– Она встретила его с распростертыми объятиями и за те несколько недель словно помолодела лет на десять. Ник, разумеется, тоже пришел от него в восторг. Ему тогда было семь. Шон казался идеальным дедушкой – добрым, веселым, энергичным. Он много играл с Ником.
– А ты как отнеслась к возвращению Шона? – спросил Гас.
– Я тоже очень обрадовалась. Ведь у меня наконец появился отец, да еще такой замечательный. Он хвалил мои картины, а я ему верила. Он даже рассказывал, что у меня есть бабушка-художница, которая живет в графстве Корк в Ирландии.
Гас улыбнулся:
– Значит, вот от кого ты унаследовала свой талант?
– Я в этом не уверена. – Фрейя пожала плечами. – Он научил Ника управлять яхтой. Мы втроем плавали на острова, устраивали замечательные пикники. Он даже покрасил дом Поппи. – Она закатила глаза. – Ты помнишь, как выглядел мамин дом?
– Еще бы. Он был раскрашен во все цвета радуги. Одна из достопримечательностей Шугар-Бей.
– Ты его не узнаешь, когда увидишь.
– Почему? Что с ним сделал Шон?
– Покрасил его в белый цвет.
– Весь дом?
Она кивнула:
– Белый с бледно-голубыми наличниками. Чистенький и аккуратный, как его яхта.
– О боже. Слова «чистота» и «аккуратность» у меня никак не ассоциируются с Поппи. Должно быть, она пришла в ужас.
– Она делала вид, что ей понравилось. Чувства, которые она к нему испытывала, мешали ей здраво мыслить.
– Я так понимаю, в конце концов твой папаша совершил какой-то бесчестный поступок?
– Да. За неделю до Рождества Шон показал свое истинное лицо. Он и его маленькая яхта исчезли. Растворились в безбрежном голубом просторе. – Фрейя выдержала паузу. – Вместе со всеми сбережениями Поппи.
Лицо Гаса вытянулось.
– Как ему это удалось?
– Ты же знаешь Поппи. Она не доверяла банкам, да и деньги ее никогда особенно не интересовали. Свои сбережения она хранила дома в жестяной коробке из-под печенья. – Фрейя вздохнула. – Это было самое мрачное Рождество в нашей жизни. Мы старались быть веселыми ради Ника, но, боюсь, у нас это плохо получалось.
Наклонившись вперед, она поставила кружку с кофе на столик.
– Позднее я узнала от одного местного рыбака, что Шон отправился в Гладстоун. Он переименовал свою яхту в «Кэролайн» и сейчас живет со вдовой по фамилии Кин. Кэролайн Кин, разумеется. И у него больше нет ирландского акцента.
– Выходит, он мошенник.
– Самый настоящий. Позже Поппи призналась, что он всегда был авантюристом. Она это знала, но все равно поддалась на его чары.
Тяжело вздохнув, Гас поднялся, подошел к окну и стал смотреть на океан.
– Теперь я понимаю, почему отцов в вашей семье не жалуют.
Фрейя тоже поднялась и подошла к нему.
– Я знаю, что ты не такой, как Шон, Гас. Точнее, ты его полная противоположность. Ты приехал сюда, чтобы давать, а не брать.
– Да, таков мой план, – ответил он, не оборачиваясь.
За окном начало темнеть, и небо окрасилось в перламутрово-серый цвет.
– Я знаю, что ты понравился Нику с самого начала, – сказала Фрейя. – Он просто...
– Испугался.
– Да.
«Мы оба испугались».
Проблема заключалась в том, что, хотя Гас не был мошенником, он обладал опасным шармом. Если он войдет в их жизнь хотя бы на короткое время, а затем снова исчезнет, в ней останется огромная зияющая дыра.
Гас отвернулся от окна.
– Думаю, мне сейчас следует уйти. Тебе нужно поговорить с Ником, а мне забронировать номер в отеле.
– Можешь остаться здесь. – Фрейя понятия не имела, почему это сказала. Она была уверена, что Гас хотел остановиться в отеле, чтобы соблюдать эмоциональную дистанцию. Жалея, что не может взять назад свои слова, она затаила дыхание в ожидании его ответа.
К ее удивлению, его губы слегка изогнулись в улыбке.
– Тебе не кажется, что нужно посоветоваться с Ником, прежде чем делать такие поспешные предложения? Он не бросился мне в объятия.
