-Постой, постой, - нетерпеливо прервал я его нескончаемые "и", - помедленнее давай. Ты сказал, что нас помолвили, когда мне было восемь, но почему так поздно? Обычно старшие сговариваются о будущем родстве гораздо раньше.
-Не знаю, господин, - медленно водя пальчиком по моей обнажившейся груди, продолжил Ильвар, - я что-то слышал, что у вас был до меня другой нареченный, но произошло несчастье, и сговор был расторгнут. А вы сами этого разве не помните?
О, точно, так оно и было, и сын министра был мне наречен не с самого начала! Но как я мог забыть об этом? И почему расторгли первый сговор? Такие договоренности не разрывают просто так, без веской причины. И почему именно сынок первого министра стал моим вторым женихом?
-Нет... Я не помню, да и какая разница, кто был назначен мне в супруги, ты или кто-то другой? Это решают старшие, а мы должны повиноваться, - лениво сказал я, делая равнодушный вид. Закрыл глаза, позволив молодому супругу делать со мной все, что он считал нужным. Прикосновения его не были мне как-то уж особенно неприятны, но и возбуждения пока не вызывали. Приложив некоторые усилия, я попробовал представить себя со вчерашним омежкой из бордели, который был так трогательно нежен, что я оттрахал его за ночь целых три раза. Полностью обмануть свои ощущения мне не удалось, но дело пошло гораздо лучше, особенно когда Ильвар добрался до моего детородного органа и принялся довольно активно, хотя и не совсем умело, ласкать его своими длинными хрупкими пальчиками. Балансируя на тонкой грани: никак и терпимо, я продолжал лежать неподвижно и думать о так неожиданно заинтриговавшей меня загадке, о которой я совсем не знал, благополучно забыв этот эпизод в моей жизни, как, впрочем, и многое другое.
Но зачем сейчас мне вспоминать об этом? Прошлого не изменишь, да я и не стремился к этому. Тогда почему так засели в голове эти мысли? Неужели многозначительные переглядывания отца с тестем имели под собой реальную почву? Я вдруг впервые в полной мере осознал свое происхождение, высокий титул и место в правящей иерархии. Ведь если по каким-то причинам нынешний Король не сможет оставаться на троне, если по каким-то причинам его единственный сын тоже сойдет с политической арены, тогда следующим кандидатом в монархи станет... мой отец, а вместе с ним и я, получив статус наследника, а это значит, что и мой супруг поднимется вместе со мной на порядок выше, возвысив не только себя, но и всю семью, а если у нас еще и родится ребенок-альфа, то его род станет отныне правящей королевской династией!
Не поэтому ли расторгли мою первую помолвку? Что стало с тем отверженным ребенком? Отец не скажет, да я и не так безрассуден, чтобы спрашивать его об этом, тем более на следующий день после свадьбы. Но как же мне узнать? Мой старый воспитатель! Вот кто мне нужен! Он все расскажет мне, и я доверяю ему всецело, гораздо больше, чем родителю. Неужели властолюбивый первый министр шел к цели так издалека, придумав столь хитроумный ход с помолвкой сына? Тогда не он ли сыграл роковую роль в отставке и дальнейшей судьбе моего первого жениха?
Все эти безумные мысли настолько сильно потрясли меня, что я резко вскочил с постели, отбросив от себя молодого супруга...
-Я причинил вам неудобства, мой господин? - робко спросил омега. - Простите, если был неосторожен, но судя по состоянию вашего тела, вы все-таки отреагировали на мои прикосновения...
-Нет, нет, ты не доставил мне неприятных минут, - опомнившись, я глянул вниз на свое тело. Хоть то, что я увидел, и нельзя было назвать сильной эрекцией, но все же он сумел меня завести, пусть и наполовину. - Напротив, ты хорошо постарался, мой драгоценный, так что не будем медлить, повернись-ка попкой вверх и потерпи немного...
Должно быть, знатных омег на выданье и в самом деле учат в пансионе не только рукоделию, по крайней мере Ильвар точно знал, что от него требуется. Точным движением руки он выудил откуда-то темный флакон с оливковым маслом, ловко запустил туда два пальца и обильно смазал свою дырочку, после чего послушно улегся лицом вниз, расставил ножки и приготовился к священному таинству первого раза.
