— И как долго этот чертов смерч будет продолжаться?
— Не ругайся матом при детях, дорогуша.
Издалека послышался раскат грома.
— Ты слышал о Смитвиле? — спросил я.
— Нет, — сказал он.
— Несколько лет назад неподалеку проходил торнадо, забрал с собой почти весь
Смитвиль. Погибло около тридцати человек. Это в сорока минутах езды от нашего
дома по шоссе, не так уж далеко. Унесло сто сорок девять из ста пятидесяти домов и
предприятий.
При свете фонарика мы слушали диктора радио погоды, объясняющегося, что
смерч замечен в Плантерсвилле, к востоку от нас. Там шел град, размером с четвертак.
75
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Предупреждение о торнадо предназначалось для округа Ли и близлежащих
территорий. Торнадо двигался в восточном направлении.
Внезапно снова дали электричество.
Сев на бортик ванны, я посмотрел на Джексона.
— Боже, я хочу поцеловать тебя, — прошептал я.
— Тебя что-то останавливает?
Я наклонился и коротко, даже несколько целомудренно поцеловал его в губы.
Затем я поцеловал в щеку Ноя.
Сын хихикнул, вытирая щеку, как будто от моего поцелуя у него могли завестись
вши.
— У него скоро день рождения, — произнес я. — Как ты относишься к
вечеринкам в честь детских дней рождений?
— Обожаю, — усмехнулся он.
— А к знакомству с родственниками...?
— Да давай уже!
— А ты смельчак. Не боишься толпы деревенщин на грузовиках.
— Серьезно?
— С огнестрелами и всем таким.
— Серьезно?
— А ты у нас такой доверчивый, да?
Спустя десять минут, оповещение прекратилось.
Мы вышли из ванной и зашли ко мне в комнату.
Ной забрался на постель.
— После такого он не станет спать один, — объяснил я. — Из-за неспособности
слышать предупреждение, он пугается. Нам придется прерваться, хотя есть кое-что,
что я должен закончить.
— И я останусь, — просто ответил Джексон. — Не думаю, что тоже смогу
заснуть.
Он разделся до трусов и залез в кровать, по другую сторону от Ноя.
Я немного нахмурился.
Ной улыбнулся.
Я забрался в постель.
Ной лежал с улыбкой между нами. Я держал его за руку и через какие-то три
минуты он снова спал.
— Думаю, ты хорошо на него влияешь, — прошептал я.
— Серьезно?
— Да.
— Теперь я понимаю, когда ты сказал, что вы "в связке", ты не шутил.
Я приподнял брови.
— Только в хорошем смысле, — сказал он. — Но ты отец, ты должен заботиться
об этом маленьком человечке.
— Так это и работает.
— Я думаю, это мило.
— Ты можешь быть плохим отчимом и готовить заговор по избавлению от
наследника, — произнес я.
— А могу быть хорошим отчимом и разделить с тобой твои родительские
обязанности.
— Как смотришь на то, чтобы менять подгузники?
— Видал и похуже.
— Тебе придется менять масло каждые пять миль. Он это ненавидит.
76
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Не сомневаюсь.
— Я говорю, ради всего святого, это же всего четыре литра масла. Просто выпей
их и перестань ныть!
— Ты заставляешь меня смеяться, — сказал он.
— А ты меня — возбуждаться, — ответил я.
— Вот за это ты мне и нравишься, за твою честность. Так на чем мы
остановились?
Его глаза лучились улыбкой.
— А ты плохой мальчик, — отозвался я.
Глава 28
Ты опоздал
Вы повеселились? — спросил Ной с улыбкой в глазах в понедельник утром, пока
я, собираясь на работу, торопливо наливал чашку кофе. Я кивнул, усмехаясь.
Теперь Джей твой бойфренд?
Полагаю, что да. Ты поел? — спросил я.
Он кивнул.
Ты хоть знаешь насколько ты потрясающий?
Сын счастливо улыбнулся.
Ты готов? Собрался идти к миссис Х.?
