Нико прижал ее к постели, и Конни блаженствовала под его весом. Она хотела в последний раз насладиться телом Нико, его энергией, его страстью. Она сжалась, стараясь удержать оргазм. Утихомирить пламя внутри, чтобы еще на мгновение оставаться единой с Нико.
Но тот хотел совершенно другого.
Нико жаждал освобождения от безумного жара, он ускорил ритм, почувствовал, что Конни покорилась ему, а он хотел страсти, борьбы. Нико все вбивался в нее, до тех пор пока слезы не потекли из глаз. Конни поняла, что сейчас она потеряла его навсегда.
— Ты знала?
Нико все еще был внутри ее, и Конни некуда было скрыться от его пронизывающего взгляда.
— И давно? — Его интересовало лишь ее участие в этой отвратительной истории.
— С прошлого года.
Конни хотелось, чтобы он обнял ее. Нико отшатнулся. Он тяжело дышал, но был зловеще спокоен. Потом он отрывисто, зло расхохотался. Когда же он обернулся, она посмотрела на себя его глазами. Стерва, которая предала его. Его взгляд больше не светился любовью.
— И ты наблюдала за тем, как я ищу любые нити? — Его губы застыли в оскале, отдаленно напоминающем улыбку, плечи напряглись, он не воспринял эти новости с пониманием.
— Я не знала, как сказать тебе.
— Ну, дорогая, теперь уж постарайся, — с издевкой произнес Нико.
— Я нашла твое свидетельство о рождении в кабинете отца, — еле выдавила Конни.
Кто из них двоих сошел с ума?
Откуда она знала, что это свидетельство принадлежит ему? Бессмыслица. Правда вот-вот откроется, но вдруг Нико не желал ничего знать.
— Мой отец оформил… — но это нельзя было назвать усыновлением. Конни запнулась. — Он сфабриковал… — она снова судорожно пыталась подобрать слова. Даже сейчас старалась смягчить деяния своего отца.
— Он продал меня, — отрезал Нико, сразу перейдя к жестокой правде.
— Нет. Одна пара, твои родители, хотели усыновить тебя. Он оформил свидетельство…
— Он продал меня.
— Все было совсем не так. — Конни поморщилась, ведь она сама видела чеки.
Она смотрела, как Нико вскочил с кровати, начал стремительно одеваться. Чувствовала его пышущую ярость, которая вот-вот вырвется наружу, подобно вулкану. Конни замоталась в простыню.
— Да, — всхлипнула она. — Да, он продал тебя. — Конни спрятала лицо в ладонях.
Вот и вся правда, теперь Нико знал все. Знал, почему всегда чувствовал себя чужим в этой семье. Его отец купил его, словно вещь на базаре. Получил в пользование, считал своей собственностью.
— Еще кое-что…
«Скажи, ну скажи же! — взмолился Нико. — Скажи, что у меня есть сын, что у меня есть настоящая семья». Голова кружилась от резкого выброса адреналина в кровь. Нико хотел быть с ней и Лео, хотел построить семью, которой у него никогда не было.
— У тебя есть брат.
Слова пронзили, словно острые копья. Мир вокруг закружился в бешеной пляске.
— Близнец.
Ярость застилала глаза. «Пусть это кончится», — билось в его разгоряченном разуме.
— Я должна была сразу сказать тебе! Я хотела! — воскликнула она.
— Ты много что должна была сказать мне! — закричал Нико. — То, что я имею полное право знать!
Конни сжалась под тяжестью вины и его взгляда.
— Говори! — потребовал он.
— Что говорить?
— О, да бога ради! — Нико не мог поверить в ее глупость. — Когда ты собираешься сказать мне? Может, адвоката наймешь? Или твой папаша пришлет мне бумагу с суммой, ведь все остальное он уже забрал у меня!
Тут только Конни поняла, что Нико имел в виду Лео.
— Когда я нашел тебя, привез сюда… И ты до сих пор тянешь время. Сидишь тут и медлишь. — Нико все сильней распалялся.
— Я медлю?! — теперь и Конни перешла на крик. — Мы оба знаем, что сейчас восемь часов!
— О чем ты вообще?
— Часы висят над кроватью, и мы оба видим их, тогда зачем ты спрашиваешь меня, который час? Зачем? Ведь все очевидно!
— Я говорю о Лео! — взревел Нико. — Я говорю о своем сыне!
— Верно. А мне нужно официально заявить об этом? Что, потребуешь тест на ДНК?
