- Да.
- И он наш дед? Настоящий?
Марина сникла немного.
- Я не могу утверждать это наверняка, Антон, но я склонна согласиться с его доводами.
Антон брови сдвинул.
- Чего?
Марина всмотрелась в лицо сына.
- Что ты получил за диктант?
Его лицо просветлело.
- Четыре.
- Антон.
- Ну, ладно, три. Мам, какое это имеет значение? Когда такое происходит!
- Пока ещё ничего не происходит, не нужно лишних фантазий. И я очень тебя прошу, пока никому об этом не рассказывай.
- Почему? – тут же возмутился он.
- Потому что. Не надо, и всё. Я не хочу. – Марина подула на чай. – Если это станет известно, все набегут с вопросами и расспросами, а я к этому не готова. Я не знаю, что отвечать. И вообще, стоит ли об этом говорить. Мы ведь не знаем… как мы общаться будем. – Посмотрела на сына. – Так что, договорились?
Тот неохотно, но кивнул. И сполз обратно на свой стул.
- Договорились.
- И отцу не говори.
- Не скажу. Это теперь не его дело.
- Антон, - предостерегающе начала Марина, а он невинно поморгал.
- Что?
Марина только вздохнула. И попросила:
- Дневник мне принеси.
- Зачем?
- Посмотрю. Чем ты в школе занимаешься. На тройку по диктанту полюбуюсь. Вот Николай Викторович завтра в гости придёт, и что ты ему скажешь?
- А он что, собирается мой дневник проверять?
Марина попыталась спрятать улыбку.
- А вдруг?
- Вот ещё!..
- Неси дневник.
- Мам, там нет ничего интересного, про тройку я сам тебе рассказал. Я её исправлю. – Помолчал. – Тогда и покажу.
Марина подбородок рукой подпёрла и смотрела, как сын, торопясь, допивает чай и в рот ещё одну конфету суёт. И пообещала ему:
- Вот как только всё успокоится, я займусь тобой всерьёз.
Антон совершенно нахально усмехнулся.
- Это как?
- Узнаешь. Отдам тебя в военное училище.
Он смешно вытаращил глаза.
- Мам, ты что? Я водителем трамвая буду, я тебе это ещё когда сказал?
- У нас в городе нет трамваев.
- Значит, будут. – Поднялся из-за стола. – Я в компьютер поиграю.
Марина провела пальцем по краю кружки. И попросила:
- Только недолго, и Элю не разбуди.
Весь следующий день прошёл в волнениях. Марина раздумывала, что ей приготовить, в какой магазин зайти, как всё успеть, а ещё – как заставить детей вести себя прилично. Если за Эльку не беспокоилась, та бойкость и энергию проявляла только дома, при чужих становилась тихой и неразговорчивой, то Антон, воодушевлённый неожиданными перспективами и своими бурными фантазиями, Марину волновал. Ничего экстраординарного она от него, конечно, не ждала, Антон всегда ведёт себя прилично, но волновалась Марина из-за того, что сын снова мог обмануться в своих надеждах. Кажется, он заочно записал Стеклова в близкие родственники. Что ещё больше заставило Марину задуматься о том, что с сыном всё не так гладко, как тот показать пытается. И уход отца он переживает намного сильнее. Настоящая трагедия в их семье, а им всем не до Антона, у них у всех свои переживания.
Совсем некстати к концу рабочего дня явился Игорь, принёс деньги на детей. Причём не просто деньги, он их в конверт положил, словно взятку ей давал, и Марина очень долго этот самый конверт в руках крутила.
- Марина.
Она глаза на него подняла.
- Что?
- У тебя всё в порядке? У тебя взгляд…
- Какой?
- Обеспокоенный.
Улыбнулась.
- Ты ещё замечаешь какой у меня взгляд? Тебе это надо?
Игорь тут же насупился.
- Не огрызайся. Я просто поинтересовался. Мы не чужие люди…
Марина покивала, вроде бы соглашаясь с ним, а на самом деле не желая слушать, что он ещё ей скажет. Какую глупость.
- Ты не забыла, что в следующую среду… - начал он, уже собираясь уходить. Нахмурился для солидности.
- Я помню. Я помню, Игорь. В следующую среду мы разводимся. Я приду.
