часто я мечтала, чтобы именно ты, а не Гарриет, была моей мамой.
– Не чаще, чем я мечтала о том, чтобы ты была моей дочкой. Но никогда не
сомневайся, что в глубине свой души я всегда буду считать тебя дочерью.
Альфреда откашлялась, из-за переполнивших еѐ эмоций, а затем добавила более
официальным тоном:
– Я знаю, жемчужина моя, почему ты предпочла спрятаться в раковину от такой
семьи. Это был единственный способ уберечь себя от боли и оскорблений. Давай же с тобой
надеяться, что те дни остались далеко позади, а впереди будет только хорошее.
– Как ты думаешь, что произойдѐт, если я не понравлюсь Доминику Вульфу, и он
отошлѐт меня обратно домой, – озвучила свои мысли Брук.
– Ничего ужасного. Ты, вероятно, получишь то, что тебе и обещали: возможность
дебютировать в лондонском Сезоне, а затем, в скором времени, найдѐшь себе какого-нибудь
другого мужа. Но если ты ему совсем не понравишься, крошка, то с лордом Вульфом,
должно быть, действительно что-то серьѐзно не так.
– Но он ненавидит Роберта, а из-за этого возненавидит и меня.
– Тогда он будет полным дураком.
– Он может им оказаться в любом случае, – немного несчастно вздохнула Брук. – Я
знала, что в конечном итоге выйду замуж, но ожидала, что перед этим будет хоть что-то
отдалѐнно напоминающее ухаживания.
– Кстати, у тебя ещѐ не всѐ потеряно.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– И, конечно, хотелось бы узнать своего будущего мужа получше до того, как мы
пойдѐм к алтарю.
– В нашей ситуации мы обошлись без «обычных условностей». Но всѐ же ты могла бы
попросить о небольших ухаживаниях. Если твой волк хороший человек, он, вероятно,
согласится.
– Или же, если он, как и моя семья, испугается королевского указа, то вместо
ухаживаний, прямиком потащит меня к алтарю.
Альфреда хмыкнула.
– А чего бы тебе самой хотелось: быть отвергнутой даже не переступив порог дома,
или же чтобы тебя прямиком потащили к алтарю?
Брук снова вздохнула.
– Этого я не узнаю до тех пор, пока не встречусь с ним. Но мне бы не хотелось, чтобы
произошло ни одно, ни другое.
– Наберись храбрости, крошка. Может этот северный лорд окажется великолепным
мужчиной. Тогда получится, что принц-регент оказал тебе большую услугу.
– Или же Роберт станет причиной самой большой головной боли, которая у меня
когда-либо была. Так как именно по его вине мне придѐтся связать свою жизнь с человеком,
который будет постоянно отталкивать меня.
– Тогда, возможно, нам не стоит сейчас делать каких-либо предположений? –
спросила Альфреда.
– Возможно, не стоит.
На третий день своего путешествия, они остановились на ленч в гостинице, но там
никто не знал, кем был Доминик Вульф. Хотя они обнаружили, что эмиссар регента
путешествовал так быстро, что сейчас он, вероятно, находится уже на обратном пути в
Лондон. Очевидно, он ехал день и ночь без остановок, а спал прямо в экипаже, делая
перерыв лишь для замены лошадей.
Этой ночью они уже были на расстоянии всего лишь нескольких часов езды от
поместья лорда Вульфа, но Альфреда отказалась продолжать путешествие в темноте. Она
хотела, чтобы Брук выглядела отдохнувшей и обворожительной, когда впервые предстанет
перед волком. Они сняли комнату в гостинице, и Альфреда спустилась, чтобы похлопотать о
доставке в номер еды и ванны для Брук. Когда она вернулась, у неѐ появилась информация о
семье Вульфов.
– Тебе это не понравится, – сказала Альфреда хмуро взглянув на девушку. – Как будто
у тебя нет причин для собственных печалей, так ещѐ, кажется, над головами членов этой
семьи, частью которой тебе предстоит стать, висит проклятие. Вероятно, теперь мы должны
надеяться, что тебя всѐ же развернут прямо у дверей.
