И только тогда я внезапно поняла, что мне никак не удавалось склеить разбитую чашку наших отношений, сделав вид, что ничего, собственно говоря, и не было. Глубоко в груди засела обида, и Гидеон это знал.
– Что ты такое говоришь? – Я высвободилась из его объятий.
– А то, что я не имею никакого права заставлять тебя страдать – даже когда на это есть веские причины – и рассчитывать, что ты сразу все забудешь и все простишь.
– Но ведь ты ради меня убил человека!
– Ты ничего мне не должна, – отрезал он. – Моя любовь абсолютно ни к чему тебя не обязывает.
Каждый раз, когда он говорил, что любит меня, его слова производили эффект разорвавшейся бомбы, хотя он неоднократно подтверждал их на деле.
– Гидеон, я не хочу причинять тебе боль, – уже гораздо мягче сказала я.
– Значит, не причиняй, – сказал он. – Ну ладно, давай есть, пока все не остыло.
* * *Я переоделась в футболку с эмблемой «Кросс индастриз» и пижамные штаны Гидеона, которые пришлось закатать внизу. Мы поставили свечи на кофейный столик и поужинали, сидя по-турецки на полу. Гидеон остался в моем любимом джемпере, но сменил слаксы на черные домашние штаны.
Слизнув остатки томатного соуса с нижней губы, я принялась рассказывать о том, как провела день.
– Марк собирается с духом, чтобы наконец попросить своего друга жениться на нем.
– Если мне не изменяет память, они вместе уже довольно давно.
– С колледжа.
– Полагаю, решиться на то, чтобы задать такой вопрос, очень и очень непросто, даже если ответ точно известен, – усмехнулся Гидеон.
– Интересно, а Коринн нервничала, когда просила тебя жениться на ней? – не поднимая глаз от тарелки, спросила я.
– Ева, – начал он и замолчал, требуя внимания. – Мы не собираемся о ней говорить.
– Почему нет?
– Потому что все это в прошлом.
– А тебе бы понравилось, если бы я кому-то уже сказала «да»? Теоретически, – уточнила я.
– С тобой совсем другая история, – метнул в мою сторону раздраженный взгляд Гидеон. – Ты никогда не скажешь «да», если парень не будет тебе по-настоящему нравиться. А я тогда… реально запаниковал. И паника не проходила до тех пор, пока она не разорвала помолвку.
– А ты подарил ей кольцо?
Больно было даже думать о том, что он мог покупать кольцо для другой женщины. И я невольно посмотрела на кольцо, которое он в свое время подарил мне.
– Ничего похожего на это, – успокоил он.
И я непроизвольно сжала кулак, словно желая защитить драгоценность.
Нежно накрыв мою руку своей, Гидеон произнес:
– Я тогда купил Коринн кольцо в первом попавшемся магазине. И поскольку особо не задумывался, то приобрел ей точно такое же кольцо, как у ее матери. Согласись, что это совсем другие обстоятельства.
– Да.
Я не разрабатывала дизайн кольца, что носил Гидеон, но обошла тогда шесть магазинов, пока не нашла подходящее. Оно было платиновым, украшенным шестью черными бриллиантами и соответствовало характеру моего любовника, с его удивительной элегантностью и доминантным стилем поведения.
– Прости, – беспомощно заморгала я. – Я веду себя как законченная идиотка.
Он поднес мою руку ко рту и поцеловал костяшки пальцев.
– За мной тоже водится такой грех. Иногда.
Я не выдержала и ухмыльнулась:
– Мне кажется, Марк со Стивеном идеально подходят друг другу. Но Марк почему-то вбил себе в голову, что если вовремя не сказать «да» своему партнеру, то тот может со временем перегореть.
– Думаю, здесь главное выбор правильного партнера, а не правильного времени для предложения.
– Все, буду держать кулаки, чтобы у них сладилось, – взяв свой бокал, заметила я. – Хочешь посмотреть телевизор?
Гидеон прислонился спиной к дивану и задумчиво сказал:
– Я хочу быть с тобой, мой ангел. И мне абсолютно без разницы, чем мы будем заниматься.
* * *Потом мы вместе навели порядок на кухне. Я потянулась за сполоснутой тарелкой, чтобы сунуть ее в посудомоечную машину, но Гидеон меня обманул. Не глядя, поставил тарелку на прилавок и схватил меня за руку. А затем, обняв за талию, закружил в танце. Из гостиной донеслись завораживающая музыка и звуки прекрасного женского голоса.
