Наш кухонный стол, доставшийся нам от других хозяев, когда-то стоял в гараже,
отчего его ножки были изъедены грызунам. Одна из ножек была настолько сильно
погрызена, что ей не хватало 5 сантиметров в высоте, и мне пришлось поставить под
нее шлакоблок, чтобы стол не шатался.
— Ноги не пускаются в пляс под музыку с других радиостанций, — говорит
КУДЗУ. — Почему? Да потому что ритм не тот! Оставайтесь с нами на "Классик
Кантри КУДЗУ" 104.9 FM!
36
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Бобби Джентри начала петь про Билли Джо, сбросившегося с моста Таллахачи*.
В Гринвуде, штат Миссисипи, действительно был такой мост, но сюжет песни
Джентри придумала. Мост рухнул в 1972. Журнал "Роллинг Стоун" написал
нашумевшую статью об этом, решив, что данное место было не самым лучшим
выбором для самоубийц, ведь падение продлится всего каких—то семь метров.
* отсылка к песне кантри-певицы Bobbie Gentry — Ode To Billie Joe.
Я вздохнул.
Мне не следовало брать Ноя на освобождение его матери из тюрьмы. Она сказала
мне этого не делать, и передумывать не собиралась. А я отказался слушать. Я внушил
ему надежду, а она еѐ разрушила. С таким же успехом можно было плеснуть ему в
лицо ледяной водой из ведра.
Мне следовало догадаться. Я просто думал, что время или обстоятельства могли
изменить мнение Кайлы, или счастье, что еѐ, наконец, выпустили из заключения, или...
Не знаю, что я думал.
Похоже, ничего хорошего не случается в Чоктоу Ридж,
И теперь Билли Джо сбросился с моста Таллахачи.
Я сделал тост, налил чашку кофе и встал у кухонного окна, наблюдая за Джексон
Стрит, пока Тупело готовился встретить еще один день душной жары. Я размышлял о
том, что невозможно узнать, что у людей на сердце, в мыслях, чего они хотят и почему
они делают то, что делают.
К столу подошел Ной. Он не оделся, а его лоб был изуродован синяками. Он сел,
даже не поздоровавшись со мной, и это плохой знак. У него на теле явно выпирали
ребра, словно я морил его голодом.
Я подошел к нему и осмотрел синяки. Он поморщился, когда я слишком сильно
надавил на один из них.
Хочешь есть? — спросил я.
Он пожал плечами.
Я сделал тост и намазал его виноградным желе, взял из холодильника
клубничный йогурт и поставил все это перед ним вместе со стаканом сока.
Сын посмотрел на еду без интереса.
Ты в порядке? — спросил я.
Он пожал плечами.
Мне пора собираться на работу, — сказал я. — Поешь. Оденься.
Он отвел глаза, заканчивая разговор.
Встав за его стулом, я положил руку ему на грудь и наклонился, чтобы
поцеловать в волосы. Он накрыл мою руку своей и откинулся на меня. Наконец—то,
поздоровался. Прикоснулся, чтобы убедиться в моей реальности, что я все еще с ним,
что все в порядке.
Я присел рядом, одарив его внимательным взглядом.
37
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Почему, папочка? — спросил он.
Не знаю.
Почему она меня ненавидит?
Она запуталась.
Он опустил глаза и прикусил губу. Затем Ной вздохнул, взял тост и начал есть.
Я принял душ, надел униформу "ФудВорлда" и вот мы уже за руки вышли за
дверь на улицу, по направлению к дому миссис Хамфри за один квартал от нас.
Старая темнокожая женщина, бывшая сотрудница "ФудВорлда", миссис
Хамфрис помогала воспитывать свою глухую внучку Кики, лучшую подружку Ноя. Ее
мать, Тоня, получила долгожданную работу на заводе Тойоты в Блу Спрингс и
работала в ночные смены.
