— Ты неплохо устроилась Амели, — усмехнулась она. — Мы наивно думали, что тебя нужно спасать от дракона. Но, кажется, ты можешь быть довольна тем, что у тебя есть.
В голосе мадемуазель Легран прозвучал упрек.
— Да, я здесь не голодаю, — признала Амели. — И дракон, как видишь, меня не съел. Но ты не представляешь, Вэл, как я рада, что вы здесь!
Ей было стыдно. За то время, что она провела в Анагории, она даже не попробовала передать хоть какую-то весточку в Эстен. Да, наверно, это было бы невозможно, но хотя бы попытаться она могла!
— Куда мы попали, Эм? — устало осведомилась мадемуазель Легран.
— Эта страна называется Анагорией. Она целиком лежит в пещерах. Король — Антуан Пятый Анагорийский, мой будущий супруг. Говорят, он умеет превращаться в дракона, но лично я этого не видела. По давным-давно заведенной традиции здешние короли женятся на ведьмах из нашего мира — это позволяет их детям обретать новые магические способности. Да, Вэл, совсем забыла сказать. Я — ведьма!
Как ни странно, но именно эта новость не сильно шокировала мадемуазель Легран. Она кивнула, признавая очевидное.
— Я давно это подозревала, Эм! Не обижайся, это были всего лишь подозрения, поэтому я ничего не говорила о них тебе. Ну, сама подумай, зачем дракону обычная девушка из нашего мира?
Амели сердито закусила губу.
— Ты могла хотя бы намекнуть мне на это! Еще там, в нашем Эстене! Может быть, я смогла бы развить свои способности еще в детстве. Представляешь, как было бы весело, если бы я тогда умела становиться невидимой? Тогда никто из Бушаров не знал бы, что такое голод. Но не будем отвлекаться. Так вот, я — невеста его величества, и в скором времени должна состояться наша свадьба. Но всё не так просто, Вэл! Во-первых, я ни чуточки не люблю своего жениха. Возможно, у меня просто не было возможности узнать его получше, но то немногое, что я про него знаю, отнюдь не способствует возникновению симпатии. Во-вторых, здесь есть оппозиция — некоторые дворяне хотят водрузить корону на голову дядюшки короля. Разумеется, и та, и другая сторона руководствуются исключительно благими побуждениями. Но в этой борьбе могут пострадать невинные люди, в том числе один маленький мальчик, о котором я расскажу чуть позже. Сначала ответь мне на один вопрос — как вы с его сиятельством оказались здесь?
Мадемуазель Легран уточнила:
— Тебя интересуют технические подробности или наши мотивы? Что касается техники, то ты не хуже меня знаешь, как это происходит — мы пришли в пещеру с зеркалами и шагнули в то, которое ведет сюда. А чтобы объяснить, почему мы сделали это, требуется посвятить тебя в предысторию. Как ты помнишь, ты ушла из Эстена, когда Филипп Анжуйский взошел на испанский трон и стал Филиппом Пятым. Это усилило позиции Франции в Европе и обеспокоило ее врагов. Леопольд Первый, император Священной Римской империи, пытается защитить свои интересы и отобрать часть испанских владений в Италии. Его поддерживают Англия и Нидерланды. Началась война, Амели! Впрочем, ты же сама изучала историю Франции в школе!
Амели покраснела. Она плохо помнила содержание учебников.
— Мужчин стали призывать в армию. Для Испании война стала настоящим бедствием. Налоги растут, народ нищает. Испанские солдаты мрут от голода. Появилось много дезертиров, которые возвращаются на родину через Францию. В Эстене стало неспокойно. В прошлом месяце кто-то напал в горах на мадам Камбер. Ее принесли домой с огнестрельным ранением. Перед смертью она передала мне карту, на которой отмечена дорога к пещере с зеркалами, и сказала текст заклинания, которое нужно произносить в момент перемещения. Она должна была передать всё это своей племяннице, но та еще совсем ребенок. Тогда я еще не знала, что со всем этим делать. А несколько дней назад в мою кондитерскую ворвались мародеры. Они забрали деньги, продукты, побили посуду и стёкла в окнах. Я смогла выскочить через черный ход, добежала до замка. Графиня приютила меня, но, сама понимаешь, злоупотреблять ее гостеприимством я не могу. В отличие от тебя, я помню школьные уроки, где мы изучали войну за испанское наследство. Она будет продолжаться тринадцать лет! Ты понимаешь, Амели?
