– Это будет досадная потеря, но, как и тебе, мне просто придется смириться, – подмигнул я, решая дать ей десять минут, после чего вернуться и силой вытащить из постели.
Однако Эйвери не заставила меня так долго ждать. Она появилась спустя всего пять минут – в обтягивающих джинсах, черных сапогах до колен и миленькой синей вязаной тунике с ремнем поверх, который подчеркивал ее тонкую талию и акцентировал внимание на впечатляющей груди. Нет, серьезно, как я раньше этого не замечал?
– Ты потрясающе выглядишь, – выпалил я, не в силах скрыть удивление.
Комплимент ее ошарашил. Она покраснела и, опустив взгляд, пробормотала:
– Мне нужно высушить волосы.
– Не хочешь всем объяснять, как они намокли? – усмехнулся я.
Она раскраснелась еще гуще, но затем бросила на меня сердитый взгляд.
– Не хочу замерзнуть.
Я рассмеялся и вскинул руки в знак поражения, а когда она прошагала мимо меня в ванную, уже захохотал во весь голос.
Я прислонился к двери, с любопытством наблюдая за тем, как она сушит волосы. Было что-то странно завораживающее в том, как Маленькая Эйвери Шоу прихорашивается. Я никогда раньше не воспринимал ее как девушку. Кроме того, она больше не была такой уж маленькой.
Эйвс поймала мой изучающий взгляд в зеркале, и я быстро оправдался:
– Я думал, у заучек должны быть плохие волосы и ужасное старомодное чувство стиля.
– То, что мне нравится учиться, еще не делает меня заучкой, – в ответ оскорбилась она.
– Есть два идеально описывающих тебя слова, Эйвс: научный клуб.
Эйвери втянула воздух сквозь зубы, и я понял, что сегодня научный клуб – не самая лучшая тема для разговора.
– Слова, которые больше недопустимо произносить этим вечером, – быстро добавил я, молясь, чтобы она снова не расплакалась.
Эйвери медленно выдохнула и положила фен. Пока она причесывала волосы, у меня возникло непреодолимое желание к ним прикоснуться. Потом Эйвс нанесла на губы легкий слой розового блеска, который пах так вкусно, что теперь уже я втягивал воздух. Во рту внезапно пересохло.
– Ладно, я готова.
Она повернулась и вопросительно взглянула на меня – мол, в чем проблема. Черт, если бы я знал. Мы разделили всего один крохотный момент близости, и вдруг эта девчонка превратила мои мозги в кашу. Она даже не представляла, насколько я был близок к тому, чтобы ее поцеловать.
– Э-э, Грейсон?
– Да?
Я вытащил голову из задницы и увидел, как щеки Эйвери в очередной раз залились румянцем. Боже, она была такой милой.
– Верно. Извини. Хорошо. Итак, приготовься. Все внизу, так что будет чертовски неловко, нужно поскорее выбраться за дверь. Сможешь это сделать?
Она помешкала, но все же кивнула, только быстро и резко, словно уже знакомая паника выползала обратно.
Я сосредоточил ее взгляд на себе.
– Эй. Я здесь. Можешь просто опустить голову и позволить мне самому вести разговор.
Поняв, что Эйвс сможет самостоятельно передвигать ноги, я взял ее за руку, и ее пальцы автоматически обхватили мои. Она начала дрожать, поэтому я поспешил вниз, пока у нее не случился очередной приступ паники. Утянул прямиком к входной двери, снял с крючка пальто и помог ей одеться.
– Ребят, а вы куда? – спросил папа, первым заметив нас.
Все вмиг повернулись к нам, и воздух в комнате стал плотным и тяжелым. Я очень хорошо ощущал направленные на нас пристальные взгляды, как и Эйвери, но не останавливался в своих попытках одеть девушку потеплее. Застегнув пальто, взял ее шапку и шарф.
– Мы просто немного прогуляемся по городу, попьем горячего какао и, возможно, успеем на площадь посмотреть фейерверк.
Замотав шарф, натянул Эйвери на голову шапку.
– Мы почти выбрались, ты отлично справляешься, – прошептал я, когда наши глаза встретились, и тут она меня удивила, послав в ответ едва заметную улыбку.
Эйвери надела перчатки, а я взял свое пальто. Не успел натянуть шапку, как Эйден все же открыл свой большой, глупый рот:
– Ты берешь с собой Эйвери?
