Скиппер, спавший под столом, похрапывая, как маленький паровозик, проснулся, как только принесли еду, и подозрительно уставился на Анджело сонным взглядом, наблюдая за каждым его движением.
Уже приступив к десерту, Флора вдруг вспомнила, что собиралась спросить у Анджело. Она подняла голову, откидывая назад густую копну медных волос.
– Я хотела бы у тебя кое?что спросить…
– Спрашивай, – протянул Анджело.
Флора расправила плечи:
– Почему ты мне не сказал, что к Маришке переходит трастовый фонд Уильяма?
И в ту же секунду она почувствовала, что ступила на опасную территорию.
Глаза Анджело сузились, лицо словно закрыла маска.
– Кто тебе об этом сказал?
– Бригитта Эттен. Она заходила сегодня. Мне было неловко расспрашивать ее… Разве не странно, что я ничего не знаю об этом?
Молчание затянулось, как предательское полотно слишком тонкого льда, на которое страшно было ступить.
Глава 8
Флора уже отругала себя за неуместную игру воображения, когда Анджело наконец заговорил. – Я просто не видел причины обсуждать это с тобой, – холодно сказал он. – К тому же разве это не очевидно, что трастовый фонд Уильяма должен перейти к его дочери?
– Возможно, для тебя это и очевидно. Но не для меня. Ведь сам Уильям не мог воспользоваться этими деньгами. – Флора чувствовала, что за молчанием Анджело что?то скрывалось. – Я действительно не знала, что моя племянница может унаследовать какие?то деньги.
– Это частное дело. И Бригитте не стоило обсуждать подобную тему, – сухо заметил Анджело.
– Тем не менее она это сделала! Я чувствовала себя ужасно глупо – почему меня нужно держать в неведении? – продолжала допытываться Флора. Неужели ей показалось – губы Анджело презрительно сжались, когда она заговорила о наследстве Маришки? – Почему, Анджело?
Резко отодвинув стул, он встал из?за стола, и ей пришлось откинуть голову, чтобы видеть его лицо. Их взгляды встретились.
– Я не был уверен, знаешь ты о наследстве или нет, – признался Анджело. – Меня беспокоило одно: твое желание удочерить Маришку могло быть продиктовано тем, что в один прекрасный день она стала бы о?очень богатой молодой леди. Более того, получив сейчас опекунство над девочкой, ты по закону имела бы право доступа к этому фонду. А значит, ты с полным правом могла бы получать оттуда любые, конечно в разумных пределах, отчисления на ее воспитание.
Эти откровения со стороны Анджело поразили Флору. Ей хотелось бы думать, что она ослышалась или неправильно его поняла. Но как всегда, Анджело выразил свою мысль четко и определенно. Невероятно! Мужчина, с которым она провела в постели большую часть вечера, мужчина, чьих будущих детей она носила под сердцем, без всякого стыда признался, что считает ее корыстной охотницей за чужим состоянием! Бессовестной и бессердечной, способной использовать права невинного ребенка ради собственного обогащения.
Флору даже затошнило. Значит, вот какими глазами он на нее смотрел!
Она отодвинула стул и тоже встала. Лицо ее пылало от негодования.
– Почему ты решил, что мне нужна моя племянница только из?за этого фонда? Чем я провинилась, раз ты такого мнения обо мне? Может, я что?то не так сказала или сделала?
Анджело развел руками:
– Тебе и не нужно было ничего делать. Перед тем как Уильям женился на твоей сводной сестре, мне представили сведения, касающиеся не только ее прошлого, но и твоего тоже.
Флора нахмурилась.
– Ах да, помню… Ты имеешь в виду ту проверку… – догадалась она и почувствовала, как ее сердце падает вниз.
– Одним словом, мне было известно, – продолжал Анджело, – что три года назад ты спала со своим женатым боссом, а потом пыталась его этим шантажировать.
Флора резко отскочила назад, как если бы он ее ударил. Но его слова были хуже чем пощечина. Они воскресили тот злосчастный эпизод, который она уже давно отправила в самый дальний угол своего сознания. Снова оказаться в той же ситуации было просто невыносимо…
– Это не то, что случилось на самом деле, Анджело, – произнесла она со спокойным достоинством. Скиппер, почувствовав недоброе, вылез из?под стола и занял позицию между своей хозяйкой и Анджело. – Эти гнусные обвинения прозвучали на собрании в офисе, а не в суде – для суда у них просто не было никаких доказательств. Я не спала с моим боссом и не пыталась его шантажировать!
