— Прекрати, — сказал он, — я не по этим делам. Мои дела, — он бросил грустный взгляд на телефон, — заняты, по всей видимости.
Тот, будто по волшебству, завибрировал и заорал.
Мишка схватил трубку и прижал к уху.
— Ты где? — рявкнул и понял, что стоит сбавить обороты.
— Меня тут на именины сотрудника зазвали, — сообщил Тимур. — Я даже не думал звонить, но решил, что ты можешь злиться. И оказался прав.
— Я не злюсь. Я скучаю, между прочим. У меня был убийственный день, и я продолжаю убиваться.
— А я трезв и весел. Дома буду поздно, так что в сетке не жди.
— Блин, — огорчился Мишка. — Ладно, завтра созвонимся. А с утра лови в почте отчет. Подробный.
Лиля хихикнула, прижавшись к Мишкиной спине грудью, и Тимур уточнил:
— Ты там один?
— Не бойся, моей невинности ничего не угрожает. Мне шеф прислал девочку, а ты знаешь, как я с ними непорочен.
— Э-э... — в трубке повисла тишина: Тимура рассказ о девочке явно не успокоил. — Еще скажи, что вы там сок пьете и о Канте беседуете.
— Тимыч, слушай. Я только тебя хочу, понял? И если бы собирался что-то скрыть, то не стал бы рассказывать.
Лилечка даже отсела после таких слов и когда повернулась к Мишке, в ее глазах была обида.
— Ладно. Развлекайся... Пока, — Тимур сбросил вызов, и Мишка повернулся к Лиле.
— Видишь? Даже правда иногда не помогает.
— Тебе помочь? — Лиля улыбнулась и провела ладошкой по его ширинке. — Могу.
— Бля... — Мишка отшвырнул мобильник в сторону. — Солнышко, тебе как еще объяснить, что мальчик Миша не любит девочек. Даже с лучком и под майонезом.
— Ты меня оскорбляешь своей ориентацией, — пьяно сообщила Лиля и хихикнула.
— Я скорблю вместе с тобой.
— Ладно, — она встала и поправила маечку. — Похоже, здесь мне ничего не светит. Проведаю Петра.
— Не забудь передать ему, что я натуральный пидорас, — отозвался Мишка.
— Ничего я не скажу, дурачок, — хихикнула Лиля. — Твой Петр не заслужил настолько ценных сведений. Закрывай.
Она подошла к двери, виляя попой, послала Мишке воздушный поцелуй и просочилась наружу.
— Я польщен.
Он проводил Лилю взглядом и зачем-то остался смотреть, как она удаляется прочь по коридору. Вдруг подумалось о том, что у Тимура были подружки, и стало почему-то муторно на душе, словно с перепоя. Мишка захлопнул дверь и бросился в клозет, где его вырвало прямо в раковину.
Глава 9
Прилетев в Москву, он первым делом набрал Тимура. Телефон хранил гордое или обиженное молчание — Мишка не понял, чего больше. Петюня всю дорогу тоже молчал, а когда пришло время ловить такси в город, кивнул, прощаясь, и уехал в одиночестве. Мишка безо всякого пафоса добрался на аэроэкспрессе. Дома бросил сумку в коридоре и поспешно включил ноут, но среди всех писем не обнаружилось ни строчки от Тимура.
Даже в ответ на его подробный отчет.
Так и промаявшись весь вечер, Мишка не нашел ничего умного, как позвонить Джонику, который в очередной раз вынес ему мозг словами "А я ведь говорил!"
Мишка выпил пива, послонялся по квартире, завалился спать, но сон не шел.
Часов в одиннадцать пришла СМС: "Не спишь еще?"
Мишка сразу перезвонил.
— Привет. Я вернулся.
— Приве-ет, — по голосу было слышно, что Тимур улыбается. — У меня встреча в Шереметьево была. Знал бы, что ты прилетаешь — раньше бы отзвонился. Клиент попался дотошный. Зато завтра у меня отгул.
У Мишки даже от сердца отлегло, он даже, кажется, видел эту улыбку.
— У меня тоже. Шеф отпустил на радостях от заключенного контракта. Что будем делать?
— Что скажешь, — выдохнул Тим после недолгого молчания.
— Вариантов дофига. Можно сегодня сходить в клуб, пошататься по городу, покататься, опять же, — перечислил Мишка. — Можно выпить у меня.
И тут вспомнил разговор в такси перед поездкой.
