И почему-то он сразу вспомнил об Артеме, который пошел провожать Вику. Невольно, мысли сами вырисовывали ненавистные картинки двух сплетенных тел — все! это болезнь. С ним явно что-то не в порядке. Но было наплевать, и Андрей, словно на автопилоте, развернулся в сторону Викиного дома. Ему нужно было узнать и проверить одна ли она сейчас. Только что он скажет, когда заявится к ней? Заметавшись в своих мыслях и чувствах, он заставил себя остановиться: "Да что это с тобой?" — спросил у себя Андрей. — "Успокойся. Не твоя она больше". И собственные же слова больно кольнули. Он хотел, чтобы она снова была его Викой, только "чистой" и никем не тронутой. Да только не вернешь обратно время и не исправишь всех ошибок, как своих, так и ее.
Андрей достал новую сигарету, и только сделал затяжку, как сверху упали первые тяжелые капли. Чертов дождь мог бы и подождать, пока он покурит, либо начаться пораньше. И так каждая сигареты была на счету в это время суток. Но с погодой не поспоришь, и выкинув мокрый окурок, Андрей засунул руки в карманы джинсов и побрел домой, заглушая новые мысли и матерясь на холодные капли дождя, которые все сильнее начинали хлестать по лицу.
***
— Дождь начался, — сказал Артем, сидя за столом возле окна Викиной кухни.
Поставив на стол две чашки чая, Вика выглянула в темноту улицы — природа бушевала; от сильного ветра деревья страшно накренялись в разные стороны, а дождь лил "как из ведра".
— Да, не позавидуешь тем, кто сейчас оказался на улице.
— Надеюсь, это ненадолго, а то в такую погоду даже зонтик не спасет и мне придется остаться у тебя, — ухмыльнулся Артем.
— Боюсь, что когда Маша начнет кричать среди ночи, ты сам отсюда убежишь.
— Такое часто происходит?
— Каждую ночь.
— Ужас, — покачал головой Артем. — Даже не представляю, как можно справляться с маленьким ребенком. Это же столько хлопот.
— Ну, вдвоем со Светкой мы справляемся.
— Василий так и не объявлялся?
— Нет, — коротко ответила она, помешивая сахар в чае.
— Странно. Я хоть и плохо знаю этого Висю, но никогда бы не подумал, что он может вот так бросить своего ребенка.
— Он думает, что это не его ребенок.
— В смысле? — не понял Артем, застыв с недонесенной до рта чашкой. — А чей же?
Вике резко стала неприятна тема их разговора. Что ее, что Светку их мужчины обвиняли в измене, но только у Андрея был на это явный повод.
— Да Васькин он. Просто Светка говорит, что у них до этого ссора была какая-то крупная, расставались они, он ее с другим видел, к кому ревновал вечно. И только они сошлись, как она забеременела, и ребенок родился чуть раньше, чем надо… В общем, в его подозрениях у него все сошлось.
— Глупости какие. А прежде чем вот так обвинять, он не захотел проверить отцовство?
— Не знаю. На почве ревности у всех крышу сносит, — ответила Вика, снова возвращаясь мыслями к прошлому и смотря куда-то в пустоту ночной дождливой улицы.
— Да уж. Ты ведь только ради сестры приехала?
Вика кивнула:
— Если бы не она, то не за что бы не вернулась.
— Даже к своим друзьям, которые по тебе скучали?
Улыбнувшись, Вика посмотрела на Артема, своего друга, хорошего, доброго и внимательного. Он всегда таким был, для нее, для всех своих друзей.
— Спасибо тебе за поддержку, — с улыбкой сказала она. — В эти дни ты мне очень помог.
— Да брось ты. Мы же всегда помогали друг другу, — ответил он ей с той же улыбкой.
— Да, но приезжая сюда, я думала, что тут многое изменилось и уже ничего не будет, как прежде.
Артем лишь фыркнул на эти слова.
— Три года не так уж много. И совершенно ничего не изменилось, кроме того, что я научился жонглировать бутылками, а Андрей стал писать сплошной депресняк.
От последних слов Артема Вике снова стало грустно.
— Неужели у него было все так плохо?