Анджело махнул рукой, давая понять, что хотел бы закрыть эту тему:
– Это было давно, Флора. Что прошло, то прошло. Люди меняются…
Его снисходительный тон вызвал у нее новый взрыв негодования.
«Надо подумать, прежде чем говорить», – твердила она себе, но сейчас это был бесполезный совет. Самый травмирующий и несправедливый эпизод жизни Флоры был выкопан из ее прошлого и представлен в качестве обвинения человеком, который стал уже дорог ей!
Она почувствовала себя обманутой и опустошенной.
– Я никогда не прощу тебе этого, Анджело, – тихо сказала Флора. На бледном от гнева лице ее глаза сверкали, как изумруды. – Как ты смеешь вот так судить меня за то, чего я не делала, а потом еще с надменным снисхождением говорить, что люди меняются?! Я стала старше, но не изменилась ни на йоту! Все, чему меня научил тот случай, так это не доверять людям. Когда твое дело действительно заходит в тупик, ты всегда останешься один!
– Не думаю, что стоит сейчас это обсуждать, – пожал плечами Анджело, заметив, что Скиппер, словно точная иллюстрация внутреннего состояния Флоры, начал рычать и скалить зубы.
– А ведь это ты раскопал подобную грязь! Ты бросил мне обвинение! Но ты не можешь лишить меня права защищать себя! – гордо заявила Флора.
– Я хотел только объяснить: то дело и заставило меня быть с тобой более сдержанным и не обсуждать финансовое положение Маришки. Я не отрицаю никаких твоих прав…
– Разумеется, ты этого и не можешь! И мое прошлое – тоже не твое дело! Жаль только – я позволила тебе влезть в мое настоящее! – с горечью бросила Флора. Скиппер, словно подхватив ее вспышку гнева, громко залаял. – Но если ты был обо мне такого мнения, почему раньше ничего не сказал? Зачем ты заставил меня уехать в этот твой Амстердам, если так обо мне думал? Ты обманул меня своим молчанием!
– Во?первых, вели своей моське, чтобы перестал тявкать, – процедил Анджело. Маленький терьер лаял так громко, что Флоре буквально приходилось кричать. – Во?вторых, я не думал никого обманывать.
– Ну разве это не восхитительно? Ты в очередной раз пытаешься найти себе оправдание! Какая разница, что ты там думал? Я была успокоена твоими фальшивыми обещаниями. И обманута!
Анджело смотрел на нее синими холодными глазами.
«Вот он – до последнего дюйма мировой магнат, чья несгибаемая уверенность в собственной правоте и являлась гарантией его успеха», – подумала Флора.
– У меня не было другого выбора, – сказал он. – Как я мог заговорить об этом твоем скользком прошлом, когда ты оказалась беременна и тебе было плохо?
Флору била дрожь. Один его выбор слов чего стоил! Ее «скользкое прошлое»… Без всякого участия самой Флоры Анджело проверил ее жизнь, затем вынес все полученные факты на суд и признал виновной!
По крайней мере, теперь Флора знала: ей всегда казалось, что она ему не нравится, и это было правдой! Еще до их первой встречи Анджело ван Заал решил, что ей нельзя доверять. И лишь только ее беременность могла заставить его проглотить опасения насчет ее «жизненных принципов» и попытаться наладить с ней отношения. Стоило ли удивляться, что самое большее, что он мог ей предложить, это его постель?
– Я ненавижу тебя! – Эти жесткие слова, казалось, пришли из самой глубины ее существа. – И я ухожу.
Она направилась к двери, но Анджело загородил ей дорогу:
– Я не позволю тебе уйти.
– А кто ты такой, чтобы командовать мною?
Его синие глаза мрачно мерцали над ее лицом.
Он сделал к ней шаг. Желая проверить, на что она еще способна?
– Я не разрешаю! – жестко объявил он.