Он кивнул.
Я принял душ, оделся и, выйдя за дверь, мы, держась за руки, быстро пошли по
улице к дому миссис Хемфрис.
Я опаздывал уже на двадцать минут и мистер Оуэн был готов загрызть меня как
пес кости, но ничто не могло испортить мне день, даже этот паршивый ублюдок.
— Ты опоздал! — завопил он, когда я поспешил за кассовую стойку.
Мистер Оуэн смотрелся выше лежа, чем стоя. Он настолько заплыл жиром, что с
трудом ходил вразвалку между кассовыми стойками. Сколько коробок сыра Вельвита
он съел, чтобы сделаться таким большим, никто не знал.
— Прошу прощения, мистер Оуэн, — сказал я, вбивая мой идентификационный
номер.
— И я еще должен спрашивать почему?!
— Из-за Ноя... у нас была проблема.
— Ага. В прошлый раз ты сказал то же самое. Ты должен был стоять здесь еще
двадцать минут назад.
— Прощу прощения.
— Скажи это своим коллегам. Теперь перерыв на обед у всех будет на двадцать
минут позже, потому что ты вовремя не подменил Сару. Я не могу нормально вести
бизнес, когда мои люди постоянно опаздывают.
— Я просто не мог добраться быстрее.
— Ага. И это я тоже слышал раньше, не так ли? Вилли, ты мне нравишься.
Серьезно. Но ты должен быть здесь, когда в графике поставлено твое имя. Если ты не
можешь этого делать, если ты не будешь этого делать, мне придется тебя отпустить. Я
не хочу этого, но ты, кажется, не оставляешь мне другого выхода.
— Я же сказал, что прошу прощения.
— И что, по-твоему, это мне помогает? — спросил он.
— Нет, сэр.
77
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Чтобы больше такого не было, Вилли, — произнес он и поплелся прочь.
Глава 29
Миссис Уоррен делает покупку
Моя смена длилась всего каких-то пять часов, но, казалось, прошла целая
вечность. Народу была тьма. Мистер Оуэн ошивался поблизости, как владелец
магазина, а не какой-то корпоративный лакей, гавкая на незадачливых упаковщиков.
"Отнесите это в мясной отдел!"
"Отнесите эту корзину ко входу!"
"Нужно все проверить! Не хватает тележек!"
"Позвоните в овощной отдел и скажите им забрать эту морковь!"
Я стоял на пятой кассе, очередь казалась бесконечной.
Сегодня моим упаковщиком был Тайрон. Высокий чернокожий парень, лет
двадцати с неизменно хмурым выражением лица. У него прекрасная улыбка, если вам,
конечно, удастся заставить его блеснуть ей хоть раз. Большую часть времени он
выглядел так, словно хотел оторвать покупателю руку и забить его ей до смерти.
Я повернулся к нему и изобразил улыбку на губах, мой знак, обозначающий:
"Улыбайся, черт тебя дери".
Он нерешительно, вполсилы улыбнулся.
У него были проблемы с работой, но он в ней остро нуждался. Ему нужно было
содержать девушку и ребенка, и это почти при полном отсутствии перспектив на
будущее, из-за того, что в свое время он отказался учиться в колледже. Он был зол на
жизнь. У него на лбу читалась мысль о том, что куда проще было бы пойти продавать
метамфетамин, ведь так и поступает большинство молодежи, чернокожих и белых,
латиносов и всех остальных. Я восхищался его решимостью. Я понимал его гнев. Я
хотел, чтобы он преуспел, поэтому во избежание его увольнения, я и сказал ему
налепить на лицо улыбку и засунуть свои возражения в зад, как и все мы.
"Жизнь идет своим чередом", — говорят местные.
Я огляделся по сторонам на соседние кассовые стойки и увидел то, что видел
слишком часто. У большинства темнокожих кассиров в паре были такие же
темнокожие упаковщики, а у белых — белые. Бессознательное внутреннее проявление
сегрегации. Мы с Тайроном были единственным исключением из этого правила на
данный момент.