— Тимыч, я соскучился. Я хочу без людей вообще.
— Я могу приехать. И я... я тоже соскучился.
— Приезжай.
Тимур нарисовался на пороге через полчаса — наверное, сразу же вызвал такси и сорвался. Миша посторонился, пропуская его в квартиру, закрыл двери и тут же потянулся за поцелуем.
Тим ответил с явным воодушевлением: еще кроссовки снять не успел, а уже лез Мишке под футболку, мял задницу и, пытаясь стащить обувь вслепую, подталкивал его в сторону комнаты.
Они так и дошли до кровати, постоянно целуясь, и Мишка, кажется, начал понимать, что такое счастье, а Тимур точно должен был понять, что такое хотеть до зубовного скрежета. Им нужно было поговорить, пообщаться, немного выпить, но все эти планы могли пойти нахуй, потому что Мишка хотел его, неважно как и почему — просто хотел. Новый Тим его удивлял и радовал, если не сказать больше. Потрясал. Эта жажда, которая вдруг в нем обнаружилась, вызывала в Мишке столько желания, что он боялся кончить от одного прикосновения.
Оба рухнули на кровать уже без рубашек, с расстегнутыми джинсами, тяжело дышащие.
— Что ж ты делаешь? — спросил Мишка, садясь на его бедрах.
— Я же обещал, — тяжело выдохнул Тимур, машинально поглаживая его ногу. — Ты... черт, я с ума схожу, — и повалил Мишку на себя, так беззастенчиво вжимаясь в него всем телом, что хотелось трахнуть его сразу же, без подготовки и долгих прелюдий.
Мишка как-то рвано выдохнул от такого напора. Поцелуи стали лихорадочными и поспешными, замок на джинсах никак не поддавался, потому что рука оказалась стиснута их телами. Он погладил Тимкину ширинку и глухо застонал.
— Я... сейчас... глупость скажу... — проговорил он. — Но... Я хочу, чтобы ты это сделал, — Мишка закрыл глаза, мысленно охреневая от того, что собирался ляпнуть. — Трахни меня. Сейчас.
Тим замер и посмотрел вопросительно — такой невероятно соблазнительный с припухшими губами и плавающим взглядом, что Мишка снова засомневался в реальности происходящего.
— Точно? Просто... ты говорил, что...
— Я много чего говорил, — Мишка облизнул губы. — Но я тебя так хочу, что сейчас сам трахну. А ты... тебе нельзя сейчас.
— Нельзя? — теперь он смотрел удивленно.
— Нельзя, — Мишка даже головой мотнул. — Я не могу сейчас осторожно. Тебе будет неприятно.
Тимур выглядел слегка разочарованным.
— Я просто... черт, я все время об этом думал, — он снова провел ладонью по Мишкиному бедру вверх и остановился аккурат возле паха. Мишка чуть не застонал от разочарования. — Блядь, что я творю? — Тимур снова притянул его ближе и жадно поцеловал, после чего выдохнул прямо в рот: — Раздевайся. Хочу тебя видеть.
Мишка встал на колени, расстегивая молнию на джинсах, и приспустил их на бедрах. Кровать пружинила, стоять было неудобно, поэтому он быстро встал с нее и, стараясь не обращать внимания на взгляд Тимура, стащил с себя всю оставшуюся одежду, включая трусы.
Тим смотрел так, что было понятно: сегодня — получится. Он больше не зажимался и не нервничал, и именно таких взглядов Мишке и хотелось: похотливых, чтобы Тимур смотрел и видел именно его.
— А меня разденешь? — он отбросил в сторону рубашку и приподнялся, опираясь на локти.
— Ага.
Мишка вернулся на кровать, но раздевать Тимура стал не сразу, для начала лизнув его живот и запустив язык в ямочку пупка, одновременно поглаживая рукой ширинку.
Тот сразу начал ерзать и вцепился в простыню, продолжая жадно следить за происходящим.
Мишка отстранился и медленно потянул его джинсы вниз, захватив за резинку трусы, и получилось, что чем ниже он стягивал одежду, тем сильнее обнажался Тимур. От предвкушения сносило башню, Мишка, едва дыша, сглотнул слюну, но терпения не хватило, и он рванул джинсы вниз.
— Потом, — сказал хрипло, поднимая глаза на Тима.
Он его хотел. Гей или нет, но хотел: член Тимура почти прижимался к животу. Мишка схватил его у самого основания и сразу взял в рот почти целиком.
