— А что, это не так?
— Осмелюсь сказать, что у меня есть сомнения на этот счет, сэр.
Энтони раздраженно отбросил в сторону полотенце.
— Черт бы их всех побрал! Может, она здесь из-за Джеймса? Я знал, что если он пробудет здесь какое-то время, то у порога будут ошиваться и его девки из таверн.
— Прошу прощения, сэр, но она спрашивала только вас, а не лорда Джеймса Мэлори, — вынужден был внести ясность Добсон.
Энтони нахмурился:
— Пораскинь мозгами, парень. Те женщины, которые бывают у меня, всегда приходят по приглашению. Правильно я говорю?
— Да, сэр.
— А стал бы я приглашать кого-то на сегодня, если этот вечер у меня занят, и я знал об этом заблаговременно?
— Нет, сэр.
— Тогда зачем ты меня беспокоишь по пустякам?
Добсон почувствовал, что его шея покрывается потом.
— Я хотел попросить вашего разрешения выставить ее за дверь. По собственной воле она не уйдет, сэр.
— Действуйте так, как посчитаете нужным, — сухо распорядился Энтони. — Возьмите одного из лакеев, если боитесь, что сами не справитесь. Но ее не должно быть в доме, когда я спущусь в холл.
— Спасибо, сэр, — промямлил Добсон, чувствуя, что испарина появилась уже и на лбу. — Я, пожалуй, действительно возьму себе кого-нибудь в помощь. Не очень-то приятно вновь оказаться один на один с этой разгневанной шотландкой.
— Что ты сказал? — почти закричал Энтони.
— Я… я… — заикался дворецкий, смертельно бледнея.
— Ты думаешь, что она шотландка?
— Нет… То есть не знаю. Просто ее речь звучит так…
— Разрази тебя гром, парень! Почему ты до сих пор молчал о главном? Веди ее сюда, да поторопись, пока она, не дай Бог, не надумала уйти.
— Пока она…
Добсон от изумления замер с раскрытым ртом. Затем обвел глазами комнату и, все еще сомневаясь, правильно ли он понял, переспросил:
— Сю… Прямо сюда, сэр?
— Да. И немедленно, Добсон!
Глава 17
Случившееся не укладывалось в голове Энтони. Даже когда Рослин вошла, бросив испепеляющий взгляд на дворецкого и не менее сердитый на него самого, он все еще сомневался, что это не сон.
— Вы держите в качестве дворецкого очень грубого человека, сэр Энтони, — выпалила она первым делом, топнув ногой. Затем остановилась, скрестив руки на груди.
— Когда я давал вам свой адрес, моя радость, то надеялся, что вы напишете мне письмо, если в том возникнет необходимость, а уж потом появитесь у моих дверей, — ответил он, улыбаясь. — Вы же должны понимать, что ваш визит не совсем укладывается в правила приличия. Здесь холостяцкое убежище. Потом, кстати, мой брат и племянник у меня остановились.
— Ну если они здесь, то мы с вами по крайней мере не наедине. Не так ли?
— Не хотелось бы вас разочаровывать, но как раз сегодня их не будет весь вечер, дорогая. Так что на самом деле мы как раз очень даже наедине. Впрочем, как видите, я тоже собираюсь уезжать. Именно из-за этого добрый Добсон и пытался отказать вам в приеме.
Последние слова заставили Рослин повнимательнее приглядеться к собеседнику. Но с ее точки зрения, он больше был похож на человека, не собирающегося в гости, а намеревающегося лечь спать. На Энтони был стеганый халат из серебристо-голубого сатина, надетый поверх брюк, и больше ничего. Под ее взглядом он получше запахнулся и стал завязывать пояс. Но Рослин вполне успела разглядеть мускулистую, поросшую вьющимися черными волосами грудь. Голова его была еще влажная. Волосы он успел кое-как зачесать рукой. Подсохшие пряди у висков слегка завились. Никогда он еще не выглядел столь соблазнительно. Рослин поспешила отвести взгляд и напомнить себе о причине своего визита. Но следующий предмет, оказавшийся в поле зрения, вызвал, к сожалению, не меньшее смущение. Это была кровать. И вдруг ее будто что-то ударило изнутри. Она поняла, где ее принимают. В его спальне, пропади все пропадом!
