Интересно, где был Хант? Может, он вообще не побежал за мной, а теперь стоит и смеется где-нибудь на пристани, поедая горячую кукурузу? Проверять догадку я не рискнула, желание побеждать, всегда, во всем, так присущее Вивее Прей, захватило меня. Я набрала скорости, уже ожидая, как мои ноги перестанут черпать песок и дотронуться до мокрой глади, обласканной волнами. Еще рывок и…
— Не-е-ет! — Дикий визг, а затем и хохот вырвался из моей груди, когда сильные мужские руки крепко обхватили меня за талию и потянули назад, от вожделенного финиша. — Хант, отпусти-и-и!
Наглый англичанин был глух к моим мольбам и воплям. Он с легкостью оторвал мое тельце от земли, дав возможность болтать ногами в воздухе, стряхивая с подошв крупинки песка.
— И дать тебе выиграть, ну уж нет! — Промурчал глубокий баритон у самого моего уха. — Я не знал, что ты владеешь грязными приемчиками, Вея. Настоящая бунтарка!
Мое дыхание, и без того чуть неровное из-за быстрого бега, стало еще тяжелее, когда я почувствовала, насколько близко прижата к груди Арчи.
— Ты многого обо мне не знаешь. — Хрипло произнесла я, прекращая бесполезные попытки вырываться из медвежьей хватки.
Арчи, заметив мою капитуляцию, позволил моим ступням снова почувствовать почву. Но руки его так и остались на моем животе, а спиной я остро чувствовала жар его тела. И кто говорил, что англичане холодные и нетемпераментные?
— Да? — Заинтересованным тоном прошелестел голос за моей спиной. — Например? Расскажешь?
Я ловко перекрутилась в руках парня, оказавшись лицом к лицу. На максимально небезопасном расстоянии. Закатные краски уже рисовали на его скулах рисунки из теней, а волосы разметались сильнее, чем обычно.
— Рассказать? Может, лучше, я покажу? — Шепотом, который слышали лишь мы двое, произнесла я. Еще ближе прислоняясь к парню, позволяя его рукам укрепиться на моих бедрах. Мои же руки легли на грудь Ханта, и я явно почувствовала, как сильно бьется в ней его сердце.
Оценив молчание, как согласие, а потемневший взгляд и вовсе за решительное «да», я привстала на носочках, не сводя взгляда с его лица.
— Закрой глаза. — Шепнула я у самых его губ, позволяя нашему дыханию смешаться. Арчи послушался меня, медленно, будто очарованно, опустив длинные ресницы.
И тут… Ох, поверьте, мне дорогого стоил этот момент. Мне даже хотелось укусить себя за вредность, но… Я резко выскользнула из рук парня и в несколько секунд оказалась на заветной «финишной черте» — прямо в воде.
— Да-а! Я выиграла, выиграла, выиграла! Вивея всегда выигрывает! — Засмеялась я, не замечая, что волны уже намочили ткань моих кед.
Только я хотела покрутиться вокруг себя, имитируя победный танец, как рука Арчи крепко схватила мое запястье и, резко крутанув, он в долю секунды вернул меня в свои объятия. Я успела лишь «ахнуть», широко распахнув глаза.
— Твоя награда. — Коротко выдохнул парень, прежде чем прижаться к моим губам.
Я не успела сделать ни вдоха, ни выдоха, когда его губы накрыли мои и стали двигаться. Уверенно, напористо и так… Восхитительно.
Мое сердце явно не справлялось. Бедное сердце, которое было покрыто толстой ледяной коркой все это время, а теперь отчаянно справлялось с накатившими эмоциями… Оно будто пропустило удар, набираясь смелости, чтобы резко забиться: быстрее, быстрее, быстрее. Оно может выскочить? Захотелось схватиться за грудную клетку, чтобы удержать его, но вместо этого я сделала то, чего хотелось еще больше: вскинула руки вверх, проведя кончиками пальцев по шее парня и погрузив их в спутанные волосы.
Руки Арчи в ответ крепче прижали меня к себе, не оставляя ни миллиметра пространства. Где-то на задворках сознания я понимала, что мы находимся на общественном пляже, но… Мне было так плевать. Его губы заставляли мои губы двигаться в такт, как будто подчиняя меня. И знаете что? Я хотела покорно сдаться в плен.