— Да нет, не все. В общем-то, и казалось, что у него все отлично — куча слушателей и поклонниц, куча друзей и веселья. И вроде сам всегда веселился. Вот только, я почти каждый вечер его слушал, когда он в клубе выступал. И зная всю ситуацию, я прекрасно понимал, от чего он так поет и главное — о чем. Вот веришь, иногда даже передергивало, как услышу что-то новое в его текстах. Сразу становиться ясно, что на душе у него кошки скребут. А как ты вернулась, так его вообще стало не узнать. Я уж боялся повторения его запоев и буйства, как было три года назад. — Артем покачал головой.
А Вике уже стало совсем тошно. Она ведь и уехала из-за того, что не могла больше смотреть на Андрея, постоянно пьяного, избитого, и с новой девушкой в одной руке и бутылкой пива — в другой.
— А он разве ни с кем сейчас не встречается? — спросила Вика, вспоминая свою соседку по подъезду.
— С чего ты взяла?
— Да мне просто так показалась…
— Не знаю, что тебе показалась, но я ничего такого не замечал. И я тебе уже сказал свое мнение на этот счет — он хоть и беситься, да только причина вся в том, что до сих пор любит тебя. Я уверен.
— Ну и что я должна делать с этой информацией?
— Боюсь, что пока ничего не сделаешь. А если честно, то я не знаю, что теперь можно ждать от Андрея. Я просто сказал тебе свое очевидное мнение. И если спросишь у других, уверен, они тебе скажут то же самое. В своих песнях Андрей как открытая книга. Все его чувства и переживания в его текстах, в том, что он поет. А то, что сегодня он спел "твою" песню, разве просто так? Все наши знают, что эту песню он всегда поет для тебя. Вот и пойми его, после этого. Ходит злой, как черт, да поет все время про жестокую любовь.
После таких красноречивых слов Артема, чувства Вики совсем разбушевались в душе. И снова захотелось зареветь. Спрятав лицо в ладонях, она попыталась успокоиться… Тяжело то как… Что же она наделала?! Какую боль она принесла любимому человеку. И ведь не проходит ничего. Приезжая обратно домой Вика думала, что все будет совсем по-другому, что будет тяжело снова видеть его, часто где-то встречаться, да терпеть присутствие другой рядом с ним, но никак не думала, что он все еще что-то чувствует. Как он может ее любить после того, что она сделала? А выходило, что он любит, он ненавидит, и во всем обвинял только ее. Именно поэтому от мысли, что он все еще любит, ей легче совсем не становилось. Ведь он не простит.
— Эй, Викусь, — нежно обратился к ней Артем. — Ну только не плачь. Извини дурака, не надо было мне заводить этот разговор. — Его теплая ладонь обхватила запястье, утешающе погладила руку. — Уверен, что все наладиться.
— Спасибо, — ответила Вика, вцепившись в руку Артема, как в спасательный круг, и проглатывая слезы, чтобы не выпускать их наружу — они еще пригодятся.
— Тогда, если ты меня пока не выгоняешь, то расскажи, как тебе жилось последние годы, да без нас всех.
***
Будничное утро Андрея, как и всегда, началось с сигареты и чашки горячего кофе с молоком, и не как всегда — с отвратного настроения. Уже которое утро подряд.
Потом его ждали в интернет-кафе "Легион. нет" где он работал системный администратором, а после — репетиция, которая как обычно начиналась в шесть вечера, и как обычно некоторые опаздывали.
Олег с Серым пробовали на компьютере наложить очередной звук на их новую песню, а Андрей сидел на подоконнике, наигрывая незатейливую мелодию на своей гитаре. На улице снова лил дождь, поддерживая тоску в душе, а в такую погоду и с таким настроем на ум всегда легко приходили новые строчки…
…Грустно. На душу пусто.
Хочется куда-нибудь убежать.
Хочется во все горло кричать.
Убежать туда, где нет боль.
Где душу не будет щипать от соли…
…и пальцы сами собой танцевали на струнах, пытаясь вложить в музыку все его поганое настроение.
— Слушай, Андрюх, — обратился к нему Серый. — Заканчивай уже тоску навевать. На тебя и так смотреть тошно.
Зажав струны ладонью, Андрей повернулся к Серому:
— А ты не смотри.