Я стиснул челюсти. Знал же, что надеяться выбраться отсюда без каких-либо вопросов просто глупо. Но то, что это спросил именно Эйден, в совокупности со скептицизмом в его голосе, из-за которого вопрос прозвучал так, словно Эйвери недостаточно хороша для свидания со мной, взбесило меня гораздо больше, чем я ожидал.
Внезапно во мне проснулось безумное желание защитить Эйвери. И вместо того чтобы выйти за дверь, как следовало сделать, я развернулся и с вызовом взглянул на брата.
– Это проблема?
Эйден сощурился.
– Просто это как-то несвойственно. – Он глянул на Эйвери. – Вам обоим.
Как будто он имел право говорить о несвойственном поведении. Мои руки сжались в кулаки, отражая напряжение в челюсти.
– Ты же сам ей сказал, что пора начать тусоваться с другими людьми. И с каких это пор мне несвойственно желать провести вечер с красивой девушкой?
Лицо Эйдена вспыхнуло от гнева, но я смерил его взглядом. Если он хоть как-нибудь мне возразить, я его уложу. Должно быть, мои намерения были весьма очевидны, потому что именно в этот момент вмешались взрослые.
– Будьте дома к половине первого.
– Вы же еще не ужинали!
– Возьмите сотовые!
Я нахмурился, разбираясь в кутерьме слов.
– Мы поужинаем в городе, Кейтлин. И, пап, ну же. Сегодня ведь Новый год. К часу.
– Хорошо, – закатив глаза, неохотно согласился он. – Но только потому, что ты с Эйвери, ей я доверяю, она сможет удержать тебя от неприятностей.
При обычных обстоятельствах я бы поспорил, но сейчас мне просто хотелось увести бедную Эйвери подальше оттуда. Я взял ее за руку и резко развернул к двери.
– Спасибо, пап!
Мы уже почти выбрались, но моя мама нас остановила:
– Грейсон, подойди и поцелуй свою маму на прощание.
Подавив вздох, я ухмыльнулся.
– В последний раз, когда я так сделал, ты назвала это плохими манерами.
Она взглядом дала понять, что ей не до шуток, и я повиновался без дальнейших возражений.
– Спасибо, – прошептала она, прикоснувшись губами к моей щеке.
Отстранившись, я наткнулся на Кейтлин, которая тоже хотела меня обнять. Нет, у нас не принято так прощаться. Просто наши мамы, беспокоящиеся близняшки, расчувствовались из-за того, как я спасал Эйвери. Так что я с озорством заключил маму Эйвери в медвежьи объятия.
– С Новым годом, Кейтлин!
Громко чмокнул ее в щеку, и она захихикала.
– Ты всегда такой душка, Грейсон Кеннеди.
– Так и есть, мэм, – усмехнулся я.
– Только не вздумай сегодня использовать это очарование на моей дочери.
– Мисс Шоу! – в наигранном удивлении воскликнул я. – Я бы никогда не посмел это сделать!
Ага, конечно, еще как посмел бы. Да наверху меньше пяти минут назад я уже чуть было не пустил в ход все свое обаяние.
Кейтлин отбросила шуточки и понизила голос так, чтобы слышал только я:
– Я серьезно, Грейсон. Будь сегодня с ней осторожен. Она сейчас очень уязвима.
Облом.
– Она мне практически как сестра, Кейтлин. Я буду паинькой, – как можно искреннее заверил я.
Днем тут бы не возникло сложностей. Теперь же я наделся, что смогу пережить вечер, не нарушив своего обещания, потому что Кейтлин была права. Воспользовавшись состоянием Эйвери, я бы стал еще большим мерзавцем, чем Эйден.
– Хорошо бы, – ответила Кейтлин, уже подразнивая.
– Обещаю.
Сейчас или никогда. Я снова взял Эйвери за руку и сделал еще одну попытку прорваться к двери. На сей раз даже открыл ее, но Эйден не мог так легко нас отпустить.
– Эйвс, ты действительно пойдешь с Грейсоном?
По мне ударила новая волна злости, и все же я нашел силы идти дальше, вот только Эйвери остановилась.
– А ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?
Проклятье! Если он ответит «да», она останется. Даже после того как он ее обидел. А ведь он попросит, эгоистичный мерзавец. Он всегда руководил их отношениями, даже когда они были детьми. Он скажет «прыгай», она радостно спросит «как высоко». Это не значит, что она ему безразлична. Просто из них двоих Эйден более сильная личность, а ее чувства, видимо, гораздо глубже, чем его, поэтому Эйвери потакала каждой его прихоти.
