— Липа, я от тебя устал, — предупредил он.
— И я от вас устала. От вас, от этой ситуации, и от этого города в целом!
Я подошла к шкафу и достала с верхней полки плед. С кровати сдёрнула соседнюю подушку.
Роман голову приподнял, взглянул с интересом.
— А ты куда?
— На диван в гостиную! — выкрикнула я. — Надеюсь, что завтра проснусь, и всё это окажется кошмаром!
— Ты серьёзно про диван?
Я в дверях оглянулась на него, в искреннем изумлении.
— А есть сомнения?
— Скорее уж предложение.
Я лишь головой качнула.
— Вы не в своём уме.
На диване, кстати, было не так уж и плохо. Я устроилась со всеми удобствами, закуталась в плед, было мягко и удобно. Я свет выключила, было ещё не поздно, но хотелось темноты и тишины. Правда, быстро заснуть я не мечтала, просто лежала, таращила глаза в темноту и вздыхала время от времени. А потом Рома появился. Сначала просто вошёл в гостиную и остановился в темноте, но я знала, что он на меня смотрит, к дыханию прислушивается. Я постаралась дышать глубоко и ровно, я хотела притвориться спящей. Ни единой минуты спора и пререканий я больше не выдержу. На сегодня с меня хватит. И когда он, наконец, ушёл, вздохнула с облегчением, а потом отвернулась лицом к спинке дивана.
Утро следующего дня началось с бодрого приветствия, которое заставило меня подскочить на диване.
— Доброе утро, жена!
Я села, глаза вытаращила, поначалу бестолково присматривалась к высокой мужской фигуре, потом глаза потёрла. Припомнила вчерашний день, и захотелось снова с головой в одеяло закутаться и заснуть. Но кто бы мне позволил? Но одеяло к груди я в качестве предосторожности прижала покрепче.
— Что вы делаете? Который час?
— Буду отвечать в обратном порядке. Время восемь утра, и я тебя бужу, самым бессовестным образом.
Роман Евгеньевич, кстати, не смотря на ранний час, выглядел бодрым, выспавшимся, был свежевыбрит и готов ко встрече с всякими жизненными перипетиями. Про себя я такого сказать не могла. Только пробормотала:
— То, что бессовестным, я согласна.
— Липа, хватит жаловаться. К десяти мне надо тебя к Аркаше отвезти.
Я снова легла и всё же пожаловалась:
— Я бы ещё час могла спать!
Рома подошёл ближе, и теперь разглядывал меня, стоя прямо надо мной.
— Липа, не пугай меня. И не пугай Аркашу. Думаю, что он тебя без боевой раскраски не видел ни разу.
Я с тоской на него смотрела.
— Я должна притворяться ею?
— Да.
— Зачем?
— Я тебе скажу, когда пойму. Но раз ей нужно было, чтобы тебя видели и принимали за неё, тебе нужно постараться так себя и держать. Так что, давай, подъём. Краситься, мазаться и одеваться.
— А если я не хочу? Если мне всё равно кто и что подумает? Я даже не знаю этих людей!
— Зато они тебя знают. И заметь, под твоим именем и по твоим документам. Этого довода тебе мало? Могу ещё парочку подкинуть.
Я в бессилии стукнула кулаками по одеялу. На Романа посмотрела, снова села.
— Ладно, — проговорила я со всем своим недовольством. — Отвернитесь. — Он молчал, и мне пришлось повторить: — Отвернись!
Он хмыкнул, развернулся и ушёл на кухню.
Наверное, от меня ожидалось больше старательности и ответственного подхода к общему делу.
Но я собралась за полчаса, даже душ успела принять. Подкрасила глаза, губы, выбрала наряд.
Пришлось воспользоваться гардеробом сестры, отвергла всё яркое и вызывающее, выбрала лёгкий сарафан и широкий пояс со стразами. У Лады, кстати, было очень много разных поясов, видимо, они были её слабостью. Была и ещё одна — бижутерия, и я, вспомнив об этом, надела на руку объёмный браслет, а на шею круглые, тяжёлые бусы. При моей работе в банке, излишества не приветствовались, и в своей обычной жизни из украшений я носила только золотую цепочку с крестиком и часы на запястье. А вот у Лады выбор был огромный.
— Как я выгляжу? Похожа? — спросила я, когда на кухне появилась.