— Я понимаю, Вэл, — Амели снова обняла подругу. — Тебе стало страшно в Эстене.
— Да, — подтвердила мадемуазель Легран. — Эпоха Людовика кажется восхитительной, когда ты видишь ее в кино или читаешь про нее в книгах. Красивые платья, галантные кавалеры, балы с танцами до утра. На самом деле, всё не совсем так.
— И ты решила сбежать?
— Да, — отчаянно кивнула Валери. — Только я не была уверена, куда мне следует переместиться. Я могла вернуться домой, к тете Бригитте. Или могла попасть к тебе, в страну драконов. Как видишь, я выбрала второй вариант.
— Спасибо, Вэл! — Амели покрепче сжала ее руку.
— Я рада, что ты жива и здорова. Надеюсь, с непрошенными гостями здесь тоже не обойдутся жестоко. Солдаты, которые привезли нас с графом во дворец, были немногословны.
У Амели снова ёкнуло сердце.
— Вэл, а как с тобой оказался граф?
Мадемуазель Легран посмотрела на нее чуть внимательнее.
— Я рассказала графине, что собираюсь в пещеру, а его сиятельство решил, что мне опасно идти туда одной. Слишком памятно было то, что случилось с мадам Камбер. Он настоял на том, что будет сопровождать меня. Я была уверена, что он дойдет со мной до зеркал и вернется обратно — я даже знаки делала на стенах, чтобы он потом не заблудился. Но в пещере он заявил, что отправится вместе со мной. Я не осмелилась спрашивать, зачем… Мы не говорили о тебе, Эм, — если ты об этом хотела узнать…
Сердце упало.
32. Раздумья
— Ваше высочество, мой слуга, которому я целиком и полностью доверяю, вчера побывал в деревне Бельканель, — сообщил герцог де Тюренн, придя к Амели после завтрака. — Найти мальчика нужного возраста, на содержание которого каждый месяц из столицы присылают деньги, не составило большого труда. В тот дом, где воспитывается Шарль, Паскуаль, конечно, не пошел (он — сообразительный малый)
— соседи полностью удовлетворили его любопытство. В деревне считают, что Шарль — незаконнорожденный сын не очень богатого (ну, как же — всего пять монет в месяц!) дворянина. Мальчика не обижают, но живет он (как, впрочем, и все в Бельканель) впроголодь. Паскуаль говорит, ребенок худенький и бледный.
Амели почти не спала ночью и внимала магу довольно рассеянно.
— Вы слушаете меня, ваше высочество?
— Да, да, ваша светлость, продолжайте, — откликнулась она, но думала о другом.
Он, кажется, это понял.
— Я был сегодня утром в карцере, ваше высочество! Граф д'Эстен чувствует себя нормально. Правда, он отказывается отвечать на какие бы то ни было вопросы, но так даже лучше. Я посоветовал ему быть благоразумным и не пытаться бежать или сопротивляться. Он опять-таки промолчал. Единственное, о чём он спросил у меня
— содержат ли его спутницу в таких же условиях, или к женщине проявили большее почтение. Я заверил его, что мадемуазель Легран, хоть и содержат под стражей, но не в тюрьме. Кажется, его это успокоило. Обсуждать с его сиятельством что-либо еще я не решился — нас могли услышать.
— Ваша светлость, — она старалась говорить как можно спокойнее, но у нее это плохо получалось, — когда я смогу поговорить с графом?
Герцог вздохнул:
— Думаю, ваше высочество, сегодня вы сможете поговорить с его сиятельством. Офицер, который доставил ваших друзей во дворец, отбыл на свой пост, а остальные стражники не проявляют к пленникам особого интереса. Как только графа приведут в библиотеку, я дам вам знать.
Она взглядом поблагодарила его и только тут заметила, что он волнуется не меньше ее.
— Что-то случилось, ваша светлость?
— Да, ваше высочество — я получил письмо от его величества, в котором он приказывает доставить чужестранцев в Дальние пещеры — он хочет лично их допросить.
— Вот как? — Амели сглотнула подступивший к горлу комок. — Значит, его величество еще не возвращается во дворец?