– О, какие новости! Думаешь, я нуждаюсь в твоем разрешении? Дай пройти и… не надо теснить меня!
– Успокойся! – прорычал Анджело.
Флора потеряла терпение. Не хватало только, чтобы с ней обращались как с непослушным ребенком! И ведь это по его милости она оказалась в такой ситуации! Неужели он действительно думал: она останется с ним жить, зная, что он считает ее бессовестной и корыстолюбивой?
Ее боль и гнев, соединившись, произвели взрывчатую смесь. Сжав кулаки, она с размаху ударила его по плечам.
– Отойди! – крикнула Флора и с ужасом поняла, что голос ее был похож на визг.
– Madre mia! – Анджело отступил назад, прежде чем Скиппер успел цапнуть его за щиколотку. – Что ты тут изображаешь, черт возьми!
Флора замерла, ее руки упали.
Вот это да! Кто бы подумал, что Анджело мог потерять свое прославленное хладнокровие? Казалось, сейчас он просто излучал волны гнева.
– Ты спровоцировал меня, – бросила Флора. – И ты по?прежнему стоишь у меня на дороге.
– Где я и останусь стоять, пока ты не справишься со своими нервами, со своей истерикой! – с издевкой провозгласил Анджело.
– Дай мне пройти!
С застывшим на лице презрением Анджело отступил в сторону. Скользнув мимо него, Флора начала подниматься по лестнице и едва не упала, споткнувшись о Скиппера, подвернувшегося ей под ногу. Потеряв равновесие, она схватилась за перила и тут же почувствовала на себе руки Анджело:
– Все в порядке. Я держу тебя.
Сейчас Флора не в силах была вынести даже такое невинное замечание. Она резко повернула голову:
– Но это в последний раз! Больше ты меня не удержишь! Ты действительно веришь, что я охотилась за твоими деньгами? А как ты объяснишь мой отказ взять у тебя даже пенни? Я была полностью независима, пока ты не влез в мою жизнь, да и потом продолжал вмешиваться. Зачем? Ну зачем, скажи? Почему ты просто не оставил меня в покое?
– Не надо кричать!
– Черта с два! – Когда Флора кричала, она чувствовала себя лучше, давая выход эмоциям. А может быть, смутно понимала, что, как только все закончится, она обнаружит себя посреди осколков разрушенных отношений? Ей совсем не хотелось достигать этой точки. – Ты сломал мне жизнь! – бросила она, заходя в свою комнату. Скиппер тут же нырнул под кровать и снова зарычал из своего надежного укрытия.
– Dios mio, моя жизнь тоже перевернулась вверх дном, – бросил Анджело.
Нет, не такого ответа ожидала Флора.
– Попробуй выносить тройню, и тогда посмотрим, как ты себя будешь чувствовать! – сказала она, желая оставить за собой последнее слово.
Анджело молча смотрел на нее. Смотрел, как она подошла к постели и без сил упала на смятые простыни.
– Ты очень бледная. Тебе нужно отдохнуть, а не спорить со мной, – произнес он примирительным тоном.
Флора резко приподнялась на локтях:
– Ты сказал, что считаешь меня бесчестной особой, желающей ограбить свою маленькую племянницу. Думал, я буду прыгать от радости?
– Я просто не хотел лгать и притворяться. Когда ты захотела удочерить Маришку, твои мотивы показались мне… подозрительными, – сказал Анджело, продолжая твердо стоять на своем.
– Но, несмотря на это, ты все же спал со мной!
На высоких скулах Анджело вспыхнули красные пятна, но он не отвел глаз, отказываясь считать это поражением.
– Разве я говорил, что безгрешен? – протянул он своим низким чувственным голосом.
Флора бросила на него гневный взгляд и уткнулась лицом в подушку. Как все запутано, как ужасно все запутано! Ей хотелось кричать и плакать. Но только не у него на глазах. Из?за ее беременности он временно оказался связан с ней. Но их связь была лишь делом случая. Анджело мог до сих пор желать ее тело, желать заниматься с ней любовью, но это – все. Ничего более глубокого в его чувствах к ней не было.
Какой идиоткой надо быть, чтобы потерять бдительность и влюбиться в него! Когда она успела забыть, что почти ничего не знала о мужчинах и постоянно попадала с ними впросак? И как можно было не учесть тот факт, что она имела дело с богатым красавцем, который привык больше брать, чем отдавать?
