- "Звезда пленительного счастья", - подтвердил Этьен, - самый крупный из официально зарегистрированных черных алмазов.
- И вы собираетесь отдать мне его за него? - он пренебрежительно кивнул в сторону младшего брата. Тот смотрел на него с совершенно пустым, ничего не выражающим лицом.
- Собираюсь. Но не только за Вильяма, а вообще за все.
- Все? - Тодеуш нахмурился, у него закралось смутное подозрение, что его где-то пытаются наколоть, а он никак не просечет где именно.
- Да. Взамен, ты прямо сейчас пишешь мне новую расписку о том, что все поместье, с полной меблировкой, землей, окружающей его и прочее имущество, переходит в полное мое владение, а так же, делаешь приписку, что больше никогда не будешь приближаться к младшему брату ближе, чем на двадцать метров.
- Не надо, - неожиданно вмешался Вильям и запрокинул голову, чтобы посмотреть на вампира.
- Мне жаль, - произнес тот одними губами и посмотрел на его брата, - но только так, - добавил Этьен громче и тверже.
- Да за такое сокровище ты в довесок к моему поместью мог бы весь город со всеми его борделями приобрести! - хищно ухмыльнулся на это Тодеуш. - Чем тебя так мой братец пленил? Слишком хорошо попкой крутит? - осведомился он, словно между прочим, и в один миг отлетел к стене, но врезаться спиной в мощную каминную полку не успел, между ней и братом встал Вильям, в одно мгновение преодолевший довольно большое расстояние. Поймал ошарашенного брата, прижал спиной к груди и через его плечо встретился с ледяными глазами вампира, который и оттолкнул нахала, забывшего с кем разговаривает.
- И знаешь, что самое забавное? - обронил вампир, глядя ему в глаза. - Что даже если бы ты сейчас умер или остался бы калекой на всю жизнь, что вероятнее, - он посмотрел на Тодеуша, - мне бы ничего за это не было. Я бы просто обвинил тебя во вторжении в частную собственность. Будь благодарен младшему брату за то, что не дал переломить тебе позвоночник.
- Обойдется! - злобно рыкнул Тодеуш и с силой оттолкнул от себя Вильяма, который, возможно, и на шаг бы не сдвинулся, слишком неравны были силы, но из-за навязанного семейством Витте воспитания, послушно отступил.
Старший лорд Витте оправил одежду, подошел к тому месту, где на ковре валялся выпавший из шкатулки алмаз, поднял, убрал обратно в коробку и спрятал за пазуху.
- Я так понимаю, это значит да? - насмешливо уточнил вампир.
- Да, - все так же злобно рыкнул Тодеуш.
- В таком случае, прошу за мной. Заверим наши обязательства у нотариуса, официально.
- Пошли, - бросил на это Витте и направился к двери, обернулся, почувствовав, что вампир не спешит последовать за ним.
Этьен смотрел на Вильяма, который был внешне спокоен, но он уже знал, как хорошо мальчик умеет себя контролировать, как великолепно притворяться. Спокойствие не обмануло его. Он протянул к нему руку и мягко сказал.
- Пойдем, Вильям.
- Я ведь вам там не нужен, - знакомым, бесцветным голосом произнес полукровка.
- Я бы предпочел не оставлять тебя здесь одного.
- Думаете, под шумок покончу с собой? - спросил он ледяным тоном.
- Думаю, что ты задолжал мне полет, не так ли?
Глаза мальчишки на миг распахнулись. Похоже, за это утро он совсем забыл о прошлом обещании, которое с него взял вампир.
- Да, конечно, - быстро справившись с собой, кивнул он.
- Что за полет? - требовательно вопросил Тодеуш.
- А вот это, граф, уже не вашего ума дела, - припечатал Этьен и, подхватив мальчика под руку, повел на выход.
Настроение у него улучшилось просто невероятно. И даже горечь от расставания с семейной реликвией притупилась. К тому же, алчному Тодеушу было вовсе не обязательно знать, что "Звезда пленительно счастья", как и все камни, прошедши через вампирьи руки, проклят. Он всегда возвращается в сокровищницу рода, как бы далеко новый владелец не вздумал его увезти. Кровавым путем возвращается, шагает по трупам, но лишь в сокровищнице рода Вилькруа не причиняет никому вреда. Хранит верность настоящим хозяевам. Всегда.