Увидев нас, Кики спрыгнула с крыльца и поспешила навстречу.
Привет, мистер К!
— Привет, Кики, — сказал я.
Она взяла за руку Ноя и повела внутрь, с нетерпением желая заняться планами на
день. С Кики невозможно было предсказать, что это будет. В прошлый раз они
сделали твердые слепки своих ладошек. Однажды они посвятили весь день
церемониальному обеду в большом кукольном домике Кики.
Миссис Хамфрис сидела на веранде со своим поклонником Эдди.
— Доброе утро, миссис Хамфрис, мистер Эдди-Хамфрис, — сказал я.
— Доброе, Вилли, — ответила миссис Хамфрис. — Мне не нравится выражение
твоего лица. Ты водил мальчика на встречу с его мамой?
Я кивнул.
— Ничего хорошего не вышло?
— Ага.
— Ну, не волнуйся так. Господь найдет способ.
— Хотел бы я, чтобы Господь нашел способ и для меня, — вставил Эдди,
осторожно заигрывая.
— Прикрыл бы ты рот, — сказала она беззлобно.
— Слышали, как она дерзит мне? — сказал Эдди. — Будь мы женаты, я бы
перекинул тебя через колено!
Миссис Хамфрис засмеялась над этой нелепой картинкой.
— Не принимайте близко к сердцу его болтовню, миссис Х, — сказал я.
— Ты же меня знаешь, — ответила она. — Я переброшу его через перила, если
он будет неправильно себя вести.
— Как мисс Тоня? — спросил я, говоря о ее дочери.
— Ох, пашет как лошадь, но оплата достойная. Она зашла в магазин за едой для
детишек. Скоро будет дома.
— Я освобожусь в два, — сказал я.
38
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Хорошего дня, Вилли.
— И вам не болеть, — произнес я.
Глава 13
Не больше пятнадцати наименований
Работая на ленте экспресс-кассы в футболке с символикой "ФудВорлда" и
именным бейджиком, я пытался не думать о Кайле. Пытаться, конечно, не то же самое,
что преуспеть.
Подошедшая с забитой больше, чем пятнадцатью наименованиями продуктов
пожилая миниатюрная леди, отвлекла меня от моих мрачных мыслей. Я обошел
стойку и помог ей разгрузить свои покупки на мою конвейерную ленту.
— Думаю, у меня может быть больше пятнадцати наименований, — сказала она с
девчачьей улыбкой.
— А вы были очень непослушной девочкой, да, дорогуша? — спросил я. — Я
могу позвонить охране и вас арестуют.
Она рассмеялась.
— У вас с собой карта "ФудВорлда"? — спросил я.
— Никогда не выхожу без нее из дома, — ответила она с гордостью.
— Что ж, давайте-ка посмотрим, — сказал я, забирая у нее карту и возвращаясь
на свою сторону кассовой стойки.
Эта дама была настоящей занозой, постоянно жаловалась на холод и устраивала
целое представление из оплаты чеком, который она целые две минуты выискивала в
бездонных глубинах своей сумочки.
Все эти знаки так и кричали: Я хочу внимания!
— Как проходит ваш день? — спросил я, пропуская через сканер ее покупки.
— Здесь очень холодно, — пожаловалась она. — Особенно в отделе с
замороженными продуктами. Я не подумала принести с собой пальто.
— Вы нашли все, что вам нужно?
— Даже больше, как и всегда.
— Вот и я такой же, — согласился я.
Любому идиоту под силу пропускать продукты через сканер, что и является
одной из причин, почему меня наняли.
— Стоимость покупки сорок шесть долларов тридцать центов, — сказал я,
проведя все ее товары через регистратор.
Она вскинула брови и сделала такое лицо, словно это я виноват в том, что еда
настолько подорожала.
39
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Я понимаю вашу боль, дорогуша, — сказал я. — Следует расставить всех этих
производителей продуктов питания вдоль стены и расстрелять, как считаете?