Впервые секс не принес мне ни малейшего удовольствия, хотя благодаря смазке проникновение прошло довольно гладко. Ильвар не произнес ни звука, и думаю, что ему все-таки было больно, но это меня мало заботило, хотя обычно я не вел себя с омегами столь равнодушно. Вяло кончив, я с облегчением вышел из его тощего костлявого тела и откатился назад, радуясь, что на сегодня все закончилось, и больше не надо насиловать ни себя, ни своего партнера.
-Простите, господин, что я не смог понравиться вам, - завел супруг прежнюю песню.
-Ты не виноват, мой милый, - устало зевнул я, - как бы там ни было, но мы исполнили то, что от нас требовалось, и теперь со спокойной совестью можем отдохнуть.
-Возможно, в следующий раз вы будете ко мне более ласковы, - с надеждой в голосе сказал он. - Я очень постараюсь быть для вас приятным.
-Ты лучше постарайся поскорее забеременеть, тогда нам не придется мучиться друг с другом, - не удержался от иронии я, - тебе будет чем занять свои дни, да и мне тоже. Раз уж нас поженили, то нам придется как-то общаться с тобой, хотя на мой взгляд, чем реже это будет происходить, тем лучше, - я отвернулся к стене и сделал вид, что засыпаю. Собственно, так оно и было, предыдущая бурная ночь с выпивкой и сексом, изнурительные свадебные торжества утомили и тело, и душу, и мне требовался немедленный полноценный отдых.
Утром явился лекарь, осмотрел и обнюхал омегу, после чего подал радостный сигнал ожидающим за дверью родственникам, и они ввалились к нам в спальню оживленной веселой толпой. Вошли отцы, и альфы, и омеги, все шумно поздравили нас с успешно проведенной брачной ночью, и после завтрака и обязательного визита к могилам предков я получил, наконец, относительную свободу.
***
Мой старый воспитатель дядя Илиас жил на окраине столицы в небольшом домике с садом, который подарил ему мой отец за верную многолетнюю службу. Бывший солдат, он прошел всю последнюю войну от начала и до конца, и по окончании военных действий мой отец решился поручить ему воспитание единственного сына. Мне было тогда всего лишь два года, так что сколько я себя помню, этот храбрый человек всегда находился рядом. Он многому научил меня, в том числе верховой езде и стрельбе из лука, владению мечом и основам боевого искусства. Вместо сказок я слушал на ночь рассказы о храбрых воинах и кровавых сражениях, и когда вырос, то не случайно выбрал изо всех прочих наук военную тактику, освоил правила ведения боев и даже проявил себя в нескольких вооруженных стычках на границе как грамотный толковый стратег, чем заслужил скупую похвалу своего родителя.
Год назад дядя Илиас окончательно отошел от дел и доживал свои дни в подаренном ему домике, выращивая овощи и зелень к столу знати. Я не видел его давно и изрядно соскучился, и по стариковскому ворчанию, и по длинным нескончаемым рассказам про боевую молодость, которыми он каждый раз потчевал меня при наших встречах. Но сегодня я шел услышать от него совсем другую историю...
-О, ваша Светлость, что привело вас в мою скромную лачугу? - несколько картинно склонившись в низком поклоне, приветствовал меня старый воспитатель.
-Мы здесь одни, дядюшка, - вежливо поднимая его, сказал я, - так что давайте по-прежнему.
-Хорошо, Рени, - согласно кивнул он, приглашая пройти в дом. Так называл меня только один он, когда мы были с ним вдвоем, и о такой фамильярности не знал никто, даже мой отец. - Я очень скучал по тебе. Слышал о твоей свадьбе. Не поздравляю, правильно? Ты ведь пришел сегодня не за этим.
-От вас ничего не скроешь, дядя, - после обмена вежливыми вопросами о здоровье и урожае, я приступил к интересующей меня теме. - Скажите мне, кто был моим первым нареченным, и почему расторгли ту помолвку? Вчера на свадебном пиру мне в голову закралось подозрение, и я должен выяснить его причину. Пожалуйста, дядя Илиас, для меня это очень важно!