У нотариуса проблем не возникло. В их лихое, военное время, какие только сделки ни приходилось заверять. Поэтому, заполучив подпись обоих сторон, и даже личные заверения юного лорда Витте-Вульф, что он полностью поддерживает решение брата и его нового опекуна, нотариус с чистой совестью отпустил их, посчитав свою работу выполненной на высшем уровне. На пороге его конторы они и распрощались.
Вильям мялся, смотрел на брата щенячьими, несчастными глазами. Тодеуш же, уже подсчитывая барыши, на него даже не взглянул. Зато смотрел Этьен, понимая, что если у него и получится завоевать сердце этого мальчика, путь предстоит очень долгим.
- Я буду скучать, - выдохнул Вильям, подбежав к брату в самый последний момент, когда тот уже садился в притормозивший рядом с ним конный экипаж, которые были еще не до конца вытеснены автомобилями.
- Ну и дурак, - рыкнул на это Тодеуш, и уже почти забравшись в темное нутро повозки, бросил, зло ухмыльнувшись. - Лучше учись получше ноги раздвигать, - знал же, мерзавец, что Этьен на людях на него не бросится. Поэтому послал вампиру из окна экипажа воздушный поцелуй, помахал ручкой и был таков.
Вильям остался стоять на мостовой напротив нотариальной конторы с поникшими плечами и совсем безжизненным, словно умершим в одно мгновение взглядом. Этьен сжалился. Да, он считал, что лучший способ развеяться и изгнать тоску из сердца, это взмыть над облаками, разделить переживания с небом, вдохнуть полной грудью встречный ветер. Но, глядя на мальчика, понял, не сейчас. В данный конкретный момент Вильяму просто необходимо было побыть одному. Переосмыслить свою собственную жизнь, попытаться выстроить новые приоритеты. Поэтому он отвез его домой, а не на летное поле.
- Я думал, вы хотите полетать, - произнес Вильям тихо и ровно, когда понял, что машина везет их обратно в поместье.
- Я передумал. Полетаем в другой раз. Ты против?
- Да, конечно, - даже не дослушав его, отозвался мальчик, - как скажете.
- А если скажу сесть ближе? - поинтересовался Этьен, решив хотя бы выяснить, насколько бездушной куклой считает себя этот мальчишка.
Тот послушно придвинулся вплотную и прижался к нему теплым боком. Тепло всегда по-особому действовало на вампиров. Вот и сейчас Этьену просто нестерпимо захотелось, чтобы этого тепла стало больше. Но машина, на которой они ехали, была с открытым верхом, и тискать мальчика у всех на виду Этьен никогда бы не стал. Поэтому отогнал от себя навязчивые образы. Осторожно выдохнул и был морально не готов услышать возле самого уха.
- Если хотите, можете обнять меня, будет теплей.
- Хочу, - очнувшись, не задумываясь, откликнулся он, но прежде, чем поднять руку и обхватить плечи Вильяма, уточнил. - Но разве тебя не смутит разъезжать по городу в моих объятиях.
- Наверное, - отозвался Вильям и голос его на этот раз прозвучал не бесцветно, а задумчиво, - мне это должно даже польстить, многие бы позавидовали.
- Так польстит?
- Нет. Я не падок на дешевый авторитет.
- И это правильно.
- Но не смутит - это точно.
- Почему?
- Потому что я уже был вашим, какой смысл теперь смущаться? - Вильям ответил вопросом на вопрос и сам забрался к нему под руку.
Этьен не возражал. Но чувства при этом испытывал двоякие. Он все не мог понять, на самом деле мальчик хочет быть ближе сейчас или просто считает, что тем самым исполняет перед ним некие обязательства, в очередной раз, расплачиваясь за долг брата. Подъезжая к поместью, он все же решился заговорить об этом прямо. Да, как и любой вампир, он умел интриговать и плести сложные комбинации, но с Вильямом ему хотелось честности.
- Вильям, наше соглашение с твоим братом, вовсе не означает... - осторожно начал он.
- Что я должен спать с вами? - напрямую спросил тот, поднял лицо и спокойно ответил. - Я знаю.