Он смотрел на неё и томился. А потом глаза опустил, и у Марины в душе лучик надежды, как вспыхнул, так и погас, мгновенно. Вспомнила о том, что у неё сегодня огромное количество дел, с Игорем поспешно распрощалась и ушла, стараясь не оглядываться. Не оглядываться и всё тут. Ей теперь совсем ни к чему оглядываться назад.
Стеклов приехал уже ближе к восьми. Марина дома оказалась только за час до него, принялась ужин готовить, торопилась, и попутно выслушивала все детские новости. Заодно и руководила происходящим. Заставила Элю все игрушки в детской с пола убрать, хотя бы под кровать их запихнуть, и новое платье надеть. Совершенно некстати выяснилось, что новое платье облито молоком и на нём пятна. Эля краснела и стыдилась, а Антон посмеивался, стоя за её спиной. Когда Эле, под градом материнских упрёков, пыхтеть надоело, она повернулась и брата кулачком стукнула.
- Мама, он надо мной смеётся!
- Так, прекратите оба, - немедленно шикнула на них Марина. Газ убавила, противень с мясом в духовку задвинула, и обернулась. – Антон, не стой. Иди тоже что-нибудь убери.
- Что?
Марина руками всплеснула.
- Можно подумать, что у нас в кои-то веки убрать нечего! Иди, не стой здесь. И, Антон, надень другую футболку! Сними свои черепа!
Стеклов приехал на шикарной машине, с водителем или телохранителем, кто их разберёт, Марина их в окно видела, как они подъехали, и сделала несколько судорожных вдохов. Надо же, как волнуется, словно в первый раз с ним встретится.
В прихожей столкнулась с детьми и в ужасе на дочь посмотрела.
- Эля, ты что на себя надела? – Оглядела её лёгкое, белое платьице с широкой юбкой, усыпанное блёстками.
Элька запрыгала на месте и воздушная юбка заколыхалась, по всему было видно, что она очень своим нарядом довольна.
- Мама, смотри, какое красивое! Я как принцесса!
- Эля, это новогодний наряд Снежинки! Где ты его взяла?
- Мне Антон дал.
Марина закатила глаза, и решила промолчать. Снежинка, так Снежинка.
Приветствие вышло скомканным, Николай Викторович, с какими-то коробками подмышками, в тесной прихожей замешкался, никак не мог решить, как ему с Мариной поздороваться – поцеловать Марину в щёку или нет, потом рассмеялся, коробки свои на пол свалил и пальто снял, а сам всё на детей оборачивался, которые из комнаты выглядывали, чтобы его увидеть. Точнее, это Антон выглядывал, а Элю за бант на платье обратно в комнату оттаскивал каждый раз, как она из комнаты высовывалась. Элька пыхтела, отбивалась, а потом не выдержала и плаксиво заголосила:
- Мама, Антон ко мне пристаёт!
Сначала замерла Марина, потом Николай Викторович, с шарфом в руках, и оба разулыбались, Марина смущённо.
- Проходите. Я сейчас… кое-кого отшлёпаю, и тогда вас познакомлю.
- Не надо никого шлёпать, - запротестовал Николай Викторович, и в комнату отправился. – Так, к кому тут пристают и кто пристаёт? Показывайте.
Оказывается, он принёс подарки. Марина в дверях детской стояла и смотрела, как он, такой большой и незнакомый, на маленьком диванчике устроился, и честно не смотрел по сторонам, словно не замечал тесноты, двухъярусной кровати и втиснутого к окну компьютерного стола. Стеклов в детей вцепился, сам разворачивал обёртки, сам говорил, похвалил Элькино платье, а на Антона смотрел долго и с удивлением, словно потерял его когда-то, а теперь вдруг нашёл. Эля, конечно же, тут же замолчала, как незнакомого человека увидела, даже насупилась, руку не дала, не желая знакомиться, но на большую коробку с нарисованным на ней кукольным домом, поглядывала с большим интересом. А так как руки по упрямству своему ещё несколько минут назад за спину спрятала, поэтому ножку вытянула и дотронулась до коробки ею.
- Ух ты, телефон! – Антон с подлокотника дивана съехал, рядом со Стекловым сел и в коробку с новым мобильным телефоном вцепился. – Это мне?
- Тебе, тебе. – Николай Викторович совершенно запросто его по волосам потрепал. – Надеюсь, угодил? Продавец сказал, что крутой.
- Ещё бы не крутой! Ни у кого в классе такого нет!