– Какое ещѐ проклятие?
– Ужасное и очень древнее. Проклятие, которое убивает первенцев в каждом
последующем поколении семьи, когда им исполняется двадцать пять лет. Если только
раньше с ними не произойдѐт какой-нибудь несчастный случай, или они не заболеют
неизлечимой болезнью.
– Ты ведь шутишь, верно, – с широко открытыми от изумления глазами вымолвила
Брук.
– Нет. Всего лишь повторяю то, что сначала рассказали мне бармен и повар, а потом
один из деревенских жителей, который навещал родственников, живущих недалеко от
поместья лорда Вульфа. Они-то и рассказали ему о проклятии.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Но мы… я имею в виду, я не верю в проклятия. А ты веришь?
– В действительности, нет, не верю. Разные вещи могут произойти с разными людьми,
крошка, в том числе и с теми, которые предполагают, что прокляты. Если бы тебе сказали,
что в определѐнном возрасте ты умрѐшь, ты, вероятно, стала бы более беспечно относиться к
собственной жизни. А в итоге, вред от заявленного проклятия, так или иначе, произойдѐт. Но
я сомневаюсь, что наследники Вульфов просто падали замертво без каких-либо причин.
Попроси своего жениха объяснить это, когда почувствуешь себя с ним достаточно свободно.
– Обязательно. Очевидно, существует какое-нибудь простое объяснение, которое
семья просто не сочла нужным придавать огласке, что и повлекло за собой все эти
неутихающие слухи, которым давно уже пора было прекратиться.
– Несомненно.
– А может быть по каким-то причинам, Вульфов устраивают все эти слухи вокруг их
семьи.
– Тебе не надо меня убеждать, крошка. Но всѐ же это «древнее проклятие» меня
беспокоит. Слухи вокруг этого ходят уже очень много лет и никак не прекратятся, потому
что первенцы всѐ же умирали, и некоторые из них точно умерли в возрасте двадцати пяти
лет. Как-то слишком много невезения для одной семьи, если, конечно, дело только в
невезении.
Брук нахмурилась, но ей хотелось узнать, что ещѐ удалось выяснить Альфреде о
семье Вульфов.
– Было ли что-нибудь сказано лично о Доминике?
– Что он молод. Никто не называл конкретный возраст, но, очевидно, ему ещѐ нет
двадцати пяти.
Брук закатила глаза:
– Ты всѐ же веришь в проклятие! – обвинила она Альфреду.
– Нет, не верю. Я просто немного впечатлительна, но это не смертельно.
– Роберт упоминал, что у лорда Вульфа была сестра, которая умерла. Может
оказаться, что волк совсем даже не первенец в своѐм поколении.
– Что было бы для нас хорошей новостью, если бы мы верили в проклятия. Но, с
другой стороны, смерть никогда не может быть хорошей новостью. У него также могут быть
и другие родные братья и сѐстры, о которых твой брат ничего не знает.
– Или же он последний в своѐм роду и решил покончить с собой, участвуя в дуэли.
Хотела бы я узнать о нѐм больше.
– Ну, есть ещѐ один слух, даже более абсурдный, чем предыдущий. Говорят, он рыщет
по болотам в образе настоящего волка. И дикий вой, который раздаѐтся по ночам, служит
этому доказательством.
Рот у Брук открылся, прежде чем она воскликнула:
– Скажи мне, что это ещѐ одна неуместная байка.
Альфреда усмехнулась.
– Нет, но ты же знаешь, как слухи обрастают чудаковатыми подробностями, пока
передаются из уст в уста. Конечный вариант бывает так далѐк от правды, что превращается в
бабушкины сказки.
– Что же, этот слух уж точно какая-то суеверная ерунда. Человек-оборотень? Может у
них и людоед в башне тоже живѐт?
Альфреда хихикнула.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Я не думаю, что это удивило бы меня. Но всѐ же что-то необычное происходит в
семье Вульфов, это и дало основание для подобных слухов.
– Я считала, что волки в Англии на сегодняшний день исчезли.