— Ты знал, что это я… Нет, ты не мог этого знать, — сама ответила Рослин на свой недосказанный вопрос. — Вы всех своих посетителей принимаете здесь? — спросила она громче.
— Только тогда, когда я очень спешу, дорогая, — усмехнулся Энтони.
Рослин нахмурилась. Положение, в которое она сама себя поставила, оставляло мало поводов для веселья. Но необходимо было сосредоточиться. Стараясь взять себя в руки, она опять отвела взгляд. Стало немного спокойнее.
— Я вас не задержу, сэр Энтони. Собственно, у меня и у самой совершенно нет времени на разговоры. Кое-что произошло… Впрочем, это вас не касается. Достаточно сказать, что мне необходимо торопиться. Короче, мне от вас требуется имя, и прямо сейчас.
Веселое настроение мгновенно улетучилось. Что Рослин имеет в виду, он понял сразу, и, говоря откровенно, его это испугало. В груди что-то оборвалось, оставив неприятное ощущение холода и обиды. Ведь все планы Энтони на ближайшее будущее строились на том, чтобы, втеревшись в доверие к девушке, став чем-то вроде наперсника, оттянуть ее замужество по крайней мере до тех пор, пока она окончательно привыкнет к нему и согласится стать его любовницей. Сейчас планы явно рушились. Рослин пришла и требует назвать имя наиболее подходящего ей, согласно собранным им сведениям, кандидата в женихи. Конечно, он должен бы выполнить это требование без промедления, сделай он то, что обещал ей в Силверли. Но в том-то и дело, что он и не собирался ничего делать. Самое печальное, что, не получив ответа, она наверняка попытается обойтись без неудавшегося помощника. Время ее явно поджимает. Не предложит жениха он — выбор, хороший или плохой, сделает сама Рослин. В этом можно не сомневаться.
— Что, черт побери, произошло? — спросил он, чтобы хоть немного выиграть время.
— Я сказала, что это вас не касается, — неожиданно резко ответила девушка, всем своим видом показывая, что не намерена принимать грубовато-веселый тон собеседника.
— И все-таки побалуйте меня рассказом. Ведь вы же можете объяснить, почему в своих поисках мужа вы решили прибегнуть к такому странному способу, выбирая жениха из какого-то списка. Интересно, кстати, отчего вообще такая спешка?
— Это не ваше дело.
— Но если вам нужно имя от меня, то лучше, если это дело станет и моим.
— Это… это…
— Нечестно с моей стороны? Я знаю.
— Чудовище!
Энтони понимал, что каждая его шутка вызывает в Рослин настоящий приступ ярости. Но Боже, как она была прекрасна, когда ее глаза вспыхивали гневом и в них начинали плясать золотистые искорки, соперничающие в ярости с огненным блеском великолепных волос. Только сейчас до него окончательно дошло очевидное: она в его доме, в его спальне. Она там, где он несчетное количество раз видел ее в своих мечтах! Там, куда он так хотел завлечь ее, строя и отвергая различные хитроумные планы. Энтони усмехнулся.
«Ничего, в гневе ты еще желаннее, любовь моя, — пронеслось у него в голове. — Вот ты и пришла в мою берлогу. Ты у меня!»
— Выпьешь? — неожиданно предложил он.
— Ты и святого можешь вывести из терпения! — отозвалась Рослин и все же утвердительно кивнула головой.
— Итак? — подбодрил он ее, видя, что она никак не решается на ответ.
— Это связано с моим дедушкой, с тем обещанием, которое он взял с меня. Я дала слово, что, как только он скончается, я сразу выйду замуж.
— Мне это известно, — мягко произнес Энтони. — Объясни мне теперь, зачем ему понадобилось настаивать на таком обещании.
— Ну хорошо! — решительно выдохнула Рослин. — У меня есть дальний родственник, который вознамерился жениться на мне, чего бы ему это ни стоило.
— И что же с того?
— Речь идет не о том, что он просто мечтает стать моим мужем. Он собирается сделаться таковым независимо от того, хочу этого я сама или нет. Теперь понятно? Если Джорди Камерон доберется до меня, он принудит меня к замужеству силой.
— А ты, как мне представляется, с его планами не совсем согласна?
— Не строй из себя глупца, парень, — произнесла Рослин, незаметно для себя демонстрируя шотландский акцент. — Будь я согласна, захотел бы я выходить замуж за почти незнакомого человека? Или ты думайт, что может быть еще какая-то причина?