Раскрошить их пулеметом. Разнести на кусочки.
— О, Боже, нет, Вилли!
Она нервно рассмеялась, как и многие мои покупатели, пытающиеся понять,
шучу я или нет.
— Думаю, нам нужно ввести один день бесплатной еды, — сказал я, пока она
копошилась в своей пещерообразной сумочке в поисках чековой книжки. — Просто
выбрать день, в который все, что бы не легло в тележку было бесплатным. Думаю,
было бы шикарно.
— Ну, не прелесть ли? — подтвердила она.
— Мне не следовало говорить об этом слишком громко, меня могут уволить, —
добавил я.
— Им нужно повысить тебя в должности, — сказала она.
— Тогда мне придется носить галстук и постричь волосы, а мы оба знаем, что
этого не случится, правда, дорогуша?
Она рассмеялась.
— Привет, милашка, — сказала Джалиса, подходя к экспресс-кассе. Это была
молодая чернокожая девушка с татуировками во всю правую руку, чья речь и манеры
скорее подошли бы парню.
— Привет, Джалиса — ответил я. — У тебя все хорошо?
— Сегодня у меня благословенный день, — сказала она.
Она обосновалась на следующей от меня кассе и начала вводить цифры своей
карты с видом профессионала.
Пока пожилая леди расписывалась удивительно четким почерком на своем чеке,
очередь ко мне только росла, и я вздохнул, возможно, слишком шумно.
— Надвигается плохая погода, — прочирикала престарелая птичка, передавая
мне чек. — Никогда в жизни не видела столько торнадо.
— Не надо нам больше этого добра, — согласился я. — В последний раз ветер
был настолько сильным, что мне пришлось пришить друг к другу ягодицы.
— О, Вилли! — воскликнула она, краснея.
В этот раз, к разменному аппарату подошла тучная женщина, неся в руке
огромную банку с мелочью. Она забрасывала монеты в металлическую посудину, и
они позвякивали, одна за другой, подсчет суммы велся автоматически. Разменный
аппарат находился аккурат напротив моей кассы, поэтому большую часть дня я
проводил, слушая этот жуткий стук, действующий мне на нервы. Такое чувство, что
весь день слушал поп-музыку.
— Хорошего вам дня, — сказал я пожилой леди, когда, наконец, смог оторвать ее
чек от принтера и передать его ей.
— Обязательно, — сказала она.
— Может позвать кого-то из ребят, чтобы помогли вам донести все до машины?
40
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
— Думаю, я справлюсь, — ответила она сухо.
Глава 14
Написать про Ноя?
В тот вечер я пялился на свой телефон так, словно взглядом мог заставить его
зазвонить.
Этого не произошло.
У Джексона Ледбеттера могла быть своя свита поклонников в таком болоте, как
Тупело. Если, конечно, он сможет найти хоть одного. Гомосеки Миссисипи знали, как
слиться с декорациями. И хотя население Тупело насчитывало около сорока тысяч,
"геев" найти было трудно.
Чарли Прайд* пел по радио, что никто не знает что происходит "За закрытыми
дверями". После него братья Беллами* задавались вечным вопросом: "Если я скажу,
что у тебя красивое тело, ты прижмешься ко мне?"
* Чарли Прайд — кантри—певец, отсылка к песне "Behind Closed Doors"
* братья Беллами* — кантри—группа, отсылка к песне "If I Said You Had a Beautiful Body,
Would You Hold It Against Me?"
У Джексона было красивое тело. Даже от мысли о нем я возбудился и осушил
чашку кофе, словно это был холодный душ. Боже, я бы потряс его сахарное дерево.
Я посмотрел на свой драндулет, притворяющийся моим ноутбуком, который
сейчас лежал на столе в закрытом виде, как и много дней до этого. Сюжет моего
последнего романа повествовал о доме с привидениями.