- Хорошо. То есть мы прояснили этот вопрос?
- Да.
- И что это значит?
- Что вы пытаетесь научиться чувствовать ко мне что-то большее, чем просто тягу к теплу, и меня научить.
- Ты так на это смотришь?
- Да.
- Хорошо. Не совсем точно, но я не против, - расслабившись, отозвался вампир, и снова привлек его к себе. Мальчик помедлил и положил ладонь ему на грудь, там, где под кителем медленно, слишком медленно для человека, билось сердце.
Выходя из автомобиля, Этьен расплатился с водителем и поспешил за мальчиком, уже поднявшимся по ступенькам высокого крыльца. Вильям ждал его.
- Что-то не так? - почувствовав его смятение, уточнил Этьен, честно постаравшись, чтобы голос прозвучал мягко.
- Мне бы хотелось иметь возможность все обдумать и... - мальчишка запнулся, но быстро продолжил, - привыкнуть к новому статусу. Поэтому, могу я побыть этот день один?
- Да, конечно. Я все равно сейчас займусь своим окончательным переездом. Увидимся завтра за завтраком.
- Да, - мальчик быстро кивнул и взялся за ручку двери, но поверх его плеча в косяк уперлась ладонь.
- А какой у тебя теперь статус? - спросил вампир, подозревая, что ответ ему не понравится.
- Вашей игрушки, - было ему ответом. Мальчик осторожно убрал его руку и вошел.
Похоже, рано Этьен обрадовался. Ой, рано.
Вильям не испытывал угрызений совести, он вообще старался ни о чем таком не думать. Весь день он провел в своей комнате, точно зная, что Этьена в поместье нет. Вампир, как и обещал, ушел готовить переезд, вот только ни с одной машиной, коих за этот день было три, он так и не вернулся. Один из рабочих, перетаскивающих вещи летного офицера, сказал, что господин фон Вилькруа где-то над городом, летает. Вильям лишь кивнул на это, и бросил все силы на то, чтобы не думать о том, как бы ему самому хотелось подняться в воздух вместе с ним. Ведь последние несколько недель он жил ожиданием этого мига. Он знал, что он наступит, желал, чтобы наступил. Его тянуло к Этьену, неудержимо тянуло. Он был сильным, достаточно сильным, чтобы можно было положиться на него полностью и безоглядно, а Вильяма всегда привлекали сильные мужчины. Раньше оплотом его спокойствия и существования в этом мире был отец, то есть отчим, который всегда требовал называть себя именно отцом. Но несколько лет назад он скончался, и главой семьи стал старший брат, в котором Вильям подсознательно тоже пытался видеть сильного лидера и вести себя с ним соответственно - то есть подчиняться. Но Тодеуш был слабоволен и озлоблен на весь свет. Причем Вильям, как ни старался, так и не смог понять за что, почему он так злится на всех, особенно на него. И вот в его жизни появился Этьен. Яркий, красивый, сильный. При одном взгляде на него сердце замирало. Вильям давно знал, что не может спокойно смотреть на этого статного, рыжеволосого вампира с поразительно теплыми для его племени глазами.
Первый раз он увидел его в тот день, когда Вампирья эскадрилья участвовала в параде в честь очередной победы Империи над врагами. Отец привез их с Тодеушем в столицу. Они были удостоены чести стоять в первом ряду в Императорской ложе на Триумфальной башне, с которой наблюдать за фигурами высшего пилотажа, вытворяемыми летчиками, было очень удобно. Рядом с ними, в том же ряду стоял Император, всегда пренебрегающий креслом в такие моменты. А потом бипланы вампиров приземлились, и командиры звеньев поднялись к ним, чтобы поприветствовать правителя страны, давшей им приют. От одного взгляда на Этьена фон Вилькруа, барона Виолетто, у Вильяма перехватило дыхание, но ему так и не удалось поймать ответный взгляд. Вампир его так и не увидел, не вычленил в толпе придворных. Этьен был высок и статен, а Вильяму тогда было лишь шестнадцать лет, и он был не очень высокого роста, все из-за того же медленного взросления. И барон Виолетто, скользя взглядом по переднему ряду присутствующих, так и не опустил глаз. Это было очень давно, но Вильям помнил тот день так ярко, словно это было вчера. И очень часто вспоминал, когда оставался наедине с собой, когда Тодеуш позволял ему такую роскошь.