Марина вошла в комнату.
- А ты и рад, да? Хоть, спасибо скажи.
- Спасибо! – с чувством произнёс Антон, а Марина на Стеклова посмотрела.
- Не следовало покупать им такие подарки. Ни к чему.
Он поднял на неё глаза.
- Да ты что, я и так всю голову сломал, не знал, что подарить. – На Элю посмотрел, а потом, не подумав спросить её мнения, приподнял и на колено к себе посадил. – Какая красавица, а. Платье-то какое. Принцесса настоящая.
Девочка заинтересованно посмотрела на него, благосклонно кивнула и ладошкой по пышной юбке провела.
- Да, я принцесса. Мне мама купила.
Стеклов языком прищёлкнул.
- Мама с выбором не ошиблась. Подарки будешь открывать?
Элька палец в рот сунула и на Николая Викторовича уставилась большими, невинными глазами. Марина дочь одёрнула, прекрасно зная эту её уловку.
- Эля.
Антон рядом фыркнул, а Марина предложила:
- Пойдёмте ужинать, а то всё остынет. Антон, оторвись от телефона. Руки мыть. Эля! Переоденься.
- Не хочу!
- Да, у нас же целый магазин платьев, - не удержался Антон от веского высказывания. – Одно платье молоком залила, другое можно ещё чем-нибудь заляпать. Растяпа!
Эля брата в живот пихнула.
- Мама, скажи ему!
- Растяпа!
Марина только глазами на них хлопала, потом взмолилась:
- Прекратите оба, как вы себя ведёте?
Николай Викторович рассмеялся. С дивана поднялся, и пиджак снял, подхватил Эльку на руки.
- А мы салфетку повяжем на шею, да? У мамы попросим. А вообще, я есть хочу.
- И я, - согласился Антон. Уловил момент, когда Марина отвернулась, и новый телефон в карман джинсов сунул.
- Вкусно? – спросила Марина, уже за столом. – Я торопилась.
- Очень вкусно, - кивнул Стеклов. И вместо благодарности, вдруг похвалил: - Молодец.
Марина неожиданно вспыхнула и сама над собой рассмеялась. А Антон вдруг спросил:
- А вы, правда, наш дед? Самый настоящий?
- Выходит, что так.
Марина встревожено за сыном наблюдала.
- Круто, - заявил тот после короткой паузы.
Николай Викторович усмехнулся.
- Я тоже так думаю.
- У нас никогда деда не было.
- Да?
- Только бабушки. А теперь и вовсе одна. Правда, у неё Саныч есть.
- А это кто?
- Этот бабушкин жених, - совершенно серьёзно заявила Эля и брата локтем толкнула. – Я не буду это есть, - она потыкала вилкой в кусочки болгарского перца.
- Эля, - шикнула на неё Марина и строго посмотрела. Девочка насупилась и голову ниже опустила.
А Стеклов рот салфеткой вытер и весело хмыкнул.
- Значит, у бабушки есть жених. Интересно вы живёте.
- Ничего интересного, - ответственно заявил Антон, а Марине сразу жарко стало. Заметила, как Николай Викторович бросил на неё быстрый взгляд, но намеренно отвернулась, побоялась с ним глазами встретиться. Стеклов, наверняка, уловил некоторое напряжение, а может странность в словах Антона, а Марине не хотелось портить вечер, что-то объяснять ему, признаваться в том, что всё не слишком удачно в её жизни. Что кроме детей и похвастать-то, в принципе, не чем.
После ужина дети в детской с подарками возились, Эля громко восторгалась кукольным домом, прыгала, пыталась брата привлечь к строительству, но тот отказался наотрез, и ей пришлось довольствоваться рассматриванием мелких деталей и частей. А Марина с Николаем Викторовичем на кухне пили чай и фотографии смотрели. Стеклов был заинтересован не на шутку, и этот его интерес Марине очень льстил. Он слушал её, внимательно, не перебивал, и, кажется, на самом деле всё запомнить старался.
- А это я, первое сентября, - она пальцем в потускневшую со временем фотографию ткнула.
- Косы-то какие.
- Да, я до восьмого класса с косичками ходила. А потом все девочки начали делать стрижки, краситься, вот и я… поддалась. Мама так меня ругала, помню.
- У тебя её волосы.