– Но ты собираешься сделать для нас замечательную вещь, и мы у тебя в долгу. Что, если я сейчас пойду и поговорю с ним? Наверное, он уже успокоился.
– Не надо, Фрейя. – Внезапно Гас посерьезнел. – Для нас всех будет лучше, если я остановлюсь в отеле.
Испытывать разочарование было глупо. Фрейя изо всех сил пыталась изобразить на лице улыбку, когда Гас удивил ее, снова взяв за руку.
– Пока я не ушел, позволь мне еще раз осмотреть ожог. Не уверен, что тебе следует доверять домашним средствам.
– Не беспокойся, все в порядке.
Действительно, алое начало действовать, и ожог уже побледнел.
Все же его пальцы по-прежнему лежали на тыльной стороне ее запястья. Даже на фоне ее загара они казались темными. Неожиданно он провел большим пальцем по ее ладони. Так нежно, что она не смогла сдержать стон. Она подняла глаза и поймала его горящий взгляд, от которого в ее жилах забурлила кровь. Не в силах это вынести, она отвернулась.
– Утром я свяжусь с доктором Ника, – сказал Гас.
– Если я тебе понадоблюсь, я весь день буду в галерее, – еле слышно ответила Фрейя.
– Хорошо. Я тебе позвоню.
Не сказав больше ни слова, Гас поднял с пола свою сумку и вышел из квартиры.
Фрейя резала грибы для пиццы, когда в кухню вошел Ник. Его волосы были мокрыми после душа, лицо выражало смущение.
– Где Гас? – спросил он.
– Поехал в отель.
– Покупать вино или еще что-нибудь к ужину?
– Нет, Ник. Чтобы забронировать номер.
– Почему? Разве ты не предложила ему остаться здесь?
Отложив нож, Фрейя грустно улыбнулась сыну:
– Гас решил, что так будет лучше. Сказал, что тебе нужно время, чтобы отойти от потрясения.
– О.
– Он хороший человек, Ник. Не такой, как Шон. Он действительно хочет тебе помочь.
Мальчик уставился на ингредиенты для пиццы.
– Ты положишь бекон?
– Конечно.
– Много?
– Столько, сколько нужно. Ты же знаешь, что доктор Кингстон велел тебе есть побольше овощей и поменьше соленого.
Ник театрально вздохнул, и Фрейя решила, что он больше не будет спрашивать ее о Гасе. Но, к сожалению, ошиблась.
Опершись локтями о стойку, ее сын сказал:
– Я не понимаю. Правда, не понимаю. Если Гас такой хороший, почему он не живет с нами?
Сердце Фрейи учащенно забилось. Она принялась отчаянно искать нужные слова, чтобы все ему объяснить. Это очень важный момент. От него многое зависит.
Очевидно, Ник думал, что она слишком долго тянет с ответом, и продолжил засыпать ее вопросами:
– Почему он уехал от нас? Что с нами не так? – Из его глаз потекли слезы, он тут же принялся их вытирать. – Что не так со всей нашей странной семьей?
– О дорогой. – Перестав искать нужные слова, Фрейя обошла кухонную стойку и крепко обняла сына.
В понедельник утром Гас смотрел в окно на голубое небо и накатывающие на берег волны. Он провел без сна еще одну ночь в раздумьях и воспоминаниях.
Побрившись и приняв душ, он спустился в ресторан отеля завтракать. Яичница, кофе и свежие фрукты немного его взбодрили.
Когда он покинул ресторан и оказался в фойе, его сердце замерло. У стойки администратора стоял Ник.
На мальчике была бело-голубая рубашка-поло, серые шорты и кроссовки. На плече у него висела школьная сумка, и он, разговаривая с женщиной за стойкой, нервно теребил замочек «молнии».
– Ник, что ты здесь делаешь? – спросил Гас, подойдя к нему.
Мальчик обернулся. Его глаза расширились, губы слегка растянулись в нервной улыбке. Затем он снова обратился к женщине:
– Не нужно звонить в номер. Я его нашел.
Я его нашел.
Эти слова показались Гасу прекрасной музыкой. Его сын искал его.
– Рад тебя видеть, – сказал он Нику.
Мальчик кивнул:
– Я надеялся найти тебя здесь.
– Ты завтракал? – Гас улыбнулся, чтобы его сын перестал волноваться.