Рома обернулся, окинул меня придирчивым взглядом. Ни капли насмешки или бравады, он был сама серьёзность. В конце концов, кивнул, а тон был сдержанным.
— Конечно, похожа. Только не болтай.
— В смысле?
— В смысле, не трещи, как сорока. Липа… тфу ты. В общем, моя жена не любитель обсуждать и рассуждать. Говори, как есть.
Я задумчиво хмыкнула. Аккуратно Романа Евгеньевича обошла, достала из буфета чашку и налила себе кофе.
— Я так не могу, — призналась я. — Я привыкла обдумывать, прежде чем что-то сказать или сделать.
— Так обдумывай, — разрешил он, — только про себя. На твои рассуждения никаких нервов не хватает.
Я возмущённо посмотрела ему вслед, но в спор вступать не стала. Пусть думает, что хочет.
Автомобиль у моего супруга оказался больше похожим на танк. И по стоимости, наверное, отставал мало. Огромный внедорожник, надо будет, он через таёжные дебри проедет. Я машину разглядывала, отстала от Романа на пару шагов, он даже оглянулся на меня в какой-то момент.
Потом переднюю дверь для меня открыл и руку подал. Помощь пришлось принять, автомобиль был достаточно высоким. Рома машину обошёл и сел на водительское место, сразу тёмные очки надел, и когда на меня глянул, я про себя посетовала: бандит бандитом. Хотя, возможно, так оно и есть. Что означает «охранная фирма» мне доподлинно неизвестно. Кого они охраняют, что за контингент Роман Евгеньевич под своим началом собрал? И что за тренировочные базы, о которых он упоминал?
Я отвернулась к окну, некоторое время молчала, стараясь справиться с очередной неприятной темой для размышления. И поэтому решила спросить о другом.
— Что мне там нужно будет делать? Как себя вести?
Рома на меня посмотрел.
— Без понятия, если честно. Липа всегда лишь смеялась и отмахивалась. Ну, примеряешь пару нарядов, поулыбаешься фотографу, если надо будет.
— Не люблю фотографироваться, — призналась я. — У меня точно не получится.
Но Роман Евгеньевич лишь отмахнулся. Конечно, ему хорошо говорить.
А потом на одной из улиц я неожиданно увидела на билборде у дороги своё лицо. То есть, не своё, конечно, это была Лада, но впечатление было неизгладимым. Мы проехали мимо, а я даже на сидении назад крутнулась. И чтобы с кем-то поделиться, неожиданно для самой себя схватила Рому за руку.
— Ты видел?
— Что?
— Там я! На рекламе! То есть, не я, Лада, но… Господи, её лицо в центре города!
Роман Евгеньевич жевал жвачку и впечатлённым совсем не выглядел.
— Пара фоток по городу, да реклама самого салона. Но ты права, такую красавицу на капоте дорогой тачки увидишь, долго не забудешь. По собственному опыту тебе говорю.
Я аккуратно разгладила подол сарафана на коленях, раздумывала.
— Вы так и познакомились?
Он не ответил, зато я заметила, что его подбородок отяжелел, и жевать он ненадолго перестал.
Мой вопрос ему почему-то не понравился, хотя, вопрос был банальным и не опасным.
Вскоре мы подъехали к автомобильному салону. Трёхэтажное здание, стена фасада полностью стеклянная, через неё видно ряд новеньких, сверкающих автомобилей. На втором этаже, у самого стекла стоял красный кабриолет. Я застыла, задрав голову и открыв рот. Даже собственную физиономию на плакате рядом не сразу заметила.
— Закрой рот, — попросил меня Роман Евгеньевич, останавливаясь за моей спиной. Рот я закрыла, а он меня за плечи обнял и повёл к распашным дверям. Я плечом пару раз дёрнула, пытаясь избавиться от его руки, но добилась только того, что его пальцы крепче моё плечо сдавили.
Как только мы вошли в салон, к нам тут же направился серьёзный охранник, и поприветствовал Романа, а не меня.
— Роман Евгеньевич, доброе утро.
— Здорово, — лёгко отозвался мой «супруг». — Как дела?
— Всё хорошо, — отрапортовали ему, и уже после этого обстоятельно кивнули мне. — Олимпиада Викторовна.
Я вяло поздоровалась, а когда мы с Романом направились через зал к лифту (зачем в трёхэтажном здании лифт, никто не знает?), я негромко спросила:
— Все охранники города вам отчёт дают?