Герцог снова вздохнул:
— Сегодня же я получил весточку от одного из магов, которые находятся в Дальних пещерах с его величеством. Он — мой ученик и даже воспитанник, а потому решил предупредить меня о том, что опыты его величества не приносят того результата, на который его величество рассчитывал. Более того, он сообщил, что магический источник в Дальних пещерах на грани высыхания! Вы не представляете, ваше высочество, как меня обеспокоила эта новость. Его величество может погубить не только себя, но и всю Анагорию!
В голосе старого мага было столько тревоги!
— У вас есть какой-то план действий?
— Да, ваше высочество! Я сам поеду в Дальние пещеры и попытаюсь еще раз объяснить его величеству, к чему могут привести его опыты.
— А если его величество не сочтет нужным вас выслушать?
— Значит, мне придется потребовать собрать заседание Совета магов.
— А вы не думаете, что если его величество почувствует угрозу в вашем лице, он может приказать заключить вас под стражу? Думаю, де Аркур выполнит этот приказ с удовольствием.
— Да, ваше высочество, такой вариант развития событий кажется мне вполне вероятным. Поэтому я начинаю действовать незамедлительно. Еще до отъезда я хочу поговорить с теми министрами и членами Совета магов, которые тоже не вполне одобряют политику короля. Я уже говорил вам, что в интересах Анагории я не могу скрывать историю с незаконнорожденным сыном его величества.
— Но как же Шарль? — испугалась Амели. — И Жюли? Его величество и герцог де Аркур захотят избавиться от тех, кто может подтвердить эту историю.
— Не волнуйтесь, ваше высочество, я не забыл про мальчика. Я снова отправил Паскуаля в Бельканель. Он должен тайно привезти мальчика в столицу. Я велел ему устроить дело так, чтобы никто не догадался, что Шарля похитили. Он оставит одежду мальчика на берегу реки. Там недалеко от деревни бежит горная река с быстрым течением и ледяной водой.
— Но они всё равно сообщат де Аркуру, что мальчик пропал. А он, зная, кто такой Шарль, вряд ли так легко поверит в вашу версию.
Герцог снисходительно улыбнулся:
— Вы плохо знаете местных жителей, ваше высочество. У них полно своих дел. За мальчика им платят всего пять монет в месяц. Этих денег не хватит, чтобы послать гонца в столицу. Да я почти уверен, что деньги им передает безымянное лицо. Наверняка, они знать не знают, к кому им следует обратиться. Так что жадность герцога и его нежелание привлекать к мальчику излишнее внимание могут сыграть с его светлостью злую шутку. О пропаже Шарля он узнает, только когда его посланник приедет в Бельканель.
— Хорошо, — согласилась Амели. — Я объясню всё мадемуазель Легран, если вы, ваша светлость, устроите, чтобы я могла снова с ней поговорить. Мы с вами волновались, как Жюли с ребенком сможет добраться до Эстена. Но теперь этот вопрос разрешен — их проводит Валери. Только нужно убедиться, что Жюли не будет возражать. Мы до сих пор не знаем, захочет ли она бежать с сыном из Анагории? Мадемуазель Легран рассказала, что Франция сейчас участвует в войне, и в Эстене неспокойно.
— Это — самое разумное, что она может сделать. Даже несмотря на то, что там идет война. Тем более, что после моего выступления на Совете война может начаться и в Анагории.
Амели решила подойти к вопросу максимально продуктивно.
— А чего вы ждете от своего выступления на Совете? Вы собираетесь требовать, чтобы Антуан отрекся от власти? А что потом? На престол взойдет его дядя? Быть может, этот вариант окажется хуже?
Маг снова одарил ее снисходительной улыбкой:
— Политика — не женское дело, ваше высочество! Вам не следует думать о столь серьезных вещах.
Амели задохнулась от возмущения:
— Вы считаете, что женщины не должны иметь права голоса?
Герцог успокаивающе похлопал ее по руке.
— Простите, ваше высочество, я не хотел вас обидеть. Я всего лишь хотел сказать, что вопросы, связанные с управлением государством, испокон веков решались мужчинами.