Тим расставил ноги шире и подался навстречу, а потом сделал и вовсе невозможное: поднял ноги и обхватил их под коленками, раскрываясь так, что Мишка поначалу решил, что это приглашение.
Он застонал, но крепко сжал губы, начиная скользить от основания к головке, постепенно ускоряя движения, чтобы на самом пике выпустить член изо рта и резко схватить его за бедра, приподнимая выше. Ничего не говоря, не спрашивая, Мишка облизал яички и провел кончиком языка ниже, почти коснулся ануса и ощутил, как Тимур сжимается.
Мишу плющило от происходящего и от разницы между тем Тимкой, который совсем недавно выворачивался из его рук в прихожей, и этим тяжело дышащим, стонущим и дрожащим от желания парнем. Послушный мальчик действительно удалил волосы в промежности, и его розовый, блестящий от слюны анус притягивал взгляд. И язык. И пальцы.
Мишка бы мог прокомментировать все, что видит, но отмечал это мысленно, боясь спугнуть Тимура. Вместо этого захотелось другого: он облизал собственный палец и осторожно коснулся им тугого кольца мышц, снова чувствуя, как Тима вздрагивает.
— Ш-ш-ш… не бойся, — проговорил, осторожно вводя палец на одну фалангу.
Пришлось сесть, потому что другой рукой нужно было обхватить член Тимура. Мишка сжал его, судорожно дыша.
— Ты же хотел сам? — напомнил Тимур, однако не зажимался — просто спрашивал, а потом опустил ноги на кровать, широко разведя их в стороны.
— Я хочу... я все хочу, — ответил Мишка.
Он снова застонал — пальцу было горячо и узко, мышцы вокруг него вздрагивали.
— Не нужно, — Тимур вывернулся и сомкнул ноги. — Я не против, но с тех пор, как ты сам предложил... Черт! — он сел на кровати и потянул Мишку к себе. Сначала целовал, вылизывая его рот изнутри, а потом подтолкнул, заставил лечь на живот и устроился на его бедрах. — Ты красивый.
Мишка разочарованно застонал, но это уже было только игрой. Слова Тимура завели настолько, что он послушно приподнял задницу.
— Тимка... я поверить не могу.
Тот провел пальцами по спине, обрисовал каждый позвонок, замер на копчике, а потом, выдохнув, пощекотал ложбинку.
Нагнулся и шепнул:
— Расскажешь, что делать? Хочу, чтобы тебе понравилось.
— Продолжай так же...
Он вздохнул, с трудом разрываясь между желанием перевернуться на спину и рвануть на себя Тима, чтобы поцеловать, и желанием впервые за долгое время подставить задницу. Говорить это сейчас не следовало, поэтому Мишка какое-то время соображал, что делать. Он убеждал себя в том, что это Тима — хороший мальчик, который ничего плохого не делает, даже спрашивает вот...
И снова вспомнил разговор в такси.
— Я не буду говорить, что ты должен делать. Я скажу, чего бы я хотел...
Мишка всегда считал себя косноязычным, а тут как прорвало. Он признался Тиму, что готов кончить от прикосновения его языка, но оборвал себя и зачем-то извинился. Закусив кулак и наблюдая прыгающие под веками звезды, признался, что смазка в тумбочке и попросил начать хотя бы с пальца. Потом выматерился, нервно засмеялся и сказал, что давно не давал в задницу, но при этом пригрозил, что если его не трахнут прямо сейчас, он за себя не отвечает. Задница пульсировала. Ему действительно хотелось.
Тимур лег сверху, прижался грудью к его спине, поцеловал в шею и шепнул:
— Я сделаю все, что ты захочешь. Все.
И начал целовать Мишкину спину. Сначала мягко, едва касаясь губами, потом высунул язык и обвел лопатки — это было щекотно. Опускался ниже и ниже, и Мишка каждый раз вздрагивал от напряжения, ожидая прикосновения к заднице. Тимур был совсем неопытным, и это немного пугало.
А потом теплые ладони легли на ягодицы, помассировали, раздвинули, и Мишка застыл в предвкушении. Он не рассчитывал, что Тим сможет, да и на данном этапе было похрен, какой получится подготовка — хотелось большего, и он потерся членом о простыню.
— Трахни меня, — попросил Мишка.
Тимур сел на кровать рядом, вытащил из тумбочки смазку и, оценив количество, хмыкнул:
— Меня вспоминал?
Мишка приподнял голову.
— Дрочить на тебя в последнее время — как колыбельная.
