-... я потерял ваш подарок, Асано-сама, - после нескольких минут непринужденной беседы, с огорчением признался я. - Мне очень жаль, правда...
-Не переживайте так сильно, Тамура-сан, - он слегка коснулся теплой ладошкой моей руки, и эта незатейливая ласка согрела мне сердце мягким родным теплом, прогнав грустные воспоминания, - скоро я подарю вам что-то гораздо более ценное!
-Не нужно тратить на меня большие суммы! - заволновался я. - Пожалуйста, мне будет неловко принимать от вас дорогой подарок!
-Не волнуйтесь! - загадочно блестя глазами из-под длинных ресниц, почти шепнул господин Асано, - этот подарок не имеет цены, но поверьте, ничего лучше его просто не бывает! ... О, простите, Тамура-сан, мне нужно ответить на звонок...
-Да... Да... Нет, Аки, это тебе...Не волнуйся, и спокойно иди в театр, я знаю, как ты любишь кабуки... я взял два билета, ты сблизился с этим мальчишкой, Мико, идите вместе, няня посидит с малышом... - ласково говорил он в трубку. - Я нанял лучшего, его профессиональные навыки проверены... вот же беспокойный юный папочка! Тебе надо отдохнуть, ты и так не отходишь от Хару-тян круглые сутки. Аки, не переживай, иди развлекись, я поговорю с няней, если тебе так спокойнее! Костюмы я приготовил, и тебе, и Мико ... Собирайтесь, а то опоздаете на представление!
На лице жесткого ростовщика, каким его описывали все наши знакомые, разливалось самое настоящее счастье. Что за Аки у него в доме, да еще и малыш?.. Насколько я знал, у господина Асано не было детей, значит, какой-то близкий или дальний родственник, к которому он очень хорошо относится. Купил билеты на дорогое представление, нанял няню...
У меня вырвался невольный вздох. Я тоже хотел для себя совсем немножко личного счастья. Хотел иметь теплый уютный дом, любимого супруга и красивого малыша, хотел заботиться и оберегать их от всех бед этого мира, нанимать няню и покупать билеты в театр... "Мой" Аки тоже как-то обмолвился, что он очень любит кабуки...
Но что имел ввиду господин Асано, говоря от неком бесценном подарке для меня, и почему меня не оставляет в покое эта загадка? Он не из тех, кто просто бросает слова на ветер...
18.
Риота
-Как ты вел себя на приеме, это просто позор! - отец вызвал меня к себе вечером следующего дня для очередного разгона. - Бедный мальчик весь вечер слонялся по залу один как неприкаянный. Даже министр обратил на это внимание!
-Ничего неприличного в моем поведении не было! - в свою очередь взъелся я. Ну сколько можно попрекать меня этим Хидео! - Мы вместе вошли в зал, вполне цивильно отстояли на сцене торжественную часть, обошли гостей, всем мило улыбнулись. Не передергивай, отец, я прекрасно знаю правила этикета, там нигде не сказано, что я обязан таскать на своей руке омегу весь вечер, не отходя от него ни на шаг. Раздельное общение с гостями даже приветствуется, служа признаком полного доверия между супругами. И кстати, у тестя короткая память, видимо он уже забыл скандальные обстоятельства нашего так называемого брака, если его волнуют такие мелочи!
-Попридержи язык, Риота! - отец почти кричал, брызгая слюной. - У компании сейчас не лучшие времена, и поддержка министерства просто необходима! Кстати, о чем ты говорил так долго с тем ростовщиком, господином Асано? Не люблю этого выскочку, омегам не место в большом бизнесе, но приходится мириться ради дела, сохраняя нейтралитет!
-Ни о чем, - пожал я плечами, - обычная светская болтовня и обмен любезностями. Что в этом особенного?
-Но ты разговаривал с ним дольше, чем с министром финансов!
-Ты вызвал меня к себе только за этим, отец? - с трудом сдерживая раздражение, прошипел я. - Может, довольно следить за каждым моим шагом? Мне уже давно не семнадцать, в конце концов!
-Да, тебе не семнадцать, но ты все такой же безответственный молокосос, как и прежде, и совершенно не желаешь слушать своего отца! С меня довольно твоего своеволия и глупых капризов! Даю тебе ровно два месяца на то, чтобы исполнить супружеский долг и подарить Хидео ребенка! Если по истечении этого срока ты не порадуешь меня долгожданной новостью, я в принудительном порядке отправлю тебя в институт спермы, и мальчику сделают искусственное оплодотворение, ибо я не намерен больше ждать твоей лояльности и терпеть неподчинение моим приказам!
-Искусственное оплодотворение? - я был так шокирован, что застыл посреди отцовского кабинета соляным столбом. - А тебе не кажется, отец, что это уже слишком? Я что, подопытная свинка, чтобы со мной так обращаться? Неужели ты намерен зайти так далеко для удовлетворения своих амбиций?
