- Так собирай! - ответил дед.
- Пошли, унучка, пошли! Никто сегодня к нам не приехал! - сказала она девчонке и тоже зашла в дом.
Ева смотрела как девочка еще немножко попрыгала на скакалке, но быстро запуталась в ней и бросила это занятие. Как она собрала в коробочку разбросанные мелки и забрав их с собой, тоже ушла.
- А скакалку? - сказала ей вдогонку Ева.
- Это тебе, - сказал, улыбаясь Дэн.
Из-за забора на их голос, загремев цепью, выглянула собака и внимательно уставилась на Еву.
- Амурчик! Мальчик мой! - кинулась она к нему. Пес ничего не понимал, но доверчиво завилял хвостом. Ева протянула руку к морде. Пес внимательно посмотрел на руку и принюхался. И она села, обняла его и заплакала. Пес жалобно заскулил ей в ответ. А потом из двери вышла тощая девчонка и прямо с крыльца что-то кинула собаке и снова убежала. Пес вырвался от Евы и побежал грызть то, что ему кинули.
- Собаку нельзя кормить костями! - возмутилась Ева.
- Наверно, в свои девять лет ты этого еще не знала, - ответил за девчонку Дэн.
- Мне восемь! - возразила Ева.
- Правда? А выглядишь на все девять! - он помог ей подняться.
Они сели на крыльцо. Дэн протянул руку и достал тарелку с вишней.
- Если мы это сейчас съедим, подумают, что это были куры! - предложил он.
- У меня, наверно, не получиться, - засомневалась Ева.
- Ну с собакой целоваться получилось, может и с вишней повезет, - и он протягивал ей тарелку.
- В моем детстве вишня была вкуснее, - сказала Ева, скривившись и выплевывая в сторону косточки от ягоды.
- Определенно, - поддержал ее Дэн.
- Знаешь, судя по тому как у меня болит затылок, мне кажется, я упала и ударилась головой, - сказала она, прижимая к своему затылку руку.
- Черт! Я забыл, что ты частично остаешься! - подскочил он, - Руку!
- Стой! - сказала она, - что бы там сейчас со мной не случилось, спасибо! Это - лучшее из того, что когда-нибудь случалось в моей жизни!
Он прижал ее к себе и вернул в настоящее.
К счастью, ее тело упало не навзничь, а сначала, судя по согнутым ногам, осело вниз, и лишь потом ударилось головой об пол. К счастью, было так рано, что вся больница еще спала и никто в ее палату не заходил. А в палате из-за оставленного открытого окна было очень холодно. Дэн помог Еве подняться и закрыл окно. Она, конечно, хорошо так стукнулась головой, но терпимо. Он уложил ее на кровать и надежно укрыл одеялом. Пытался сидеть с ней рядом, но замерз, и она позвала его к себе под одеяло.
- Как голова? - спросил он, предлагая ей своё плечо вместо подушки.
- Гудит. То ли от удара, то ли от вчерашнего лекарства, - ответила Ева.
- Подозреваю, что и от того и от другого, - серьезно сказал Дэн.
- Может, ты мне уже расскажешь кто ты? И кто я? И что это вообще за хрень происходит?
- Мне показалось, что тебе понравилось, - расстроился Дэн.
- И да, и нет, - уклончиво ответила Ева, - Не переводи опять стрелки. Рассказывай!
- Версия с инопланетянами проканает? - всё равно пытался пошутить Дэн.
- Проканает любая версия, если она окажется правдой, - Ева была настроена серьезно.
- Хорошо! - сказал Дэн.
И он рассказал ей про алисангов все что знал сам. Постарался ответить на все ее вопросы. По крайней мере на те, на которые у него были ответы. Но на самый главный вопрос ответа у него не было. Кто она он не знал.
Они проговорили до самого рассвета, но больница проснулась раньше. Захлопали двери, загремела посуда, зашаркали ноги по плиточным полам, захлюпали тряпки санитарок в ведрах с водой. Больница проснулась и ожила, и вслед за ней подтянулся запоздалый рассвет.
Дэн вылез из-под одеяла, но не торопился уходить – так и сидел у Евы в ногах на кровати, даже когда приходила Губастая с градусником, даже когда заходил дежурный врач. Даже когда над деревней стало подниматься холодное зимнее солнце он все рассказывал ей про своё тайно существующее закрытое для посторонних сообщество красивых и одаренных уникальными способностями людей, к которым Ева нежданно-негаданно примкнула.