– Кто это поет? – поинтересовалась я, задохнувшись от близости его мощного тела.
Желание, что всегда тлело между нами, вспыхнуло с новой силой, и я сразу почувствовала себя невероятно живой и энергичной. Нервные окончания вдруг стали необычайно чувствительными, готовыми к его прикосновению. И сладостное состояние предвкушения только подстегивало любовный голод.
– Без понятия. – Покружив по кухне, он увлек меня в гостиную.
Он вел уверенно и даже профессионально, ведь мы оба обожали танцевать, и я была буквально потрясена той детской радостью, которую он испытывал оттого, что находился рядом со мной. Да и сама была так счастлива, что даже не скользила в танце, а буквально парила на крыльях любви. По мере приближения к стереосистеме музыка становилась все громче. И я вдруг расслышала слова «опасный брюнет» и даже споткнулась от удивления.
– Что, слегка перебрала, мой ангел? – ухмыльнулся Гидеон.
Но все мое внимание было приковано к музыке. К боли певицы. К ее мучительным отношениям с парнем, которые она сравнивала с любовью к призраку. И слова этой песни вдруг напомнили о тех днях, когда я решила, будто навсегда потеряла Гидеона, и у меня вдруг защемило сердце.
Я заглянула в лицо Гидеону. Он пристально смотрел на меня темно-синими немигающими глазами.
– Ты выглядела такой счастливой, когда танцевала со своим папой, – неожиданно сказал он, и я поняла, что он не меньше моего ценит наши общие воспоминания.
– Я и сейчас очень счастлива, – заверила я его.
Но я уже чувствовала острое желание Гидеона, поскольку досконально успела изучить его характер. Если бы общие желания могли соединять души, то наши непременно стали бы неразрывно связаны.
Я схватила Гидеона за шею и потянулась к его рту. А когда наши губы встретились, он сразу сбился с ритма. Он остановился и, крепко прижав к себе, оторвал меня от пола.
В отличие от певицы с разбитым сердцем, я была влюблена вовсе не в призрака. Я была влюблена в мужчину из плоти и крови, да, иногда делавшего ошибки, но всегда извлекавшего из них уроки, мужчину, изо всех сил старавшегося стать лучше ради меня, мужчину, так же как и я, отчаянно работавшего над тем, чтобы мы стали единым целым.
– Только с тобой я чувствую себя по-настоящему счастливой, – сказала я.
– Ах, Ева!
Он зажал мне рот поцелуем, и я задохнулась.
* * *– Виноват малыш, – сказала я.
Гидеон рассеянно водил пальцем вокруг моего пупка:
– Все как-то очень мудрено.
Мы лежали на диване и смотрели мое любимое телешоу о работе полиции. Гидеон пристроился за моей спиной, положив подбородок на мое плечо и закинув на меня ноги.
– В полиции все именно так и работают, – сказала я Гидеону. – Эффект неожиданности и тому подобное.
– А я считал, что виновата бабушка.
– Боже ты мой, – оглянулась я на Гидеона. – А что, по-твоему, это не слишком мудрено?
Гидеон ухмыльнулся и чмокнул меня в щеку:
– Давай поспорим, кто из нас прав?
– Я никогда не заключаю пари!
– Ай да брось ты! – Он положил руку на мой живот и приподнялся на локте, чтобы посмотреть на меня.
– Ни за что.
Я чувствовала спиной, особенно ягодицами, тяжесть его мускулистого тела. У него пока еще не было эрекции, но когда меня это останавливало! Мне даже стало любопытно, и я засунула руку ему между ног. И у него мгновенно встало.
– Ты что, домогаешься меня, мой ангел? – изогнув черную бровь, поинтересовался он.
Я слегка сжала его промежность.
– Да, я уже вся горю и очень удивляюсь, почему мой новый сосед не пытается меня прихватить.
– Возможно, он не хочет слишком уж сильно на тебя давить, проявлять излишнюю торопливость и тем самым отпугнуть тебя. – Глаза Гидеона лукаво блеснули.
– А что так?
– Если у него есть хоть капля ума, он поймет, как тебя удержать. – Гидеон ткнулся носом в мой затылок.
