Как же она не догадалась об этом раньше?
***
Мы переглянулись.
- У меня сейчас такое чувство, что это не Олеся идиотка, а мы с тобой дуры, - пожаловалась фея. - Она водит нас за нос.
- С логикой у неё всё в порядке, с мозгами, похоже, тоже. Ты видела, как она ловко прикинулась озабоченной судьбой проекта? И ведь глазом не моргнула, не дала директору даже опомниться, - хмыкнула я одобрительно.
- Но подруге-то сказала правду. А почему? - спросила фея.
- Потому что она подруге доверяет. Видимо, эта Маринка из соседнего отдела - надёжный человек, и не будет трепаться направо и налево.
- А нам с тобой, увы, она не доверяет.
- Не доверяет, - согласилась я, - и, похоже, не только нам. Что-то вся эта абсурдная «любовь» у меня теперь под большим знаком вопроса.
- Нам бы взглянуть в её тетрадку, хоть кусок текста выхватить, - вернулась к своей навязчивой идее фея.
- Хорошо, - кивнула я, - давай попытаемся. Затаимся перед монитором и будем следить. Как только она откроет дневник, жми «Ctrl+» на максимальное увеличение и делай скрин. Только быстро, чтобы она нас не запалила!
Мы заняли выжидательную позицию. Спустя пару часов - о, наши затёкшие мышцы и уставшие шеи! - ни о чём не подозревавшая Олеся захлопнула книгу, поднялась с дивана, и, постояв в раздумьях секунд двадцать, выдвинула ящик, в котором пряталась тетрадь. Раскрыв её на первой странице и положив на стол, она вышла из комнаты.
- Давай, жми! - закричала я фее.
Фея щёлкала клавишами до тех пор, пока текст не стал читабельным.
- Фоткай! - моя товарка умоляюще показывала глазами на «Prtscreen», еле-еле удерживая непослушные кнопки ноутбука, и я, не теряя времени, скопировала изображение.
Олеся уже возвращалась. Войдя в комнату, она вдруг подозрительно посмотрела по сторонам, и - словно почувствовав что-то - бросилась к столу и живо захлопнула дневник.
- Фух, - фея провела по вспотевшему лбу тыльной стороной ладони. - Успели... Вот зараза какая, тут же просекла тему. Видала, как она примчалась?
Я угукнула с чувством неловкости. Мне было стыдно перед Олесей за наше гадкое поведение, но другого выхода не было, коль героиня принялась не на шутку скрытничать.
Мы открыли файл с копией экрана и, едва не столкнувшись лбами, уставились в монитор. Ровным почерком на странице, датированной семнадцатым февраля, были выведены знакомые слова. «Олеся. Стоп. Спокойно. Так, сейчас ты сделаешь глубокий вдох, а потом выдохнешь. Тебя надули. Так бывает. Помнишь, ты в детстве смотрела на лотерейщиков? Помнишь тех людей, которые «велись» и проигрывали деньги? Их много. Олеся, ты не одинока - лохов достаточно. Ты просто на днях вступила в их ряды. Всё нормально, у тебя есть незримая группа поддержки из миллионов доверчивых граждан, обманутых мошенниками. Ты успокоишься, и больше так не будешь, правда?».
В комнате воцарилась тишина. Абсолютная пустая тишина. Мы с феей не смотрели друг на друга, и, кажется, постепенно начинали осознавать действо, происходящее по ту сторону монитора...
- Ты, что, не стёрла из её памяти первые строки? - тихо спросила фея.
- Стёрла... Я их точно уничтожила, сто пудов. Она нигде не могла это найти... Вообще никак... Только... Если... Невероятно, но...Только если она сама продиктовала мне эти строки тогда, в начале. Это был крик о помощи, а я не поняла его и приняла за свой творческий порыв.
- И мы решили развлечься, - упавшим голосом прошептала фея, - и придумали ей роль.
- Но она её послушно исполняла! - с недоумением воскликнула я. - Почему?! Зачем?! Почему она нас не послала куда подальше?!
Фея растерянно подняла на меня глаза:
- Нет, мы с тобой не дуры... Мы... Хуже. Сволочи мы.
- Что ж теперь делать? Как мы можем всё исправить, помочь ей?
- Никак, - буркнула фея. - Она нам не только не доверяет теперь, но и, похоже, за людей не считает.
- И правильно, - в порыве раскаяния согласилась я. - Но если она никому не доверяет, что же она делает всё это время? Эти телефонные переговоры, прогулки с «женихом», встреча с Валентином. Теперь ясно, почему она «не замечает» очевидных фактов и оговорок, но какую цель она преследует - вот в чём вопрос...