Когда мы оторвались друг от друга, оба попытались восстановить дыхание. Глаза Арчи, которые сейчас напоминали темный янтарь, чистый и блестящий, внимательно осматривали меня. Даже слишком пристально, как будто он и сейчас фотографировал каждую черту моего лица в своей памяти. Но это не было неприятно, наоборот, его взгляд обволакивал и притягивал.
— Вау. — Коротко выдохнула я, не в силах сказать ничего более умного. А затем, мой язык, на котором все еще ощущался вкус парня, совсем потерял сцепление с мозгом и начал произносить все, что вертелось в голове: — Интересно, как долго это будет… Так?
Арчи вопросительно посмотрел на меня:
— Так?
— Так. Так… — Я отвела взгляд в сторону волн, будто они могли выбросить на берег подходящее слово. — Как в первый раз. Знаешь, когда ты только начинаешь отношения, и весь этот водоворот эмоций кружит тебя, буквально сбивая с ног. Я покрутила рукой, имитируя бурный поток воды, но затем снова вернула ее к волосам Арчи, с удовольствием, но безрезультатно пытаясь накрутить на палец короткую прядь. — А каждый поцелуй кажется тебе чем-то сверхъестественным, даже экстремальным. Как будто ты снова и снова делаешь шаг в пропасть и не знаешь, что там тебя ждет. Подхватит ли тебя бурлящий водопад, или ты упадешь в по-летнему теплое озеро, такое нежное и… Боже, я что, правда, все это вслух говорю?!
Осознав, что я творю (Это все переизбыток эмоций и выброс адреналина, определенно!), я закрыла лицо руками, чувствуя, что оно заливается горячим румянцем. По вибрации в груди перед собой я поняла, что Арчи смеется, но не хочет делать этого вслух. И это еще больше смущает! Может, если я с траурным видом войду в воду, она сжалится и утопит меня? Или сделает русалкой… Эдакой Ариэль с острова Санта-Луи. Обо мне будут слагать легенды!
Пока я лихорадочно искала пути отступления (читать: утопления), почувствовала, как Арчи нежно дотронулся до моих ладоней и отвел руки в стороны, открывая мое лицо. Я так просто не сдалась и спрятала лицо у него на груди, промычав в футболку что-то нечленораздельное. Теперь парень засмеялся уже откровенно. Его подбородок уперся в мою макушку, а руки стали приятно поглаживать мой затылок.
— Эй. — Произнес он мне в волосы. — Мне нравится, когда ты такая. Я хочу слушать, о чем ты действительно думаешь, Вея.
Я прижалась к его груди щекой, слушая биение сердца и шум волн вокруг нас. Кажется, теперь у меня два любимых звука.
— Не успокаивай меня. — Буркнула я. — Я все равно уже решила утопиться. Или уйти в монастырь.
Арчи снова засмеялся, и я не смогла сдержать кроткой улыбки. Как же легко, господи. Как мне фантастически легко прямо сейчас. Как до невозможности мне просто с человеком, которого я совсем не знаю.
— А еще, я не знаю, как долго наши поцелуи будут как водопады или озера… — Он издал смешок, а я, обиженно зафырчав, приняла очередную попытку вырваться из его рук.
По щекам пошла вторая волна краски. Нет, ну зачем издеваться, а? Руки Арчи обхватили мою спину и затылок, снова возвращая голову на место. На место… Здорово звучит, верно? Если вы, конечно, не хозяин овчарки и лабрадора с определенными ассоциациями… Ну, знаете, все эти «Шарик, место!»… Пока я беспричинно зацепилась за слово «место», анализируя его, мягкий голос Арчи продолжил. Уже серьезно, без тени смеха:
— Но мне кажется, что каждый раз, когда я тебя вижу, я вижу тебя в первый раз. И каждый поцелуй оставляет след где-то глубоко в душе. А оттуда ничего не исчезает, Вея. Никогда.
И, как будто ставя точку, губы парня нежно прикоснулись к моему виску.
* * *Мы шли за руку, оставляя босыми ногами размытые следы на песке, которые тут же стирали волны. Мою обувь, не смотря на ее мокрый вид, Арчи положил в свой портфель. Мне осталось лишь молиться, чтобы песок с нее не попал на камеру, я не уверена, что заслужила в его сердце место выше, чем эта машина для фотокарточек. Поправка: я не уверена, что в мире есть вообще что-то, что он любит больше, чем свой аппарат. Именно на эту тему я и подтрунивала над ним весь наш путь. Который, стоит отметить, мы изредка прерывали, чтобы поцеловаться. И каждая короткая «поцелуйная остановка» заставляла меня едва ли не мурчать, как домашнюю кошку.