– Абсолютно так.
– Но они ещѐ обитали здесь около века назад, когда суеверные люди стали распускать
эти глупые слухи, – высказала Брук своѐ предположение.
– Я не спорю с тобой, крошка. Однако, именно потому, что волки в Англии
перевелись, никто и не верит, что слышал именно настоящего волка, а не кого-то ещѐ. Но
если люди действительно слышали вой, несомненно, это была просто какая-нибудь большая
собака.
– Что же, ты разузнала о Вульфах информации больше, чем я хотела бы знать. Мне
кажется, я буду чересчур взвинчена, когда доберусь до поместья, поэтому сама убегу
подальше от его двери, – сказала Брук раздражѐнно.
ГЛАВА 6
ДОМИНИК стоял у окна в своей спальне, наблюдая за каретой, движущейся вдалеке
по извилистой дороге. Капли пота стекали по лбу, увлажняя волосы. Всѐ его тело болело так,
что было трудно различить, где располагалась сама рана. Вчера вечером ему сказали, что
член семьи Уитворт остановился в гостинице всего в нескольких часах езды от его поместья.
Сообщение прошло через четырѐх посланников, прежде чем дойти до него, так что кто
именно из Уитвортов это был, Вульф не знал. Он надеялся, что это был Роберт Уитворт,
явившийся закончить начатое, но это вряд ли. Посланец Регента заверил его, что Уитворты
согласятся с предложением Принца. Предложением!
Его кровь всѐ еще кипела, с той самой минуты, как он узнал об этом «предложении» и
вопиющих угрозах, которые последовали за ним. Тем не менее, посланнику Регента это было
неинтересно. Его, похоже, не волнует, как его слова были восприняты, или что последует за
ними; он всего лишь исполнял свою работу.
Гэбриел Бискейн стоял рядом с ним, но на улицу не смотрел. Он нахмурился при виде
своего друга. Не такой высокий, как Доминик с его шестью футами5, голубоглазый блондин
и весельчак Гэбриел был в этом доме больше чем просто слугой, и часто пользовался своим
статусом.
Виконт и сын дворецкого выросли вместе в этом доме. Они были одного возраста, и у
них было много общих интересов. Никто не удивлялся, что они стали друзьями до того, как
разный социальный статус не позволил бы им сделать это. Отец Доминика, возможно,
запретил бы сыну дружить со слугой, если бы дожил до этого момента. А его мать нечто
подобное попросту не волновало. Отец Гэбриела, в свою очередь, не возражал. Так что
Доминик и Гэбриел стали близкими друзьями, которые бросили вызов классовым различиям.
– Ты должен вернуться в постель, – Гэбриел был достаточно смел, чтобы приказать
даже такое.
– А ты должен прекратить приказывать мне. Ты что, думаешь, что я все еще слаб?
Лучше скажи, ты уже отправил письмо моей матери? Я предпочитаю, чтобы она услышала
об отвратительном требовании Регента от меня, а не из сплетен, которые расползутся в
обществе, как тараканы.
– Конечно, отправил. Рано утром.
5 6 футов = 183 см.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Вообще-то Гэбриел должен был быть камердинером, но так как он довольно дерзко
нанял для Доминика другого камердинера, то сам теперь не имел никаких конкретных
обязанностей. Доминик предложил ему выбрать любую другую должность, которую тот мог
бы предпочесть, но Гэбриел отказался и сказал, что будет «мастером на все руки», но не
слугой. На самом деле он и сам не знал, как называется его должность, но он обещал
Доминику, что будет делать то, что тому понадобится. Конечно, он ожидал получать за это
жалованье. И получал его. Хоть Доминик и увольнял Гэйба уже несколько раз, но он точно
знал, что будет по нему скучать, если бы его друг на самом деле принял его всерьез и ушел.
Гэбриел покачал головой.
– Я советую, а не приказываю, так что не мешало бы тебе хотя бы временами
обращать на это внимание. Только не думай, что я отнесу тебя обратно в постель, если ты
упадешь. Я позову лакеев, чтобы они сделали это…
– Я не настолько слаб, чтобы не врезать тебе.