- Скажи, а почему я сначала не могла даже тапочки поднять, а потом и собаку обнимала и ягоду ела, и даже чувствовала ее вкус при этом.
- Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что дело в вере. Ты поверила, и у тебя стало получаться больше. - сказал Дэн.
- Я поверила и стала увереннее. Даже не задумывалась раньше о том, что это однокоренные слова! Вера и уверенность! - поразилась Ева, - Слушай, а третий глаз какой-нибудь у меня при этом не открылся?
- Тебе твоих двух мало что ли? - усмехнулся Дэн.
- А ума? Ума не прибавляется? Мне кажется, я прямо умнее стала.
- Тебе кажется, - ответил Дэн, но Ева только укоризненно покачала головой в ответ на его шутку и все не унималась.
- Скажи, а в твои воспоминания я могу попасть?
- Если я тебя возьму.
- Но ты же возьмешь? - и она с такой мольбой заглянула в его глаза, что впору было прослезиться.
- Вот подлиза! - возмутился парень.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста! - уговаривала она.
- Давай начнем с кого-нибудь попроще, - не поддался он, - заодно и потренируешься, - Выбирай!
- Кого выбирать? - не поняла Ева.
- Чью память навестим, - развел он руками в ответ на ее непонятливость.
- Что прямо кого хочу?
- Да, из тех что сейчас здесь в больнице, - кивнул он.
Ева на секунду задумалась.
- А Губастую можно?
- Конечно! Только она сменилась уже, кажется.
- Вот хитрая падла! Как знала! - сокрушалась Ева.
Она искоса посмотрела на Дэна, который болтал ногой с равнодушным видом. Ему было всё равно. "Значит, Губастая ему фиолетово, - подумала Ева, - А может вида не подает, знает, ведь, что сменилась!"
- Хочешь к старушкам моим сходим? - предложил Дэн, - Там, правда, такие потемки иногда! А иногда ничего.
Но тут в коридоре Ева услышала голос Третьей медсестры.
- Давай к Третьей!
- Не вопрос! - легко согласился Дэн и взял ее за руку, - ложись поудобнее и вдыхай.
Получилось с первого раза.
- Теперь смотри, - стал тихонько пояснять ей Дэн, - Из другого измерения все мы сначала просто видим людей, так же, как всегда. Надо сосредоточиться. Я, например, когда только учился, выбирал какую-нибудь не бросающуюся в глаза деталь и начинал ее рассматривать, чтобы сосредоточиться.
- Деталь чего?
- Деталь одежды, прически, чего-угодно. Пуговицу на халате, например, завиток волос.
- И что потом?
- И потом, эта деталь словно начинает растворяться у тебя перед глазами, и ты увидишь проход.
- Как-то неприятно звучит "проход" - сморщилась Ева.
- Называй как хочешь. Портал приятнее звучит? - спросил Дэн.
- Нет. А как-правильно-то?
- Искривление пространства в сторону субъекта, - ответ Дэн.
- Жуть какая! Пусть будет проход, - наконец, согласилась она.
- Нет, всё же пусть будет искривление пространства, - передумал Дэн, - проходы будут потом, а то ты, запутаешься.
- Ладно, - согласилась девушка, - искривится пространство, дальше что?
- Дальше ты поймешь, что ты можешь этим искривлением управлять, то есть сделать этот "проход" - и он пальцами изобразил кавычки, - шире. Можешь просто его расширить настолько, чтобы осмотреться, но не входить.
- Что я должна увидеть в этом "проходе" - она передразнила его движение.
- Вот этого я не знаю. Я вижу комнату. Комнату со множеством дверей. Я бы даже сказал что-то вроде домашнего кинотеатра.
- Кинотеатр!?
- Да, но хватит теории. Пошли!
- И они осторожно вышли в больничный коридор.
Еве было непривычно и немного страшно. Она вцепилась в руку Дэна и шла за ним медленно и осторожно и очень волновалась. Первый раз все-таки! А Дэн был собран и спокоен - для него это было обычное дело – а еще он время от времени поворачивался пока они шли по коридору и беззвучно смеялся над её, видимо, глупым выражением лица. Но Еве было не до его насмешек.