— Так все же, к чему ты сам стремишься? — Спросила я у парня, убирая прядь волос с лица, так и норовящую залететь ко мне в рот. — Наберешься вдохновения на острове, а что потом?
Арчи пожал плечами и отвернулся к морю, большой палец его левой руки приятно поглаживал линии на моих руках.
— Я мечтаю о выставке. Впрочем, все фотографы мечтают об этом. Ну, или подавляющая часть… Признание. А этого уже хотят все люди. Чтобы твою работу увидели, оценили по достоинству. Ну, или раскритиковали, если ты бездарь. Тогда можно всем говорить, что «черный пиар — тоже пиар», или «эти критики ничего не понимают в моей творческой душе». — Парень с улыбкой повернулся ко мне, поправляя широкую лямку рюкзака.
Я чуть толкнула его в плечо:
— Не прибедняйся, я видела твои работы, они волшебные. Ну, или ты тщательно выбирал кадры, которые можно мне показать.
— Естественно выбирал, а ты думала, что все и сразу? Нет, мы не так хорошо знакомы, Вея. Все свои голые «селфи» я оставил на «десерт».
Я прыснула от смеха, пытаясь отогнать из своего воображения Арчи «в костюме Адама» и с губками «пю», но мой хохот оборвался также быстро и внезапно, как начался.
Ох, черт возьми.
Группа загорелых подростков, в шортах и купальных костюмах всех видов, оккупировала дикий пляж. Слишком поздно я услышала звук музыки, доносящийся из мощных колонок, которые выволокли прямо на пляж и воздвигли на импровизированную стойку.
Спереди, менее чем в ста шагах от нас, раскинулась пляжная вечеринка. Девушки все еще валялись в шезлонгах, хотя солнце уже не грело. Парни водружали огромные основы для пляжных костров. Другие таскали бочонки с пивом, или играли во фрисби. Из музыкальной установки неслась заводная музыка, в стиле реггетон*. А их лица… Лица этих людей. Нет, я не хочу их видеть. Не замечая этого, я дошла с парнем до места, где собирается самая богатая молодежь Санта-Луи. Где тусовалась раньше и моя компания.
Я остановилась как вкопанная, буквально чувствуя, что к моим ногам приросли тяжелые гири.
— Вивея? Что с тобой? — Удивленно спросил парень, вынужденный притормозить рядом.
— Какое сегодня число? — Резко ответила я вопросом на вопрос. Мои нейроны в голове бешено забились, складывая в уме картинку и перебирая даты и факты.
— Тридцатое июня, суббота. Ты что-то забыла?
О.
Нет.
Да, Арчи, я забыла. Я забыла свой чертов мозг. Последняя суббота июня. Последняя. Суббота. Чертового. Июня. Все мои бывшие друзья, знакомые, враги, одноклассники, да кто угодно — все они будут сейчас здесь. На ежегодном зажигании ночных костров, нашей традиции. Теперь их традиции. Мне тут нет места.
Я снова проигнорировала вопрос парня:
— Пошли отсюда. — Проговорила я тихо.
Так тихо, что не была уверенна в том, действительно ли озвучила мыль, которая так громко звучала в моей голове, нарастая с каждой секундой, или мне только показалось.
Кажется, я все-таки произнесла ее вслух, потому что Арчи спросил:
— Почему? Что-то случилось?
Он проследил за моим взглядом, который будто мощные магниты притягивали фигуры подростков. Нет, не смотри. Я не хочу, чтобы он смотрел! И я не хочу, чтобы он их видел! Я сама не хочу смотреть на них. Нет, плевать, главное, чтобы они не видели меня… Пожалуйста, господи… Прошу тебя.
Один из парней, играющих во фрисби, громко захохотал, когда диск приземлился на девушку в шезлонге, издавшую испуганный визг. Он сразу подскочил к ней, получив за свой смех легкий удар по голове, на который ответил нежным поцелуем в губы. Забрав тарелку, загорелый парень развернул свою кепку козырьком вперед и вернулся к друзьям. В этой паре я узнала Сашу и Сью. Внутри все сжалось так, что я всерьез испугалась, что меня вырвет.
— Пошли отсюда, пожалуйста. — Снова прошелестела я, едва сохраняя самообладание.
Оно держалось на тонкой нити, как паутина. Казалось, что если морской ветер подует чуть сильнее — это станет последней каплей.