Гэбриел отступил назад, прежде чем ответить:
– Вообще-то слаб. Хотя я лучше помолчу, чтобы не провоцировать тебя доказывать
мне обратное. Но серьѐзно, послушай меня, ведь ты даже не можешь натянуть собственные
штаны…
Иногда стоит просто-напросто игнорировать своего друга, решил Доминик. Вообще-
то Гэбриел помогал ему держаться в хорошей форме, оттачивать остроту ума в словесных
спаррингах, а физическое состояние на частых тренировках. Доминик радушно воспринимал
и то, и другое, но только не с тех пор, как он вернулся домой с этой ужасной раной,
полученной на дуэли. Предыдущая оказалась простой царапиной, но эта… Ему становилось
все хуже и хуже.
Ему не нужен был врач, который сказал бы об этом. Он очень хорошо знал, что рана
не заживала так, как должна была. Он лишь недавно восстановил силы после того, как
потерял много крови, но лихорадка началась вновь, а Доминик чувствовал себя всѐ хуже.
Он был дураком, раз решил сейчас вернуться домой в Йоркшир. Ему следовало
остаться в своем лондонском городском доме, чтобы восстановиться после последней дуэли
с Робертом Уитвортом. Но он не хотел, чтобы его мать знала, как тяжело его ранили, или
чтобы разлетелась молва о том, как близок был Роберт к тому, чтобы прикончить его.
Доминик не хотел, чтобы Уитворт знал это. Он предпочел бы умереть, чем подарить ему
такое удовольствие. Но его смерть, кстати, ещѐ вполне возможна. Он по-прежнему
чувствовал себя едва живым, и всѐ из-за проклятой лихорадки, которая никак не проходила.
Гнев не помогал. Имея дело с угрозой Регента и с осознанием того, что враг вот-вот
появится на пороге его дома, когда он не чувствует себя полноценно здоровым, просто
взбесило его ещѐ больше.
Доминик сказал своему другу:
– Отведи ее в одну из башен, когда она приедет, пока я не решу, что делать с ней
дальше.
– Мне кажется, тебе ясно было приказано жениться на ней, – сухо заметил Гэбриел.
– Да чѐрта с два!
Гэбриел поднял золотистую бровь.
– Собираешься отказаться?
– А мне и не придется. Она сама убежит обратно к своей семье. И тогда уже пусть
Уитворты имеют дело с последствиями, обещанными Регентом.
– И как же ты это сделаешь?
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Я знаю, как отпугнуть девственницу, – заверил его Доминик, мрачно взглянув на
собеседника.
Брови Гэбриела снова взлетели вверх.
– Хорошо, но позволь напомнить, что у тебя осталась лишь одна башня, хоть как-то
пригодная для жизни?
– Великолепно, значит, ты еѐ быстро найдешь, – сухо ответил Доминик.
Гэбриел начал уходить, но повернулся, чтобы заметить:
– Не забывай, ты воюешь не с этой девушкой, а с ее братом. Если ты будешь вести
себя с ней плохо, это ни к чему хорошему не приведет.
– Как раз наоборот. Это приведет к тому, что Роберт Уитворт и его семья потеряют
свои земли и титул.
Глаза Гэбриела вспыхнули.
– Я убеждѐн, что есть способ избавиться от твоего помрачнения рассудка. Извини
меня, но я имею в виду обычную логику, которая сейчас у тебя просто отсутствует.
– Ты выбрал не очень хорошее время, чтобы испытать мое терпение, Гэйб, –
предупредил Доминик, а затем крикнул своему камердинеру. – Эндрю, подай мою одежду
для верховой езды. Я не собираюсь находиться в доме, когда враг постучит в дверь.
Гэбриел раздраженно вздохнул:
– Доктор Бейтс прописал тебе постельный режим.
– Я отдохну, когда вернусь после прогулки. Мне нужно проветрить голову.
– Тебе снова нужен будет доктор Бейтс, если ты продолжишь так себя вести!