- Да. – Марина пальцы в свою причёску запустила. – Хотя, однажды я едва не перекрасилась в блондинку.
- С ума сошла.
- Немножко, - призналась она.
Николай Викторович тяжёлую страницу перевернул, фотографии рассматривал, на этих уже Антон маленький – в коляске, на снегу, с лопаткой.
- А муж где? Работает?
Марина смущённо кашлянула, в сторону отвернулась, но потом решила, что таиться глупо.
- А мужа нет. Мы в следующую среду разводимся.
Стеклов голову поднял и посмотрел на неё.
- Что так?
Она натянуто улыбнулась.
- А вот так. Любовь случилась… У него. Что я могу сделать?
- А дети?
- Как оказалось, дети не достаточный повод, чтобы отказаться от личного счастья.
Николай Викторович выдержал паузу, а потом её руку своей ладонью накрыл.
- Ну, и плюнь. Раз уж ему такие дети не нужны, и ты не нужна… Всё нормально будет, Мариш. Мы ещё с тобой горы свернём. Вместе-то.
Она волосы пригладила и грустно улыбнулась. А потом зачем-то сказала:
- Это так странно.
- Что?
- Иметь папу.
Он не глядя ещё одну страницу перевернул, и бровь одну приподнял, не сводя с Марины глаз.
- Да? А мне нравится. И заметь, я ведь теперь не только папа, я ещё и дед. Жизнь наполнена смыслом.
Марина не улыбнулась, хотя его тон к этому располагал.
- Это серьёзно?
- Конечно. – И тоже посерьёзнел. – Мы ведь попытаемся? Я бы очень хотел. Для меня это важно, Марина. У меня никого кроме вас нет.
- Не считая трёх бывших жён.
Он разулыбался.
- Это не честно!
Марина тоже улыбнулась, но предупредила:
- Но детей не баловать. Всё-таки я пытаюсь их воспитывать.
- Пытаешься? Ну что ж, будем пытаться вместе.
Стеклов в городе пробыл совсем недолго и уехал, как и обещал, к концу недели. Это было очень странно, но Марина даже расплакалась, когда он прощаться пришёл. Нельзя сказать, что за прошедшие дни они сильно сблизились, и она уже не представляла, как жить без него будет, ничего подобного не чувствовала, но когда он уезжать собрался, неожиданно не по себе стало. Прощалась с ним так, словно они очень долго не увидятся. Расстраивалась, а когда Николай Викторович её в прихожей обнял, она в его плечо уткнулась и с большим трудом заставила себя остановиться и не заплакать. Пахло от него непривычно, каким-то дорогим одеколоном и сигаретами, но он был большой и надёжный, а Марина впервые в жизни оказалась в объятиях отца.
- Да ладно тебе реветь-то, - негромко, якобы шутливо, но надтреснутым от волнения голосом проговорил он. – Я приеду скоро.
- Когда?
- Недели через две. – Хмыкнул. – Или три.
- Три недели? – Марина искренне ужаснулась. Она представить не могла, как можно в течение целых трёх недель находиться вдали от дома. Но вспомнила, что это для неё этот город дом, а для Стеклова уже давно нет. Всё-таки выступившие слёзы смахнула, отстранилась и кивнула, глаз на Николая Викторовича не поднимая, стесняясь своих бурных эмоций.
- Что поделать, Мариш, такая у меня жизнь. – Стеклов, уже одетый в свою дорогущую дублёнку, к стене привалился, задев плечом картину в дешёвой раме, а сам руку протянул и до её волос дотронулся. – Ты жутко на Машку похожа. Даже сейчас…
- Плачу, как она? – догадалась Марина, а Стеклов кивнул.
- Да. И мне трудно уехать от тебя. От неё было трудно, а от тебя ещё труднее. – Несмотря на это он улыбнулся. – Ну, ничего, будем перезваниваться. Я тебе все телефоны дал?
Марина по-детски шмыгнула носом.
- Все.
- Вот, не потеряй.
- Я никогда ничего не теряю!
- Да? Это точно не моя черта. Но если вдруг что, - Стеклов посерьёзнел, - обратись к Димке, он всё сделает. Он вообще, спец по решению проблем.
- К какому Димке?
- К Димке Грановичу, заму моему. Его телефон я тебе тоже оставил.
- Зачем я буду звонить чужому человеку?
- Ты не думай – зачем, просто позвони, если нужно будет, хорошо?