Я удивлённо посмотрела на неё.
— Я непостоянна, и мне нравятся мальчики. Вчера один, сегодня другой, послезавтра третий, — хихикнула я.
— Может, в этот раз тебя по-настоящему зацепило?
— После той ситуации с Эдом… — я прервалась, многозначительно глядя на Джулию.
— После той ситуации с Эдвардом тебе нравилось так много… Не строй из себя страдалицу! Ты не переживала и пяти дней! — раздражённо заметила Джулия и оказалась права. Я как-то просто отреагировала на предательство первой любви.
Всё началось на 4 курсе, когда я до беспамятства влюбилась…
Пожалуй, всё началось даже на 1 курсе. Я тогда, в силу своего бунтарского характера, подружилась со слизеринкой, и мы неплохо ладили. Эллен — моя ровесница, и тогда мы были во многом похожи, отчего быстро подружились, рассказывая друг другу всё. Она была с другого факультета, отчего мы встречались гораздо реже, чем с моей Джулс, поэтому лучшими подругами нас не назвать, но приятелями можно.
Тем не менее, первой, что я влюбилась в Эдварда — мальчика с моего курса и с моего факультета, узнала именно Элл. Она поддержала меня, рассказывая, как надо вести себя с парнями такого типа. Будучи на 4 курсе она уже встречалась со вторым парнем, что было не особо удивительно с её-то характером.
На 5 курсе я сдружилась с Эдом, он полностью мне доверял, подкалывал меня, иногда подшучивал и просил поцеловать, что являлось дружеским поведением. Но я почему-то упорно отрицала его чувства к себе. Может даже и боялась их.
Всё поломалось с треском на рождественских каникулах, когда Эд оказался единственным парнем, который остался в комнате пятикурсников — у его семьи были какие-то проблемы, и они не смогла его забрать. В тот вечер я засиделась у него в комнате, мы играли в шахматы, и я без проблем ставила ему маты (благодаря папе я играла лучше — он с детства выращивал из меня чуть ли не гроссмейстера), и в конце концов разозлила бедного мальчика, отчего тот меня поцеловал.
В ту ночь я осталась ночевать с ним. Не думайте, ничего такого между нами не произошло. Я призналась ему в любви, он подбивал меня на секс, но к чести парня, когда я сказала «нет», он меня не тронул. Остановило меня то, что он не обозначил свои чувства ко мне.
Можно долго осуждать меня, ведь мне было всего пятнадцать лет, а я чуть не начала половую жизнь, но, если посмотреть на это с другой стороны: нас, студентов, примерно одного возраста, отправляют в одно место под присмотром только преподавателей, которым, в сущности, наплевать чем мы занимаемся в свободное от занятий время. Ошалев от такой свободы, студенты и не такое творят, а я в тогда сохранила честь и достоинство, не потеряв голову, хотя так хотела этого.
После ночи, проведённой вместе, я убежала к себе (не понимаю этого хогвартского запрета — девчонки к мальчишкам могут ходить, а парни — нет), умылась и поспешила на завтрак, но Эд в Большой зал так и не спустился.
Он пропал на пять дней. Вообще. Из Хогвартса. Я не стала его искать, давая время подумать. Впрочем, вскоре он написал мне по ЯИТе, сообщив, что мать резко забрала его домой, что он извиняется и скучает по своей музе.
Когда он вернулся, мы отправились в Хогсмид, прогуляться по улочкам, настойчиво изображая друзей. Не получилось.
К концу прогулки, повалив друг друга в снег, мы снова целовались.
Так продолжалось около месяца. Мы продолжали гулять как друзья, заканчивая прогулки не очень дружескими занятиями.
Я рассказала это Эллен, она посоветовала поговорить с ним, пока не поздно, но я настойчиво молчала, не решаясь спросить, кто мы друг другу.
В конце концов я не выдержала, и напрямую его спросила:
— Кто мы друг другу?
На что получила ответ:
— Друзья.
— Друзей не целуют, — в сердцах выкрикнула я.
Это произошло в Хогсмиде, рядом с пабом «Три метлы». То место я долго не могла посетить, чувствуя боль, ностальгию по прошлому.
После этого мы больше не общались, а через неделю выяснилось, что они с Эллен встречаются.
Это было неожиданно, но я спокойно отнеслась к этому. Джулия до сих пор удивляется, как я с такой лёгкостью могу отказываться от людей.
Лёгкостью?!
Пару месяцев на совместных занятиях со Слизерином мне было невыносимо тошно смотреть, как они сидят вместе, обнимаются и вылизывают друг друга.