- По крайней мере, теперь ясно, что не замуж за Иннокентия.
- М-да, - грустно подытожила я, - нам остается лишь наблюдать за развитием событий. Мы, похоже, с тобой, феечка, пребывали в иллюзии, что пишем этот рассказ, управляя Олесей и выстраивая событийный ряд, а на деле - девушка с самого начала ведёт какую-то свою игру...
***
Олеся набрала Иннокентия.
- Кеша, я не пойду на концерт Тараса Степанова.
- А чё так, не понравилось? Ну, пошли тогда в кабак, с корешами буду тебя знакомить.
- С чего это вдруг? - фыркнула Олеся.
- Как же... - Иннокентий покачал головой; всё-то этой дурочке объяснять надо, вот ведь не от мира сего девка. - Ты моя тёлка, а то - мои кореша. Хочу, так сказать, представить вас друг другу.
- М-м-м... - издав нечленораздельный звук, она скептически поинтересовалась: - А у них такие же редкие имена, как у тебя? А когда знакомить будешь? В Варфоломеевскую ночь, когда они с небес спускаются?
- Скажешь тоже, шутница, - захохотал Кеша, - нормальные у них имена - Вася и Коляныч. И ниоткуда они не спускаются... И это...
Он вдруг запнулся, думая о том, как объяснить пацанам, почему его тёлка называет его Кешей.
- Нет, Кеша. Извини, мы не пойдем знакомиться с твоими корешами. Никуда мы не пойдем. Хватит, Кеша, - устало вздохнула Олеся, - хватит.
- А что случилось?! Это из-за Валентина, что ли?
- В смысле, из-за Валентина? - насторожилась девушка.
- Ты с ним мутить собираешься, что ли? Меня-то хоть в курс поставь, чтоб я дураком не оказался.
- Нет, Кеша. Я ни с кем из вас не собираюсь мутить. Всего хорошего.-Олеся нажала отбой.
Как-то совсем паршиво стало на душе. Это все не её. Зачем она ввязалась в эту отвратительную историю? Зачем она себя так унижает? Тошнота подступила к горлу. А было весело... Поначалу так совсем «веселуха». «Чудесная» ночь святого Валентина, и после - такое «милое» продолжение, практически «знакомство с Факерами». То самое, на которое жаждал сходить Иннокентий. Олеся расхохоталась.
И тут же вспомнила, как сидела босая на кровати, озябшая и закутанная в одеяло, с распухшим сопливым носом, а Валентин хлопотал на кухне и беспокоился, нет ли у нее аллергии на мёд. И тот «портал», по которому он в детстве бегал с приятелями - наверное, тогда мелкие пацаны, насмотревшись «Гостьи из будущего», придумали, что открыли вход в другое измерение.
Стало грустно. Сюжет неожиданно вышел из-под контроля, когда человек с тонким шрамом под левой бровью привез ей пакет с лекарствами. Просто так. Без всяких причин и выгод. Без нелепых расшаркиваний, без банальных попыток произвести впечатление, без шумных кабаков и дешёвых трюков. Без примитивных нарядов и пустой болтовни. Серая толстовка, чай с плавающими в кружке листьями, хвост на макушке, пустой перрон, дом с заколоченными ставнями и тонкий шрам у его виска.
Ну почему случилась эта нелепая ночь? Почему нельзя было иначе? Столкнуться где-нибудь на опустевшей станции метро? Сесть случайно в кафе за соседние столики? Да хотя бы в самой дурацкой социальной сети получить самое дурацкое сообщение: «Привет! Как дела?», но только не так! Совсем не так!
Олеся выключила телефон. «Ладно, - вдруг подумала она, - будь, как будет». Очередную неприятность она переживёт, не маленькая.
Но она больше не станет играть в эти игры, чуждые, навязанные извне, в которые втянулась со злости, смешанной с каким-то шальным сарказмом, направленным не то на них, не то на себя... Хватит с неё вранья - слишком погано после него на душе. Лучше бы она осталась обманутой дурой, так хоть от самой себя не было бы тошно.
***
Чтоб хоть как-то отвлечься, она взяла в руки книгу и легла на диван - с ней и уснула. Разбудил девушку сигнал домофона. Она подскочила спросонья, неловко ухватила трубку и спросила: «Кто там?»
«Валентин», - отозвался знакомый голос.
...Он разувался - а Олеся, прислонившись к стенке, спокойно рассматривала его. Вспомнив о законах гостеприимства, придвинула тапки ногой. Почувствовав напряжение, Валентин пристально взглянул ей в глаза - и она серьёзно, даже не стараясь быть приветливой, ответила ему тем же.
