отвращением, — если один увиденный поцелуй Тимочку так против тебя настроил.
— Ты вот о чувствах много знаешь, — с ненавистью сказал Миша. — Прям дохуя, я смотрю.
— Мне достаточно того, что я вижу. Как вы носитесь все такие влюбленные. Противно.
Мишка хотел сказать в сотый раз, что Джоник — мудак, но в голову пришла мысль о том, чего он раньше не замечал, даже не придавал значения.
— Что ты в таком случае, дорогой, в прошлый раз чуть на дерьмо не изошел, когда я сказал, что переспал с Никиткой? — он снова нагнулся над столом. — В глаза мне смотри, урод. Игрушки оставишь для клуба.
Джоник отвел взгляд, а потом и вовсе отвернулся.
— Слабым быть не хочешь? — продолжил Мишка, выходя из себя. — Да?
— Нам, пожалуйста, мартини, — весело и громко сказала девушка за соседним столиком. — Счас... Раз, два, три, четыре... Четыре. Нет, пять. Привет, Катюш!
— Да, — ответил Джоник.
— Охуеть!
— Я не хочу от него зависеть, — выпалил он. — Ты-то сам веришь в счастливую гейскую жизнь до пенсии?
— Я матери признался позавчера. Как ты думаешь?
— И что она? — Джоник сразу перестал кривиться и вытянулся, как гончая перед охотой. — Скандал был?
Мишка хмыкнул.
— Если бы. Она сейчас над сестрой трясется, ей не до того. А Витя... — он усмехнулся, — смотрел на меня со священным ужасом. А мне было настолько хуево, что я ему так и сказал: "Виктор, вашей мускулистой заднице ничего не угрожает". Мать так ржала.
— Я рад, — сказал Джоник после паузы. — Теперь хоть дома прятаться не придется.
— У меня нет дома, — хмуро сказал Мишка. — У меня съемная квартира.
— У матери.
***
Вечером Мишка даже думал напиться в одиночестве, но вспомнил отца и решил, что с такой наследственностью стоит завязывать с алкоголем.
Включил ноут, в блоге никто ничего хорошего не написал.
На сайте было глухо, да и он в любом случае никого не собирался цеплять — просто не хотелось.
Сожрал бутерброд.
Покурил, сидя на подоконнике.
И тут зазвонил телефон.
Тимка. Мишка пялился на экран и чувствовал холодок по спине — как в предвкушении чего-то неизбежного. Предчувствие такое неприятное.
— Да.
— Слушай меня внимательно, ублюдок. Мне ваши сказки про голубую любовь уже надоели. Нехер подсылать ко мне своих любовников, понял?!
— Я никого не подсылал, — сказал Мишка ровно, и спокойствие в голосе обошлось ему в прокушенную до крови губу.
— Мне твой друг звонил, Джоник, мать его. Телефон — ладно, Никита выдал. Этот дебил нес какую-то херню насчет ВИЧ, и что не смог бы тебя выебать, даже если бы ты согласился. Мне это неинтересно, Миша. Мне вообще насрать, кто кого мог выебать.
— Какой ВИЧ? — похолодел Мишка. — У кого?
— У твоего озабоченного. Вы оба ублюдки такую тему использовать! — голос Тима срывался.
— Я понятия не имею, о чем ты! — рявкнул Мишка. — И не знаю, с какого хрена Джоник тебе звонил и что плел! Нажрался, наверное, и снова искал свободные уши!
— Скажи мне, что это так, — неожиданно глухо отозвался Тимур. — Потому что если он правду говорил, у тебя проблемы.
— Что не так? И какие у меня могут быть проблемы из-за того, что он ебанутый на всю свою голову?
— Твой ебанутый ВИЧ-инфицированный, Миша. Если ты с ним спал, то... — Тимур замолчал и, судя по звуку, попытался прикурить. — Или я, например, — добавил он после паузы.
— Я с ним не спал, блядь! Тебе приятнее думать, что болен, чем поверить в то, что я только тебя люблю?