Лёгкостью?!
Мне было тяжело сидеть с ним за одним столом и… улыбаться.
Моя подруга всегда зрит в корень. Но, раз я смогла обмануть свою подругу, значит, смогла обмануть и других, а это главное.
Спустя пару недель, правда, я не спала всю ночь — готовилась к Трансфигурации, нужно было написать реферат, а я всё оставила на последок. Естественно утром девочка-сплетница с моего факультета на пару курсов младше меня, увидев моё состояние тут же спросила:
— Кэролайн! Ты выглядишь усталой, словно вот-вот расплачешься, — она явно заметила огромные синяки под глазами. — С тобой всё в порядке?
— Спасибо, Марлен, всё хорошо, — с этими словами я достала злополучный реферат, показала ей. — Попробуй такую вещь написать за ночь и не заплакать.
Не знаю, поверила ли она мне, но отстала. Кстати, за него я получила «выше ожидаемого», профессор Макгонагалл поняла, что я писала его второпях. Зная мои способности, она требовала от меня больше, пытаясь заставить делать всё вовремя и не лениться. Но, простите, это мой склад ума — я могу делать всё только в последний момент, мозговым штурмом. Иначе — никак.
Потом я, в силу своей ветрености, влюбилась в другого и мне честно было по барабану на всё это. С Эдвардом мы больше не разговаривали, словно являлись друг для друга призраками.
Натали Николсон, преподаватель Заклинаний и по совместительству декан Рейвенкло некоторое время пыталась узнать причину нашей ссоры, но мы оба упорно и настойчиво молчали, и она сдалась.
Я не умею сдерживать эмоции, но сохранять лицо в любой ситуации меня научила мама, с детства воспитывая во мне эту черту характера.
Туннель в конце концов закончился, и мы решили вернуться в своё купе. Народу на тот момент поубавилось, и я без проблем могла назвать каждого по имени.
(не) Берти бобс
Вечером ребята из соседнего купе где-то достали алкогольный напиток. Я не знаю, маггловское спиртное там было или, покрепче, волшебное, так как я не стала проверять, хотя и пришла в гости. В компании были ещё незнакомые мне девчонки, Амичи смачно выпивал из горла, передавая следующему. Все смеялись, всем было весело.
Растус и Джулия остались у себя, сославшись на то, что не любят вечеринки. Все шумели, игрались и резвились. Я ничего не пила, а затем, в конце концов, поняла, что мне не хватает лучшей подруги и, как не странно, нового знакомого, вернулась к ним.
— Хэй, чего вы тут скисли? — громко спросила я.
Джулия читала, Растус теребил в руках потёртую книгу, начало которой явно осталось в Лондоне. Я подумала, почему он не воспользовался «Репаро» и не «починил» книгу.
— А ты чего такая громкая, Лайни? — среагировал Растус.
— Да нормальная я, — я попыталась говорить тише, но… не получилось.
— Эй вы там, пьяная компания! — крикнул он соседнему купе. — Вы чего ей там налили?
— Да не пила я, — попыталась оправдаться я, но Раст не успокоился, встал, сходил к соседям, пристал к Винсу, пытаясь выяснить, что такого пьёт компания и что досталось мне.
Я села рядом с Джулией, закрывая лицо руками.
Позвольте мне признаться — я человек абсолютно не принимающий никакие напитки, ну кроме Сливочного пива, но вы же и сами знаете, что этот напиток абсолютно безалкогольный. Дело в том, что я умудряюсь опьянеть и от него. А вот алкоголь я не люблю за то, что после него становишься дурным. Раз уж на то пошло, я и так дурная.
— Лайни, Лайни, я думал, что ты не такая, — вернулся Растус, всячески ругая меня.
— Да не пила я! — тут же выкрикнула я, мысленно представляя, как же сильно хочу его задушить.
— Напилась? Веди себя доступно! — услышала я из соседнего купе девчачий возглас, отчего разозлилась ещё сильнее.
Мне надоело спорить, да и, к тому же, моя ЯИТе книга, закинутая на верхнюю полку, вдруг засветилась. Я достала её, поняв, что пришло сообщение от мамы.
Мои родители, несмотря на ненависть к техническому прогрессу, подражанию магглам и прочему, всё равно пользовались новшествами. В особенности мама.
Я тут же прочитала её сообщение: «Как ты и где ты?»
Сообщение было короткое, да и не мудрено — с утра мы поссорились. Я выглянула в окно. Понятия не имею о нашем местонахождении.
— Ребят, а где мы? Мама спрашивает, не знаю, что ответить.