-Это не амбиции, а жизненная необходимость, Риота! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, но я все равно получу от тебя то, что желаю, и ты не сможешь противиться мне! Заруби себе на носу: Хидео - твой единственный супруг на всю жизнь, и он непременно родит мне внука, и отцом этого ребенка будешь ты, Риота! Так что возьмись за ум и прекрати упорствовать. Два месяца на добровольное зачатие, потом будет так, как я сказал, даже если мне придется скрутить тебя веревками, как жертвенного барана!
Вне себя от бешенства, я вылетел в гостиную, чуть не сбив резким движением господина Мориту, управляющего особняком. Что он тут делал? Шел с докладом, или подслушивал? А впрочем, к черту все, какая мне разница, пусть папочка сам разбирается со своими служащими! Ни о каких секретных делах компании мы не говорили, отец просто качал на меня права, пугая обалдеть можно чем, но задуматься стоило, ибо я отлично знал, что его угрозы отнюдь не голословны, и он именно так и поступит, насильно потащив меня в этот институт спермы, и мой протест ничего не даст, даже если я буду упираться рогом в стену и орать, что не хочу этого делать.
Ксо, ну что за поганая зависимая жизнь?! И угораздило же меня родиться у этого страшного человека, который всю жизнь гнет меня под себя и унижает, как хочет! Я никогда не интересовался биологией, и имел весьма смутные представления о том, как в медицинских учреждениях отбирают сперму, но эта процедура стойко ассоциировалась у меня с чем-то позорным и унизительным. Снимать штаны перед каким-то медиком со склянкой в руке (или пробиркой, какая разница?), позволяя проделывать со мной всякие стыдные вещи, чтобы он добыл у меня ЭТО? Брр, и о чем я только думаю? Неужели мне придется пройти через такое? Да лучше из страны убежать, или спрятаться... Отец точно не в себе, хуже маньяка, как он мог вообще заговорить со мной на такую тему?
Вернувшись домой, я попробовал бесстрастно и непредвзято посмотреть на Хидео. Нет, он не был слишком противен мне физически, и я мог бы конечно, пересилить себя и переспать с ним, предварительно заставив выкупаться в каком-нибудь геле с сильным запахом, чтобы он не вонял так раздражающе приторно, доводя до тошноты и рвотных позывов... Выключить свет, а в темноте все кошки серы... не обязательно ласкать его и целовать, достаточно возбудить немного, или на худой конец воспользоваться смазкой, быстренько оттрахать, и дело сделано... Черт, я забыл об одной существенной детали - надо было еще как-то довести себя до нужной готовности, но я совсем не был уверен, что у меня на него встанет, да и детей от него я совсем не хотел, ни сейчас и ни в будущем...
-Риота-сан, ты что-нибудь хочешь? Может, поужинаем вместе? - заметив мой взгляд, бросился ко мне "любимый" супруГГ, виляя бедрами. Не теряет надежды соблазнить, гаденыш...
-Нет, нет, ничего, - я обошел его далеко стороной и направился в свой домашний кабинет, где часто спал в последнее время, - не мешай мне, у меня полно работы.
Работы действительно было много, но думать о ней я не мог совершенно. Два месяца... надо что-то срочно придумать, иначе жизнь моя станет совсем невыносимой, и я потеряю даже надежду на какие-то перемены в будущем. Да и неизвестно, как я отнесусь к тому малышу, которого родит Хидео в случае успешного осуществления отцовского замысла, вполне возможно, что привяжусь к нему и буду любить, ведь недаром говорят, что кровь не водица, а это означает, что нас с супругом действительно свяжут нерушимые узы, о которых говорил тогда отец, а я боялся этой нерадостной перспективы больше всего на свете.
На столе лежали документы, связанные с таинственным акционером Джеймсом Кеном, и я машинально взялся их просматривать, почти желая в эти минуты, чтобы японскому американцу все удалось, и он смог поглотить компанию отца, не оставив от нее камня на камне. Тогда министр и "К*" (то бишь его тусовка) потеряли бы ко мне всякий интерес, и я смог жить так, как хотел, ни на кого не оглядываясь. Развелся бы с противным Хидео, нашел моего Акиру, вымолил у него прощения, устроился на работу простым инженером... Конечно, роскошной жизни у нас бы не было, но разве свобода и счастье плохая замена золотой клетке?
А не продать ли мне этому Джеймсу свои восемь процентов акций? Уж с ними-то он наверняка выиграет дело, оставив моего папочку рыкать слюной от бессильного бешенства! Я охотно поглядел бы на эту занятную картину, не испытав при этом ни грамма раскаяния, ибо плыть в одной лодке с человеком, пусть и родным мне по крови, но поступающим со мной столь хладнокровно и бесчеловечно, мне уже не хотелось...
Звонок на рабочем сотовом оторвал от тяжких раздумий. Господин Сакагути, один из моих секретарей, который помогал мне разбираться с американцем. Сейчас он работал чем-то вроде детектива, отслеживая его передвижения и контакты.