Ее ярость не сравнится с его, но Конни тоже чувствовала разгорающийся огонь безумия. Она вскочила с кровати, откинула простыню в сторону. Она готова была вцепиться в лицо Нико.
— Как ты смеешь сомневаться в этом? — Теперь она была обиженной стороной. — Как смеешь ты требовать признаний, что Лео твой? Я была девственницей, Нико. Ты был единственным мужчиной в моей жизни, я любила только тебя… — Конни запнулась. Любовь для него — пустой звук.
Нико направился к двери.
— Куда это ты? — Конни думала, он захочет узнать больше подробностей. Тут ее словно громом поразило, когда она поняла, в чем дело. — Куда ты?
Она схватила его за руку, но он легко оттолкнул ее. Конни видела, как он выбежал из дома, услышала визг колес машины. Нико умчался прочь.
Конни хотела позвонить отцу, предупредить его. Не ради ее отца, но ради Нико.
Глава 16
Нико был готов убивать. Его машина неслась по дороге, словно подгоняемая яростью. Он резко затормозил у шлагбаума, который перекрывал выезд из района. Нико с силой просигналил, он готов был уже сам кинуться поднимать заграждение. Никаких эмоций, кроме ярости, не осталось, он и думать забыл о каких-то последствиях.
Зато Конни только о них и думала. Она позвонила родителям, но в отчаянии узнала, что те как раз ушли на утреннюю прогулку. Конни могла себе представить, какую сцену они застанут по возвращении.
— С ним все хорошо! — воскликнула Деспина, когда Конни, наспех одевшись, бросилась к ее дверям. Женщина подумала, что она беспокоилась о Лео.
Конни прижала сына к груди, вдохнула знакомый запах маленького ребенка. Она боялась за своего отца и боялась за отца Лео.
— Вы можете отвезти меня к родителям?
Паоло вышел навстречу, расслышав пронзительную боль в ее голосе.
— Пожалуйста. Нико едет туда, — всхлипнула Конни.
Машина Паоло не выдерживала никакого сравнения с машиной Ника. Она была старой, маленькой, да и сам водитель был не расположен к погоням. Конни умоляла его прибавить скорости, но тогда Паоло заметил, что у них в машине ребенок, а сиденья для него нет. Конни в отчаянии взглянула на Лео. Деспина постаралась утешить ее.
— Нико — хороший человек.
Да, он был хорошим, справедливым человеком, который пострадал от ужасной несправедливости. Когда Паоло спросил на посту охраны, видели ли они мужчину на серебристом спортивном автомобиле, те подтвердили, что он был в бешенстве: яростно сигналил, а затем умчался, словно сам дьявол гнался за ним. Сердце Конни ухнуло в пятки.
Паоло хорошо знал весь остров, и ему не нужны были указатели. Когда они завернули у рыночной площади на ее улицу, Конни с ужасом ждала самого худшего. Она была готова увидеть полицию, соседей, высыпавших на улицу поглазеть, машину Нико. Но ничего подобного. Никаких следов Нико. Конни попросила Деспину присмотреть за Лео, а сама кинулась к дверям родного дома. Она постучала, сгорая от нетерпения, пока ее отец открывал дверь.
Он медленно оглядел ее, нахмурился, завидев блудную дочь, а за ее спиной — Деспину с ребенком на руках.
— Я не подаю милостыню. — Он попытался закрыть дверь перед ее носом.
Конни вдруг ясно поняла, что сама готова убить своего отца. А Нико пусть занимает очередь.
— Это твой внук! — ярость придала ей сил. Она сказала это с гордостью. — Его отец — Нико Элиадес.
Отец схватился за грудь, но Конни непреклонно покачала головой. Она не позволит ему манипулировать собой и опять спрятаться за дверями спальни.
— Он все знает. Знает, что ты сделал, и он скоро будет здесь.
Конни приказала ему подняться с колен, когда отец начал лепетать оправдания. Она потребовала ключи от кабинета. Конни сама встретит Нико лицом к лицу и даст ему то, за чем он приехал.
Глава 17
Нико резко затормозил перед самым шлагбаумом. Вынужденное ожидание не уменьшало ярости, что бушевала в нем. Ненависть, злоба и жажда отмщения сплелись в клубок ядовитых змей. Машина Нико ворвалась в город, и он понимал, что пути назад нет. Теперь все изменится навсегда.