– Оставь меня, – пробормотала Флора, не отрывая лица от подушки. – Пожалуйста…
Пальцы Анджело сжались на деревянном изголовье кровати.
– Женщины любят, когда с ними откровенны…
Флора оперлась щекой на ладонь, скосив на него глаза. Медные волосы в беспорядке рассыпались по ее плечам.
– Хочешь правду? Мы так говорим, потому что это хорошо звучит… Но нам не нравится слышать то, что мы бы не хотели, – горько усмехнулась она.
Анджело глубоко втянул в себя воздух и задержал дыхание. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.
– У меня не было намерения причинить тебе боль…
– Хватит! – оборвала его Флора. – Намеренно или ненамеренно – какая разница? Это все равно бы случилось. У тебя были серьезные опасения, ты относился ко мне с презрением и… молчал. Я бы не поехала с тобой, если бы знала, что ты на самом деле обо мне думаешь.
– На самом деле я еще не решил, что я о тебе думаю.
Флора пожала плечами:
– Думаешь, я теперь из кожи буду лезть, чтобы заслужить твое доброе мнение? Черта с два! – с вызовом бросила она, глядя на него дерзкими зелеными глазами. – Но кое?что тебе все же следует знать. Так вот слушай – я была девственницей до нашей встречи на катере в Амстердаме. А это, как понимаешь, делает невозможным мой роман с боссом три года назад!
– Девственницей? – сдвинув брови, повторил Анджело, пристально вглядываясь в ее бледное лицо. – Я был у тебя… первым?
– К сожалению, девственницы не носят на своей груди опознавательных знаков, чтобы защитить себя от посягательств ненасытных самцов.
– Ну, вряд ли я подхожу под эту категорию. Я и подумать не мог, что ты девственница… Ты же одно время была помолвлена.
– Питер… уважал меня, – сказала Флора и сжала губы.
Анджело саркастически усмехнулся:
– Это просто его отговорка.
Флора отвела глаза. Ее бывший жених и лучший друг оставил после себя такую рану, которая до сих пор мучила ее. Она верила Питеру, так же как одно время верила своему эгоистичному отцу. И к чему это привело? Питер отступился от нее как раз тогда, когда Флора больше всего в нем нуждалась, и с тех пор она ничего о нем не слышала. И это несмотря на то, что он столько лет был значительной частью ее жизни…
Сузив глаза, Анджело пристально наблюдал за ее лицом:
– Он тебе все еще небезразличен, да?
– Он был моим лучшим другом, пока… все не кончилось.
Он нахмурился:
– Это не ответ.
– Ты же не веришь ни в какие романтические чувства. К чему тебе дальнейшие объяснения? – надменно заявила Флора.
Глаза Анджело блеснули.
– Ладно. Увидимся утром… Ты не можешь так просто уйти. Подумай о Маришке. Подумай о своем здоровье.
Он мог бы этого не говорить и не напоминать о маленькой девочке, которую Флора так любила. Если бы она ушла, это заставило бы Анджело о многом задуматься, но мысль, что ей пришлось бы оставить Маришку, разрывала ей сердце.
Словно желая от всего отгородиться, Флора уткнулась в подушку и не двигалась, пока не услышала щелчок закрывшейся двери.
Анджело, возможно, и был асом в практической жизни, но в тех чувствах, которые испытывала сейчас Флора, не было ничего практического. Она любила Анджело, а теперь должна была переступить через это, отрывая себя и от любви, и от чувственного удовлетворения. Один только взгляд на его сильную подтянутую фигуру тут же заставлял ее дрожать от желания. Избавиться от этой слабости было бы непросто.
Но самое главное – Анджело нанес ей оскорбление. Она чувствовала себя совершенно раздавленной и опустошенной.
Каким нужно быть мужчиной, чтобы поверить сплетням таблоида, а не попытаться выяснить правду самому? И почему нанятый им детектив решил представить именно этот эпизод ее жизни? Исходя из своих личных убеждений, что такое вполне возможно? И почему Питер, который любил и знал ее, тоже предпочел ей не поверить?