похвалой от Брук, которую та высказала в адрес картофельной запеканки с мясом. А потом
даже искренне посмеялась над историей о том, как четырнадцатилетняя Брук решилась на
полуночную вылазку, дабы попробовать самостоятельно скрестить еѐ кобылу Бунтарку с
одним из жеребцов, но в последний момент струсила.
Марша была матерью Гэбриела и тѐтушкой молодой девушки Джени. После того, как
Марша стала вести себя с ними непринуждѐнно, Брук поняла, от кого из родителей Гэбриел
получил свой весѐлый и добродушный характер.
Перед тем как Брук и Альфреда вышли из кухни, Марша сказала своей племяннице:
– Иди и сообщи Его Светлости, что я кормлю его детей.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Сконфузившись, Джени отметила:
– Но у него нет детей.
– Однажды будут. Он всѐ поймѐт. Просто иди и скажи ему.
Брук спрятала довольную улыбку. Повариха могла бы держать в секрете то, что она
собирается надлежаще кормить их, но женщина явно не боялась волка и его праведного
гнева. Она, кажется, уже и Альфреды не боялась, и если это так, то Брук может записать
одно очко в свою пользу.
Когда они вернулись наверх после ленча, то увидели Гэбриела, всѐ ещѐ стоявшего
рядом с входной дверью в покои лорда Вульфа. Заметив их, он проворчал:
– Кажется, я вывел его из себя. Он не позволяет мне зайти. Но сейчас, когда Вы здесь,
то можете помочь мне. Отвлеките его, чтобы он снова не выгнал меня пинками.
– Так он спит? – поинтересовалась Альфреда.
– Сомневаюсь. Он слишком упрям, чтобы внять просьбам и действительно отдохнуть.
Чѐрта с два этого болвана удержишь в постели. Ох, прошу прощения, дамы, но это
действительно нелѐгкая задача.
Поскольку ни Гэбриел, ни Альфреда не проявили желания открыть дверь и проверить,
спит ли Доминик, то Брук взяла ситуацию в свои руки и вошла в комнату.
– А она храбрая, не так ли? – услышала девушка шѐпот Гэбриела за своей спиной.
Было очень тревожно узнать, что даже друг Доминика временами опасается его.
Когда она взглянула в сторону алькова, где располагалась его кровать, то увидела, что волк
не спит. Он метнул на неѐ свой взгляд. Глаза злобно сузились. Но девушка по-прежнему вела
за собой небольшую группу прямо к кровати.
– Моя компаньонка, – деловито представила еѐ Брук. – Альфреда Вичвэй.
– Потребовалось так много времени, чтобы убедить еѐ? – спросил Доминик у Брук.
Она только сейчас поняла, что дав разрешение привести сюда Альфреду, он ожидал,
что они вернуться незамедлительно. Брук решила взять всю вину на себя, сказав:
– Нет. Я просто хотела немного перекусить.
– Так вы заставили меня ждать из-за такой мелочи? – угрюмо потребовал он.
Альфреда хмыкнула. Еѐ собственный тон не был успокаивающим или
примирительным, когда она сказала:
– Ничего подобного она не делала. Для того чтобы убедить меня действительно
потребовалось так много времени. И я до сих пор не уверена. Однако, с Вашего позволения,
я взгляну на Вашу рану.
Его огорошили двумя отговорками, и обе они указывали на то, что виконт женщинам
абсолютно не нравится. Доминик не сказал ни слова, лишь слегка кивнул головой. Брук
подозревала, что его раздражает эта ситуация, когда приходится отдаться на милость своих
врагов. Он, должно быть, чувствует себя так же скверно, как выглядит, раз уж согласился на
подобную помощь. Вероятно, он действительно думал, что есть опасность лишиться ноги, а
их помощь была всѐ же лучше, чем ничего.
Альфреде достаточно было взглянуть на рану, чтобы сказать:
– Это довольно серьѐзное воспаление, лорд Вульф. Ваше тело активно сопротивляется
болезни, поэтом Вас и лихорадит так, что Вы чувствуете себя словно на адской сковородке.
Он не подтвердил еѐ слова, вместо этого спросив:
– Так Вы – целительница?
– Я никогда себя так не называла. Я просто знакома с лекарственными средствами,
которые были известны с древних времѐн. Впрочем, как и большинство женщин, выросших
в сельской местности. Вы можете продолжить курс лечения, который рекомендовал ваш
доктор, либо же я могу найти подходящие травы, которые поставят Вас на ноги гораздо
быстрее.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Брук знала, Альфреда не хотела, чтобы люди в Ротдейле поняли, что они обе были
готовы оказать срочную медицинскую помощь, такую, как в данной ситуации. Именно
поэтому Альфреда не принесла сейчас свою сумку с зельями, бальзамами, инструментами,
травами и корешками растений. Чем меньше людей будет знать о еѐ способностях
целительницы, тем лучше.