Ну надо же!
– Может, мне следует первой сделать шаг навстречу? – прошептала я, схватив его за запястье. – Вдруг он решит, что я слишком доступная?
– А вот об этом он едва ли успеет подумать, так как все его мысли будут заняты тем, какой он счастливчик, что сумел тебя закадрить.
– Ну, тогда… – изогнувшись, повернулась я к нему. – Здравствуй, сосед.
– Привет. Мне очень нравится открывающийся отсюда вид. – Он ласково провел кончиком пальца по моим бровям.
– И вообще здесь очень гостеприимный дом.
– Да неужели? И что, дают много полотенец?
– Так ты хочешь пососаться или нет? – пихнула я Гидеона в плечо.
– Пососаться?! – Он расхохотался, запрокинув голову, так что грудь заходила ходуном.
У него был настолько заразительный, жизнерадостный смех, что от удовольствия я даже поджала пальцы на ногах. Ведь так редко доводилось слышать, как он смеется.
Я тут же засунула руки ему под джемпер и погладила его теплое тело. А губы сами потянулись к его подбородку.
– Так да или нет?
– Мой ангел, я готов пососать любую часть твоего тела, до которой смогу дотянуться.
– Тогда начинай прямо отсюда. – Я протянула ему губы, и он нежно запечатал их своим ртом.
Его язык нашел-таки щелку, проник туда и, дразня, принялся облизывать нёбо. Я прижалась к его теплому телу и застонала, когда он повернулся, придавив меня грудью. А потом принялась гладить его по спине, закинув ногу ему на бедро. Слегка прихватив зубами его нижнюю губу, прошлась по ней кончиком языка.
Он так эротично застонал, что у меня намокло между ног.
А потом он запустил руку мне под футболку, схватил за голую грудь и зажал сосок между большим и указательным пальцем, заставив меня выгнуть спину от удовольствия.
– Ты вся такая мягонькая, – прошептал он и, поцеловав в висок, зарылся лицом в мои волосы. – Мне так нравится тебя гладить.
– А ты само совершенство. – Я засунула руку за резинку его штанов, чтобы нащупать голые ягодицы. Запах его теплой кожи дурманил, и я уже чувствовала, как просыпается неутоленное желание. – Просто мечта.
– Нет, ты – моя мечта. Боже, как ты красива! – Он впился в мой рот, а я, схватив его за волосы, притянула к себе и обвила ногами.
И все перестало существовать, кроме него. Кроме наших объятий. Кроме звуков, что он издавал.
– Боже, мне нравится, что ты меня так хочешь, – хрипло сказал он. – Один бы я точно не выдержал.
– Я с тобой, беби, – успокоила его я, яростно впиваясь ему в губы. – Всем телом и душой.
Тогда Гидеон схватил меня одной рукой за шею, а другой – за талию. Навалившись на меня, он примял мою мягкую плоть своим мускулистым телом, прижав член к моей промежности. Я задохнулась и впилась ногтями в его каменные ягодицы.
– Да, – бесстыдно простонала я. – Вот так хорошо.
– А когда я войду в тебя, будет еще лучше, – прошептал он.
– Ты что, хочешь заговорить меня до смерти, чтобы я так и оставалась на взводе? – укусив его за мочку уха, промурлыкала я.
– Нам ведь некуда торопиться, мой ангел. – Он впился губами в мою шею, заставив все внизу живота сжаться. – Хотя я могу вставить его прямо сейчас. Обещаю, тебе понравится.
– Ну, не знаю. Я изменила свои привычки. И я уже совершенно другая девушка.
Тогда он одной рукой стянул с меня пижамные штаны. А я для проформы извивалась и даже еле слышно протестовала. От его прикосновений покалывало кожу, а проснувшееся тело каждой клеточкой тянулось ему навстречу.
– Ш-ш-ш… – прошептал он, – если тебе не понравится то, что он в тебе, обещаю сразу же его вынуть.
– А что, такие подходцы у тебя с кем-нибудь уже срабатывали?
– Я тебе не впариваю. Ручаюсь за каждое свое слово.
Тогда я ухватилась за его крепкие ягодицы и перевалилась через него, прекрасно понимая, что со мной ему нет нужды ни в каких подходцах. И вообще ему достаточно поманить пальцем – и любая тут же раздвинет перед ним ноги.