– Да, спасибо. – Ник сглотнул. – Мама меня сюда не посылала. Я сказал ей, что мне нужно идти сегодня в школу раньше. Я просто хотел тебя увидеть... поговорить с тобой.
– Здорово. Поднимемся ко мне в номер или... – В большие окна проникал яркий солнечный свет. – Мы можем прогуляться. – Гас снова улыбнулся. – Я бы предпочел свежий воздух, а ты?
– Тоже.
Они вышли на улицу. На набережной им попадались школьники, серферы с досками и домашние хозяйки с сумками. Гас и Ник спустились вниз к океану и сели на скамейку под соснами.
– Знаешь, тебе очень повезло, что ты здесь живешь, – произнес Гас, указывая на пенистые волны, лижущие песчаный берег.
– Да. – Ник робко улыбнулся. – Но когда сидишь на уроках, океан и солнце тебя только раздражают.
– Насколько я помню, после занятий в школе прилив еще есть.
– Да, я знаю. Здесь действительно хорошо жить. Вот только большинство людей приезжают сюда ненадолго. – Он искоса посмотрел на Гаса. – Как ты.
Стараясь изо всех сил казаться непринужденным и расслабленным, Гас откинулся на спинку скамейки и закинул ногу на ногу.
– Здесь мало рабочих мест. Именно поэтому люди отсюда и уезжают. Я учился в университете в Брисбене, а потом много лет работал за границей.
– Да, мама мне рассказывала. – Ник уставился на сумку, лежащую у него на коленях. – Как я уже говорил, мама меня сюда не посылала. Она не знает, что я к тебе пошел.
Честность мальчика доставила Гасу удовольствие.
– Думаю, тебе следует сказать ей о нашей встрече.
– Да. – Ник пнул ногой сосновую шишку. – Вчера вечером мы говорили о тебе. Мама рассказала мне, что случилось.
– Случилось... когда?
– Когда вы разошлись. Она сказала, что ты нас не бросал. Что ты даже не знал о моем существовании.
– Да. Это правда.
– Еще она сказала, что сама решила не рассказывать тебе обо мне.
– Она не объяснила почему? – не удержавшись, спросил Гас.
Ник пожал плечами:
– Она объясняла, но я ничего не понял.
«Здесь ты не одинок», – подумал Гас. Он не до конца понимал мотивы Фрейи, и ему до сих пор было больно из-за ее молчания. Однако он решил, что должен попытаться все объяснить мальчику.
– Иногда решения, которые нам кажутся правильными в момент их принятия, со временем начинают нам казаться ошибочными.
– Особенно в моей странной семье.
– Поверь мне, Ник, каждая семья по-своему странная.
Ветер трепал волосы мальчика, пока он сидел, задумавшись.
– Мама сказала, что была недостаточно хороша для тебя, – наконец произнес Ник.
Гас напрягся:
– Фрейя тебе это сказала?
– Ну, не слово в слово.
– Может, она сказала, что не вписывалась в мою четко распланированную жизнь?
– Что-то в этом роде. Меня это все равно не убедило.
Гас тяжело вздохнул. Разве Ник мог понять, что они с Фрейей были очень молоды, что в молодости люди часто совершают ошибки, за которые им потом приходится жестоко расплачиваться. Нику одиннадцать, и он не поймет, что восемнадцать лет – это очень мало.
– Но хорошо, что твоя мама нашла меня сейчас, – сказал Гас.
– Да. Спасибо, что приехал и предложил свою помощь. – Ник снова застенчиво улыбнулся. – Именно это я и хотел тебе сказать.
Гас широко улыбнулся в ответ. Он уже успел полюбить своего сына. Ему очень хотелось обнять мальчика за худенькие плечи и прижать к себе, но он сдержался. Для этого еще слишком рано.
– У меня есть лишняя почка, и я готов ею с тобой поделиться. Но сначала мне придется пройти обследование.
– Вчера вечером я отправил электронное письмо доктору Кингстону.
– Что ты сделал? – удивился Гас.
– Написал ему по электронной почте, – пояснил Ник.
– Ну ты даешь.
– Мой доктор очень классный. Он ответил, что рад, что мы тебя нашли. Что ты можешь пройти обследование в больнице в Дирранвейле, если хочешь.
– Звучит здорово.
Серые глаза Ника, обрамленные густыми темными ресницами, неожиданно заблестели.