– А есть ли среди них такие травы, которые растут здесь? – спросил Доминик.
Когда Альфреда не ответила ему, Брук решила помочь:
– Из Лестершира я привезла некоторые травы, которые растут и здесь тоже. Какая-
нибудь из этих трав может подойти.
– А вот это нужно будет удалить, – как ни в чѐм не бывало, Альфреда указала пальцем
прямо на пиявку. – Или мы можем подождать, пока они сами отвалятся. Если Вы
пользовались пиявками раньше, то знаете, что после них остаются крошечные кровоточащие
раны. Они начнут зудеть раньше, чем рана от пули. Но не расчесывайте их. Это может
ухудшить воспаление.
– Прекратите относиться ко мне, как к ребѐнку, – он наотмашь ударил рукой по берду,
чтобы скинуть пиявок.
Глаза Брук неодобрительно вспыхнули из-за подобного резкого проявления
раздражительности. Рука Альфреды была отброшена точно так же, как и пиявки, которые
теперь извивались на кровати рядом с ним.
– А вот это, милорд, было очень… вредно. Были времена…
– Если Вы ещѐ раз попробуете оскорбить меня…
Волк не закончил своей угрозы, но это, без сомнения, была именно угроза. Брук была
удивлена, что после всего этого Альфреда ещѐ не находится на полпути к выходу. И как же
она оскорбила его? Не бросившись немедленно оказывать ему помощь? Дав ему совет,
который он уже знал? А возможно, что он догадался, как, собственно, догадалась и Брук, что
Альфреда хотела сказать «глупо» вместо «вредно»? А может быть он в лихорадочном бреду
придумал себе какое-то другое неуважительное оскорбление?
Это ведь было вполне вероятно. На самом деле вся его грубость была следствием
лихорадки и общего дискомфорта, ощущаемого из-за неѐ. Но также Брук может просто
выдавать желаемое за действительное.
А если кого и оскорбили, так это Альфреду. Брук уже думала о том, чтобы увести
отсюда свою горничную и оставить волка на произвол судьбы. Но если бы только могла она
сделать это. Если бы только могла она бросить вызов всем, даже Принцу-Регенту. Но по
закону она по-прежнему в руках своих родителей, а они бросили еѐ этому волку на съедение.
Возмущение сейчас приведѐт лишь к неловкости в будущем, так как она не может покинуть
этого места. Ей придѐтся иметь дело с Домиником Вульфом, а если он будет ей обязан своим
выздоровлением, то это сделает их отношения куда как проще.
Но она была ещѐ достаточна зла из-за этой ситуации, чтобы сказать Альфреде:
– Я думаю, чем меньше времени мы здесь проведѐм, тем лучше.
Она сказала это намеренно, чтобы перенаправить его гнев с Альфреды на себя. Брук
надеялась, что это подтолкнѐт Доминика выгнать еѐ из своего дома. Если он и способен
сделать такую в самом прямом смысле дорогую ошибку, то совершит еѐ в порыве
праведного гнева. Но она не услышала слова, которые бы освободили еѐ от обязательств. Он
даже не взглянул в еѐ сторону, по-прежнему взирая на Альфреду.
На удивление, Альфреда всѐ ещѐ не отказалась от идеи помощи виконту.
– Очень плохо, что Ваш доктор не владеет иглой лучше. От раны останется весьма
неровный шрам. Мы могли бы всѐ сделать намного аккуратнее.
– Вы или она?
– Я, милорд.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Тогда и говорите «я», чѐрт бы Вас побрал!
Альфреда напряглась и отступила назад.
– Я не Ваша горничная, а еѐ. Не позволяйте себе…
– Вы действительно желаете поспорить со мной? – мрачно отрезал Доминик.
– Я не желаю спорить с Вами. Я просто констатирую факт, – настаивала Альфреда.
– Осторожнее, служанка. Если этот брак всѐ же состоится, то именно я буду платить
Вам жалование.
– Вы можете, но это не обязательно. Леди Уитворт очень дорога мне. Я буду служить
ей и без ежемесячного жалования.
С каждым словом Альфреда раздражала его всѐ больше. Брук видела, как выражение
его лица с каждой секундой становится всѐ более злобным. Наконец, он прорычал:
– Я думаю, Вам следует убраться долой с глаз моих.
Альфреда очень быстро исполнила его желание. Брук потеряла дар речи, глядя, как еѐ
дорогая подруга покидает комнату. Когда девушка перевела взгляд на неблагодарного
негодяя, который лежал в постели, то еѐ светло-зелѐные глаза сверкали от гнева.