Когда я получил за "Озеро Мертвеца" аванс в пять тысяч долларов, я легко
представил, как веду жизнь писателя, строча романы в перерывах между походами по
музеям, раздачей автографов и гламурными путешествиями по миру. Это случилось
как раз, когда родился Ной, и я подумал, что могу с легкостью бросить колледж, чтобы
продолжать заниматься писательством и заботиться о его многочисленных
потребностях.
Каким же дураком я был.
Я быстро понял одно из ведущих правил публикации, которое гласит, что ты
настолько хорош, насколько хороша твоя последняя книга. Несмотря на то, что "Озеро
Мертвеца" быстро разошлась по рукам, другие две нет, а последняя так вообще не
вышла за пределы комнаты. Согласно последнему отчету, за прошлый квартал было
продано только двести двенадцать экземпляров, что составляло общее количество
моих проданных книг. Сопровождающий отчет чек с авторским гонораром едва
насчитывал три цифры после запятой. Охренеть.
Как говорила мой агент, почти каждый человек способен написать один хороший
роман. Но не два и не три. Она спрашивала, не изжил ли я себя в жанре ужасов.
Может, мне стоило рассмотреть другой жанр? Какую историю я по-настоящему хотел
написать, какую по-настоящему хотел рассказать?
Я знал, чего она хочет: Историю Ноя.
41
Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус
Говорят, исповедь полезна для души. Когда знаменитости светят на публику
сиськами, их гонорары повышаются до шестизначных цифр. По крайней мере, я мог
бы заставить себя работать и получать пятизначные гонорары, как настоящий
писатель.
Но я не мог написать о Ное. Не мог использовать его для подъема по карьерной
лестнице. Что-то во мне отказывалось это делать.
Мой агент, Джен, не разделяла задумку о доме с привидениями.
— Что еще можно об этом написать? — поинтересовалась она. — Стивен Кинг
прошелся катком по этой теме в своей "Красной Розе", причем основательно, могу
заметить. Что ты хоть приблизительно можешь туда добавить?
— Мой дом на самом деле является вампиром, — сказал я.
— Слабо, — отозвалась она. — Дома не могут быть вампирами.
— Этот может, — настаивал я.
— Ты подумал над тем, чтобы написать про Ноя?
— Нет.
— Пожалуйста, подумай, Вилли. Ты же хочешь, чтобы книги продавались,
верно?
— Но я не хочу писать о нем книгу.
— Подумай, Вилли. Гей. Отец-одиночка. Воспитывает глухого сына с
врожденными дефектами. Твоя личная история. События. Само собой, на Юге. Громко
плачущий ребенок с матамфетаминовой зависимостью. Иисусе, это будут покупать,
поверь мне. Геи сейчас в фаворе. Все вокруг о геях, геях и еще раз о геях. Люди хотят
знать. Более того, они хотят знать что-то правдивое. А у тебя куча замечательных
фоток с ним. Он красивый ребенок, Вилли. Одна из таких фотографий на обложке
книги и тебе гарантирован успех. Людям нравятся милые дети. Почему бы не
рассказать им его историю?
Как объяснить это ей?
В любом случае, я написал порядка десяти тысяч слов в моем романе о
привидениях, прежде чем заглох на месте и потерял к нему всякий интерес. Факт в
том, что моя идея была скучной до слез. Дом вампир пожирает ничего не
подозревающую семейку. Да кому это интересно? Они ведь, наверняка, это заслужили.
Декабрьские отзывы о моей книге на Amazon.com были жестокими.
Пользователь с ником redseven45 объявил всему миру, что "Вилли Кантрелл не
Стивен Кинг. Он противоположность Стивена Кинга. Он Коротышка — Большая
Шишка Ужасов. Он Могущественный Карлик, вселяющий страх. Его каракули такие
же страшные, как любая инструкция по сборке мебели. Я чувствую, что впустую
потратил свои деньги. А это не самое приятное чувство".