— Продолжай. Рассказывай, — Тимур выдавил смазку в ладонь и похлопал его по ноге. — Раздвинь. Хочу видеть все.
Мишка с готовностью раздвинул ноги и посмотрел на Тима через плечо.
— А что говорить? Я лежал тут совсем один и представлял, как ты делаешь то же самое... — Мишка на мгновение прикрыл глаза. — Даже не думал, что ты когда-нибудь... Ты сможешь сделать это?
— Что "это"?
Тимур провел скользкими пальцами по ложбинке между ягодиц и аккуратно обвел анус. Мишка снова обернулся — Тим его рассматривал, и на лице читался восторг. Не отвращение, не исследовательский интерес, а настоящее восхищение.
— Вопрос снимается, — прошептал Мишка, закусывая кулак.
Он сильно надеялся, что доживет до конца, потому что желание росло с каждой секундой и окончательно накрыло, когда Тимур нагнулся, поцеловал его спину чуть ниже шеи, одновременно провел пальцами по чувствительной коже вокруг дырочки и шепнул:
— Я смирился. Я гей… Можно? – надавил и протолкнул кончик пальца внутрь.
Ответить не получилось: Мишка только охнул и подался навстречу осторожному пальцу.
— Еще! — потребовал, широко разводя ноги и выгибаясь.
Тимур просунул палец чуть глубже и продолжил целовать Мишкину спину. Он был настолько осторожен, что страх уходил, смывался волной возбуждения: никто еще не трогал Мишку так, чтобы это можно было назвать лаской, а Тим именно ласкал.
— Не думал, что это будет так приятно, — прошептал тот в его лопатку и легко прикусил кожу. — Тебе удобно?
Мишке было хорошо, он охреневал от собственных ощущений и хотел еще. В этом и признался Тимуру, постанывая от удовольствия. А еще сказал, что хочет его — наверное, уже в тысячный раз.
Тим продолжал, и Мишка готов был кончить от одного только звука его дыхания и прикосновений к коже. А когда внутрь протиснулся еще один палец, понял: Тимур ищет простату. Хороший мальчик, видимо, начитавшись о волшебной точке, пытается доставить удовольствие по-максимуму. И ведь получилось: согнув пальцы, Тимур двинул запястьем, и перед глазами замелькали звезды, а в паху разлилась горячая волна.
— Я тоже тебя хочу, — шепнул Тим куда-то в шею и потерся членом о его ногу. — В тебя. Хочу.
Ничего не делать было непривычно, но и приятно одновременно. Желание подставить задницу стало уже каким-то животным, хотелось все яростнее. Мишка двинул бедрами, насаживаясь глубже, потребовал сильнее и чуть не умер, когда в очередной раз испытал кайф от движения пальцев.
— Тимыч, не могу больше, — прохрипел он. — Трахни меня уже!
Тот в ответ задержал дыхание, медленно, очень медленно вытащил пальцы, а потом дернул Мишку за бедра, заставив стать раком.
— Точно? — уточнил.
— Точно! — Мишка сжал в кулаки простынь и расставил ноги пошире.
Тимур завозился сзади, потом, прижавшись, снова поцеловал его спину — и толкнулся. С первого раза не вышло, он сдавленно выругался, вцепился пальцами в Мишкино бедро и толкнулся снова.
Мишка направил сам — обхватил его член ладонью и толкнулся на него, окончательно прощаясь с условной девственностью и всеми своими принципами. И хорошо, что не рассказал всего: какая была разница, когда мышцы растянулись, впуская член, и стало невыносимо хорошо? Мишка застонал и подался назад, помогая Тимуру найти нужный темп. Охуеть, как было приятно, хотя это не совсем подходящее слово. Мишке так понравилось, что он только в следующий момент ощутил резкую боль внутри — Тим забыл о смазке, нужно было напомнить, но... да и хер с ним, боль можно было перетерпеть.
— Черт... прости, прости, — Тимур погладил его бока и взял с кровати бутылку. — Извини, — вышел почти целиком и выдавил смазку туда — на Мишкину задницу, на себя, в количестве куда большем, чем требовалось. – Прости, прости…
Толкнулся снова и глухо застонал сквозь зубы.
— Забей, — Мишка почти прокусил кулак и уже не сдерживал громкие стоны. — Быстрее, Тим...
И тот послушался. Схватил его за бедра, двинулся вперед, сначала осторожно, а когда вошел целиком — охнул.