Следующей моей клиенткой была мать с тремя детьми. У нее была полная
корзина еды. Дети везде лезли, без умолку говорили и донимали ее, пока она пыталась
выложить свои покупки на конвейерную ленту.
— Как делишки? — спросил я, оглядывая каждого по очереди.
— Хорошо, — ответила женщина, не глядя на меня.
Один из ее мальчиков рассматривал шоколадные батончики, пытаясь сделать
выбор.
— Джейсон, уйди оттуда, — приказала она.
— Но, мам!
— Не мамкай!
— Но, мам!
— Я хочу жвачку, — объявил другой ребенок.
Третий сидел на краю тележки, мешая ей, пока она пыталась выложить продукты
на ленту.
78
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Дети, ведите себя хорошо! — нетерпеливо воскликнула она с досадой.
— Мэм, может, мне позвонить в полицию, чтобы этих ребят арестовали? —
спросил я очень громко.
— А вы можете? — отозвалась она с намеком на улыбку на губах.
— Мама! — ахнул старший.
Они быстро притихли.
— Нам уже пришлось арестовать сегодня несколько детей, — сказал я, не
обращая внимания на их испуг.
Я пробивал товары в ожидании, пока дѐрганая женщина достанет кредитную
карту.
Когда я взглянул на следующего покупателя, то сильно удивился; это была
миссис Уоррен.
— Вилли, — сказала она вместо приветствия.
Она выглядела взволнованной, нервной. Миссис Уоррен улыбнулась, когда я
начал пропускать через сканер кучу ее покупок.
— Как вы? — спросил я.
— Я думала, смогу ли поговорить с тобой, — негромко сказала она. Постоянный
писк и клацанье вокруг меня мешало еѐ как следует расслышать.
— Конечно, — произнес я.
— Мой муж ничего не должен знать.
— Окей.
— Он убьет меня, если...
— Сомневаюсь, — сказал я, — но мой рот на замке.
— Это о Ное. Я хотела узнать... можно мне с ним увидеться?
— Конечно. Когда?
Она огляделась по сторонам, словно боялась, что кто-нибудь из ее соседей в
Нью-Олбани мог приехать в центр Тупело за продуктами и подслушать ее.
— Когда тебе удобно? — спросила она.
— Завтра после работы мы будем в библиотеке. Вы знаете, где она находится?
Она кивнула.
— Мы туда ходим по субботним вечерам, — сказал я. — Пробудем там около
трех часов. Вам подойдет?
— Да, — ответила она. — Замечательно. Спасибо, Вилли. Пожалуйста, не говори
никому, что видел меня.
Я провел указательным и большим пальцем вдоль своих губ.
"На замке", — молча говорил я.
Она улыбнулась слабой, нерешительной улыбкой, подхватила свои два пакета и
поспешила прочь, словно ей было стыдно, что ее могли увидеть за разговором со
мной.
Глава 30
Дочь Джексона
На следующий день, после того, как закончил работу, я вырвал Ноя из когтей
Кики и мы поехали в публичную библиотеку Тупело — одно из наших любимых мест.
Ной вернул « Железного человека» и другие свои задолженности, а затем
незамедлительно направился в отдел комиксов, который находился прямо рядом с
DVD-прокатом. Он мог бы провести всѐ время, разглядывая тот или другой.
79
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
В ожидании наступления трех часов, я сел за ближайший стол с развращѐнным
романом Фолкнера, который, я не был уверен, что стоит покупать, потому что не мог
представить, что смогу на самом деле его прочесть. Я и без того был достаточно
мрачным, тусклым, повреждѐнным и подчѐркнуто-депрессивным.
Ровно в три появилась миссис Уоррен, на ней были солнцезащитные очки и
светлый брючный костюм.
Как и полагается джентльмену, я встал.
— Как вы? — спросил я.
— Хорошо, — ответила она тихо.
Она оглянулась на отдел комиксов, где поглощенный какой-то книгой, на полу
сидел Ной.