— Нет, я так не думаю…
Рослин чуть не задохнулась, заметив появившуюся улыбку на его устах.
— Ты находишь это забавным?
— Мне кажется, любовь моя, что ты придаешь этому слишком большое значение. Тебе всего-то и требуется найти кого-нибудь, кто бы смог убедить этого родственничка, что для его здоровья будет полезнее поискать жену в другом месте.
— Тебя?
— А почему бы и нет? — пожал плечами Энтони. — Я, возможно, не откажусь оказать тебе подобную услугу.
Рослин чуть не ударила его. Но, сдержавшись, отхлебнула еще бренди, с радостью ощутив вскоре, что это ее немного успокоило.
— Тогда уж выслушай меня внимательно, Энтони Мэлори. Ты предлагаешь сыграть в игру, ставкой в которой будет моя жизнь, а не твоя. Ты не знаешь Джорди, не понимаешь, что он может сделать для того, чтобы наложить лапу на дедушкино наследство. Он ни перед чем не остановится. Он может устроить для меня «несчастный случай», запереть меня под замок и объявить сумасшедшей или придумать что-нибудь еще в этом роде. Что ты сможешь противопоставить этому? Немного припугнуть? Это его не остановит. Его вообще ничто не испугает. У меня есть только один способ защитить себя — выйти замуж за кого-то другого.
Слушая, Энтони вновь наполнил ее бокал и протянул ей бренди. Она, казалось, даже не заметила.
— Что ж, хорошо. Теперь понятно, почему тебе надо было торопиться с замужеством. Но почему именно сейчас, немедленно? Я же понимаю, что ты рискнула репутацией, придя сюда вечером. Что толкнуло тебя на это?
Рослин вздрогнула. Говоря откровенно, она до сих пор больше думала об опасности, исходящей от Джорди. То, что и само появление в этом доме представляет какую-то угрозу для ее планов, в голову не приходило.
— Джорди обнаружил мое убежище. Вчера вечером его людям удалось опоить меня и похитить прямо из дома Франсес.
— Лети все в ад, если это так!
— Проснувшись сегодня утром, — продолжала Рослин, не обращая внимания на его восклицание, — я обнаружила, что заперта в какой-то незнакомой комнате, где-то в районе порта. Джорди заранее подкупил священника и ждал только его прихода. Если бы я не выпрыгнула из окна…
— Боже милосердный! Неужели ты говоришь все это серьезно, женщина? Этого не может быть!
Рослин перестала ходить по комнате и бросила на собеседника взгляд, в котором читалось откровенное презрение.
— Уверена, что в моих волосах еще полно соломы, попавшей туда во время моего бегства на телеге. Я слишком долго добиралась до дома и не успела как следует привести себя в порядок. Я бы представила тебе доказательство, но, к сожалению, со мной нет Нетти, чтобы снова уложить волосы после того, как я их распущу. А твой Добсон вряд ли мне в этом сможет помочь. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу покинуть твой дом в растрепанном виде, будто я… Как будто…
Энтони затрясся от смеха, наблюдая, как она силится, но никак не может выговорить последнюю, слишком откровенную для нее фразу. Рослин смолкла, резко повернулась к нему спиной и направилась к выходу. Но покинуть комнату ей не удалось. В одно мгновение Энтони оказался рядом с ней, сильная рука скользнула по плечу девушки, прижимая ее к двери.
— Разве я сказал что-то недопустимое? — спросил он самым невинным тоном, склоняясь к самому ее уху.
Ответом был весьма чувствительный удар локтем в грудь. Неожиданно болезненный при столь близком расстоянии, он заставил вскрикнуть даже такого тренированного спортсмена, как Энтони. Не скрывая удовлетворения, Рослин выскользнула и отошла подальше, переводя дыхание.
— Полагаю, что вы уже достаточно повеселились, сэр Энтони. Я думала, наша встреча отнимет всего несколько минут и будет полезной, а вместо этого потратила массу времени на никому не нужные объяснения. У подъезда меня ждет извозчик, и мне предстоит долгая поездка. Вы, кажется, тоже спешите. Так что давайте завершать. Не будете ли вы так любезны назвать обещанное имя?
Долгая поездка? Эти слова насторожили, даже испугали Энтони.