— Только те, кто на меня работает.
Я в лифт вошла, руки на груди сложила.
— А в «Canape»?
Роман на меня посмотрел.
— Почему ты спрашиваешь?
— Вспомнила одного заботливого охранника…
Роман кивнул.
— И в «Canape».
Аркаша оказался мужчиной колоритной внешности. Достаточно высокий, дородный, абсолютно лысый, как бильярдный шар, а на переносице у него была морщинка беспокойства и непроходящей заботы. Сразу становилось понятно, что угодить этому человеку трудно. К тому же, выяснилось, что он является владельцем автосалона, и, стало быть, забот у него и, правда, достаточно.
При виде нас с Романом, он не улыбнулся, из-за стола поднялся и выразительно развёл руками.
И обратился непосредственно ко мне.
— Душа моя, как я рад тебя видеть! Спасибо, что почтила!
Это была откровенная ирония, и я послушно изобразила вину.
— Прости. Так вышло…
Роман Евгеньевич незаметно пихнул меня в спину. А Аркадию улыбнулся, тёмные очки снял.
— Ладно, Аркаша, не зверствуй. Я всё оплачу.
— Оплатишь, оплатишь, — заверил его находчивый владелец салона. — Я тебе всё посчитаю, и свои нервы заодно. А это, знаешь ли, дорогое удовольствие.
А я взяла и брякнула:
— Коньяком пахнет. Кто-то нервы с утра лечит.
Мужчины на меня посмотрели, а я отвернулась от них. А Аркаша указал рукой на дверь.
— Иди, тебя там второй день ждут. Сама ведь этого дизайнера мне сосватала, весь мозг мне вынесла, и сама же не явилась.
Роман Евгеньевич рядом усмехнулся. Снова меня за плечи обнял, на этот раз прижав к себе, а Аркаше сказал:
— Заноза она, но за это и люблю. — А в следующее мгновение я заполучила крепкий поцелуй в губы. На меня пахнуло теплом, незнакомым одеколоном и мятным ароматом зубной пасты. На несколько секунд я всерьёз растерялась, Роман Евгеньевич уже отстранился, а я всё глаза на него таращила. Ему снова пришлось осторожно меня толкнуть кулаком в поясницу. Я очнулась, моргнула и повернулась к Аркаше. Он смотрел на меня странно, непонимающе, потом снова указал пальцем на дверь. Я направилась туда, но Рома меня за руку удержал. Я обернулась.
— Я заеду за тобой в двенадцать.
Я кивнула.
Оказывается, он, при всей своей фактуре и твердолобости, весьма неплохой актёр. Вон как душевно мне улыбается.
Следующие два часа ничем мне особо не запомнились. Да, дизайнер, да, новые наряды, наверное, дорогие, и я, вроде как, модель. Меня фотографируют, причёсывают, подкрашивают глаза и губы, но я чувствовала себя куклой и удовольствия точно не получала. Меня крутили из стороны в сторону, просили улыбнуться, принять то одну позу, то другую. И это всё ещё были примерки, ко мне в новом образе только присматривались. И я довольно быстро затосковала.
Наверное, платили Ладе на этой работе неплохо, но у меня наслаждаться, даже своей красотой, о которой все твердили, никак не получалось. И поэтому я, вырвавшись наконец на волю, готова была плеваться. Аркаша меня ещё задержал, за талию приобнял и зачем-то принялся выспрашивать, чем я вчера занималась. Даже сделал попытку в глаза мне заглянуть. И тогда я тоже заинтересовалась:
— А тебя почему это интересует?
Аркаша повёл широкими плечами, погладил себя по животу.
— Просто спрашиваю. Могу я о тебе позаботиться, чуть-чуть?
— Позаботиться? — «Только этого не хватало», пронеслось у меня в голове.
А Аркаша тем временем продолжил:
— Странная ты в последнее время. А сегодня вот на тебя с Романом так сказать Евгеньичем глянул, и вспомнился мне наш недавний разговор.
Я нахмурилась.
— Какой разговор?
Аркаша откровенно закатил глаза, затем по сторонам зачем-то огляделся. А я не сразу, но сообразила, что он охранника высматривает. Не пасётся ли тот рядом. После чего Аркаша взял меня за локоток и ещё в сторонку немного отвёл.
— А ведь я тебя предупреждал, — заговорил он негромко. — Подумай, подумай, а ты взяла и выскочила за него замуж. А теперь глаза на него таращишь.