— Давай отвечу, — отреагировал Растус, и я спокойно передаю ему книжку. — Сейчас такого понапишу!
Я с улыбкой наблюдаю за его действиями. Если честно — мне всё равно, что и как он туда напишет.
Тут к нам завалился немного нетрезвый Амичи, осматривая купе и улыбаясь:
— О! Растус уже книжку своей девушки забрал, переписки читает! Сначала заботился о том, что мы бы ей ничего такого не подлили, а теперь ревнует!
Раст, ничего не отвечая моей маме, молча передаёт книгу мне. Я улыбаюсь, пожав плечами, и отправилась наверх.
Я вспомнила, что, несмотря на ссору с родителями, мама подсунула в дорогу мешок конфет, которые я не ем. Ну сколько раз ей говорить, что бобы Берти Бобс — моё любимое лакомство, а эти… шоколадно-мятные… ну как-то… Впрочем, они весьма вкусные, и их обожала Джулия. В общем, чтобы хоть как-то замять положение, я спросила:
— Ребят, конфетку будете? — и с удовольствием раздала двум купе. Томас и Растус взяли по две, Марк и отказался, оперировав, что я хочу его отравить.
Когда конфеты кончились, а ситуация с Растусом забылась, я вернулась к себе и устроилась на верхней полке. Несмотря на мою любовь к шумным компаниям, даже мне нужен отдых. Порой я могу спрятаться в тишине, отдохнуть в одиночестве. Именно поэтому я достала книжку Сильваны Сильвестоун «Встреча в Косом переулке» и погрузилась в чтение.
В районе часу вырубился свет, и Растус тоже забрался наверх — спать.
— Лайни, охраняй мой сон, отгоняй от меня боггартов, дементоров и других кошмаров, если замерзну — укрой, согрей любовью.
Челюсть моя так и повисла в воздухе, я силилась её поймать, но тщетно. Я не растерялась, заявив:
— Если ты не перестанешь вякать, я тебя подвину и лягу рядом! — грозно сказала я, зная, что беспроблемно умещусь рядом.
Вякать он не перестал, и я для виду потолкала его ногой. Впрочем, мы вскоре улеглись и, в конце концов, уснули в предвкушении следующего дня — вечером мы должны были приехать в Мантикору…
Я веду себя, как маггл
Утром все мы чувствовали предвкушение приближающегося отдыха, а я, тем временем, поняла, что являюсь человеком-анекдотом, ведь в этот раз забыла зубную щётку.
— Лайни! Ты почему меня не укрыла сегодня ночью? Я, между прочим, замёрз! — вместо «доброго утра» предъявил претензии Растус.
Я так и поперхнулась от возмущения, и пока придумывала достойный ответ на дурацкий вопрос, он продолжил:
— Лайни, я тебе больше не доверяю!
Что ответить — я не нашлась. Такое со мной было в первый раз, и парень начинал раздражать.
Я была настолько раздражена, что даже не задалась вопросами «Куда делась Джулия?» и «Что здесь делает Дэйв?». Кроме того, мне нужно было достать из внутреннего отсека кушетки Джи свой волшебный завтрак, но самостоятельно поднять её я не могла, даже если бы воспользовалась магией. Вернее могла, но, как часто повторяет моя бабушка: «хорошо всё уметь, плохо всё делать самой». Учитывая количество мальчиков, что было рядом, зачем напрягаться?
Растус ушёл за водой для чая.
— Винс, можешь помочь открыть?
— А ты разве сама не можешь? Равноправие, все дела, — встрял Дэйв.
— Одли! Ты же знаешь, что я против равноправия!
Я серьёзно не понимала маггловских феминисток, которые так и боролись за равноправие. Нет, серьёзно, вам нравится таскать тяжёлые сумки? Ладно волшебницы, пару заклинаний, сумка либо лёгкая, либо и вовсе парит в воздухе. Но магглы, зачем?..
Впрочем, феминизма среди волшебниц, который грозил стать популярным, я тоже не особо понимала.
Амичи без проблем помог, я достала всё нужное, но Дэйв не унимался:
— Тогда нарежь нам хлебушка.
Никогда не любила маггловские ножи, но вспомнить разрезающее заклинание я не смогла, отчего тяжело вздохнув, принялась резать.
Вернулся Растус с огромным количеством воды.
— Винс, нагреешь? — спросил он. Амичи тоже достиг совершеннолетия, и ему разрешалось колдовать.
— Лайни у нас сегодня хозяюшка. Ставь на стол — она нагреет, — проговорил Дэйв.