К счастью, он хотел только меня.
Мне передалось игривое настроение Гидеона, и я решила слегка его подразнить:
– Зуб даю, ты говоришь это всем своим девушкам.
– Каким еще девушкам?
– Ну, знаешь, у тебя такая репутация.
– Но мое кольцо носишь только ты. – Он поднял голову. – И вообще я начал жить только тогда, когда встретил тебя.
Его слова потрясли меня до глубины души.
– Ладно, уговорил. Можешь вставить его, – сглотнув ком в горле, прошептала я.
Лицо Гидеона мгновенно прояснилось, озарившись широкой улыбкой.
– Господи, ты сводишь меня с ума!
– Знаю, – улыбнулась я в ответ.
Глава 6
Проснулась я в холодном поту, сердце дико колотилось. Я лежала, тяжело дыша, на хозяйской кровати, мой мозг судорожно пытался освободиться из крепких объятий сна.
– Убирайся от меня!
Гидеон. Боже мой!
– Не смей, мать твою, меня трогать!
Отбросив одеяло, я выбралась из кровати и побежала по коридору в сторону гостевой спальни. С трудом нашарив выключатель, стукнула по нему раскрытой ладонью. И когда в комнате стало светло, увидела извивающегося на сбитом постельном белье Гидеона.
– Не надо! О господи. – Его спина выгнулась дугой, руки судорожно вцепились в скомканные простыни. – Как больно!
– Гидеон!
Он яростно дернулся. Я подбежала к кровати. Он был таким разгоряченным и взмокшим от пота, что у меня защемило сердце. Тогда я положила руку ему на грудь.
– Не смей, твою мать, трогать меня! – прошипел он, схватив меня за запястье, и сжал так сильно, что я закричала от боли.
Его глаза были открыты, но взгляд не сфокусирован. Должно быть, Гидеон все еще находился в цепких лапах ночного кошмара.
– Гидеон! – попыталась освободиться я.
Он резко сел на кровати и посмотрел на меня безумными глазами:
– Ева? – Гидеон тут же отдернул руку, будто от раскаленной сковороды, убрал с лица мокрые волосы и выпрыгнул из кровати. – Господи. Ева… Я тебя не ушиб?
Я молча потерла покрасневшее запястье и покачала головой.
– Покажи, – хрипло сказал он, протягивая ко мне дрожащие руки.
Тогда я шагнула ему навстречу и обняла, прижавшись щекой к его покрытой потом груди.
– Мой ангел, – дрожа всем телом, произнес Гидеон. – Прости.
– Ш-ш-ш, беби. Все хорошо.
– Позволь мне держать тебя, – прошептал он, опускаясь со мной на пол. – Не покидай меня.
– Никогда, – щекоча его кожу своим дыханием, прошептала я. – Никогда.
* * *Я включила воду, залезла вместе с ним в угловую ванну и, сев сзади на ступеньку, помыла ему голову, прошлась мыльными руками по его груди и спине, чтобы смыть холодный пот после ночного кошмара. Горячая вода согрела его, и он сразу перестал дрожать, но вот что делать с застывшим в его глазах черным отчаянием, я не знала.
– Ты с кем-нибудь говорил о своих кошмарах? – поинтересовалась я, выжимая теплую воду из губки ему на плечо. И когда он молча покачал головой, добавила: – Значит, сейчас самое время. Я как-никак твоя девушка.
Он не сразу собрался с духом, но потом все же сказал:
– Ева, когда тебя мучают кошмары… Скажи, они похожи на реконструкцию реальных событий? И можно ли от них отключиться? Изменить их?
– Ведь кошмары – это в основном воспоминания. Что-то очень близкое к реальности. А твои разве нет?
– Иногда. Но иногда они другие. Хотя и очень правдоподобные.
Я с минуту размышляла над его словами. Как жаль, что у меня нет соответствующей подготовки и знаний, чтобы помочь ему! Что я могла? Только дарить ему свою любовь и терпеливо слушать. Хотя, как я надеялась, и этого может оказаться достаточно, потому что его кошмары рвали мне душу не меньше, чем ему.
– Скажи, а они как-то меняются? Становятся не такими страшными? Или нет?
– Я отбиваюсь, – ответил он.
– И все же он причиняет тебе боль?