-Ты вырос, Рени, - грустно вздохнул старый альфа, - и это хорошо, и плохо, потому что я справедливо опасаюсь, что моего мальчика ждут в жизни серьезные испытания, а я уже слишком дряхл и бесправен, чтобы чем-то помочь тебе.
-Вы поможете тем, что расскажете правду, и тогда мне будет легче угадать, какие мысли блуждают в головах тех, кто, возможно, именно сейчас, после моей свадьбы, делает на меня ставку. Не бойтесь, ваши слова не выйдут за пределы этого домика.
-В моем возрасте поздно бояться, Рени, - усмехнулся старик. - Я расскажу тебе, о чем ты просишь, и думаю, что знаю причину твоего внезапного интереса. Прежде ты был беспечен и избалован богатой жизнью, а теперь начал думать, хотя я и не знаю, что заставило тебя так измениться. Так вот, твоим первым суженым, с которым тебя помолвили в возрасте двух с половиной лет, был прелестный первенец любимца Короля генерала Джианга люн Кассля, малыш Эвальд люн Кассль, которым любовались тогда все придворные господа, настолько был красив этот изумительный младенец с чистыми, как горное озеро, голубыми глазами. Сам Король проводил церемонию вашей помолвки, любуясь двумя прекрасными малышами, потому что и ты, в свои два с половиной года выглядел как настоящий маленький ангелочек...
Глава 3
-Джианг люн Кассль? Мне кажется, что я однажды слышал это имя, - воспользовавшись тем, что дядя Илиас замолчал, сказал я.
-Вряд ли это возможно, Рени, - покачал он головой, и горькая усмешка отразилась на его бледных поблекших устах, - его имя давно под запретом, и за нарушение повеления грозит шестимесячное тюремное заключение.
-Расскажи мне больше, дядя! Все, что ты знаешь об этом человеке!
-Изволь, воспитанник, хотя нутром чую, что интерес твой довольно опасен. Надеюсь, ты будешь осторожен и не наделаешь глупостей, как бы ни были велики твои подозрения. Так вот, про генерала Джианга... Мелкопоместный дворянин без титула, уроженец отдаленной провинции, он был великим воином и опытным полководцем, его талант особенно ярко проявился во время последней большой войны с нашим извечным противником - королевством Чангун, которое до сих пор не смирилось с поражением и по-прежнему дерзко нарушает наши границы. В решающей битве той войны наш Король сам повел войска в наступление и попал в серьезную переделку. Он бы наверняка погиб или позорно попал в плен, если бы не доблестный Джианг, сумевший дерзким маневром обмануть чангунскую конницу и вырвать нашего короля из самого пекла!
-А дальше, дядя? - поторопил я, потому что он снова замолчал.
-Дальше? - печально вздохнул старик. - Дальше было торжественное возвращение войск в столицу, триумф по случаю победы и раздача почестей. Король щедро вознаградил своего лучшего генерала и спасителя, отдав ему в супруги самого любимого личного наложника, о необыкновенной красоте которого ходили легенды. Не могу сказать, был ли счастлив этот отпрыск одной из знатнейших в стране фамилий, перекочевав из постели Короля к провинциальному дворянину, но свежая кровь Джианга, не испорченная родственными дворцовыми браками, дала свои скорые плоды, и через положенное время его молодой супруг благополучно разрешился крепким здоровым младенцем, правда, омегой, что поначалу значительно огорчило сурового генерала, но ненадолго, ибо король нашел способ утешить любимца, объявив о помолвке его новорожденного сына со своим единственным племянником.
-Но если сам Король помолвил меня с первенцем генерала, то как же так случилось, что сговор разорвали?