— Никогда не видел, чтобы вот так убивались из-за девчонки, — заметил Олег, который пришел к ребятам в группу два года назад и знал не так много личных подробностей, но, тем не менее, был в курсе всех сплетен своего района. — Если бы мне изменила моя подруга, я бы плюнул на эту шалаву… — В один момент Серый толкнул его локтем в бок, а Андрей быстро спрыгнул с подоконника, устремив на Олега гневный взгляд. Тот захлопал на обоих удивленными глазами. — А что, разве не так называют таких девушек?
— Не тебе ее судить, — процедил Андрей. — Поэтому советую выбирать слова, когда говоришь о ней, тем более в моем присутствии.
— Извини, — Олег вскинул вверх ладони. — Я понял, что сказал лишнее.
— Повезло тебе, — ухмыльнулся Серый, обращаясь к Олегу. — После таких слов Андрей обычно не предупреждает, а сразу бьет по морде.
Повисшее в комнате напряжение быстро развеял барабанщик, влетевший как ураган и довольный как слон:
— Ребята!!! — заорал он, победно вскидывая кулаки. — Мы выступаем на фестивале!
— Да ладно… — не поверил Серый своим ушам.
— Серьезно! Мне только что звонили из клуба "Рок-с" и сказали, что мы приглашены!
На радостях, Серый подошел к Илье и обнял своего барабанщика:
— Блин, вот это новость!
Да от такой новости даже у Андрея настроение повысилось на пару делений, и он присоединился к счастливым друзьям.
— Ну что скажешь, Андрюх? — спросил Илья, пожимая руку и хлопая его по плечу. — Ты готов спеть для новой публики?
Андрей усмехнулся:
— Да хоть сейчас.
Илья обнял Андрея за плечо и повел к его почетному месту:
— И сейчас, и завтра и на фестивале через три дня! — Оставив Андрея, он бегом занял место за барабанами, схватил палочки и сделал пару музыкальных финтов, на радость своим ребятам, и закончив звоном тарелок, которые пришлось придержать рукой, чтобы вставить слово: — Так с какими песнями будем выступать?
Они еще в прошлом году хотели попасть на этот фестиваль молодых групп, который ежегодно проходил в столичном клубе "Рок-с". Только в прошлый раз не получилось. Это была возможность показать себя более обширной публике. А если удастся выделиться и понравиться, то можно было рассчитывать как минимум еще на пару концертов в самых посещаемых рок-клубов столицы. Это было хорошей перспективой для каждой неизвестной и молодой группы. И хоть Андрей не стремился к популярности, но всегда было приятно выступать перед толпой людей, которым нравилось то, что ты делаешь. Толпа подпевала, кричала, поднимала руки, прыгала и делилась своей бешеной энергетикой, своим позитивом. Это было непередаваемо. Но обычно, дальше их местного клуба, да городских и региональных концертов дело не заходило. И вот, им выдалась возможность выступить в популярном столичном рок-клубе перед теми, кто их еще не видел и не слышал. Это было не только приятно, но и интересно тем, как на них отреагируют на новой сцене.
Зажав аккорд, Андрей заиграл вступление их старой и всеми любимой песни "Точка отсчета":
— Начнем с этой?
***
Вика взяла на руки дочку у сестры, позволяя той спокойно разуться и бросить вещи.
— Ну как погуляли?
Решив ответить за маму, Маша радостно что-то заулюлюкала, пнув Вику по руке маленькой ножкой в мягкой пинетке.
— Нормально. Правда она мало поспала, но, может, тогда ночью будет крепче спать.
— Будем надеяться.
— А ты тут как?
— Как всегда: деньги заработаны, все убрано-постирано, ужин готов, — с улыбкой ответила Вика, поймав на своих губах маленькую ладошку.
— Что бы я без тебя делала? Даже не представляю.
— Вот именно поэтому, тетю надо ценить и любить, — сказала она малышке, поцеловав ее в раскрытую ладошку, — а не писать на нее и мешать спать по ночам.
Держа Машу на руках, Вика почувствовала необычное для себя умиротворение. Она даже поймала себя на мысли, что успела соскучиться, пока крохи не было дома. Хотя, Вике хватало дел — еще пара клиентов и куча домашних хлопот. И хорошо было то, что это все отвлекало ее от тяжелых мыслей в течение дня, которые непременно вернуться, стоит ей положить голову на подушку.