— А женщины? Кто они для вас, ваша светлость? Красивые безмолвные игрушки? По-вашему, я не должна интересоваться государственными делами, даже учитывая, что они меня непосредственно касаются? Я должна остаться во дворце и ждать, когда вы вернетесь из Дальних пещер и сообщите мне, за кого я должна выйти замуж — за Антуана или за его дядю?
Герцог вдруг погрустнел.
— Ваше высочество, я понимаю ваше негодование. Но таковы традиции.
Она не хотела плакать, но слёзы сами заволокли глаза.
— Дитя моё, не плачьте! — растерялся де Тюренн. — Возможно, вы не поверите мне, но в этой истории я на вашей стороне. До такой степени на вашей, что сейчас выскажу ужасную мысль — ваше высочество, у вас есть возможность вернуться в Эстен вместе с мадемуазель Легран.
Она не сразу поняла, о чём он говорит. А когда поняла, то растрогалась до такой степени, что слёзы потекли ручьем.
— Ваша светлость, неужели вы одобрите мой побег? Я вам не верю. Хотя, возможно, вы так жестоко шутите со мной. Вы знаете, что я не решусь сбежать — каждый раз, когда невеста короля-дракона пыталась уклониться от выполнения своего долга, ее несостоявшийся суженый мстил не только ей, но и всему Лангедоку.
— Дитя мое, — с горечью сказал маг, — вы же понимаете, что Антуану Пятому сейчас будет некогда думать о мести. Ему придется решать совсем другие вопросы. Это же в равной степени можно сказать и про его дядю. Поэтому предложение мое идет от сердца.
Амели вытерла слёзы.
— А как же Анагория, ваша светлость?
— Вы видите, дитя мое, насколько расчувствовался глупый старик. Да, ваше высочество, если вы сбежите, Анагория проиграет. Но я всё равно готов согласиться с любым вашим решением.
— Я могу подумать, ваша светлость?
Герцог поднялся, с трудом заковылял к дверям.
— Да, ваше высочество, — но только до вечера! К вечеру Шарль и Грета будут во дворце. И вечером же мы с чужестранцами должны отбыть в Дальние пещеры. Устроить побег проще всего по дороге туда. Но ваше решение я должен знать до отъезда.
Уже на пороге он обернулся:
— Приходите в библиотеку через час — его сиятельство уже будет там.
Этот час она провела перед зеркалом. Прическа, которую рано утром соорудила ей Жюли, казалась слишком простой. А платье с рассыпанными по корсету бриллиантами — чересчур роскошным.
Обрадуется ли он, когда увидит его? Сможет ли сказать ей те слова, которые она не дождалась от него в Эстене? Или она опять замечталась, и его прибытие сюда объясняется лишь чувством долга?
Она почти заставила себя отвлечься от романтических грёз и позвала Жюли.
— Герцог де Тюренн нашел Шарля, — она предварительно, невзирая на протесты, усадила Жюли на канапе. — Вам плохо? Ах, какая же я дура! Простите, я должна была вас подготовить. Вот, сделайте глоток. Это хорошее вино, вам сразу станет лучше. Не волнуйтесь, мальчик жив и здоров. Сегодня он будет во дворце. Но, послушайте, Жюли, его привезут тайно, и вы не должны ничем себя выдать. С ним пока побудет Грета. Да-да, она тоже вот-вот приедет в столицу. Вечером мы с герцогом отправляемся к его величеству в Дальние пещеры. Его светлость непременно придумает, как высадить вас по дороге неподалеку от пещеры с зеркалами. Доверенный человек герцога подкупит стражу в пещере, и та позволит вам подойти к зеркалам. И не волнуйтесь — вас будет сопровождать моя хорошая знакомая мадемуазель Легран.
— О, ваше высочество, вы так добры! — горничная соскользнула с дивана. Речь ее прерывалась рыданиями.
— Только вы должны знать, Жюли, — Амели считала своим долгом честно предупредить служанку о возможной опасности, — в Эстене, куда вы попадете с мадемуазель Легран, сейчас война. Но вас приютят в замке — там относительно спокойно.
— Не беспокойтесь, ваше высочество, — Жюли была ошарашена, взволнована, но не потеряла способности думать, — я понимаю, насколько опасно нам с Шарлем оставаться в Анагории.
В библиотеку Амели шла, чувствуя дрожь в ногах. Жюли заверила ее, что выглядит она восхитительно, но значит ли это хоть что-нибудь для графа?