— Мне приятнее думать, что ты здоров, — сказал Тимур и отключился.
— Хуй тебе, — приговаривал Мишка, нажимая на кнопки.
Первый звонок Тимур сбросил, второй тоже, а после третьего раза сразу же рыкнул:
— Что еще?
— Я приеду к твоему дому и напишу на стене: "Тимур, я не спал с Джоником", — мрачно пообещал Мишка. — Он меня сам поцеловал. А я ему сказал до этого, что люблю тебя. Блядь, я уже столько раз тебе это говорил, Тимур. Сколько еще раз сказать?!
— Значит, СПИДа у тебя нет, — ответил тот злобно. — Поздравляю!
— Спасибо! — в тон ему ответил Мишка, и снова позвоночник обдало холодом. — Тим, давай встретимся, — сказал он. — Я не могу больше так.
— Ты тупой, Мишенька. Как, блять, пробка! Сказал же — не хочу тебя видеть. Можешь считать, что мы отлично потрахались, и... — послышался голос Игоря Владимировича, и Тимур опустил трубку, что-то объясняя отцу. Потом снова прижал к уху и рявкнул: — Короче, сделай так, чтобы я больше этого урода не видел и не слышал.
Мишка стек по стене на пол.
— Все, Тимочка? — негромко спросил он. — Точно?
— Да, — ответил он после запинки. — Я уже говорил.
Ему очень хотелось, сильно хотелось продолжать извиняться, просить, умолять, что-то говорить... но Мишка сжал трубку крепче.
— Тогда пока, друже.
— Пока, — сказал Тимур, но трубку не повесил. Мишка досчитал про себя до десяти и нажал на отбой.
***
Телефон Джоника не отзывался. Вообще. Сигнал проходил, гудки прорывались, но этот пидорас трубку не брал. Мишка выкурил пару сигарет, думая, как построить разговор с Никитосом. Шатался по квартире, курил и тыкал кулаком в стены.
Все только для того, чтобы глаза перестало щипать.
Как-то в жизни все стало вдруг совсем хуево.
— Никитка, привет. Ты можешь говорить?
— Могу, привет, — отозвался тот и странно фыркнул.
— Ты там не один? Я перезвоню.
— Нет, нет, — поспешно сказал Никитка и добавил в сторону: — Это Миша.
— Мне Тимур звонил. Сказал, что Джоник бредил о том, что у него ВИЧ. Ты в курсе, о чем речь?
— В курсе, — судя по голосу, Никита помрачнел и даже перестал улыбаться. — Этот дебил у меня. Дать?
— Дай.
Мишка дважды громко выдохнул и сказал:
— Привет. Какого ты Тимуру звонил?
— Вы помирились? — спросил Джоник.
— Нет!
— Бля. Он у тебя упрямый как баран.
— Это ты баран! — заорал Мишка. — Ты чего ему наговорил?
Он думал, что пережил самый хуевый момент, но оказалось, что может быть еще хуже. Джоник буднично и даже как-то холодно начал рассказывать о том, что в прошлом году, еще до встречи с Никитосом, спал с каким-то парнем, а полгода назад узнал, что у того ВИЧ. И теперь полгода хочет реально сдохнуть, но почему-то проверяться не идет.
Мишка попытался что-то сказать, но в этот момент в трубке послышался голос Никитки:
— Он натуральный дебил, Миша. Сидит у меня и бухает. И плачет. И прощается.
— Ты как? — почти спокойно спросил Мишка.
— А мне-то что? Я мальчик запасливый, знаю, что наш придурок трахает все, что движется, поэтому никогда без презерватива... Мишка... — сдавленно начал Никитка, но, помолчав, бодро продолжил: — В общем, я его завтра веду в клинику, пожелай мне и врачу удачи. У него выхлоп завтра будет — будь здоров. Тьфу, бля. Чо сказал.
— Я сейчас приеду, — Мишка бросил трубку, схватил с тумбочки ключи и как был, в тапочках, рванул к двери.