– Эйвс, разумеется, я хочу, чтобы ты осталась. Это же Новый год, мы приехали сюда, чтобы провести его вместе.
Эйвери нахмурилась.
– Но ты сказал…
– Я не имел в виду, что больше вообще не хочу тебя видеть. Ты по-прежнему мой лучший друг. Тебе не нужно идти с ним, чтобы избегать меня.
Какого черта! Не знаю, что я такого ему сделал, отчего он считал, будто в мире нет ничего хуже, чем тусоваться со мной. Я потрясающий старший брат.
– Может, она хочет.
Эйден недовольно взглянул на меня и подошел к нам.
– Ты хочешь, Эйвери? Ты действительно хочешь пойти на свидание с Грейсоном? Или ты делаешь это из-за меня?
– Я… – Глаза Эйвери лихорадочно заметались между Эйденом и мной, а следом наполнились слезами.
– Эйвс, – произнес Эйден миленьким голоском, которым не имел права говорить с ней, – очевидно, я задел твои чувства. Прости. Я нервничал и, наверное, неправильно все объяснил. Почему бы тебе не остаться сегодня дома, тогда мы сможем поговорить.
Протянув руку, он вытер слезы с ее лица, и я едва ему не врезал. Мне очень хотелось, но у меня не было никаких прав на нее. Как бы меня ни бесила ситуация, это было только между ними.
– Может, это хорошая идея, – вмешалась Кейтлин. – Думаю, вам двоим нужно попытаться во всем разобраться.
Меня передернуло. Пройти через все это в присутствии наших родителей, глотающих каждое слово, словно дрянной роман? Не пожелал бы я быть Эйвери в ту минуту. Мне хотелось убить Эйдена за то, что он поставил ее в такое положение!
Эйвери ослабила хватку, но руку мою не отпустила. Она окинула взглядом комнату и остановила эти большие, искренние глаза на Эйдене.
– Ты меня любишь? – спросила она.
Я аж подавился слюной.
– Эйвс, ты мой лучший друг. Практически сестра-близнец. Конечно, я тебя люблю.
Лопух. Чертов дебил совершенно не понимал, о чем шла речь.
Лицо Эйвери побледнело, а рука затряслась в моей. Я нежно сжал ее ладонь, давая знать, что по-прежнему рядом, и вдруг она так сильно стиснула мои пальцы, что у меня изо рта едва не вылетел поток матов.
– Я тоже тебя люблю, Эйден, – прошептала она дрожащим голосом и, все так же кроша кости в моей руке, взглянула на меня со столь очевидным отчаянием в глазах. – Готов?
Я не колебался.
– Черт, да.
И увел ее оттуда, не давая оглянуться назад.
ГЛАВА 3
ОТРИЦАНИЕ
Эйвери
Если бы Грейсон не тянул меня вперед, приобняв за плечи, то, скорее всего, я бы до сих пор стояла на пороге дома. Я снова пребывала в шоке.
Мне не верилось в произошедшее. Буквально. Иными словами, мой мозг физически не воспринимал эту информацию.
– Он, наверное, меня не понял, – пробормотала я, пока Грейсон вел меня по улице. – Не знал, о чем говорит. Не уловил суть.
– Так и есть, но, Эйвс... – вздохнул Грейсон.
– Он не может знать, любит ли меня, если никогда над этим не задумывался. Все эти годы я была так терпелива. Может, стоило как-то намекнуть? Или просто поцеловать?
– Не знаю, Эйвери. Он на удивление тупой. Но, поверь, если парень в тебя влюблен, он не нуждается ни в каком пространстве. Даже если влюблен подсознательно.
Думаю, от этого разговора Грейсону было некомфортно, но я не могла остановиться. Мой мозг застрял в петле, поскольку движение вперед означало принятие того, что Эйден видел во мне лишь сестру, а это неприемлемо.
– Он просто никогда не рассматривал возможность романтических отношений между нами, – настаивала я. – Может, Эйден еще не достиг определенного уровня зрелости. Ну, он же никогда ни с кем не встречался. Никогда не говорил о других девушках.
– Возможно, он гей.
– Грейсон! – Он рассмеялся над собственной шуткой. – Эйден не гей! Не смей даже шутить так! Это не смешно.