К удивлению, обоих, медсестра Номер Три стояла в вестибюле не одна. Она разговаривала с подругой. В длинном пуховике и вязанной шапке эта девушка была Еве смутно знакома. Говорили о ногтях.
- Да зря ты расстроилась! Очень красиво! - успокаивала Третья подругу, рассматривая ее ногти.
- Ну, не совсем плохо, да! Но всё равно не то! Крольчиха делала лучше, - возражала расстроенная подруга.
Дэн знаками предложил Еве сосредоточиться именно на одном из этих сделанных витиеватыми узорами фиолетовых ногтях. «Да, действительно красиво!» - подумала Ева, глядя на крупный аккуратный ноготь девушки издалека, боясь подходить ближе и невольно переводя взгляд на свою кисть. Увы, ее уход за руками в больничных условиях оставлял желать лучшего. «Надо же, в такой глуши, а тоже ногти себе делают! Еще и придираются! Вот выпишусь и тоже что ли рискнуть?» - Ева никогда не наращивала себе ногти. Дэн подергал ее за руку, напоминая, что нужно сосредоточиться. Да, чужие ногти со свежим маникюром явно был не тот предмет, который способствовал концентрации. Ева перевела взгляд на лицо девушки. И хоть до этого она хотела проникнуть в память именно медсестры, но сейчас ее больше занимала именно эта смутно знакомая девушка и Дэн не возражал. И не торопил.
На лице у девушки прямо по центру щеки был едва заметный под слоем косметики шрам. Довольно старый шрам, явно полученный в детстве, так как он с того времени немного деформировался и растянулся. Ева это точно знала, потому что у нее был почти такой же только на лбу. Сейчас его было почти не заметно, так как у Евы он не только растянулся, но еще и поднялся с центра лба к линии роста волос и стал совсем незаметен. Еве было семь лет, когда она его получила. И ей повезло больше, что рана была на лбу. Ее подружка была выше, ей осколком стекла порезало щеку. В тот день они залезли в заброшенный дом, а мальчишки кинули в окно камень. И тут Ева ее узнала! Это же и есть ее отчаянная подруга Танька Гаврилова! С ней они в детстве жевали черный вар вместо жвачки, отыскивая застывшие капли и даже целые лужи его в разрушенном здании старого склада. А потом целый день вся еда для них имела одинаковый вкус гудрона. С ней они полдня валялись в мягкой стекловате, а потом всю ночь чесались и плакали от саднящей боли. Каким бы бесцветным и неинтересным было Евино детство, если бы не она! И в этот момент где-то прямо перед Танькой и произошло это "искажение пространства", как назвал его Дэн. И Ева сразу поняла, что это именно оно. Она уже не видела ни Таньку, ни медсестру, ни вестибюль, она видела что-то действительно похожее на комнату, в которую ее тянуло. И чем сильнее Еве хотелось туда войти, тем шире становился обзор. Она хотела сделать шаг, когда Дэн остановил ее.
- Готова? - спросил он одними губами.
Она кивнула и вошла. Она словно опоздала на сеанс, но её впустили и задернули за ней плотную штору. Она ничего не видела вокруг – глаза еще не привыкли к полумраку - только ярко светящийся экран, на котором разворачивалось действие фильма.
- Да знаю я, что Крольчиха закончила Художественный техникум, - приглушенно, но Ева слышала, что девушки продолжали свой разговор.
И на Экране памяти Татьяны Гавриловой Ева увидела ту самую Крольчиху, склонившуюся над Танькиными руками. Крольчиху Ева узнала. Она была такого же возраста, как и Танька, старшее Евы года на два. Прозвище свое она получила за крупные передние зубы, а на самом деле ее звали Светка. Светка Васькина. Довольно бойкая девица была эта Васькина в детстве. Могла и поколотить, особенно за прозвище это - Крольчиха. Ева ни за что бы не поверила, что она Художественный техникум закончила. Ей бы в трактористки или слесари пойти. Но вот эта самая Васькина прямо перед Евиными глазами со странной ассиметричной стрижкой и разноцветными волосами, смешно распадающимися в разные стороны на макушке прядями, словно уши того самого кролика, на которого она и так была похожа. И сплошь покрытое сережками ухо, и даже сережка в носу. Да, неформальный у нее видок, ничего не скажешь!