— Вы не против присесть и поговорить? — предложил я.
Она подвинула свой стул так, чтобы сидя могла наблюдать за внуком.
Миссис Уоррен представляла собой пережиток южной аристократии. Без
сомнений, она дебютировала на балу загородного клуба, была королевой бала, вышла
замуж за капитана футбольной команды, родила идеального ребѐнка и теперь пела в
хоре, была и остаѐтся во всех смыслах столпом общества, членом партии
«Объединѐнных дочерей конфедерации», такой же прямой и узкой, как еѐ спина, пока
она неподвижно сидела на стуле передо мной, нервно переплетая пальцы. По крайней
мере, она представляла из себя всѐ это до того, как еѐ дочь родила внебрачного
метамфетаминового ребѐнка от гомосека — ребѐнка, которого затем бросила, чтобы
заняться карьерой осуждѐнной преступницы и наркоторговки.
Раз уж это было еѐ шоу, я ничего не говорил.
— Вилли, я очень попрошу тебя никогда не говорить об... этом... моему мужу.
— И что же такое... "это"?
Она облизнула губы и звучно сглотнула. Миссис Уоррен так долго молчала, что я
начал переживать за нее.
— Мистер Уоррен человек твердых убеждений, — сказала она.
— Да вы шутите, — хохотнул я.
— Если он узнает, что я...
— Вообще-то, у меня нет его номера на быстром наборе.
Казалось, еѐ это убедило. Она долго смотрела на Ноя, еѐ нежный взгляд упивался
им. Еѐ рука поднялась к горлу. Она поджала губы.
— Он подрос, — сказала она.
— В следующем месяце ему исполнится десять.
— Он не должен был выжить, — напомнила она мне.
— Да, не должен.
— Но... он с нами.
— С вами все порядке, миссис Уоррен?
Она повернулась ко мне и медленно покачала головой.
— Что случилось? — спросил я.
— Я не знаю, как тебе это объяснить, Вилли. Не прошло и дня, чтобы я не
думала о нѐм. Он мой внук. Мой единственный внук. У меня может их больше не
быть. Мой муж...
Мне хотелось поспешить и закончить за неѐ предложение, и в точности
объяснить, кто еѐ муж.
Я хранил молчание.
— Знаю, я, возможно, многого прошу, — сказала она, — но ты позволишь
мне... навещать его... время от времени?
80
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Я вовсе не возражаю. И даже думаю, что Ной будет счастлив познакомиться с
вами поближе.
На нее снизошло несоизмеримое облегчение.
— Вы его бабушка, — обратил я внимание. — Я бы хотел, чтобы он узнал вас.
Вам его позвать?
— О, нет, — быстро произнесла она. — Пока нет. Не думаю, что я готова. Я не
знаю, что ему сказать.
— Он глухой, вы не так уж много можете сказать ему, — произнес я с нажимом.
— Но он может читать по губам, разве нет?
— Всѐ не так, как рисуют в фильмах, — сказал я. — По мнению некоторых,
понимание чтения по губам среди глухих около десяти процентов.
— Только десять процентов могут читать по губам?
— Нет. Читая по губам, они понимают только десять процентов из всего вами
сказанного.
— Я думала, цифра будет в разы больше.
— Только тридцать-сорок процентов английских слов можно различить по
визуальным подсказкам, так что велик шанс ошибок и недопонимания.
— Ох.
— Язык жестов не такой уж трудный, — сказал я.
— Но я могу так никогда ему и не научиться.
— Раз вы хотите разговаривать с ним, у вас нет выбора.
— Но я не знаю с чего начать.
— Как и я, когда он был маленьким.
— Тебе, должно быть, было тяжело...
— Было, — сказал я.
— Расскажи мне о нем. Пожалуйста.
— Он удивительный, — сказал я. — Он милый, он забавный, и хотя так не
кажется, он сильный. Он маленький боец. Ещѐ он любвеобильный. Он любит людей,