Никто из прохожих не хотел назвать адреса родителей Констанс. Люди просто пожимали плечами и уходили.
Да и кто бы ответил безумцу с горящими глазами? Нико заставил себя затормозить и глубоко вдохнуть.
Она жила неподалеку от таверны, но он не мог стучаться в каждую дверь. Кто-то обязательно предупредит подлеца или позвонит в полицию. Вместо этого Нико решил отправиться в таверну и расспросить посетителей. Нико не хотел впутывать во все это Шарлотту.
Он напустил на себя вид обычного посетителя, но на этот раз не стал заказывать кофе навынос, а выпил его внутри, переговариваясь с владельцем. Нико пролистал меню и пожалел, что не успел поужинать здесь с Конни. Они могли бы заказать еду тут, а потом унести ее на пляж и, словно юные влюбленные, сидеть на берегу. Теперь же все обернулось не сладкими мечтами, а кошмаром.
Нико заметил свое отражение в зеркале. У его близнеца такие же глаза, как у Лео. Теперь-то он понял, что Констанс была права. Не было нужды говорить нарочно. То, что Лео — его сын, видно невооруженным взглядом.
А значит, он — отец. Хотя мысли его вертелись вокруг жажды мести, какая-то часть его разума, что оказалась сильней инстинктов, заставила его медлить. Нико допил кофе и пропустил стаканчик спиртного. Во рту стоял привкус аниса. Нико задумался о своем потерянном брате.
Сейчас он вдруг осознал, что всегда на задворках сознания витало нечто смутное. Когда он смотрел в зеркало, это чувство крепло. Да и когда он впервые увидел Лео, Нико вздрогнул от смутного узнавания, что не было обычной отцовской реакцией.
Ему позарез нужны были подробности.
Одно слово хозяина таверны, и у него в кармане был адрес. Нико расплатился и вышел за дверь. Он прошел мимо того самого пляжа, где бы гулял с Конни, если бы у него не отняли его жизнь. Мимо кустов, за которыми он бы поцеловал ее. Нико взглянул на вершину холма, где стоял ее дом. Туда он отвез бы ее в первую брачную ночь. Ярость разгорелась с новой силой. Там и притаился человек, который так много украл у него.
Нико заколотил в дверь кулаком, но открыла ему Конни. Она была одета в то же платье, что было на ней прошлой ночью. Только теперь Конни была явно растрепана, глаза покраснели от слез. За спиной раздавались крики: «Закрой дверь! Не впускай его на порог!» Но Конни молча стояла перед ним. Нико взглянул в ее взволнованное, но бесстрашное лицо и понял, что способен полюбить ее.
— Вот. — Она протянула ему документы.
Нико посмотрел на имя «Александрос Каргас», который родился в тот же день, что и сам Нико. Там же он прочел имена своих родителей. Кусочек мозаики встал на место.
— Я купил дом своего дедушки. — Нико прочел девичью фамилию своей матери. — Можно войти?
Конни ожидала требований, криков, хаоса, того, что он просто силой ворвется в дом, не спрашивая разрешения. Нико был зловеще спокоен. Ее отец первым перешел в наступление. Он вскочил со стула, готовый защищаться.
— Ты должен быть мне благодарен! — зачастил он, хотя Нико не произнес ни слова. — Твоя мать была шлюхой, алкоголичкой! Ты бы погиб рядом с ней!
— Поблагодарить? — прошипел Нико белыми от ярости губами. — А мой отец? Вы знаете что-нибудь о моем отце? — потребовал ответа он.
— Они жили на юге. Твой отец был отребьем, он вышвырнул твою мать на улицу. Надо было послать тебя к нему?
Конни вместе с Нико выслушали рассказ о том, что его брат давно уехал с острова, а отец умер.
— Я сделал тебе одолжение, — повторил ее отец.
Конни почувствовала, как Нико напрягся. Вот теперь-то рванет! Но нет, Нико напомнил себе, что дерется только с равными, а этот человечишка был настолько ниже его, что не стоило и мараться. К тому же победа над стариком оскорбит достоинство Нико.
— Никогда не говорите, что сделали мне одолжение, никогда не оправдывайте свой поступок, — проговорил Нико. — Вы продали меня. Точно так же вы продали свою дочь. Что такое у Димитрия есть на вас, что вы отдали ему ее, чтобы прикрыть Ставроса? — отец побледнел и схватился за сердце, но Нико не купился на его трюки. — Идем со мной, — сказал он, обернувшись к Конни. Он видел ее слезы и страдания и хотел отвести ее домой.