Первым делом Светка покормила малышку, а потом две сестры смогли поесть и сами. Сегодня Инна даже не пыталась куда-то вытащить Вику, скромно попросив извинить ее за то, что бросает подругу. Вика же была только рада остаться дома и вдвойне рада за Инну, у которой сегодня намечалось долгожданное свидание.
Ближе к девяти Светке удалось таки убаюкать Машу, и они спокойно могли посидеть у телевизора, болтая о том о сем. Но все это мирное спокойствие нарушили громкие и настойчивые удары по их входной двери. Прекратив все свои разговоры, сестры замерли, хлопая друг на друга глазами. Кто-то снова постучал и куда громче, а следом в соседней комнате захныкала Маша.
— Вика, открой дверь, — попросила Света, убегая к дочке.
Легко сказать — "открой дверь". Кто-то уж очень хотел кого-то здесь видеть, а у них даже глазка в двери не было. После третьей серии настойчивых ударов, Вика все-таки открыла дверь, лишая кого-то удовольствия снять ее с петель. И этим "кем-то" оказался Василий…
— Где ребенок?! — проревел он, с трудом выговаривая слова.
Вика оцепенела от представленной картины: Василий едва держался на ногах, опираясь о стену, а в пьяных, жутко покрасневших глазах стояла такая злость, что казалось, он был готов растерзать любого, кто стоял у него на пути, словно растравленный питбуль. Он посмотрел за ее плечо, заметив вышедшую в коридор Светку. И Вика даже отсюда видела, как побледнела сестра, глядя на отца своего ребенка. Вася шагнул в квартиру, пытаясь отодвинуть Вику с прохода, но она не намерена была уступать. В конце концов, что он может ей сделать? Ударить не ударит, а остальное не важно. Вася даже ругаться толком не умел, просто выглядел устрашающе, тем более в таком состоянии, и был занудой. Своей хрупкой фигурой Вика подалась вперед, мешая Васе пройти дальше.
— Василий, ты немножко не в том состоянии, чтобы заявляться к нам.
Но он даже не посмотрел на нее, а только попытался отодвинуть, громко при этом сопя и кряхтя. Вика держалась как могла, упираясь в него всем телом.
— Покажи мне ребенка! — заорал он Светке, возясь с Викой.
— Убирайся! — заорала в ответ сестра.
— Василий, уходи. Тебя сюда никто не звал, — добавила Вика, которая уже начала сдавать позиции, как вдруг, перед Васиным горлом проскользнула мужская рука, заставив того захрипеть и податься назад. И к своему удивлению Вика увидела, что этим мужчиной был Андрей — вытащив Васю из квартиры, он толкнул его вниз по лестнице.
— Ты… совсем офигел… — ругался Вася, спотыкаясь о ступеньки.
— Тебе здесь не рады, Вася, — сказал тому Андрей.
Остановившись, Василий уставился на обидчика:
— Не твое дело! И вообще… Я не к вам пришел! — заорал он на Вику, которая застыла в дверях. Цепляясь за перила, Василий стал снова пробираться вверх по лестнице. — Я не к вам пришел… дайте пройти… редиски…
Поднявшись к ним, Вася сделал попытку отодвинуть Андрея в сторону, который упорно стоял на месте, и лишь слегка толкнул Васю в плечо, как тот снова неуклюже побежал вниз по ступенькам.
— Я хочу увидеть ребенка!..Где, блин, Светка!?… Света!!!
Вика развернулась к сестре — та ходила из комнаты в комнату, нянча на руках хныкающую Машу, и у сомой по щекам текли слезы.
— Вась, уходи, — попыталась уговорить его Вика. — Ты пьян, и никто тебе сейчас никого не покажет. Приходи, когда протрезвеешь.
С минуту, Вася молча смотрел на них, а потом обиженно сказал:
— Вы не редиски… вы хуже…
И постояв немного на месте, о чем-то серьезно думая и покачиваясь в разные стороны, Василий побрел вниз, бубня себе что-то под нос, и напоследок бросил:
— Я еще вернусь!..
И только он скрылся из поля их видимости, как появился Артем. Он бежал по ступенькам, но увидев Андрея, так и замер на площадке, в самом низу лестницы.