- У нее и вкус был и талант. И вообще она лучше ногти делала. И татухи рисовала классные. – упрямо возражала Танька.
- Ты и татуху набила что ли у нее? - ужаснулась Третья.
- Я? Ты че! Нет, конечно! Я альбом у нее видела с эскизами. Там такая красота! Есть и маленькие рисунки, и целые картины. Картины вообще цветные. Причем, знаешь, есть там всякие черепа, кровища, они, типа, больше востребованы. А для себя она всяких единорогов, фей, эльфов рисует. Вот эти вообще отпад. Она мне их по секрету показывала.
Ева смотрела как завороженная на сменяющееся яркие изображения нарисованных волшебных персонажей на экране и не сразу поняла, что Дэн дергает её за руку. Она с неохотой отвлеклась, а он показывал ей что изображение на экране было трехмерным и в него можно войти. И они вошли, но оказались в тумане, который моментально рассеялся, и они оказались в воспоминаниях.
Комната была небольшая, и не только над столом, за которым сидели девушки, во всём помещении ярко горел свет. Крольчиха делала Таньке ногти. Танька смотрела альбом с рисунками, которые так понравились Еве. Громко играло радио. Возможно поэтому девушки не разговаривали, а возможно, наоборот, радио орало, потому что им не о чём было говорить. Ева осмотрелась. И вздрогнула от неожиданности, и интуитивно прижалась к Дэну, который ободряюще погладил её по плечу, давая понять, что бояться нечего. Оказалось, девушки были не одни. На кушетке, похожей на больничную сидел парень в черной куртке из искусственной кожи, которая была ему размера на два велика и неестественно топорщилась. В толстовке ядовито-желтого цвета, капюшон от которой лежал у него поверх куртки, парень со скучающим видом тоже листал альбом с эскизами татуировок. Кроме этих троих в комнате находилось еще одно живое существо, мирно растянувшееся на коряге. Ева не знала, ядовитая ли эта змея в аквариуме, но в душе порадовалась, что аквариум был закрыт со всех сторон. Змей на их с Дэном появление, к счастью, никак и не отреагировал, впрочем, как и все остальные в этой комнате. Светка что-то сказала своей клиентке Таньке и вышла. Неожиданно парень оживился, отложил альбом, бросился к стоящему рядом с кушеткой шкафу и начал что-то торопливо в нем искать.
- Виталя, не надо, - пытаясь остановить его, что сквозь орущую музыку казалось непросто, и нервно оглядываясь на дверь, просила Танька, - Слышишь? Не надо!
Но парень не унимался. От шкафа он перешел к столу, за которым сидела девушка. И здесь, видимо, нашел что искал. Он достал из нижнего ящика альбом и тут же с довольным видом засунул его под куртку.
- Виталя, положи на место! - пригрозила ему девушка, правда, вяло и только на словах, так как одна рука у нее была засунута под специальную лампу.
- Тихо! - властно осадил он Таньку и тут же со своей находкой выскочил во входную дверь.
Повешенные над входом колокольчики мелодично и громко зазвенели и на их звук из-за дверей выглянула хозяйка и вопросительно уставилась на Таньку.
- Курить пошел, - сказала клиентка с невинным видом рассматривая свои новоиспеченные ногти.
Светка снова исчезла за дверями и снова вернулась буквально через пару секунд неся еще один небольшой альбом.
- Можешь еще этот посмотреть, - она освободила на столе место. - Это чисто для девачкав. Бабочки всякие, ну, ты сама увидишь.
Ева очень хотела посмотреть и эти рисунки, но снова вмешался Дэн. Входная дверь стала странной – она видоизменилась, приоткрылась и из-за неё шел свет даже ярче чем здесь. И Дэн потянул Еву туда.
Когда и здесь туман рассеялся, оказалось дверь вела в очередную небольшую комнату, прокуренную и неопрятную, с видавшей лучшие дни тахтой, вместо одной из ножек которой стоял деревянный чурбак. Рядом с Танькой на этой тахте, прикрывшись одеялом на голое тело сидел тот самый Виталя. С сигаретой в зубах, он листал украденный альбом, ржал и стряхивал пепел в консервную банку.