-Господин Тамура, объект встречался с Асано Хикеру, они долго беседовали, как близкие друзья, а потом вместе поехали в дом ростовщика, и сейчас оба здесь. Что мне делать, продолжать наблюдение?
-Не надо, Сакагути-сан, это излишне. Скажите мне адрес господина Асано, я разберусь сам. Да, спасибо, я записал. Не нужно напоминать вам, что никому ни слова, в том числе и моему отцу. Это моя работа, и пока она не закончена, выводы делать еще слишком рано.
***
Зачем меня понесло к особняку Асано-сама, я и сам не знал. Я задыхался, как выброшенная на песок рыба, меня выводила из себя роскошная обстановка моего холодного чужого дома, хотелось куда-то выйти, развеяться, вдохнуть живительную струю чистого воздуха, отвлечься от кошмарной действительности и помечтать о невозможном. Ростовщик встречался с американцем, а потом пригласил его к себе домой? Отлично, значит, они знакомы, и довольно близко, ибо мало кто из нашего круга мог похвалиться, что когда-либо удостаивался подобной чести. Все дела Асано-сама решал в офисе, оставляя личную жизнь за семью печатями. Никто не знал, есть ли у него родственники, кроме покойного мужа, и какой была его прежняя жизнь, до того, как он вышел замуж и начал помогать в делах своему супругу, сначала на мелких должностях, потом добившись высокого положения, что дало ему возможность не бросить бизнес после трагичного происшествия, и даже значительно приумножить оставленный по завещанию первоначальный капитал.
Возможно, мне повезет, и я что-то узнаю или услышу, или хотя бы увижу их вместе с этим Джеймсом. По нескольким словам, манере общения, даже взгляду или улыбке можно до некоторой степени определить, в каких отношениях состоят собеседники, но кроме всего прочего, мне просто хотелось взглянуть на дом Асано-сама, составив свое собственное мнение об этом странном человеке, который нравился мне все больше, и я не знал, по каким причинам отношусь к нему так трепетно. Это иррациональное чувство не давало мне покоя, и я надеялся, что смогу сделать какие-то выводы или хотя бы предположения, взглянув на то место, где он обитал и проводил свое свободное время. Неведомый мне Аки, малыш Хару-тян... кем они доводились ростовщику, и почему он так сильно заботился о них? Не откроется ли через этих людей еще одна неизвестная мне сторона этого жесткого властного бизнесмена, с которым считались президенты всех крупных корпораций и влиятельные политики?
Остановившись чуть слева от главного подъезда, так, чтобы не попасть в объективы видеокамер, установленных перед входом, наполовину приоткрыл окно, изучая пейзаж. Жаль, но самого дома видно не было, он располагался скорее всего в глубине сада, но даже того, что открывалось взору, было более чем достаточно, чтобы составить полное представление о владельце этого места. Ничего вычурного или кричащего, ворота и ограда изящны, изысканны и прелестны, у дверей живые цветы редких сортов, ухоженные и подвязанные в вазонах в красиво свисающие кисти, кнопка домофона и переговорное устройство. Воздух свеж и чист, не то, что в центре делового Токио, здесь загородная, почти парковая зона, идеальное место для отдыха и уединения. В таком месте хорошо жить, растить детей, наслаждаться жизнью, - тихо, спокойно, уютно...
Но все же - что я здесь делаю? Зачем проделал весь этот длинный путь? Неужели лишь для того, чтобы постоять вот так, на обочине чужой жизни, пытаясь представить себе ее счастливых обитателей? И будет ли у меня когда-нибудь такая тихая гавань, куда я смогу возвращаться с радостью и счастливым ожиданием встречи с любимым человеком? Или всю жизнь суждено мне метаться меж двух огней - от жестокого отца к постылому супругу?
Может, выйти из машины, подойти к воротам и спросить, дома ли господин Асано? И дальше что? Допустим, он дома, и примет меня, что я скажу ему? Нет, слишком рано, я еще не готов к разговору с ним. Сдержанно вздохнув, я потянулся к стартовой кнопке, включающей двигатель, когда дверь вдруг открылась, выпустив на улицу молодого омегу в форме горничного, который аккуратно переставил через низкий порожек нарядную коляску с ребенком.
-Где же наш папочка, Хару-тян? - озабоченно вглядываясь вдаль улицы, грустно вопросил он пространство. - Ушел сразу же после обеда, и до сих пор его нет? Я так волнуюсь, просто места себе не нахожу, господин сейчас вернется, проводив гостя, и что мы будем ему говорить? Прогуляемся немножко, малыш? Всего чуть-чуть, и сразу же назад, а? Как ты думаешь?.. Ну, вот, опять ты заплакал, - аккуратно придерживая за головку, нянька вытащил из коляски младенца и прижал к плечу, мягко и ласково покачивая в руках маленькое тельце. - Тише, тише, Хару-тян, вот дядька Мико дурак, весь издергался, и тебе покоя не дает! Но где же Аки, почему он так долго?