– Если ты собрался в Дирранвейл, я должен кое о чем тебя предупредить.
– О чем?
– Одна их медсестра вампир.
Первым побуждением Гаса было рассмеяться, но он увидел в глазах сына озорные огоньки и сдержался.
– Настоящий вампир? Ты не шутишь? – произнес он с притворным удивлением.
– Думаю, когда она берет у больных кровь, часть она оставляет себе.
– Не может быть! – Гас сделал вид, что испугался. – Опиши ее, чтобы я знал, кого мне следует остерегаться.
– Ее трудно с кем-то перепутать. У нее длинные черные волосы и очень бледная кожа.
– А клыки есть?
Ник захихикал:
– Нет. Она довольно красивая.
– Точно. Внешне вампиры часто бывают красивыми. Именно поэтому они так опасны. Мне следует сказать ей, что мы раскрыли ее страшную тайну.
Улыбка Ника стала менее уверенной.
– Я не прошу тебя воткнуть осиновый кол ей в сердце или сделать что-то в этом роде.
– Какое облегчение. – Гас рассмеялся. – Значит, ты решил ее спасти. Это означает, что она тебе нравится?
– Нет. – Мальчик покраснел.
Издалека донесся звон школьного звонка. Ник нехотя поднялся со скамейки и повесил на плечо сумку.
– Иди быстрее, а то опоздаешь в школу.
– Да, думаю, мне правда пора.
– Тогда беги, – сказал Гас. – Но будь осторожен, когда будешь переходить дорогу.
– Хорошо.
– Спасибо, что предупредил насчет вампира.
– Удачи!
Улыбнувшись ему на прощание, Ник побежал по траве. Его темные волосы колыхались на ветру, сумка ударялась о его ногу. На мгновение Гасу показалось, что он знал Ника всегда.
Затем на него обрушилась реальность. Одиннадцать с половиной лет, в течение которых он был лишен возможности общаться с сыном, уже никогда не вернутся.
Фрейя не могла сосредоточиться на работе. Утром ей позвонил Гас и сказал, что взял напрокат машину и отправился в Дирранвейл на обследование. Хотя она отвечала на звонки, просматривала электронную почту и улыбалась посетителям, душой она была в больнице.
Она разрывалась между надеждой и отчаянием. Сегодня утром Ник был так воодушевлен. Он верил, что его отец совершит чудо и спасет его.
Хотя Нику не угрожала непосредственная опасность, его занесли в список очередников, и их заверили, что среди доноров-альтруистов обязательно найдется подходящий. Но она знала, что все они, включая Гаса, хотели, чтобы донором стал именно он. Главным условием была хорошая тканевая совместимость.
Должно быть, сегодня она уже тысячу раз мысленно пожелала Гасу удачи. Когда она это не делала, она вспоминала, как он вчера к ней прикасался. Как блестели при этом его глаза. Он часто так на нее смотрел в лето их любви...
Фрейя мысленно перенеслась в тот день, когда он предложил ей стать ее кавалером на выпускном вечере.
Она помнила тот день в мельчайших подробностях.
По средам последним уроком у них была история, один из немногих предметов, на которых оба их класса присутствовали одновременно. Когда после уроков Фрейя увидела Гаса снаружи у школьных ворот, она поняла, что он ждет именно ее, и ее сердце бешено заколотилось.
Она была безнадежно в него влюблена с того самого дня, когда он пришел в их школу два года назад. За все это время они едва перебросились парой фраз, поскольку, оказываясь рядом, оба сильно робели. Они много улыбались друг другу, но Гас был слишком занят учебой, серфингом и регби и ни разу не пригласил ее на свидание. Фрейя знала, что он не встречался с другими девушками, несмотря на то что желающих было хоть отбавляй.
В тот особенный день он все же набрался смелости и заговорил с ней:
– Привет, Фрейя.
– Привет. – Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
– Я хотел узнать, тебе есть с кем пойти на выпускной?
– Э-э... нет. – О боже. Ее колени дрожали. – Пока нет.
Мимо них прошел Мел Крейн и многозначительно улыбнулся. Гас бросил на него сердитый взгляд, затем робко улыбнулся Фрейе:
– Ты не хотела бы пойти на выпускной со мной?
– Э-э... – Ее язык внезапно словно отнялся. «Ну отвечай же, идиотка!» – Да, – наконец вымолвила она.