- Поговорим? - он прошёл на кухню первым, не спросив разрешения.
Олеся кивнула.
- Глупо, конечно, но... Вот, к чаю, - мужчина выложил коробку конфет.
- Глупо, - согласилась девушка.
- Я - не святой Валентин, - сообщил гость.
- А какой?
- Черниховский Валентин. Даже не знаю, что ещё добавить. Живу по соседству...
Олеся кивнула и спросила:
- Когда решился?
- Когда ты меня догнала во дворе. У тебя нет дяди в полиции. Это было очевидно.
- Ты прав, нет, - согласилась Олеся.
- И во дворе ни одной камеры, - продолжил Валентин.
- Не знаю, не обращала внимания.
- А зря, на такие вещи надо обращать внимание, особенно, когда ночью пристают нетрезвые молодые люди.
Девушка тут же вскинула голову, полыхнув раскаленной сталью в глазах:
- Промышляешь этим?
- Нет.
Она смотрела на него минут десять - всё это время он молча сидел за столом - а после вышла из кухни. Вернувшись, протянула Валентину тетрадь в мягкой обложке. Он раскрыл, прочитал первую запись, поднял на неё глаза, хотел что-то сказать, но передумал, и перевернул страницу.
«Иннокентий - Чесноков Константин Михайлович. Дата рождения: дд/мм/гг.
Валентин - Черниховский Валентин Николаевич. Дата рождения: дд/мм/гг.
Билет в цирк - 3000 рублей, возможность поучаствовать в шоу - бесценна.
Период гастролей: 14.02-10.03»
- Почему до десятого марта? - спросил обескураженный Валентин.
- Думала, больше не выдержу. Это весело лишь поначалу. Потом должно было стать скучно и противно.
- Стало?
- Стало.
- А какой смысл тебе было это затевать?
- То есть желание выйти замуж за Кешу тебе кажется нормальным, а желание постебаться над ситуацией тебя удивляет?
- Меня ничего уже не удивляет, - Валентин озадаченно разглядывал Олесю.
Девушка усмехнулась.
- Вы неплохо подшутили над доверчивой девицей. Но вы же не три рубля у меня отжали. Вы другое забрали, что гораздо ценнее. Я людям-то не верю, и такими, как Иннокентий, меня не удивить. Да и ничем меня уже не удивить, чихать я на всё хотела. Единственное, что у меня оставалось - чудо. Одно маленькое чудо, в которое я верила и знала, что оно когда-нибудь произойдёт. Чуда, конечно, не случалось, но я хотя бы надеялась на то, что оно в принципе может быть - нечто такое вечное, главное, не связанное с человеческим дерьмом. Если бы вы просто по башке меня огрели и кошелёк стянули, мне было бы всё равно. Но вы же уничтожили последнее, что у меня оставалось - надежду. А если чудес на свете не бывает, что нам остается? Шутить и смеяться. Устроить цирк, клоунаду, представление. Не ожидали, да? Наверное, я и впрямь чокнутая, если меня это веселит. А вот сейчас уже не веселит, а, напротив, противно и грустно. Наверное, клоунам после выступления становится тоскливо. Чем веселее клоун на арене, тем он тоскливей в закулисье. Хорошо, что я не дотягиваю до уровня профессионалов, а то, наверное, после такой веселухи пошла бы и повесилась. А так - ничего... Жить буду.
- А как же станция и тот день, когда ты заболела? Это тоже было притворством? - тихо спросил Валентин.
- Нет, это было настоящим, - покачала головой Олеся.
Она поднялась из-за стола, достала кружки, и щедро отсыпала в каждую заварки, стукнув чайником о плиту.
- Что будем делать? - поинтересовался Валентин.
- Заголять и бегать, - проворчала Олеся.
- Что?! - мужчина недоверчиво посмотрел на девушку, а у той уголки губ уже поползли вверх...
***
Мы с феей, не отрывая глаз от монитора, одновременно сжали кулачки.
- Волнуешься? - спросила меня фея.
- Ага, - прошептала я, - но, похоже, для волнения нет причин - эти двое спелись ещё задолго до начала придуманной нами истории, и очень ловко переделали всё на свой лад.
- Так, значит, в ночь святого Валентина действительно случаются чудеса?
- Да, но, видимо, на то они и чудеса, чтобы случаться странным, абсурдным и совершенно алогичным образом.
***
- А ты уверен, что тут нет бомжей? Что-то мне страшновато, - Олеся смотрела на заколоченные окна портала, освещённые ласковым июльским солнцем.
- Нет, здесь их не бывает, не бойся. Ты же хотела увидеть летучих мышей? - и Валентин шагнул в портал, увлекая девушку за собой...