— Хорошо, пошли. — Произнес брюнет, поворачиваясь.
Я шумно выдохнула, чувствуя, как тяжесть уходит из моей груди. Ноги, налитые свинцом, медленно повернулись за парнем. Знаете, как я себя чувствовала? Как будто столкнулась с бешеной рычащей собакой в темном переулке. Она уже ощетинилась и рычала, капая слюной на асфальт. А я почувствовала парализующий страх, сковывающий движения. И все, что ты можешь делать в этой ситуации: медленно, очень медленно попытаться уйти из зоны ее досягаемости. Но только мне осторожность не помогла, бешеная шавка уже почуяла меня.
Как будто Бог был не на моей стороне, практически передо мной и Арчи в песок упал ярко-красный фрисби. И я знала, чем мне это грозит. Просто не могло быть иначе.
— Ох, простите, этот диск сегодня решил найти как можно больше жертв. — Услышала я такой знакомы голос, но не все еще не желала смотреть на его обладателя. Я посмотрела лишь на его босые ноги, которые остановились перед нами. — Ви… Вивея?
Следующий вдох дался мне с трудом, было трудно, будто грудь жгли и раздирали изнутри. Я медленно подняла глаза на друга.
— Привет, Саш.
Мне кажется, или он вымахал за этот год? Наверное, кажется.
Саша смотрел на меня широко распахнутыми светло-светло-светло-голубыми глазами. Именно так, трижды светлыми и нереально выделялись на смуглом лице. На том самом лице, на котором читался такой шок, будто я воскресла из мертвых. Впрочем, разве не так? Глаза парня изучали меня. Он, совершенно не стесняясь, осмотрел шрам: у глаза, у челюсти, на плече… Мне стало так отчаянно тоскливо, что я захотела развернуться и спрятаться на груди у Арчи. Наверное, я бы так и сделала, если бы Саша не ошарашил меня своим следующим действием.
Его глаза снова нашли мои, пробравшись через шрамы на кожи, как через тернии, а между бровями парня немедленно образовалась складка. Он был… Расстроен?
— Господи, Вивея. — Сдавленно произнес блондин, и, сделав два быстрых шага, крепко обнял меня за плечи, со всей силы прижав к себе. — Черт возьми, Ви. Как я по тебе скучал.
Руки парня были очень горячие и слегка влажные, от моря или пота после игр на солнце. Не знаю. Зачем я вообще об этом думаю? Наверное, потому, что эти руки заняли все мое пространство и мысли, еще сильнее сжав мое тело, буквально прерывая доступ кислорода. Я тихо ойкнула и, будто осознав свою силу, парень отпустил меня, отодвинув за плечи и озабоченно заглянув в лицо:
— Черт прости, Ви… Я просто… — Он снова посмотрел на меня и озабоченность сменилась живым нетерпением. Таким простым и беззаботным, которое было свойственно моему другу, когда он, например, не мог дождаться свое любимое мороженое в кафетерии. Затем он цокнул языком и чуть ли не заскулил: — А-ай, терпи, Вивея!
С этими словами Саша снова крепко прижал меня к себе. Я с болью осознала, с каким восторгом отозвалась каждая клетка тела на прикосновение этого, когда-то настолько близкого мне человека. И одновременно с этим именно Саша был последним, кого я увидела в ту ночь…
Мысли в голове превратились в кашу, а в нос настойчиво бил запах парня. Не выдержав всего этого напряжения, я неожиданно стала хохотать. Смех просто рвался из моей груди, а в глазах защипали слезы. Ну вот, только не это. Я не знала куда деть свои руки и они, как две безжизненные плети, повисли по бокам.
— Где ты была все это время? Я так долго пытался с тобой связаться. Я совсем не знал, что делать, Вивея, честное слово. Как ты теперь? С тобой все хорошо? — Вопросы градом катились из Саши, а я, слыша их, слыша его голос, лишь сильнее зарыдала.
Когда мой тихий плач превратился в неконтролируемый поток слез, Саша испуганно заглянул ко мне в лицо:
— Эй, принцесса, ты чего?..
Я попыталась помотать головой, чтобы успокоить его, сказать, что все в порядке, но выдавить хоть слово была не в состоянии. Арчи, до этого молча наблюдавший за сценой, достойной греческого театра трагедии, аккуратно, но настойчиво, забрал меня из рук Саши, поворачивая к себе.