— Я таращу?
— А то я сегодня не видел. — Аркаша даже сочувственно скривился. — Ох, Липа, Липа. С ним ведь не разведёшься, по своему желанию.
Я моргнула раз, потом другой, затем решительно освободила свою руку.
— Спасибо, конечно, что ты беспокоишься, но не стоит. У меня всё хорошо.
— Хорошо? И поэтому ты разговариваешь и ведёшь себя сегодня, как замороженная рыба?
Вот после этого я едва не ахнула. Значит, я замороженная рыба?
— Я просто сегодня не в форме, — проговорила я в возмущении и свысока. — У меня, знаешь ли, вчера муж приехал. После трёхнедельного отсутствия. Некоторая усталость простительна.
Аркаша смотрел на меня во все глаза.
— Липа, что с тобой?
Вот тут я уже решила рассердиться всерьёз и послать его. Правда, хватило меня только на:
— Иди ты, Аркаша! — После этого я на каблуках развернулась и направилась к выходу. Дверь передо мной охранник открыл и чересчур вежливо попрощался.
— Всего хорошего, Олимпиада Викторовна.
Я даже обернулась на него. Кажется, не зря Аркаша в собственном салоне по сторонам опасливо озирается. Кругом глаза и уши.
Роман Евгеньевич уже ждал меня на стоянке. Я когда к машине подошла, через стекло увидела, что он по телефону говорит, но разговор он закончил, как только я дёрнула ручку двери. А я в машину села, вздохнула и руки сцепила. Рома ко мне с интересом приглядывался, затем поинтересовался:
— Ну, как?
— Я думала, будет веселее.
Он усмехнулся.
— Липе было весело.
Я посмотрела на него.
— Липа — это я, — проговорила я каменным голосом.
Он равнодушно кивнул.
— Конечно.
— Ты не веришь?
— Я предпочитаю проверять. И именно этим мы сейчас займёмся.
— Заставишь меня пройти «детектор лжи»?
— Нет, зачем? Мне сообщили адрес приёмных родителей Шаталовой Клавдии Юрьевны. Вот к ним мы сейчас и отправимся.
Я нервно облизала губы.
— Прямо сейчас?
— Да. А ты против?
— Я… Просто немного волнуюсь. Я с ними никогда не встречалась.
— Вот и встретишься. Они в Рубцово живут.
— Где это?
— Примерно час езды.
Я откинулась на спинку, смотрела на дорогу. Мы некоторое время ехали молча, я дождалась выезда на трассу, время от времени на Рому поглядывала, потом спросила:
— Вы с Ладой хорошо жили?
— Что значит, хорошо?
Я плечами пожала.
— Любили друг друга?
Этот мерзавец ещё шире ухмыльнулся.
— Что значит, любили?
— Меня все тобой пугают, — сказала я, желая убрать с его лица усмешку. — И Аркаша тоже.
Роман улыбаться на самом деле прекратил.
— Что он сказал?
— Что я плохо подумала, когда замуж за тебя решила выйти. Что ты меня отпустишь только тогда, когда сам захочешь.
— Вот стервец лысый.
— Он прав?
Роман Евгеньевич кинул на меня быстрый взгляд.
— А что ты спрашиваешь? Ты сама всё проверишь, из первых уст узнаешь.
— Не смешно, — заметила я.
— А я и не смеюсь, любимая.
Я обиделась и отвернулась.
К Рубцово мы подъехали ровно через час. Большой посёлок, добротные дома, по окраинам несколько улиц панельных пятиэтажек, в центре магазины и административные здания. Роман Евгеньевич пару раз сверялся с навигатором, но, в конце концов, мы оказались на нужной улице, проехали мимо ряда похожих друг на друга кирпичных коттеджей среднего класса.
Улица была обжитой, было понятно, что люди здесь не первый год живут, деревья и кустарники в палисадниках успели подрасти и распушиться.
— Вот пятнадцатый дом, нам сюда.
Машина остановилась у кованых ворот, а я заволновалась с новой силой. Сделала пару глубоких вдохов, потом в зеркало на себя посмотрела, облизала губы. Не знаю, почему волновалась. Рома к этому времени из машины вышел, обошёл её и открыл мою дверь.
— Выходи.
Я приняла его руку и осторожно из машины выпрыгнула. Пожаловалась: