В доме по-прежнему царило запустение, неприятный запах и тоскливая атмосфера. Впрочем, питомцы Джоанны, похоже, вовсе не скучали по хозяйке и вели обычную кошачью жизнь. Их миски были полны корма, а, значит, соседка исправно выполняла свое обещание. Пребывание здесь в очередной раз навело меня на мысль, что вот это и есть самая печальная судьба для женщины. Мисс Полсон следовало только пожалеть, и не важно, какую роль на самом деле она сыграла в этой истории. Все-таки одиночество – это самое страшная участь для любого человека.
Я вспомнила слова Луизы о браке… Важно знать, что больше никогда не будешь одна… Как бы и мне хотелось почувствовать это! Взгляд невольно остановился на оборотне, который о чем-то размышлял, скрестив руки на груди. такой серьезный, сосредоточенный… В очередной раз невольно залюбовалась им. Мы встретились глазами, и мужчина улыбнулся мне, всколыхнув внутри что-то очень приятное…
- Что ищем, друзья? – бодро спросил Райф. – В этом кошачьем царстве можно и до утра копаться…
- Все, что покажется странным, - отозвалась Луиза.
Она стояла около стены с пожелтевшими обоями, раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь вызвать очередное озарение.
- Лично мне здесь все кажется странным, - буркнул оборотень.
Он согнал с письменного стола пушистого рыжего кота и принялся исследовать содержимое ящиков. Я решила взять на себя самое неприятное и отправилась на кухню, где мухи жужжали над горой немытой посуды. Весьма неприятно было прикасаться ко всему, что там было, но я все же решилась осмотреть шкафчики и полки. Куча барахла, старой посуды, баночек и бутылок с остатками содержимого… Ужасный бардак…
В одном из напольных шкафов, заполненном драными вонючими тряпками, видимо, некогда использовавшимися для уборки, я обнаружила коробку с оплавленными ароматическими свечами. Шесть толстых красных свечей, сгоревших уже почти наполовину… Я как-то видела такие в местном магазине… Так и представила, как Джоанна Полсон сидит при свечах в окружении своих кошек и вспоминает ушедшую молодость…
Что-то будто кольнуло меня изнутри. Видимо, озарения все-таки заразны… Я взяла одну из свечей и понюхала. Вместо приятного аромата лаванды в нос ударил едкий химический запах. Я выронила свечу из рук, и она закатилась под стол. Нет, это не может быть совпадением! Распахнув окно, вдохнула свежий воздух, чтоб избавиться от навязчивого запаха. Кто знает, как это действует? Вдруг и у меня крыша поедет?
- Терри, что за шум?
Белфайр первым примчался мне на помощь.
- Свечи… Похоже, в них есть что-то…
Следующие несколько минут мы изучали находку, рассматривали внимательно, даже разломили одну из свечей. Серебряные вкрапления в воске говорили сами за себя.
- Они с творцом тут ужин при свечах что ли устраивали? – высказался шериф Дормут.
- Наверняка это как-то воздействовало на Джоанну, - предположила Луиза. – Возможно, от них она и повредилась рассудком.
Шериф решил, что помощь не будет лишней и вызвал еще полицейских. Осматривали дом, подвал и участок, надеялись найти что-то скрытое, невидимое глазу… И нашли! На участке с замерзшим урожаем обнаружился тщательно замаскированный вход… Это оказался старый погреб для хранения овощей и заготовок. Возможно, Джоанна даже не пользовалась этой ямой, но кое-кто другой явно нашел здесь убежище! Творца, мы, естественно, не нашли, но обнаружили следы его пребывания.
- Я же говорила! Говорила! – то и дело восклицала Луиза. – Это же то самое место! Темное, сырое…
В свете двух фонарей нашим взорам открылась настоящая походная лаборатория! На столе, сложенном из старых досок, были расставлены стаканы, тарелки, железные кружки и прочая утварь, которую безумный ученый, видимо, позаимствовал у Джоанны. В каждой посудине были остатки разных непонятных веществ.
- Он был здесь, - прошептала Луиза, словно опасаясь, что творец может услышать.
- Прятался, гад, почти под носом! – процедил шериф. – Выбрал кошатницу эту, узнал ведь как-то, что одинокая…
- Когда был наплыв раненых, она помогала в госпитале, - сообщил Белфайр – Если творец таким образом попал в город, то мог ее приметить. Может, изначально втерся в доверие… Много ли надо тоскующей женщине? А потом загипнотизировал, чтобы никому не сказала о нем…
- Потом нашел селентиум… - продолжила я. – Ему ведь достаточно было лишь капли, металл ведь самовоспроизводящийся… И начал творить свои странные эксперименты…
- Которые нам уж точно не постичь, - закончил мысль шериф. – Чертов нелюдь… Даже в такой дыре торчать не погнушался! Чего же он хочет? Что будет, когда он найдет подходящую черную душу для голема? Боюсь, мы это узнаем, только когда это свершится… Самое страшное в том, что скорее всего придется убить эту самую черную душу…
Райф в очередной раз высказал то, о чем мы боялись даже думать. Даже отыскав логово творца, мы не приблизились к разгадке. Может, мы его спугнули, а, может, он просто сделал все, что хотел…
- Луиза, ты чувствуешь что-нибудь? Где он сейчас? – спросил Белфайр.
Все это время гадалка стояла, замерев, держа в руках стеклянную баночку с серебристыми подтеками.
- Я больше не вижу его глазами… Вижу только туман… Еще чувствую торжество… Ощущение скорого триумфа… Он так близко к своим богам! Он почти стал одним из них!
Луиза закашлялась, выронив банку, согнулась пополам. Я вывела ее на воздух, обнимала, пока она приходила в себя.
- Будет что-то страшное, Терри, - прошептала девушка.
- Я в этом даже не сомневаюсь…
И действительно, ждать чего-то хорошего уже не приходилось. Оставалось надеяться, что Луиза все же увидит еще что-то полезное. Шериф вытащил из ямы два мешка улик. Нам назначение этих склянок и остатков содержимого в них было совершенно не ясно, но теплилась надежда, что гадалка с помощью них сможет что-нибудь почувствовать.
Закончив все дела в кошачьем доме, поехали в госпиталь. На улице уже стемнело и сильно похолодало. Творцы же считают себя потомками жителей луны… Видимо наш конкретный творец стремится воспроизвести такой же холод, как на предполагаемой родине… Райф отправился выяснять, как себя чувствует несостоявшийся голем Ксандер Гардинер. Было ведь еще не ясно, что успел натворить этот парень… Ну а мы с Белфайром и Луизой навестили кошатницу, чтобы хорошенько допросить.
Когда вошли в палату, Джоанна взглянула на нас, как на врагов. Видимо, некоторое доверие для нее внушал лишь шериф Дормут. Нас же она считала какими-то невидимыми врагами.
- Мисс Полсон, вы, кажется, нашли себе квартиранта, - сразу перешел к делу Белфайр. – Не расскажите о нем?
- Добрались уже… Убили его, гады, признавайтесь!
Следующие несколько минут Джоанна рассказывала чудную историю о том, что город захватили враги и что война вовсе даже не закончилась. Их полно кругом, и они не дают житья мирным жителям Спринроуза. Вот, например, картошку у нее всю выкопали! Туман насылают, подлые! Оккупировали город, выходит… Мы, естественно, казались ей этими самыми врагами, а шериф – продажным полицейским, который вступил в сговор с оккупантами. А в своем доме она будто бы укрывала солдата нашей армии, неведомым образом попавшего в окружение. Она верила, что он тайно покинет город, позовет подмогу, и Спринроуз освободят от таких, как мы… Теперь Джоанна сокрушалась, что мы нашли этого героя и непременно убили.
Пришлось оставить ее один на один с истерикой и иллюзиями и закрыть дверь палаты на ключ. Мы стояли в коридоре, пытаясь осознать услышанное.
- Зато она была счастлива в выдуманном мире, - произнесла Луиза. – Чувствовала себя, наверное, такой смелой, скрывала отважного солдата от врагов…
- Хоть кто-то был счастлив в этом городе, - протянул Белфайр, заглядывая в окно в двери.
А там Джоанна все продолжала кричать, сыпать проклятьями и обещать нам скорую расправу. И что самое главное, мы нашли убежище, узнали про загипнотизированную королеву кошек и диверсантку в одном лице, но творец все равно остался не пойманным и совершенно непонятно было, чем теперь этот гад занимается. Может, он такого зелья наварил в погребе, что теперь вообще невидимым может становиться…
Потом мы встретились с шерифом Дормутом и обменялись новостями. Ему удалось поговорить с Ксандером. Он был еще слаб, но пришел в себя. Рассказ его был довольно путанным, но Райф понял главное: Ксандер был трусом и дезертиром. Он сбежал перед очередным боем, а ранение нанес себе сам. В его роте тогда остались в живых немногие, был хаос и неразбериха, поэтому о его поступке не узнали. Еще одна черная душа…
Я просто валилась с ног от усталости… День выдался слишком длинным. В нем было так много всего: события, новости, открытия… Слишком много всего… Райф с Луизой отвезли нас с Белфайром домой, а сами поехали в участок. Гадалка собралась всю ночь медитировать над уликами из погреба.
Мне казалось, что я собрала всю грязь и пыль на себя из дома Джоанны. Я, наверное, целый час провела в ванной, а потом отправилась искать Белфайра. Без него заснуть можно было даже не пытаться. Оборотень как обычно рылся на книжных полках в кабинете отца.
- Здорово, что мы, наконец, дома, правда? – спросил он, улыбнувшись.
- Правда…
Я уютно устроилась на диване, вытянув уставшие ноги, и наблюдала за ним.
- Я так волновалась за тебя сегодня… Ну, когда вы довили Ксандера…
Слова как-то сами собой вырвались. Мне отчего-то так сильно захотелось близости и внимания.
- Не стоило волноваться… Неужели ты думаешь, что я могу оставить тебя одну?
Взяв какую-то потрепанную книжку, Белфайр сел рядом, и я с удовольствием устроилась на его плече. Я так полюбила такие моменты…
- Смотри, что я нашел… Это мои детские рисунки. Папа вечно все хранил…
Мужчина протянул мне лист бумаги, и я увидела карандашный рисунок, детский и немного неумелый. Волк, объятый пламенем… Нет, он не сгорал… Этот огонь словно был его частью…
- Видимо, я нарисовал это, впечатленный словами отца об огне, что скрыто внутри. Если это действительно так, то как же мне пробудить это пламя?
- В любом случае только ты сможешь это понять. Быть может, только в твоей власти спасти всех нас…
- Ты в меня веришь? – спросил Белфайр, внимательно глядя мне в глаза.
- Конечно, верю…
Я потянулась к нему, обняла, даже не чувствуя смущения. Мне так хотелось его тепла, его нежности. Так хотелось защиты…
- Терри… - шепнул он и обнял в ответ, откладывая рисунок.
- Ты такой теплый… Может, пламя и вправду в тебе?
- Так ведь не бывает… Это больше похоже на магию… Ее ведь не существует…
- Думаешь? А как же творцы? Они ведь все равно, что маги… Вдруг, и оборотни немножко волшебные?
- Терри, ты… просто чудо, - произнес вдруг Белфайр, крепче прижимая меня к себе.
Мы некоторое время сидели в тишине, наслаждаясь покоем.
- Скажи, тебе очень было странно там… на войне? Я просто все думаю о Ксандере… Так уж ли черна его душа?
- Я не могу об этом судить, Терри… Да, мне было страшно. Любой боится боли и смерти, это естественно. Но на кону стояло нечто большее, чем моя жизнь или жизнь любого из солдат.
- А големы… Они ужасные, да?
- Они ужасны тем, что просто бездушные машины. Если сражаешься с человеком, можно понять его мотивы, идею… Среди вертарианских солдат были обычные люди, и с ними было легче не потому, что проще убить… Они тоже люди, вот и все… Не серебряные манекены и не творцы, холодно взирающие на сражение… Война – это страшно, Терри.
После его слов у меня все внутри перевернулось. Какое счастье, что он сейчас здесь, живой, что он рядом. Какое счастье, что я его нашла…
- Терри, я не смогу прийти к себе сегодня… Я уже оборачивался, и боюсь, что…
- А ты не превращайся в волка, - сказала я, немного отстранившись, и сама удивилась собственной смелости. – Не хочу оставаться одна…
- И я не хочу оставлять тебя… Ты только не бойся, я не обижу тебя, не сделаю ничего предосудительного… Я просто…
- Я тебе верю, Белфайр, - поспешила я прервать его речь. – Я знаю, какой ты…
Вернувшись в спальню, стояла у окна и ждала его… Теплое и приятное чувство наполняло меня до краев. Интересно, это и называется любовью? У меня было слишком мало опыта, чтобы понять… Там, в прошлой жизни, за мной ухаживали парни. Когда училась, были поклонники… Но ничего серьезного не сложилось – я вечно спешила, все была чем-то занята… Словно чувствовала, что могу разом все потерять. Вот Моррис, друг брата, как я думала, нравился мне по-настоящему… Но теперь, когда я встретила оборотня, меня обуревали совсем другие, очень сильные чувства. Даже вспомнилось, как Белфайр рассказывал, что оборотни могут принять привязанность и симпатию за истинную любовь. Видимо, это можно понять, лишь когда встретишь кого-то другого и почувствуешь разницу…
Я думала, что же будет, если он поцелует меня? Я целовалась прежде, но уверена, что с Белфайром я бы ощутила нечто волшебное… Он сам волшебный… Мой оборотень… Самый-самый лучший…
Мысли носились в голове, почти несвязные, хаотичные… Я чувствовала усталость, и меня клонило в сон, но мысли о нем будоражили… Белфайр тихо вошел, и я знала, что на этот раз он не обернулся волком. И от этого стало еще волнующе… Он приблизился и обнял меня сзади, и я почувствовала его дыхание у шеи, сразу вспомнив утренний поцелуй…
- Как хорошо, что ты со мной, - прошептал он.
Я прикрыла глаза и представила, что есть только этот дом и мы вдвоем, и нет никаких опасностей и проблем.
- Терри… Как хорошо… - повторил он.
Я хотела сказать, что тоже счастлива, что встретила его. Я хотела сказать так много… но вдруг Белфайр напрягся и отстранился от меня. Очарование момента разрушилось… Я открыла глаза и поняла, что так встревожило оборотня. За окном клубился туман. Он приближался к дому, словно тянул к нему свои щупальца… Словно хотел добраться до нас…
14
Туман словно взял в плен в наш дом. Он казался живым, разумным… Он касался стекла, оставляя странные маслянистые следы, словно хотел постучать в окно. А может, и вовсе войти в дом без разрешения…
- Снова началось, - прошептала я. – Почему же так быстро?
- Похоже, творец торопится, - так же тихо ответил Белфайр.
Оборотень мягко отстранил меня от окна и задернул шторы, отгораживая нас от внешнего мира. А мне было страшно… Страшно так, как ни разу еще не было с того самого дня, как появилась стена. Угроза витала в воздухе вместе с тяжелым химическим запахом. Страшно до дрожи…
- Давай спустимся вниз, к камину, - попросила я. – Мне что-то не по себе.
Я зябко поежилась, обхватывая себя за плечи, и Белфайр обнял меня. Я вдруг почувствовала, что он тоже дрожит. Его кожа казалась ледяной сквозь тонкую ткань рубашки. Да, в комнат было прохладно, но не настолько же… Чуть отстранилась, обхватила ладонями его лицо. Мужчина стоял, не шелохнувшись, смотрел куда-то сквозь меня, и во взгляде его читалась тревога и недоумение.
- Терри… - произнес он хрипло.
- Что с тобой?
- Я слышу его голос… - прошептал Белфайр и чуть склонил голову, словно пытаясь разглядеть кого-то за моей спиной.
У меня все тело покрылось мурашками. Я медленно обернулась, ожидая увидеть что угодно, даже самое ужасное, но в комнате были только мы вдвоем.
- Белфайр, ты меня слышишь? – срывающимся голосом спросила я. – Поговори со мной, прошу…
Оборотень разжал объятия и сделал несколько шагов вперед, обернулся, посмотрел на меня все тем же непонимающим взглядом, а потом бегом бросился вон из комнаты. Я несколько секунд стояла в оцепенении, а потом побежала за мужчиной, зовя его по имени. Входная дверь оказалась распахнутой нараспашку. Я остановилась у порога, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Фонарь над входом в дом горел ярко, но туман уже стелился по крыльцу.
Я звала Белфайра, но он не откликался. Паника нарастала… Я схватила фонарь, который оборотень всегда держал на видном месте, и шагнула в туман. Прямо так, как была… В длинной ночной сорочке, халате и домашних тапочках. Меня колотило от ужаса, а холода я даже не чувствовала. Ничего еще не пугало меня в этом городе так сильно… Оборотень пропал в этом ужасном тумане, и я совершенно не могла понять, что происходит!