– Это было очень невежливо с Вашей стороны, лорд Вульф. Тем более, учитывая то,
что она пришла сюда лишь для того, чтобы помочь Вам по моей просьбе.
– Выгляжу ли я чудесным образом исцелѐнным? – вернул он ей брошенную ему
колкость.
– Вы выглядите как животное, решившее вести себя, как отвратительный грубиян.
Она может вылечить Вас. И Вы бы исцелились быстрее, к сожалению!
Брук вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Но это всѐ равно не помогло
успокоить еѐ гнев.
ГЛАВА 15
С ГЛАЗ ДОЛОЙ, ИЗ СЕРДЦА ВОН. Как Брук хотела бы, чтобы это было правдой! Но
одно единственное слово Доминика Вульфа немного ослабило ее гнев, прежде чем она
добралась до своей комнаты. Если. Он сказал, если этот брак всѐ же состоится… Была ли
еще вероятность того, что они все-таки не вступят в брак?
Она нашла Альфреду, которая сидела на одном из стульев для чтения. Горничная
выглядела уставшей. Она не привыкла к подобным гневным противостояниям, в отличие от
Брук.
Брук рухнула на высокую кровать, с которой еѐ ноги свободно свешивались вниз, но
не доставали до пола.
– Он невыносим. Нам необходимо придумать что-то другое.
– Я не ожидала, что он будет таким красавцем, – заметила Альфреда.
– А это тут причѐм?
– Ну, возможно, ты отнесѐшься к сложившейся ситуации более терпеливо, беря во
внимание этот факт.
Брук фыркнула.
– Не думаю. Но мы не знаем, какой он на самом деле. Сейчас он не чувствует себя
хорошо, а значит, не может показать себя с лучшей стороны, – настаивала Альфреда.
Брук хорошо умела читать людей, но единственное, что она поняла о Доминике, это
то, что он вызывает еѐ презрение.
– Не уверена, что у него вообще есть лучшие стороны , – усомнилась она.
– Тогда стоит подождать, чтобы убедиться в этом. И вообще, есть ли у нас какие-либо
другие варианты?
Брук почти заплакала:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Я не знаю! Должен быть другой выход, не тот, который посоветовал мне мой брат!
– Если мы убежим отсюда, мы не сможем вернуться домой.
– Знаю.
– Они просто-напросто притащат нас обратно.
– Я знаю!
Наверное, и изобьют ее к тому же. Она не достаточно взрослая, чтобы ее «нет» у
алтаря что-то значило, ведь ее родители уверено говорили «да».
Прошло немного времени, прежде чем Альфреда решительно заявила:
– Тогда мы куда-нибудь уедем.
Брук с надеждой в голосе выпалила:
– Я свободно говорю по-французски.
– Наша страна воюет с этими людьми, поэтому мы не можем поехать туда. Они
подумают, что мы шпионы и повесят нас.
– Шотландия не так далеко отсюда.
– А если точнее – очень близко. Нас легко там найдут.
– Тогда плывем на корабле. Побережье не может быть слишком далеко отсюда.
– Дня два пути, но дала ли тебе мать достаточно денег для долгого путешествия? И
чтобы выжить там, где мы в конечном итоге окажемся, для начала стоит узнать, как
заработать больше денег, чтобы дальше жить в той стране.
Брук поняла, что у нее было достаточно денег, чтобы уехать, но не достаточно, чтобы
прожить на них долгое время. Слезы всѐ стремительнее приближались.
Но потом Альфреда добавила:
– Или мы можем сбежать обратно в Лестершир и взять деньги из леса.
Брук издала почти истерический смешок.
– Ты закопала деньги в лесу?
– Конечно. Я подозревала, что мы можем и не остаться здесь. Но даже если бы мы и
остались, я подумала, что позднее ты, возможно, захотела бы сбежать. И тогда под
предлогом посещения родителей, ты могла бы вернуться домой. В любом случае, я
предположила, что однажды мы вернемся в Лестершир. Но ты же понимаешь, что
независимо от того, куда мы поедем, нас всѐ-таки могут найти. Твои родители потеряют
слишком много. Они целую армию отправят за нами в погоню.
– Не успеют. Принц-Регент моментально отберѐт у них то, что можно отобрать.
Альфреда подняла бровь.
– Тебе действительно их не жалко? Даже мать?
– Она никогда не заботилась обо мне, – настаивала Брук. – Почему я должна
заботиться о ней?
– Потому что ты заботишься о ней. И потому, что она действительно заботится о тебе.
Я знаю, что тебе не нравится слышать это, крошка, но это правда. Я не знаю, почему Гарриет
решила скрывать это, но у неѐ, должно быть, есть на это веские основания. Ты никогда не