– Да брось, немного смешно. И это бы объяснило, как ему удалось провести с тобой почти семнадцать лет и ни разу не подкатить, потому что ни один натурал так бы не смог.
Мой желудок сделал сальто. Грейсон всегда был таким милым? Не думаю. Однако он был просто душкой с тех пор, как я запрыгнула к нему в душ.
Я прильнула к нему, повиснув сбоку, и сама не поняла, как уже обвила руками его талию. Грейсон остановился и обнял в ответ. И как только он крепко прижал меня к себе, все напряжение покинуло мое тело.
– Не знала, что ты такой милый, Грейсон.
Искренний смех приятно загрохотал под моей щекой на его груди.
– Девицы в беде всегда были моей ахиллесовой пятой, но не позволяй этому себя одурачить. На самом деле я не такой уж и милый.
– Нет, такой.
– Нет, будь я милым, мне бы не стоило сейчас стольких сил удержаться и не схватить тебя за задницу.
Я ахнула и отпрянула от него. Грейсон отпустил, но поймал мою руку и переплел наши пальцы, отчего я покраснела даже сильнее, чем от его пошлого комментария.
После этого мне не хватало смелости взглянуть на него, поэтому я не сразу заметила, что он остановился возле маленького ресторанчика и вопросительно смотрел на меня.
– Голодна? Сегодня я угощаю.
В ресторане с мягким освещением оказалось очень уютно. Грейсон сначала поухаживал за мной – помог снять пальто, выдвинул стул – и только тогда занял свое место напротив за небольшим столиком на двоих, украшенным свечами.
Происходящее казалось таким нереальным. Я всегда знала, что Грейсон очарователен, именно поэтому, несмотря на внушительный «послужной список», девушки в школе продолжали выстраиваться в очередь, чтобы стать его следующим увлечением.
Вот только видеть Грейсона Кеннеди в действии со стороны и находиться в центре его внимания – две совершенно разные вещи. Он не преследовал цель соблазнить меня или что-то в этом роде, но даже его выстраивание таких «дружеских» отношений слегка выбивало из колеи.
Официантка принесла воду со льдом, и я осушила стакан чуть ли не залпом, потому что разнервничалась из-за Грейсона.
– Эй, притормози, чемпионка, пока… – я поморщилась, и он рассмеялся, – не заработала головную боль.
Глаза Грейсона ярко сверкали в тусклом свете, отчего казалось, будто он только что сошел со съемочной площадки голливудского фильма. Высокий. Широкоплечий. С потрясающим телом. Да, Грейсон Кеннеди имел полный комплект. Он был золотым мальчиком Спаниш Форк Хай. Волосы цвета янтаря, золотистая кожа без единого пятнышка – ни веснушки, ни шрама, – а глаза бесконечно голубые.
И конечно же, идеальные зубы, он так часто улыбался, что его мимика стала произведением искусства. А когда он был по-настоящему счастлив, у него на щеке появлялась очаровательная ямочка, которая, между прочим, присутствовала и сейчас.
– Неловко, правда? – нервно хихикнув, нарушила я тишину.
Искренне стараясь не рассмеяться надо мной, Грейсон так сильно сжал губы, что они побелели.
– Неловко? Что именно?
Грейсон прекрасно знал, о чем я говорю! Он всегда мучил меня подобным образом. Однажды я спросила его, зачем он это делает, ответ получила такой: видите ли ему весело вгонять меня в краску. Что ж, миссия выполнена, мистер Кеннеди. Я была красной как свекла. Опять.
Разумеется, он ждал ответа.
– Ну, знаешь… – Я поерзала на стуле. – Это. Мы. Находимся здесь вот так.
Грейсон подавил еще один смешок.
– Как?
– Не знаю. В ресторане такая… атмосфера, ты помог мне снять пальто, выдвинул стул. – Мои щеки в жизни еще так не горели. – Складывается ощущение, что это, не знаю, вроде как… как…
– Свидание? – подсказал Грейсон, перестав смеяться и поймав мой взгляд.
Не сумев отыскать голос, я кивнула.
Грейсон одарил меня еще одной останавливающей сердце улыбкой.
– Потому что это свидание, Эйвери.
Мои глаза увеличились втрое, и я ничего не могла с этим поделать.
– Что? – ахнула я. – Нет, это не свидание!
– Конечно свидание.
Его голос не терпел возражений, но это меня не остановило.