— Но ты же не уезжаешь из Лондона, — спросил он, прислонясь к дверному косяку.
— Уезжаю, и непременно. Неужели ты думаешь, что мне можно оставаться здесь после того, как Джорди меня выследил?
— Но, уехав, ты лишишь своих поклонников возможности даже видеть тебя. Как же ты собираешься подвигнуть одного из них на то, чтобы он сделал тебе предложение?
— Черт побери! Ты говоришь так, будто у меня есть время на ухаживания! — раздраженно выпалила Рослин, которая уже теряла терпение из-за его бесконечных вопросов. — Предложение я сделаю сама. Требуется лишь, чтобы ты назвал мне имя того, кому оно может быть адресовано.
Последнюю фразу девушка произнесла медленно, со злостью выделяя каждое слово. Все выглядело более чем серьезно. Энтони понял, что ему следует изменить тактику. Но как? Не найдя сразу ответа на этот вопрос, он немного растерялся. Нет, имя самого достойного претендента на руку Рослин он, конечно, не назвал бы, если бы и выполнил свое обещание определить такового. Но скажи он об этом вслух, она молниеносно выскочит из комнаты и уедет одному Богу известно куда. Кстати, может, стоит спросить, куда она направляется? Нет. Очевидно, она уже по горло сыта его вопросами и увертками. Лучше попытаться потянуть время, пока что-нибудь не придет в голову. Он подошел к ней поближе и указал рукой на массивное кресло у камина.
— Присядь, Рослин.
— Энтони… — начала она предупреждающе.
— Пойми, все это не так просто.
Глаза девушки сузились, в них читалось явное недоверие.
— Времени для того, чтобы отличить правду от пустых сплетен было достаточно. А это единственное, что от тебя требуется. Ты же обещал.
— Я просил неделю, как ты помнишь.
— Значит, ты не… — начала она с явной тревогой.
— Напротив, — поспешил прервать ее Энтони. — Но тебе вряд ли понравится то, что мне удалось выяснить.
Рослин тяжело вздохнула и, не обращая внимания на предложенное кресло, опять принялась расхаживать по комнате.
— Тем не менее рассказывай.
Энтони тем временем лихорадочно напрягал память, стараясь припомнить всю грязь, которую ему когда-либо доводилось слышать о претендентах на ее руку. Начать он решил с единственного пришедшего ему в голову достоверного факта, надеясь в ходе его изложения почерпнуть вдохновение для дальнейшей беседы.
— Помнишь, я тебе говорил, что Дэвид Флеминг отказался участвовать в дуэли? Оказывается, бедняга опозорился тогда не просто как трус, но еще и… как бы это сказать…
— Довольно! Конечно, была замешана какая-то женщина? Не самый большой сюрприз для меня.
— В том-то и дело, дорогая, что ссора произошла не из-за женщины, а из-за мужчины, хотя причиной и была любовь.
Рослин замерла. Возникшей в результате замешательства короткой паузой Энтони воспользовался, чтобы еще раз наполнить бренди ее успевший уже опустеть бокал.
— Ты имеешь в виду, что он…
— Боюсь, что это именно так.
— Но мне он показался таким… таким… О, ладно, теперь это не имеет значения. Он, конечно, не подойдет.
— Данстэнтона тоже можешь вычеркнуть из своего списка, — продолжал он, рассчитывая, что, уехав из Лондона, Рослин не сможет проверить его утверждение. — Этот парень на днях объявил о своей помолвке.
— Невероятно! — воскликнула изумленная девушка. — Да ведь еще неделю назад он приглашал меня в театр. Правда, потом отменил приглашение, но… Ладно, даже неплохо, что мой список сократился. А что ты скажешь о Саваже?
Здесь уж Энтони вдохновила ассоциация, возникшая у него при звучании этого имени[2].
— Этот совсем не подходит тебе, дорогая. Похоже, что он во время бесшабашной юности проникся звучанием собственной фамилии. Этот человек настоящий садист.
— О, не слишком ли ты…
— Но это правда. Ему доставляет удовольствие причинять боль тем, кто слабее, — животным, женщинам. Слуги страшно запуганы его…
— Ладно, можешь не вдаваться в подробности. Есть еще лорд Вартон, которого даже твоя племянница рекомендовала мне, и сэр Артемус.