-Ты и сам уже о многом догадался, Рени, - дядя Илиас хлюпнул носом, сдерживая рвущиеся наружу эмоции, - прости, мне до сих пор не по себе, как только вспоминаю те ужасные дни. В столице много завистников, а особенно если речь идет о деньгах и власти, так вот и Джианг стал жертвой ничкемных придворных интриганов, которых очень беспокоило его возвышение. Это случилось через шесть лет после твоей помолвки. У генерала к тому времени родилось еще двое сыновей-омег, так видно было угодно всемогущему Юйвену, что он не дал ему наследника-альфу, а жили они в огромном доме недалеко от королевского дворца, который приказал выстроить для них сам повелитель. Я отлично помню тот день, когда внезапно, словно пламя пожара, по столице разнеслась ошеломившая жителей весть, что раскрыт заговор против законной власти, и во главе заговорщиков стоял не кто иной, как Джианг люн Кассль! Что творилось тогда в столице, страшно вспомнить! Простые люди толпами ломились к Королю, пытаясь защитить всеми силами уважаемого генерала, но стражники никого не пускали, а особо ретивых даже разгоняли дубинками... Народ не верил, но кто бы стал его слушать! Никогда не забуду, как везли через весь город арестованную семью люн Касслей...
Голос изменил старому альфе, и он надолго замолчал, смахивая скупые слезы, которые все же пролились на его впалые щеки, а когда снова заговорил, было очень заметно, что каждое слово дается ему с большим трудом.
-Их везли в грязной и страшной деревянной клетке, всех четверых омег, но жалкий вид этой повозки нисколько не пачкал того достоинства, с которым держались эти несчастные невинные люди, вдруг брошенные судьбой на самое дно жизни. Конечно, младшие дети были тогда еще слишком малы и ничего не понимали, но супруг генерала и его старший сын вели себя на удивление спокойно и сдержанно, глядя на горожан прекрасными и чистыми, как зимнее небо, голубыми глазами. Люди рыдали, провожая скорбный кортеж, сыпали проклятьями в адрес доносчиков, чья подлая клевета сгубила доблестного героя войны, стража хватала всех подряд, и тюрьмы в те дни были переполнены. Дело Джианга подозрительно пахло, но Король вел себя словно околдованный, он никого не желал слушать. Генерала, по слухам, долго пытали, а потом прилюдно обезглавили на главной площади, семью же по закону должны были лишить всех титулов и привилегий и продать в государственные рабы, но тут монарх словно очнулся и стал настаивать на помиловании. Вначале Королевский Совет был непреклонен и требовал соблюдения закона, но неожиданно вмешался первый министр, который поддержал Короля, сказав, что никакой угрозы от вдовца с тремя малолетними омегами ждать не приходится, и потому можно сделать для них послабление. Осиротевшую семью выслали на границу королевства в маленькое родовое поместье генерала, не лишив даже дворянства, но имена их по специальному королевскому указу предали забвению, и с тех пор, а прошло уже почти пятнадцать лет, вслух о них никто не вспоминает, и что с ними стало, никому не известно...
-Супруг генерала тонок в кости, довольно высок для омеги, имеет голубые глаза и редкий пепельный цвет волос?
-Да... все так... - растерянно подтвердил мой воспитатель. - Но откуда тебе это известно?
-Лет пять назад я видел его во время путешествия по королевству. Ужасное ненастье заставило нас сделать остановку в пути, а вокруг ничего не было, кроме старого обветшавшего замка. Меня поразило необыкновенное достоинство, с которым держался перед нами хозяин этих развалин, и я даже спросил его имя, на что он ответил мне честно и довольно бесстрашно. Но у вдовца казненного генерала только два сына, дядя, и ни у одного из них нет голубых глаз, да и на вид они выглядели совсем еще маленькими.
-Как жаль! Значит, с первенцем что-то случилось! Еще один грех на подлых доносчиках, а невинная душа ребенка всегда отмщается Небесами, уж ты поверь мне, Рени!
-Ах, если бы все было так, как ты говоришь, мой добрый воспитатель! Тогда и не было бы в жизни доброй половины бед!
-Как жаль!! - продолжил горестно шептать старик. - Какой красивый вырос бы омега! Его красота была бы достойна внимания королей! Необыкновенный, отмеченный милостью богов малыш, рожденный блистать и покорять - почему судьба оказалась к тебе столь жестока?
***
Эвальд люн Кассль
-Молодой господин, последствия последнего налета чонгунцев очень значительны! Поля затоптаны, и урожай погиб почти наполовину! Из деревенского отряда сопротивления два солдата ранены, причем один серьезно, лекарь не уверен, что он доживет до ночи, - взволнованным голосом докладывал мне управляющий. - До прибытия сборщика налогов четыре дня, успеем ли собрать ежегодную пошлину?