И вот теперь Этьен фон Вилькруа, ожившая греза, недостижимая мечта, воплотившаяся в реальность, с ним. В самом прямом и однозначном смысле этих слов. Почему же так больно? Почему так горит в груди?
Да потому что в мечтах Вильям еще мог надеяться, что сердце вампира когда-нибудь откликнется на его порыв, но теперь, когда судьба и алчность Тодеуша свела их вместе, он отчетливо понимал, что в реальности это просто невозможно. Вампиры бесстрашны и бесстрастны, это всем известно. Они не способны любить, лишь брать, потому что сама их физиология не предусматривает теплых чувств. Им вообще тепло не свойственно, они лишь могут позаимствовать его на время, но никогда не делятся в ответ. Всем известно. Глупо спорить со всеми. Вильям и не спорил. Просто принял как данность. Он всего лишь развлечение, милая, теплая зверушка, которую удобно иногда впустить в постель, чтобы согрела холодной, зимней ночью. Ну и что, что за окнами начало лета, ведь у вампиров с их холодными телами в сердцах всегда зима. Поэтому было больно, но он уговаривал себя научиться с этой болью жить.
Собственная спальня встретила его полумраком и одиночеством. В него хотелось зарыться, как в одеяло, с головой. И не думать, ни о чем не думать. Просто спать. Без сновидений, хотя бы во сне без проблем. Он, раздеваясь на ходу, подошел к постели, укрытой тонким одеялом - он с детства не любил жару и духоту и вообще предпочитал спать раскрытым. На этот раз, не задумываясь, он стянул с себя даже белье. Не потому что надеялся дождаться Этьена в своей постели уже сегодня. Хотя, приди тот к нему, он бы с тихой радостью принял его, заменив жажду взаимной любви простым обоюдным желанием, что было бы куда удобнее им обоим. Но он снял с себя все не поэтому, просто, будучи наполовину оборотнем, он всегда, в тайне от Тодеуша и других, пренебрежительно относился к одежде. Без нее ему было даже комфортнее, и собственная нагота никогда не смущала его.
Он подошел к постели, резко сдернул одеяло и замер, когда в воздух поднялись несколько невесомых розовых лепестков, в полумраке показавшихся черными. Глаза Вильяма широко распахнулись. Он отбросил одеяло и медленно, с пугающим благоговением опустился на кровать, по которой были разбросаны лепестки. Протянул руку, провел над тем местом, где их было больше всего, в самом центре кровати. Замер. А потом, не задумываясь, сгреб их ладонью и с силой сжал в кулак. И с трудом подавил вскрик, почувствовав, как что-то укололо руку. Резко разжал кулак, увидел на ладони впившиеся в кожу шипы. Сразу два. Осторожно выдернул, слизнул кровь, зная, что утром не будет даже шрама, и слабо улыбнулся. Под лепестками, перемешанными с шипами, обнаружилась прямоугольная карточка, и размашистый, витиеватый почерк в несколько строк давал объяснение сему натюрморту. По крайней мере, волчонок расценил это именно так.
Ночь. Шепот. Сонный город.
Окна настежь. Луны обломок.
Дым. Кофе. Горечь в горле.
Любовь. Тоска. Сердце с кровью.
Шипы. Розы.
Любовь - слезы.
Песок. Часы.
Я здесь. Где ты?
- Я тоже здесь, - прошептал Вильям, бездумно улыбаясь и поглаживая пальцем край карточки.
В сердце с кровью стучалась любовь. Неужели, все ошибаются, и вампиры... Нет. Раскисать нельзя. Не сейчас. Рано. Пока еще ничего непонятно. Поэтому он не пошел к Этьену, уже зная, какую комнату тот выбрал для себя, ведь волчье чутье в волчьем доме не под силу обмануть даже вампиру. Не пошел. Опустился на гладкие, прохладные простыни, зарылся лицом в подушку и так и уснул, не заботясь, что во сне может уколоться шипами. Аромат розовых лепестков и их нежность под пальцами пьянила и будоражила. Отчаянно хотелось верить в лучшее.