— Скажи ему, Конни, — взмолилась мать, — скажи, как плохо все обернется для нас, для его собственного сына. Пожалуйста, Конни!
— Констанс, — поправила ее Конни. — И не впутывай в это Лео! Нико поступит так, как считает нужным. А я его поддержу.
Паоло и Деспина ждали снаружи вместе с Лео. Нико поблагодарил их, но попросил Конни принести ребенка. Они перешли улицу вместе. Хоть и не сразу, но они втроем нашли свою дорогу в жизни.
— Что ты собираешься делать? — взволнованно спросила она.
— Найду брата.
— Я помогу.
Нико понимал, что Конни интересует не только судьба Нико. Ей хватило смелости озвучить свой вопрос.
— Я не могу просить тебя простить отца, хотя сама не в состоянии это сделать… — Конни заплакала. Эти люди причинили так много боли ее любимому, но они были ее родителями.
— Когда-нибудь простишь. — Нико глубоко вздохнул. — Так же как и я, надеюсь, смогу простить людей, которых называю родителями. Даю тебе слово, что никогда не поставлю тебя перед выбором…
Слезы потекли сильней, ведь Нико дал им шанс на будущее. Он обнял Конни. Лео оказался между ними. Нико вдруг почувствовал себя таким сильным, что он наконец смог взять сына на руки. Впервые он не боялся полюбить и быть любимым.
— Констанс, я собирался убить твоего отца. Я был так зол…
Конни знала это, она видела, в каком состоянии он уехал, разговаривала с охранником, но все равно она ловила каждое его слово.
— Я пошел в нашу таверну.
Они ни разу не были там вместе, но, когда она взглянула ему в глаза, Нико понял, что Конни догадалась, о чем речь.
— Я прошел мимо всех наших мест: пляжа, парка. А потом я пришел сюда, встретиться с твоим отцом. Если бы я так и жил на острове, то просил бы у него твоей руки. Ты была бы моей невестой давным-давно. Я должен ненавидеть его еще сильней за это. — В этот момент Нико понял, что теперь, когда они прошли через все препятствия, их любовь стала непоколебима. Он не причинит вреда ее семье. — Я ничего не сделаю ему.
Конни разрыдалась. Но то были не только слезы облегчения, но и слезы за то время, что Нико провел без любви.
— Скажи мне… Скажи, что любишь.
— Я сказал только что. Зачем? Ведь мы оба знаем… — Нико вздохнул и произнес то, что он не говорил никому на свете. — Я люблю тебя. — Он улыбнулся так, как улыбался лишь ей.
Конни рассмеялась. А ведь сегодня она и надеяться не могла на такой исход.
— У нас будет наша брачная ночь, где ты будешь только моей невестой, — пообещал ей Нико.
Эпилог
Ничто не предвещало этого звонка. После недели тяжелой работы все, что Нико хотел, — это скинуть костюм и понежиться у бассейна с молодой женой. Свадьба вышла скромной. Семьи молодоженов все еще не залечили свои раны. Шарлотта выступила как организатор и фотограф. Деспина и Паоло были свидетелями. Нико и Конни поженились и вернулись в отель, но теперь уже как муж и жена.
Нико обожал возвращаться домой к жене и сыну. Играть с Лео. Теперь он наконец понял для чего нужны выходные.
Ксанос стал настоящим домом.
Он был прав: это действительно был дом его дедушки. И вот, спустя годы, он перешел ему по наследству. Пазл, который висел на стене, был сделан им же. Картина, на которой были изображены Нико с братом. Но в отличие от пазла, в этой истории еще слишком много белых пятен. Поиски Александроса Каргаса оказались безрезультатными. И вот однажды раздался звонок.
— Это не может подождать до понедельника? — проворчала Конни, когда Нико прервал поцелуй, чтобы поднять трубку.
— Только две минуты, потом я отключу телефон.
Вышло гораздо дольше.
Констанс посмотрела на заходящее солнце. Тени удлинились, а Лео задремал. Конни нужно было искупать его и переодеть. Пока она несла его по ступенькам, Лео тяжело уронил голову ей на плечо. И ей не хватило духу разбудить его. Она уложила его в кроватку, поменяла подгузник и накрыла одеялом. Конни со слезами посмотрела на сына. Она догадывалась, что новости, которых так ждал Нико, наконец пришли.